Экономическое учение Тюрго

     По  мнению Тюрго, свобода — главнейшее условие развития богатства: она должна быть предоставлена всем и каждому и в области труда, и в сфере торговых сношений. Для создания народного богатства нужно вернуть торговле ту драгоценную свободу, которую она утратила вследствие предрассудков, порожденных в века невежества, и склонности правительств потакать частным интересам; нужно облегчить для всех возможность труда, чтобы тем самым создать возможно большую конкуренцию, ведущую к улучшению производства и установлению цен, наиболее выгодных для покупателей. Сочетая теорию свободы и неограниченной конкуренции с теорией отделения собственника от рабочего, Тюрго провозглашал, что «рабочая плата рабочего ограничивается тем, что необходимо для его существования».

      4. «Место, на которое никогда не  рассчитывал»

     При застойном режиме Людовика XV ни наука, ни государственная деятельность не могли принести удовлетворения Тюрго. Только восшествие на престол молодого Людовика XVI и связанная с этим перетряска правительства предоставили интенданту из Лиможа внезапный шанс проявить себя как реформатора.

     Быстрое выдвижение Тюрго произошло не столько  благодаря его интенсивной деятельности, сколько удачному стечению обстоятельств  и внезапно открывшимся личным связям. Его школьный товарищ оказался близок к фавориту молодого короля, и Тюрго  вызвали из Лимузена для того, чтобы  поставить на должность... морского министра. Это был внешне нелепый, но весьма эффективный в условиях административной системы, ход. Тюрго  вошел в состав высшей государственной  администрации, получил личный доступ к королю и буквально сразу  же оказался переведен на пост генерального контролера финансов, к занятию которого он фактически готовился всю свою жизнь.  
Назначение Тюрго не означало сознательного стремления короля к либерализации экономики. Людовик хотел изменить положение дел в стране, но озабочен он был, скорее, проблемами пополнения госбюджета. Тюрго же прекрасно понимал, что перед Францией стоят экономические проблемы, далеко выходящие за рамки одной лишь фискальной сферы. Реформатор готовился действовать в крупных масштабах, однако король, который хотя и был умен да к тому же неплохо образован, вряд ли мог взглянуть на состояние дел в стране по-настоящему широко. Он отличался работоспособностью, но не внутренней энергией.

     Как отмечал биограф короля Д. Хардман, "Людовик любил физиократов, представлявших собой политическое и экономическое  крыло Просвещения, не больше, чем  Просвещение в целом. Однако он решился  сделать ставку на Тюрго (хотя и считал экономиста не более чем хорошим теоретиком), поскольку полагал, что его линия представляет собой линию реформаторского крыла королевской бюрократии, с которым он сам себя отождествлял". Но королевская бюрократия жила не теми идеями, которые были бы способны дать свободу экономике, а стремлениями все и вся поставить под свой контроль.  
Таким образом, думается, что Тюрго с самого начала оказался случайным элементом в королевской администрации, человеком, которого система должна была отторгнуть. Министр сам это понимал. При первой же встрече с королем он сказал несколько льстивые, но весьма знаменательные и почти что пророческие слова. "Я должен буду бороться с Вашей врожденной добротой, с Вашим врожденным великодушием и с людьми, которые особенно Вам дороги. Меня будет бояться и ненавидеть большая часть придворных и тех, которые пользуются милостями. Мне будут приписывать все отказы; меня будут называть жестоким, потому что я говорю Вашему Величеству, что нельзя обогащать тех, кого любишь, в ущерб благосостоянию народа. Народ, которому я желаю себя посвятить, так легко обмануть: может быть, я заслужу и его ненависть теми мерами, которыми хочу его избавить от притеснений. На меня будут клеветать и, может быть, с таким правдоподобием, что я лишусь доверия Вашего Величества. Но я не боюсь потерять место, на которое никогда не рассчитывал".

     Как бы ни был Тюрго скован своими опасениями относительно широкого противодействия, а также равнодушием короля к  серьезным реформам, доставшийся  ему пост генерального контролера давал  огромную власть. Он был аналогом даже не министерского, а, скорее, вице-премьерского. Вся экономика страны - финансы, торговля, общественные работы - попала в ведение  Тюрго.  
Хотя новому генеральному контролеру не было еще и 50 лет, власть пришла к нему уже несколько поздно. Тюрго тяжело болел, с трудом ходил из-за подагры, и подобное печальное состояние здоровья, бесспорно, накладывало отпечаток на всю его деятельность, требовавшую как ни какая другая деятельность той эпохи полного сосредоточения сил.

     С необыкновенной энергией принялся он за дело, вырабатывал проекты законов, составлял мемуары и записки, писал королю письма, в которых  старался убедить его в необходимости  той или иной меры. 13 сентября 1774 г. он провёл, несмотря на сопротивление, восстановление эдикта о хлебной торговле 1764 г., но в более широком виде. В дополнение эдикта издан был ряд распоряжений, уничтожавших монополию торговцев хлебом в Руане, булочников в Лионе, все монополии и регламенты, созданные в Париже и обходившиеся городу только по надзору за исполнением их в 4 млн. ливров ежегодно. К 1776 г. Тюрго подготовляет как целую серию эдиктов, направленных к свободному развитию экономических сил, так и ряд проектов, имевших в виду реорганизацию управления и улучшение быта сельского населения. Эдикт о замене натуральной дорожной повинности денежным налогом должен был обнять не только всю Францию, но и те сословия, которые пользовались привилегией и были изъяты от выполнения дорожной повинности. В связи с этой мерой, как её дополнение, Тюрго ещё в 1775 г. провёл реформу почтовой перевозки, которую он отделил от пересылки писем и организовал на новых основаниях. Была установлена правильная и безостановочная перевозка товаров и пассажиров в 8-местных каретах, получивших название тюрготиз. И расходы по перевозке, и время перевозки были значительно сокращены. По поводу одного дела, возникшего на почве перехваченных писем, Тюрго убедил короля публично осудить так называемый «чёрный кабинет», заявив, что «принципы ставят тайну переписки граждан в число священнейших предметов, от которых суды и частные лица обязаны отвращать свои взоры».

     Вывозная  торговля вином была стеснена во Франции  целым рядом привилегий. Некоторые  города — Бордо, Марсель и др., являвшиеся главными пунктами вывоза, — пользовались особыми преимуществами во вред всем производителям вина во Франции. Тюрго отменил привилегии и установил полную свободу торговли вином, но успел добиться регистрации этого эдикта лишь в парламентах Тулузском и Дофине и в высшем совете Руссильона.

     Самой важной мерой, осуществлявшей заветный идеал Гурне и Тюрго, была отмена цехов эдиктом 1776 г. Труд был объявлен личной собственностью и предоставлен самому себе, право на труд в форме королевской регалии было отменено и, как следствие этого, объявлены упраздненными «учреждения, которые душат соревнование промышленников», «лишают государство промышленных знаний, приносимых иностранцами», мешают развитию промышленности, обогащению страны. Иностранцам предоставлено было свободно работать во Франции. Тюрго увлекался примером Англии, переходившей к фабричной системе; он надеялся ввиду затруднений, созданных для английской промышленности борьбой с Америкой, привлечь английских рабочих во Францию и таким образом перенести во Францию новые способы производства, новые машины, встречавшие препятствия в цеховой экономической политике. Параграф 14 эдикта вводил запрещения, которых английские фабриканты окончательно добились лишь в 1814 г., — запрещения для всех мастеров, рабочих, учеников образовывать ассоциации или собрания под каким бы то ни было предлогом, то есть лишал рабочих во имя свободы труда принадлежавшего им прежде права.

     Тюрго не думал ограничиться отдельными реформами. У него был обширный план, который  он надеялся осуществить постепенно во Франции и тем оживить разлагавшийся  государственный строй. В состав плана входил проект реформы народного образования в видах подготовки граждан к правильному осуществлению реформ. Тюрго мечтал о составлении учебников, приспособленных к моральному и социальному развитию масс. С другой стороны, имел в виду провести выкуп сеньориальных прав (с этой целью была выпущена брошюра Boncerf’a «Sur les emouvements des droits féodaux», которую осудил парламент, но Тюрго принял под свою защиту) и реформировать административный строй путём создания местного самоуправления, органы которого заведовали бы местными делами, не ограничивая прерогатив абсолютной власти. Доклад в этом смысле был представлен Тюрго королю. Но всего этого не удалось выполнить.

     Еще одним из выдающихся достижений Тюрго  было учреждение 24 марта 1776 года партнерства с ограниченной ответственностью Caisse d'Escompt, обладавшем правом выпуска банкнот-ассигнаций. С самого начала учрежденный банк имел самую тесную связь с правительством и обеспечивал ему предоставление займа в размере 6 млн франков. В 1788 г. правительство установило принудительный курс, а затем в 1790 г. признало ассигнации официальным законным платежным средством. После этого Франция утонула в потоке ассигнаций, доведя Caisse до банкротства и оставив на многие годы всеобщее неверие в бумажные деньги.

     Осуществлял Тюрго и чисто административные преобразования, не связанные напрямую с либерализацией экономики. Прежде всего, ему удалось увеличить  доходы бюджета и сократить расходы, сведя дефицит к минимуму. Кроме  того, он непосредственно занялся  дорожным хозяйством, поглощавшим без  пользы слишком много денег. Однако главным делом за время непродолжительного пребывания Тюрго на посту генерального контролера была, конечно, либерализация  хлебной торговли. 

     5. «Мучная война»

     Предшественник  Тюрго - умный и прагматичный аббат  Террэ, воспитанный в духе французского дирижизма, - пытался решить проблемы административной системы посредством  ее углубления. Он полагал, что высокие  цены и диспропорции в снабжении  хлебом можно устранить, если просчитать потребности каждого региона, оптимизировать на этой основе транспортные потоки и  снизить, таким образом, издержки, одновременно увеличив размеры государственных  хлебных закупок. Однако хозяйствование аббата привело к значительным убыткам  казны. Красивая теория не сошлась с  печальной финансовой практикой.

     Становилось ясно, что никаких денег не хватит на проведение столь глобальных торговых операций. Террэ был отставлен. Но, думается, даже если бы он смог довести  свой эксперимент до конца, казнокрадство, устранить которое невозможно в  столь глобальных этатистских системах, как та, которую создавал Террэ, сделало  бы государственную хлебную торговлю неэффективной.  
Тюрго энергично взялся за реформы совершенно иного толка. Королевским эдиктом от 13 сентября 1774 г. система регламентации хлебной торговли отменялась. Цены на зерно становились свободными.

     Реформатор  понимал, что вначале хлеб должен подорожать, и потому предусмотрел меры социальной защиты населения. Тюрго  опирался на три важнейших принципа: поддерживать потребителя, а не производителя; поддерживать не всех, а лишь нуждающихся; поддерживать путем создания рабочих  мест, а не посредством бюджетных  субсидий. Всем этим трем принципам  удовлетворяла идея создания благотворительных  мастерских, в которых по-настоящему бедные люди смогли бы заработать себе на хлеб, продаваемый по рыночной цене.  
Спорным в конструкции Тюрго является только одно. Государственное предпринимательство всегда заведомо менее эффективно, чем предпринимательство частное. Тюрго меньше всего был теоретиком. Он ориентировался на практику тогдашней жизни. В условиях Франции XVIII столетия, скованной цеховыми ограничениями, налоговый стимул, скорее всего, не сработал бы. Возможно, благотворительные мастерские были единственным реальным способом решения социальных проблем. Реформы Тюрго оказались остановлены внешними обстоятельствами.

     Преобразования  были начаты в неурожайный год, что  обострило проблему дороговизны. Весной 1775 г. во Франции разразилась так  называемая "мучная война". Толпы  людей громили рынки и хлебные  лавки, порой разворовывая хлеб, а  порой насильственно устанавливая на него "справедливые" цены. Народная "таксация" стала любопытным явлением, говорящим о том, насколько сильны во Франции того времени были идеи административного регулирования  рынка.  
Трудно сказать, мог ли генеральный контролер выжидать с реформами. Возможно, через год или два молодой король уже не был бы столь склонен к рискованным экономическим экспериментам.

     "Мучная  война" была жестоко подавлена  войсками. Реформатор подготовил  новые эдикты, в том числе об  отмене цеховой системы. Считается,  что Тюрго хотел качественным  образом изменить не только  экономику, но и всю общественную  жизнь. Он стремился обеспечить  религиозную терпимость, сформировать  систему государственного просвещения  и здравоохранения, создать систему  местного самоуправления, уравнять  в правах различные сословия.  
Но обстановка в обществе была уже совершенно иной. Тюрго откровенно травили. Пасквилянты изображали Тюрго то злым гением Франции, то беспомощным и непрактичным философом, то марионеткой в руках "секты экономистов".

     Надо  сказать, что не только низы общества, но и верхи глубоко прониклись идеями дирижизма. Парламенты отдельных  французских регионов - и, прежде всего  парижский - активно сопротивлялись отмене регламентаций хлебной торговли еще до начала преобразований Тюрго. В частности, они самостоятельно налагали запреты на вывоз хлеба из региона. Реформа столкнулась с отторжением преобразований на ментальном уровне, сказывавшемся позднее даже в ходе революции, когда, казалось бы, все традиционные перегородки были разрушены.