Уголовное преследование по законодательству РК

Понятие "обвинительная  власть" позволяет охарактеризовать правовое положение прокурора в уголовных делах, где интерес общества заключается в наказании лица, виновного в совершении преступления, чья вина доказана в порядке, установленном законом. Нормальная форма уголовного процесса, единственно разумная и справедливая, сводится к юридическому спору в суде обвинительной власти, официальным представителем которой призван быть прокурор, с обвиняемым, свободно защищающим себя по вопросам виновности и наказания. В 'этом споре прокуратуре принадлежит право и обязанность от имени государства доказать виновность и требовать наказания, т.е. власть обвинительная или уголовное обвинение. Прокурору же принадлежит право отказаться от обвинения, в том числе в видах целесообразности (например, по основаниям, предусмотренным в ст.ст-23, 25, 26, 28, 427 УПК РК).

Прокурор, а также следователь  или дознаватель с согласия прокурора  вправе возбудить уголовное дело о любом преступлении по делам  частного и частно-публичного обвинения  и при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено  в отношении лица, находящегося в  зависимом состоянии или по иным причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему  правами.

Уголовные дела, за исключением уголовных  дел, указанных выше, считаются уголовными делами публичного обвинения.

Структурно-уголовное преследование  состоит из целенаправленной на обвинение  деятельности органов и лиц, осуществляющих оперативно-розыскную работу, предварительное  расследование в форме дознания или предварительного следствия  и прокурора, в том или ином качестве участвующем в уголовном  судопроизводстве.

В силу своей неоднозначности применительно  к досудебным стадиям уголовного процесса наиболее интересной в этой системе представляется роль прокурора. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УПК  она двойственна: во-первых, прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах своей компетенции  осуществлять от имени государства (как и все другие профессиональные представители стороны обвинения) уголовное преследование; во-вторых, в этом же своем качестве он осуществляет надзор за процессуальной деятельностью органов, осуществляющих оперативно-розыскную работу, и предварительного расследования в любых формах его осуществления. Иными словами, прокурор уполномочен одновременно осуществлять и уголовное преследование, и надзор при ее осуществлении другими на то уполномоченными органами и лицами.

В ходе судебного производства по уголовному делу он же, прокурор, продолжая  выполнять функцию уголовного преследования, поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и  обоснованность (ч. 4 ст. 37 Уголовно-процессуального  кодекса РФ; отметим, что в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ обвинение от имени государства по поручению  прокурора в определенных в законе случаях может поддерживать должностное  лицо органа дознания).

А когда же и на какой стадии досудебного уголовного процесса формулируется  государственное обвинение, и в  каком акте оно выражается?

По этому поводу высказаны различные  мнения. Одни ученые (А.Л. Ривлин, С.А. Альперт  и др.) полагают, что государственное  обвинение проявляется уже на стадии предварительного расследования  в полной мере "с момента привлечения  лица в качестве обвиняемого"5. С  этой точкой зрения, на наш взгляд, согласиться  нельзя. Есть обвинение следственное, а есть обвинение государственное. "В стадии предварительного расследования, - совершенно справедливо пишет по этому поводу В.С. Зеленецкий, - формируется  и развивается обвинение следственных органов. Но это обвинение не государственное, поскольку последнее в строгом  соответствии с законом осуществляется только прокурором"6.

Другие ученые (М.Л. Шифман, В.Н. Шпилев и др.) пришли к выводу, что "прокурор начинает выполнять функции государственного обвинителя только после предания (обвиняемого - авт.) суду"7. Вряд ли и с таким  подходом к решению поставленной проблемы можно также согласиться. К моменту начала судебного производства государственное обвинение должно быть сформулировано, ибо поддерживать в принципе можно лишь уже имеющуюся  позицию, тот или иной уже сформулированный тезис, в данном случае тезис обвинительный. Совершенно правы были В.С. Зеленецкий и В.М. Савицкий, когда писали следующее: а) "прокурор становится государственным  обвинителем до суда и, лишь сформулировав  государственное обвинение в  отношении конкретного лица, приходит в судебное заседание для его  поддержания"8; б) "если прокурор не сформулировал обвинения и не принял решения (по собственной инициативе или по инициативе суда) поддерживать, обеспечивать его в судебном разбирательстве, то ему нечего делать в суде, так  как само судебное разбирательство  окажется беспредметным, оно просто не состоится, ибо суду нечего будет  разбирать".9

Опуская здесь аргументацию10, мы полагаем, что вопрос о возможности и  необходимости выдвижения против конкретного  лица государственного обвинения решается прокурором по материалам уголовного дела, в котором сформулировано против этого лица следственное обвинение, поступившего к нему с обвинительным заключением или обвинительным актом в порядке ст. ст. 220 и 225 УПК, независимо от ведомства, к которому принадлежит следователь или дознаватель, это уголовное дело расследовавший (прокуратуры, МВД, ФСБ, налоговой полиции). Положительное решение этого вопроса выражается в утверждении им этого документа, вручении копии его обвиняемому и направлении затем данного уголовного дела в суд (ст. 221 - 222, 226 УПК).

Можно в этой связи в принципе согласиться с В.С. Зеленецким (с  учетом особенностей анализируемого им действующего в то время уголовно-процессуального  законодательства), что "в стадии предварительного расследования названная  функция (уголовного преследования - авт.) реализуется сначала в деятельности следователя по изобличению лица, совершившего преступление, затем приобретает  форму следственного обвинения, а после утверждения прокурором обвинительного заключения - форму  обвинения государственного"11.

Но такая, как сказано, поддерживаемая и нами концепция, думается, не отвечает на вопрос, в каком все же качестве выступает прокурор в процессе предварительного расследования преступлений: только ли в качестве должностного лица, осуществляющего  надзор за деятельностью органов  и лиц, их осуществляющих, как то предусмотрено приведенной выше ст. 37 УПК?

Позволим себе высказать достаточно "крамольную" идею: это, на первый взгляд, весьма респектабельное положение  есть отголосок правовой системы  вчерашнего дня нашего общества.

Во главе угла целостной системы  уголовного преследования, которое, повторим, имеет четкую и однозначную цель - законное и обоснованное обвинение  конкретного лица в совершении конкретного  преступления - на любых его стадиях  стоит именно прокурор, выступающий  в роли потенциального или реального  государственного обвинителя (напомним, что именно с определения статуса  прокурора и его функций закон  начинает главу 6 УПК, посвященную участникам уголовного судопроизводства со стороны  обвинения).

Этот тезис всецело соответствует  Рекомендациям экспертного комитета по роли государственного обвинителя в системе уголовного правосудия Комитета министров стран - участниц Совета Европы от 23.09.1999 N PC-PR (99):

1. "Государственные обвинители - это органы государственной  власти, которые от имени общества  и в его интересах обеспечивают  применение права там, где нарушение  закона влечет за собой уголовную  санкцию, принимая во внимание  как права граждан, так и  необходимость эффективного действия  системы уголовного правосудия.

2. ВО ВСЕХ СИСТЕМАХ (выделено  нами. - Авт.) государственные обвинители:

- решают вопрос о возбуждении  или продолжении уголовного преследования; 

- поддерживают государственное  обвинение в судах; 

- опротестовывают или поддерживают  протест на решения судом. 

3. В некоторых системах государственные  обвинители также: 

- ...проводят, направляют и осуществляют  надзор за следствием;

- ...выбирают альтернативы в уголовном  преследовании..."12.

Рассмотрим с этих позиций структуру  деятельности прокурора в современном  уголовном судопроизводстве на досудебных его стадиях.

Уголовный процесс, как таковой, начинается с возбуждения уголовного дела. Возбуждая  уголовное дело (в том числе  и в случаях отмены постановления  следователя или дознавателя  об отказе в его возбуждении) или  давая на это свое согласие в порядке, предусмотренном ст. 146 УПК, прокурор тем самым инициирует уголовное  преследование, констатирует необходимость  начала этой деятельности по некоему  содержащему признаки преступления факту или в отношении некоего  лица, в действиях которого наличествуют признаки преступления. Этим самым  он предвосхищает возможность возбуждения  в дальнейшем государственного обвинения  против лица, которое и в том  и в другом случае будет изобличено в совершении преступления.

Самые широкие полномочия прокурор имеет в самой стадии предварительного расследования преступлений. Он может  лично участвовать в его производстве, дает согласие на возбуждение перед  судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде содержания под  стражей, продления его срока, производстве обыска и выемки в жилище, других принудительных следственных действий, санкционирует производство отдельных  из них и т.д. Он разрешает вопрос об отводе и самоотводе следователя, отстранении его от дальнейшего  ведения следствия и реализует  другие свои полномочия, перечисленные  в ч. 2 ст. 37 УПК (мы здесь не касаемся п. 13 этой статьи, сущность которого несколько  иная и будет рассмотрена нами чуть ниже).

Будучи практически и психологически несколько отстраненным от работы сотрудников  органов дознания, осуществляющих оперативно-розыскную  деятельность, и следователей, от постоянного  и непосредственного контакта с  подозреваемыми, обвиняемыми, другими  лицами, изобличаемыми в совершении преступлений, прокурор, безусловно, более  объективно, чем сами эти представители  уголовного преследования, может оценить  качество их работы.

Увы, этот тезис на практике срабатывает, зачастую, лишь в принципе, что связано  с отмеченной выше двусмысленностью положения прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса. Думается, что именно оно явилось той  основной причиной, по которой принятие и (или) санкционирование наиболее ответственных  решений (избрание меры пресечения в  виде содержания под стражей, ее продления, санкционирование обыска и выемки в жилище и т.п.) в настоящее время исключено из прерогативы прокурора, а стало исключительной компетенцией суда.

Понимание объективного характера  этой тенденции, видимо, лежало в основе принятия и законодательного решения  о возможности судебного обжалования  постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении  уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иных их решений  и действий (бездействия), которые  способны причинить ущерб конституционным  правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию (ч. 1 ст. 125 УПК).

Таким образом, полномочия прокурора  в стадии предварительного расследования  преступлений, в сущности, сводятся к одному: не ущемляя самостоятельности  следователя, руководить действиями последнего так, чтобы результаты предварительного расследования обеспечивали ему  в дальнейшем возможность законного  и обоснованного выдвижения против конкретного лица государственного обвинения в совершении конкретного  обвинения.

Совершенно верно эта особенность  подмечена Т.Ю. Ивановой. "Деятельность прокурора по доказыванию (при расследовании  преступлений - авт.), - пишет она, - обусловлена  особой процессуальной целью - обоснованием обвинения, которое затем прокурор будет поддерживать перед судом"13. На наш взгляд, особенно наглядно эта  направленность деятельности прокурора  проявляется при даче им в процессе предварительного расследования указаний следователю о привлечении лица в качестве обвиняемого, объеме и  квалификации обвинения.

В соответствии с названным выше п. 13 ст. 37 УПК прокурор уполномочен  утверждать постановление дознавателя  и следователя о прекращении  производства по уголовному делу. Но уголовно-процессуальный закон далеко не во всех случаях  требует утверждение прокурором постановления следователя о  прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования, в большинстве  своем следователь самостоятелен  в принятии таких решений.

Согласие на то прокурора требуется  лишь: а) при прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи  с примирением сторон (ст. 25 УПК); б) при прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи  с деятельным раскаянием (ст. 28 УПК).

Как видим, все эти основания  для принятия подобного решения  есть основания нереабилитирующие (виновность лица в совершении установленного по делу преступления под сомнения не ставится, и данное лицо против этого  способа разрешения дела не возражает). О чем это, на наш взгляд, свидетельствует? О единственном: об отказе прокурора  уже на этой стадии уголовного процесса (с учетом перечисленных в названных  статьях УПК обстоятельств) в  принципе возбуждать государственное  обвинение против данного лица.