Уголовная ответственность за получение взятки

Обращает на себя внимание противоречие, выявляемое при сопоставлении положений Указа Президента РФ от 11 января 1995 г. № 32 "О государственных должностях Российской Федерации" и Закона Ульяновской области от 30 января 2006 г. № 06-ЗО "О государственных должностях Ульяновской области". Согласно Указу Президента РФ одной из государственных должностей Российской Федерации является должность руководителя высшего государственного органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации (конкретное наименование должности определяется законодательством субъектов Российской Федерации). В то же время в соответствии с Законом Ульяновской области к числу государственных должностей Ульяновской области отнесена должность губернатора Ульяновской области. Как следует из ст. ст. 19 и 24 Устава Ульяновской области от 19 мая 2005 г., губернатор Ульяновской области является высшим должностным лицом Ульяновской области, возглавляющим правительство Ульяновской области - высший исполнительный орган государственной власти Ульяновской области.

Представляется, что указанная несогласованность федерального и регионального нормативных правовых актов должна быть разрешена в пользу Указа Президента РФ и должность губернатора Ульяновской области должна считаться государственной должностью Российской Федерации.

5. Должностные лица, являющиеся главами органов местного самоуправления.

Указанные субъекты несут повышенную ответственность в случае совершения ими должностного преступления. Криминообразующий признак, основанный на статусе главы органа местного самоуправления, закреплен в ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 290, а также в ч. 2 ст. 237 Уголовного кодекса РФ.

Понятие главы органа местного самоуправления не закреплено в законодательстве РФ, в связи с чем Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 16 октября 2009 г. № 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" разъяснил, что под ним следует понимать только главу муниципального образования - высшее должностное лицо муниципального образования, наделенное уставом муниципального образования собственными полномочиями по решению вопросов местного значения[73].

Например, Президиум Верховного Суда РФ изменил приговор суда первой инстанции и переквалифицировал действия Ж. с ч. 3 ст. 290 УК РФ на ч. 1 ст. 290 УК РФ. Суд надзорной инстанции отметил, что Ж. обоснованно признан должностным лицом, однако вывод суда первой инстанции о том, что осужденный, занимая должность главы администрации Юкковской волости Всеволожского района Ленинградской области, был главой органа местного самоуправления, является неверным. Из Положения об администрации Юкковской волости администрации муниципального образования "Всеволожский район Ленинградской области" следует, что администрация волости является территориальным структурным подразделением администрации муниципального образования на правах юридического лица и подотчетна главе муниципального образования. Таким образом, Ж. не был главой органа местного самоуправления, поскольку должность главы администрации Юкковской волости муниципального образования "Всеволожский район Ленинградской области", которую занимал Ж., не относилась к должности главы органа местного самоуправления[74].

6. Государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не являющиеся должностными лицами.

Из прим. 4 к ст. 285 Уголовного кодекса РФ следует, что государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не относящиеся к числу должностных лиц, несут уголовную ответственность по статьям гл. 30 Уголовного кодекса РФ в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями (ст. ст. 288, 292, 292.1 Уголовного кодекса РФ).

Отличительной особенностью данной категории субъектов должностных преступлений выступает полное отсутствие полномочий, характерных для должностных лиц. Несмотря на то что государственные служащие и служащие органов местного самоуправления находятся соответственно на государственной и муниципальной службе, они не обладают властными полномочиями. Функциональными обязанностями государственных служащих и служащих органов местного самоуправления, не являющихся должностными лицами, наделен, как правило, рядовой административный персонал государственных и муниципальных органов власти. Данные субъекты обеспечивают исполнение властных полномочий вышестоящих лиц, являющихся должностными. Например, они имеют доступ к официальным документам, бланкам, печатям и т.п., что позволяет им на "низовом" уровне, как правило, путем подлога наносить урон интересам государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Государственных служащих и служащих органов местного самоуправления, не являющихся должностными лицами, следует отличать от технического персонала государственных и муниципальных органов власти. Последние не состоят на государственной или муниципальной службе, в связи с чем ни при каких обстоятельствах не могут признаваться субъектами должностных преступлений.

В случаях, когда государственные служащие и служащие органов местного самоуправления наделяются по службе организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, они считаются должностными лицами по признаку наделения их указанными управленческими полномочиями.

Таким образом, проведенный анализ субъекта получения взятки позволил сделать следующий вывод. Субъект получения взятки является специальным субъектом преступления, характеризуется наличием властных полномочий, делегированных законом или уполномоченным на то лицо. Можно выделить шесть видов специальных субъектов получения взятки: 1. Должностные лица, являющиеся представителями власти. 2. Должностные лица, выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. 3. Должностные лица, занимающие государственные должности Российской Федерации. 4. Должностные лица, занимающие государственные должности субъектов Российской Федерации. 5. Должностные лица, являющиеся главами органов местного самоуправления. 6. Государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не являющиеся должностными лицами.

2.4 Субъективная сторона получения взятки

Субъективная сторона, будучи элементом состава преступления, представляет собой совокупность признаков, характеризующих психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, предусмотренному УК РФ[75].

При всей дискуссионности понимания субъективной стороны преступления большинство ученых считают, что ее характеризуют такие признаки: вина, мотив, цель, причем вина во всех случаях является обязательным признаком, подлежит установлению и влияет на квалификацию.

Точка зрения об отождествлении вины с субъективной стороной преступления; о вине как понятии более широком, чем субъективная сторона преступления; оценочные теории вины подверглись критике в юридической литературе[76].

Законодательная основа квалификации по признаку вины - ст. ст. 24, 25, 26, 27, 28 УК и указание на нее в диспозиции конкретной нормы УК.

В ч. 1 ст. 5 УК провозглашено, что лицо подлежит ответственности за те общественно опасные деяния, в отношении которых установлена его вина. Часть 2 ст. 5 УК закрепляет присущий уголовному праву принцип субъективного вменения, т.е. ответственности только при наличии виновного отношения к содеянному.

Невиновное причинение вреда ненаказуемо (ст. 28 УК).

В соответствии со ст. 24 УК вина имеет две формы - умысел и неосторожность. Некоторые составы преступлений сконструированы таким образом, что требуется установить к действию (бездействию) одну форму вины, а к последствиям - другую (ст. 27 УК).

Все названные нормы, будучи законодательной основой квалификации, участвуют в процессе квалификации, но не обозначаются в итоговой формуле квалификации.

Формы умысла имеют значение для квалификации, например ст. ст. 105 и 109; ст. ст. 112 и 118; ст. ст. 167 и 168 УК.

Виды умысла (прямой и косвенный) и неосторожности (легкомыслие и небрежность) в процессе квалификации участвуют (например, преступления с формальным составом могут быть совершены только с прямым умыслом). Преступления совершаются только с прямым умыслом, если умысел заранее обдуманный, конкретизированный. Только при заранее обдуманном умысле могут быть стадия приготовления, соучастие, выражающееся в совершении преступления по предварительному сговору группой лиц, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией). Указание на мотив, цель, заведомость также говорит о прямом умысле; приготовление к преступлению и покушение на преступление совершаются только с прямым умыслом. Для разграничения умышленного и неосторожного преступлений (легкомыслия) требуется точное установление признаков косвенного умысла.

Дифференциация умысла на определенный и неопределенный также важна и прежде всего для точной квалификации преступлений против личности. При простом определенном умысле предвидение охватывает только один преступный результат; при альтернативном - один из нескольких конкретизированных результатов. Деяние в таких случаях квалифицируется по направленности умысла, причем умысел может быть только прямым.

При неопределенном умысле содеянное квалифицируется по фактически наступившему результату. Неопределенный умысел может быть как прямым, так и косвенным[77].

Цель и мотив в общем учении о составе преступления - факультативные признаки субъективной стороны преступления, становятся обязательными, когда они названы в конкретной норме УК РФ либо их наличие вытекает из юридической природы конкретного состава (ст. ст. 158, 161). В таких случаях они участвуют в процессе квалификации.

Цель - это представление человека о желаемом результате, к которому он стремится, совершая преступление. Мотив - это побудительный стимул, источник активности человека.

Законодательная основа квалификации по признакам цели и мотива - указание на них в диспозиции конкретной нормы Особенной части УК РФ в качестве признака основного состава либо квалифицированного или привилегированного.

Указание на цели и мотивы преступления содержатся и в Общей части УК (ч. 4 ст. 35, ст. ст. 41, 61, 63, 64). Однако в ряде случаев (ст. ст. 61, 63, 64) они не имеют отношения к квалификации преступлений.

Ошибка и ее значение для квалификации преступлений. В теории уголовного права под ошибкой понимается заблуждение лица относительно юридических и фактических признаков содеянного.

Юридическая ошибка означает: а) ошибочную оценку виновным деяния как преступного, в то время как закон не относит его к таковым; б) неверную оценку виновным деяния как непреступного, в то время как по закону оно является преступлением.

При первом виде ошибки лицо не может быть привлечено к ответственности, так как оно не совершило общественно опасного деяния; при втором - неверная оценка не влияет на положительное решение вопроса о привлечении к ответственности и на квалификацию, так как незнание закона не освобождает от ответственности за совершение общественно опасного деяния[78].

Итак, уголовная ответственность заблуждающегося лица наступает в соответствии с оценкой содеянного не лицом, совершившим деяние, а законодателем.

Фактическая ошибка - неправильная оценка лицом фактических обстоятельств содеянного (объекта посягательства, предмета, личности потерпевшего, объективных, квалифицирующих признаков и т.д.)[79].

Фактическая ошибка в одних случаях не влияет на квалификацию преступления, в других - влияет. При ошибке, влияющей на квалификацию преступления, в большинстве случаев содеянное квалифицируется как покушение на то преступление, на совершение которого был направлен умысел виновного.

Переходя к анализу субъективной стороны получения взятки, следует отметить, что она прежде всего характеризуется прямым умыслом. При получении взятки виновное лицо осознает, что полученная им имущественная выгода незаконна и направлена на совершение им определенных действий в пределах его компетенции в пользу взяткодателя или представляемых им лиц. Возможно также, что незаконная имущественная выгода направлена на воздействие на других лиц с использованием своего служебного положения или на общее покровительство либо попустительство по службе[80].

Закон не относит мотив и цель получения взятки к обязательным признакам состава преступления, однако очевидно, что мотив данного преступления корыстный, а целью является личное обогащение или получение какой-либо имущественной выгоды.

Проблема разграничения получения взятки и так называемой спонсорской помощи государственным и муниципальным органам и учреждениям, оказываемой, однако, в обмен на совершаемые должностными лицами (которых П. Яни именует для краткости также и чиновниками) действия (бездействие) в интересах "спонсоров", постоянно возникает в правоприменительной практике. Порождена эта проблема во многом тем, что в ст. 290 УК РФ, в отличие от некоторых других его статей, прямо не упоминаются ни корыстная цель, ни корыстные побуждения, ни желание чиновника извлечь имущественную, финансовую, материальную выгоду и т.п. Однако это обстоятельство само по себе еще не свидетельствует об отсутствии среди обязательных признаков состава получения взятки соответствующего субъективного признака: в целом ряде случаев уголовный закон подразумевает наличие в том или ином деянии так называемых скрытых признаков, которые выводятся из положений Общей части УК, системного толкования, смысла запрета[81].

Разрешение проблемы требует ответа на два вопроса. Вопрос первый состоит в том, является ли корыстный мотив (о котором говорить терминологически правильней, нежели о корыстной цели) конститутивным признаком получения взятки. Из положительного ответа на этот вопрос обычно делают такой вывод: раз корысть является признаком получения взятки, то получение чиновником за совершенные им действия, связанные с властными или служебными полномочиями (за отказ от совершения таких действий и пр.), не предусмотренных законом имущественных благ нельзя расценить как преступление, предусмотренное ст. 290 УК, в случаях, когда такие блага приобретены им заведомо не для собственного обогащения (и не для обогащения родных, близких ему лиц). Однако данный вывод основывается на довольно узком понимании термина "корысть", которое не всегда поддерживалось наукой и судебной практикой. Таким образом, признание корысти субъективным признаком получения взятки порождает второй вопрос: каково содержание корыстного мотива, обязательно ли он предполагает обогащение исключительно должностного лица или его близких?