Особенности перевода художественного текста через его контекст на примере произведения А.П. Чехова

 

Если бы перевод был  буквально дословным, то он был бы не способен отразить все глубины  художественного произведения, его  общий смысл. Стоит отметить, что  часто художественный перевод может  не совпадать с оригиналом, основное правило заключается в том, чтобы  для носителей языка перевода было понятно то же, что и говорило исходное высказывание для носителей  своего языка. И писатель-переводчик, как носитель языка, предлагает нам  свое понимание оригинального текста.

 

Поэтому, художественный перевод  должен быть всесторонне осмыслен с  точки зрения оригинала, здесь уже  не обойдешься только знанием иностранного языка, здесь нужно особое чутье, мастерство - уметь чувствовать языковые формы, игру слов, и уметь передать художественный образ. При этом всегда предполагается учет контекста, в котором  употреблены переводимые единицы  оригинала. Большинство языковых единиц многозначно, но в контексте они, как правило, выступают в каком-то одном из потенциально возможных  своих значений. Сопоставление потенциальных  значений совместно употребленных  языковых единиц позволяет определить то значение, в котором каждая из них используется в данном высказывании. Обычно это оказывается возможным  уже в пределах узкого контекста. В других случаях для определения  значения слова в контексте приходится обращаться к широкому контексту. Уяснение значения слова в контексте дает возможность отыскать ему в ПЯ постоянное соответствие или ряд  вариантных соответствий, из которых  нужно будет сделать выбор  при переводе. И для этого выбора вновь понадобится обращаться к  лингвистическому и ситуативному контексту.

 

 

2 Анализ перевода произведения  А.П. Чехова «Вишневый сад»

 

 

Антон Павлович Чехов является одним из величайших классиков русской  и мировой литературы. Его рассказы с увлечением читают и наши современники, потому что многие темы его произведений актуальны до сих пор. Пьесы Чехова “Три сестры”, “Дядя Ваня”, “Чайка”, “Вишневый сад” идут в известнейших театрах мира, по-прежнему собирая  аншлаги.

 

Пьеса А.П. Чехова «Вишневый  сад» была выбрана в связи и  тем, что это последнее драматическое  произведение Чехова, печальная элегия об уходящем времени «дворянских  гнезд». Образ вишневого сада является центральным образом в комедии  Чехова, он представлен лейтмотивом  различных временных планов, невольно соединяя прошлое с настоящим. Но вишневый сад – не просто фон происходящих событий, он – символ усадебной жизни. Судьба имения сюжетно организует пьесу. Уже в 1-м действии, сразу после встречи Раневской, происходит обсуждение спасения от торгов заложенного имения. В 3-м действии имение продано, в 4-м – прощание с усадьбой и прошлой жизнью.

 

Вишневый сад олицетворяет не только усадьбу: он – прекрасное творение природы, которое должен сохранить  человек. Автор уделяет большое  внимание этому образу, что подтверждается развернутыми ремарками и репликами  героев. Вся атмосфера, которая связана  в пьесе с образом вишневого  сада, служит утверждению его непреходящей эстетической ценности, утрата которой  не может не обеднить духовной жизни  людей. Именно поэтому образ сада выносится в заглавие. Вишневый сад  выступает своеобразным нравственным критерием, по отношению к нему определяются не только действующие лица пьесы, но и мы.

 

 

2.1 Лексико-семантические  модификации

 

 

Очень часто в произведениях  встречаются языковые единицы, которые  могут выражать различные значении в зависимости от контекста, ситуации и подтекста (скрытого намерения  или установки участников коммуникации): такие единицы требуют особых приемов при переводе. Поиск соответствий для таких единиц начинается с  внимательного изучения словарной  статьи, иногда даже включая анализ словарных статей из разных словарей, и сопоставления словарных значений с возможным контекстуальным  значением. К возможным значениям  не следует относиться легкомысленно, так как понимание текста или  высказывания строиться на предположениях о его возможных смыслах.

 

В результате такого исследования может обнаружиться, что исходное слово не имеет однозначного соответствия в переводящем языке, либо не имеет  полного соответствия. При этом «виноватыми» оказываются не только многозначные слова, но и однозначные единицы, имеющие различные функциональные характеристики в исходном и переводящем языках. Во всех таких случаях, когда важным оказывается не само слово, а то значение, которое оно приобретает в контексте исходного текста, переводчик прибегает к переводческим модификациям, которые и будут рассмотрены в этой главе.

 

 

Таблица 1

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

«Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет…»

 

 

“Don’t cry, little peasant,” she said, “it will heal in time for your wedding”

 

 

“Don’t cry, little peasant,” says she, “it will be well in time for your wedding day”

 

 

“Don’t cry, little muzhik,” she said, “it’ll get well in time for your wedding”

 

 

Вспоминает Лопахин слова  Раневской, вступившейся как-то за него, когда его в детстве ударил отец. Но почему два переводчика  используют именно “ little peasant”? Дальше читаем: «Мужичок… Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой  жилетке, желтых башмаках». 532 Предки его  были крепостными в этом имении, а Лопахину, сыну крестьянина, удалось  «выбиться» в купцы. Исходя из контекста, становиться понятно, что «мужик», а потом и «мужичок» - это не просто уменьшительная форма разговорного варианта слова «мужчина» – little man, а сын крестьянина - little peasant.

 

В третьем же примере при  переводе этого слова был использован  прием переводческой транскрипции, где для передачи русского звука  «ж» используется сравнительно устойчивое соответствие “zh”: мужик – muzhik. Но англоязычному читателю придется обращаться к словарю, потому что никаких  пояснительных сносок в тексте не дается, и не каждый увидит в нем  английское слово moujik or mujik – a Russian peasant, especially under the tsars. Etymology: from Russian peasant (Электронный  словарь ABBYY Lingvo 12)

 

 

Таблица 2

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

Очень уж ты нежная, Дуняша, и одеваешься, как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить. 533

 

 

You’re much too delicate, Dunyasha. You dress like a lady, and do your hair like one, too. It’s not right. You should know your place.

 

 

You’re a spoilt soft creature, Dunyasha. And dressed like a lady too, and your hair done up. That’s not the thing. One must know one’s place.

 

 

You are too delicate, Dunyasha, that’s wrong with you. You dress like a young lady, and look the way your hair’s done up. That won’t do. One must remember one’s station.

 

 

Так обращается Лопахин к Дуняше – горничной Раневской. Во втором примере, «нежная» переведено, как “spoilt soft creature” – избалованное нежное существо. Переводчик не воспользовался ни одним переводом слова «нежный» - tender, gentle, delicate, fragile, soft, а прибегнул к распространению, вызванному стилистическим условием контекста. Он считал необходимым подчеркнуть, что Дуняша ведет себя не как горничная, а как барышня (в данном контексте не просто девушка, а молодая «дама, госпожа»). Вот поэтому два других переводчика используют “too delicate” – слишком утонченная, аристократическая, что выражает ироническое отношение Лопахина к манерам Дуняши.

 

При переводе неопределенно-личного  предложения «Надо себя помнить», переводчики обращаются к функционально  подобной, но формально иной синтаксической структуре, где обобщенно-значимое слово «надо» выражается местоимением “you”.

 

 

Таблица 3

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

Сядем на вокзале обедать и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. 540

 

 

When we had dinner in the station restaurant, she always ordered the most expensive dishes and tipped each of the waiters a ruble.

 

 

When we had dinner at the stations, she always ordered the most expensive things and gave the waiters a whole ruble.

 

 

When we had dinner at the stations she always ordered the most expensive things and tipped the waiters a ruble each.

 

 

При переводе слова «рубль»  все переводчики обратились к  транслитерации “ruble”, которая частично совпадает с исходным именованием. Но английскому или американскому  зрителю или читателю может быть неизвестна, какова реальная стоимость  русского рубля. Поэтому в переводе вместо указания конкретной суммы (что  в данном случае не играет роли) лучше  было бы отметить непомерно щедрый характер чаевых, которые давала Раневская, и использовать прием генерализации, то есть замены слова с конкретным значением словом с более общим, но зато более понятным для носителя ИЯ значением:

 

We sit down to dinner at a station and she orders, insists on the most expensive things and gives the waiters double tips (translated by S. Young), или, например: gives the waiters a florin each, что вполне приемлемо, учитывая, что речь идет о пребывании Раневских за границей.) Бархударова Л. С. «Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода)», стр. 58

 

 

Таблица 4

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

Фирс: … Готов кофий? (Строго, Дуняше.) Ты! А сливки?

 

Дуняша: Ах, боже мой… (Быстро уходит) 542

 

Фирс: Эх ты, недотепа…

 

 

Firs: Is coffee ready? (To Dunyasha, sternly) You! Where‘s the cream?

 

Dunyasha: Oh, my goodness (Quickly goes out)

 

Firs: Ah, you frozen pot!

 

 

Firs: Is coffee ready? (Sternly to Dunyasha) Girl! Where‘s the cream?

 

Dunyasha: Ah, mercy on us! (She goes out quickly)

 

Firs: Ech! you good for nothing!

 

 

Feers: Is coffee ready? (Sternly to Dunyasha) You there, where‘s the cream?

 

Dunyasha: Dear me! (She goes out hastily)

 

Feers: Why, bungler!

 

 

Смысл слова недотепа, видимо, озадачил Данниган. Она подступает к нему в каждом случае с учетом контекста. И когда Фирс бросает вдогонку Дуняше, забывшей сливки, свое первое недотепа, Данниган использует выражение «frozen pot!» - «замороженный горшок». При этом английский недотепа приобрел оттенок, приближающий его мотиву «недоделанности».

 

В переводе недотепы у Гарнетт заиграла такая черта нерадивости, никчемности. Good-for-nothing – бездельник, никчемный человек. Но странно звучит здесь сочетание чисто русского звучания междометия ech с отступлением от авторской, тоже чисто русской интонации: вместо «Эх ты, недотепа…» — «Эх! Ты недотепа!». При такой пунктуации в переводе подчеркиваются и мотив нерадивости горничной, и укоризненный тон старика.

 

Но обращение Фирса  к Дуняше (у Чехова оно начинается так: «Ты! А сливки?») Гарнетт смягчила, и оттого последующее английское недотепа у него лишено иронического налета, присущего этому чеховскому слову. Смягчила тем, что вместо грубоватого «Ты!» предварил упрек Фирса словами: «Girl! Where’s the cream?» – что по-русски в этом контексте может означать: «Послушай-ка девочка, где сливки?». Вряд ли вдумчивый переводчик могла иметь в виду другой смысл слова girl: «служанка», или «прислуга» - это придало бы восклицанию начальнический оттенок, что не вяжется с отеческим отношением старого слуги к горничной, выросшей на его глазах.

 

В последнем примере переводчики  также пытались разнообразить каждое употребление этого слова с учетом контекста. Фирс, прежде чем отчитать Дуняшу за забывчивость, говорит: «You there!»  то есть нисколько не пытается смягчить свое обращение. Но в следующих словах: «Why, bungler!», где why выражает нетерпение, раздражение употребляет «плохой  работник, растяпа».

 

Обращение Фирса к Дуняше у Чехова имеет индивидуальную пунктуацию, где многоточие смягчает упрек, придает  ему нечто от эпической констатации  факта. Во время паузы, соответствующей  этим точкам, Фирс, видимо, продолжает развивать свою мысль про себя, а потом и впрямь что-то бормочет. Требовать от переводчиков копирования  авторской пунктуации значило бы лишить их работу творческого начала, связанного с особенностями родного  языка.

 

 

Таблица 5

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

Я человек восьмидесятых  годов. Не хвалят это время, но все  же могу сказать, за убеждения мне  доставалось немало в жизни.

 

543

 

 

I’m a man of eighties. They don’t think much of that period today, nevertheless, I can say that in the course of my life I have suffered not a little for my conviction.

 

 

I’m a man of the eighties. They run down that period, but still I can say I have had to suffer not a little for my convictions in my life.

 

 

I’m a man of ‘eighties. People frown on the ‘eighties, but I may say I’ve had to smart my convictions in my time.

 

 

В данном примере остается непонятным смысл «человек восьмидесятых». Все переводчики использовали полный перевод, но для характеристики Гаева  – человека эпохи, когда процветал  прекраснодушный либерализм, мирно  уживавшийся с жесточайшей политической реакцией (коннотация, хорошо известная  русскому зрителю – современнику Чехова), было бы правильнее использовать добавление, которое пояснило бы читателю, кем считал себя Гаев. Например: I'm a good Liberal, a man of the eighties.

 

В этом отрывке также используется антонимический перевод: Не хвалят это время – “they run down that period”, “people frown on the ‘eighties”.

 

 

Таблица 6

 

А.П. Чехов

 

 

Ann Dunnigan

 

 

Constance Garnett

 

 

Kathleen Mary Cook and Ivy Litvinov

 

Фирс: Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего. 551

 

 

Firs: The peasants kept to the masters, the masters kept to the peasants; but now they have all gone their own ways, you can’t understand nothing.

 

 

Firs: The peasants knew their place, and the masters knew theirs; but now they’re all sixes and sevens, there’s no making it out.

 

 

Feers: The peasants minded the masters, and the masters minded the peasants; but now it’s all higgledy-piggledy, you can’t make head or tail of it.

 

 

Печать нескладности и  сумбурности вложили в перевод  фирсовского враздробь Кэтлин Мэри и Ив Литвинов: «but now it’s all higgledy-piggledy» («а сейчас все в полном беспорядке»). Подразумевается отсутствие или  нарушение порядка. Русскому просторечному  выражению враздробь противостоит весьма живописный разговорный вариант  понятия вместо чисто литературного disorder или даже full disorder— «полный беспорядок». Так что higgledy-piggledy в этом переводе отражает состояние переломной эпохи.

 

Не мудрствуя над поиском аналогии русскому враздробь, Данниган описывает состояние общества после реформы так: «The peasants kept to the masters, the masters kept to the peasants; but now they have all gone their own ways, you can’t understand nothing». Смысл: «мужики держались за господ, господа за мужиков, а теперь все разбито начисто, ничего понять нельзя». Все верно, но дух фирсовской речи улетучился. Здесь обращает на себя внимание одна тонкость. Отбросив враздробь из первой фразы, Данниган построила ее грамматически верно, что соответствует речи Фирса; но возможно, желая как-то возместить потерю народного слова, во второй фразе она к глаголу с отрицанием (can’t understand) отнесла отрицательное же местоимение nothing, что не принято по правилам английского литературного языка (должно быть вместо nothing– anything). Такой способ создать впечатление деревенского колорита речи старого слуги, как нам кажется, не соответствует ее индивидуальному стилю, созданному Чеховым. Народная природа речи Фирса создана автором не грамматическими ошибками, а самобытностью лексики.