Стилистика русского языка и культура речи

2. Ориентированность значения  прилагательного на денотат через  посредствующую точку отсчета  ведет к известному обеднению,  стандартизации его (значения) компонентного  состава. Состав архисем довольно ограничен, они выражают обычно либо отношение признака к предмету (наличие-отсутствие признака, степень его важности для предмета и т.д.), либо отношение признака к другому признаку (например, архисема “выражающий” в значении прилагательного веселый – веселая улыбка или архисема “вызывающий” в значении слова грустный – грустная погода и т.п.), либо отношение признака к точке отсчета (см. выше примеры полезное насекомое – вредное насекомое). Встречаются и другие архисемы, но они менее типичны для значений прилагательных.

В числе актуальных сем  обычно находим сему, раскрывающую существо признака, и сему, определяющую его место по отношению к точке  отсчета. Ср.: тяжелый чемодан – 1) “имеющий”; 2) “вес”; 3) “большой, значительный”; легкий узелок – 1) “имеющий”; 2) “вес”; 3) “небольшой, незначительный”. Цифрой 1 обозначена архисема, цифрами 2 и 3 – дифференцирующие семы. Сема 2 содержит указание на признак, а сема 3 выражает его отношение к представлению о “норме” (т.е. к точке отсчета).

3. Бедность компонентного  состава исходных значений прилагательных  компенсируется широким диапазоном  ассоциативных, потенциальных сем,  на основе которых формируются  разнообразные переносные значения  в многозначных лексемах, характеризующиеся  широкой сочетаемостью и включенностью  оценочного компонента. Нередкое  для прилагательных сведение  переносного (метафорического) значения  к выражению чистой оценки (примеры  см. ниже) является проявлением того  же процесса десемантизации, который  мы отмечали у существительных.

Сказанное подтверждается и  материалами Ю.Д.Апресяна [22], который  отмечает такие направления развития производных значений: “больше нормы  х-а”–“высокая степень” (большой дом – большой размер, высокий человек – высокий рост, глубокая река – глубокие знания); “больше (меньше) нормы” – “положительная (отрицательная) оценка” (богатый крестьянин – богатый язык, низкий человек – низкие мысли); “имеющий свойство х” – “выражающий свойство х” (волевой человек – волевой голос, ласковый ребенок – ласковый взгляд) и некоторые другие.

\22. См.: Апресян Ю.Д. Указ. соч., с. 212–215.

\4. Кроме того, можно отметить такие общие направления развития производных значений: а) от обозначения конкретного признака физического предмета (в исходном значении) – к обозначениям признаков, не воспринимаемых органами чувств, часто с оценочным компонентом (ср.: чистая рубашка – чистые побуждения); б) от обозначения признаков человека, не воспринимаемых органами чувств, – к оценочным характеристикам предметов (ср.: умный ребенок – умная статья, слабые мышцы – слабый колхоз); в) от обозначения не воспринимаемых органами чувств признаков предметов – к оценочным характеристикам предметов (ср.: старая береза – старый строй, стойкий кирпич – стойкое сопротивление).

\Специфика строения многозначных глаголов и наречий требует для своего раскрытия специальных рассуждений, поэтому этот материал опускаем в целях экономии места.

§ 3. Что мы узнаем о слове  в результате изучения его многозначности

Описание многозначного  слова, имеющееся в толковом словаре, не может удовлетворить исследователя  как объект изучения. В словаре  нередко бывают представлены не все  значения слова, описание отдельных  значений, показ их реализации по необходимости  бывает очень кратким, отсутствуют  характеристики типов производных  значений и отношений между ними. Поэтому первой задачей при исследовании многозначного слова является задача выделения и различения свойственных ему значений на основе анализа достаточно большого количества текстов, содержащих примеры его употребления, т.е. на основе анализа сочетаемости слова. Тексты, примеры употребления разных ЛСВ многозначного слова являются необходимым и достаточным условием различения его значений. И это  понятно. Ведь носители языка, обмениваясь  информацией, обычно извлекают все  необходимые сведения из текста. Значит, с помощью анализа текста можно  определить, какое значение многозначного  слова реализуется в одних  случаях, в одних текстах, какое  – в других, какое – в третьих. Более подробно об этом сказано в 4-й главе.

Вторым шагом при изучении многозначного слова является установление того, каково содержание каждого выделенного  значения. Эта задача решается разными  приемами: путем анализа признаков  предметов действительности, называемых тем или иным ЛСВ полисемичного  слова, путем анализа семантических  отношений между членами разных лексико-семантических парадигм, путем  анализа явлений так называемого  семантического согласования (подробнее об этом говорится в соответствующих главах II части).

Третий шаг – установление типов лексических значений и  характера семантической связи  между значениями, о чем говорилось выше.

На основе различий в направлениях связей между значениями ученые различают  три типа многозначности: а) радиальную полисемию, когда все значения слова  мотивированы одним и тем же –  центральным – значением слова. Так, все значения слова клапан (реализуемые  в сочетаниях клапан мотора, клапан фагота, сердечный клапан, клапан кармана) имеют общий компонент “часть предмета, прикрывающая отверстие в  нем”. Радиальную структуру имеет  и многозначное прилагательное последний, все значения которого строятся на базе первого значения “находящийся сзади всех в ряду однородных, такой, после которого нет продолжения”; б) цепочечную полисемию, характеризующуюся тем, что каждое новое значение мотивируется ближайшим к нему значением. Примером такой полисемии является слово шерсть (см. с. 29 наст. работы); в) радиально-цепочечную полисемию, которая является наиболее обычной. Примером такой полисемии является слово кислый (см. с. 23 наст. работы) [23].

23. О типах полисемии  см.: Апресян Ю.Д. Лексическая семантика:  Синонимические средства языка.  М., 1974, с. 182. Примеры радиально-цепочечной  полисемии прилагательных см. в  книге: Шрамм А.Н. Указ. соч., гл. III. Семантические структуры многозначных прилагательных.

Кроме того, при изучении многозначных слов следует учитывать  отмеченные выше типовые структуры  полисемии, обусловленные принадлежностью  слова к той или иной части  речи. По нашим наблюдениям, для многозначных прилагательных очень характерна радиальная полисемия, а для существительных  – радиально-цепочечная.

Список литературы к главе 3

1. Апресян Ю.Д. О понятиях  и методах структурной лексикологии. – В кн.: Проблемы структурной  лингвистики. М., 1962, с. 141-162.

2. Гак В.Г. К проблеме  семантической синтагматики. – В  кн.: Проблемы структурной лингвистики. 1971. М., 1972, с. 367-395.

3. Кацнельсон С.Д. Содержание  слова, значение и обозначение.  М.–Л., 1965, с. 40-75.

4. Медникова Э.М. Значение  слова и методы его описания. М., 1974, гл. 2.

5. Степанова Г.В. Семантика  многозначного слова. Калининград, 1978.

6. Шрамм А.Н. Очерки  по семантике качественных прилагательных. Л., 1979, гл. 3.

ЧАСТЬ II. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА И  ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА

 

Глава 4. Синтагматическое отношение  и значение слова

§ 1. Что такое сочетаемость слов. Сочетаемость (синтагматика) и  валентность слова

Сочетаемостью слова, его  синтагматикой называют способность  конкретного слова соединяться  с другими словами при образовании  предложений в связной речи. Сочетаемость, как и значение, является неотъемлемой стороной слова. Вместе со значением  и звуковой оболочкой она придает  слову качественную определенность, входит как составная часть в  его характеристику.

Термин “валентность”  обычно употребляется для обозначения  потенциальной сочетаемости слов, заложенной в языковой системе и определяемой категориальной принадлежностью слова. Тогда между валентностью и сочетаемостью устанавливается такое же отношение, как между возможностью и действительностью. Понятие дистрибуции, как явствует из словарного определения [1], шире понятия валентности, так как оно включает в себя все элементы актуализации слова в речевом окружении.

1. См. Ахманова О.С. Словарь  лингвистических терминов. М., 1966, с. 137.

Сочетаемость слова, следовательно, определяется, с одной стороны, его  принадлежностью к определенной части речи, а с другой – лексическим  значением слова, его семантикой. При этом семантика слова уточняет, конкретизирует валентностные свойства слова как части речи. Например, то, что слова бояться, удивляться, надеяться присоединяют к себе в  качестве зависимых слов имена существительные, определяется их вхождением в одну из групп глаголов (в группу косвенно-переходных глаголов). А то, что глагол бояться  управляет формой родит. падежа (бояться мышей), удивляться – формой дат. падежа (удивляться словам), а надеяться – формой винит. падежа с предлогом на (надеяться на помощь), определяется семантикой глагола.

 

§ 2. Сочетаемость как показатель значения и причины этого отношения

 

Некоторые ученые, стремясь превратить значение в чисто лингвистический  факт, пытаются отождествить значение слова и его сочетаемость [2].

 

2. См., например: Звегинцев  В.А. Семасиология. М., 1957, с. 123.

 

Согласиться с таким решением нельзя, во-первых, потому, что слова  соединяются друг с другом на основе имеющихся у них значений, обобщенно  отражающих предметы, явления действительности. Мы можем, например, сочетать существительные  длина и стол (длина стола), потому что первое слово обозначает возможный  признак предмета, названного вторым словом, но нельзя соединить в сочетании  слова вкус и стол, потому что  признак, названный первым словом, отсутствует, невозможен у предмета “стол”. Следовательно, значение слова и его сочетаемость находятся в отношении зависимости: слово, чтобы сочетаться с другим словом, уже должно обладать определенным значением.

 

Во-вторых, “сочетаемость  – важнейший собственно языковой показатель значения, но именно показатель значения, а не само значение” [3].

 

3. Шмелев Д.Н. Очерки  по семасиологии русского языка.  М., 1964, с. 72–73.

 

В чем же причина того, что сочетаемость является показателем  значения? Такое отношение между  ними определяется действием закона семантического согласования, который  гласит, что сочетающиеся в речи слова должны иметь в своих  значениях хотя бы одну общую сему [4].

 

4. Более подробные сведения  о действии указанного закона  см. в статье: Гак В.Г. К проблеме  семантической синтагматики. – В  кн.: Проблемы структурной лингвистики. 1971. М., 1972, с. 367-395.

 

Рассмотрим такой пример: Сильные руки скульптора мяли глину. В этом предложении с существительным  руки сочетается прилагательное сильные. Как осуществляется семантическое  согласование между ними? Значение слова рука можно представить  в виде набора таких семантических  компонентов: 1) “конечность тела человека”, 2) “верхняя”, 3) “от плечевого сустава  до кончиков пальцев” (см. МАС, III, 975). Как  название конечности рука имеет потенциальную  сему “обладающий физической силой”. Значение слова сильный распадается на такие семы: 1) “имеющий”, 2) “физическую силу”, 3) “большую” (см. МАС, IV, 130).

 

Как видим, слово рука имеет  потенциальную сему “физическая  сила”, а у слова сильный эта же сема является актуальной. Значит, можно сделать вывод, что в сочетании сильные руки имеет место семантическое согласование на основе потенциальной семы существительного и актуальной семы прилагательного.

 

Аналогичного характера  согласование обнаруживается и в  сочетании руки скульптора, оно осуществляется на основе потенциальной семы “имеющий конечности” существительного скульптор  и актуальной семы “конечность человека”  существительного руки (см. выше) [5].

 

 

5. Как показывают примеры  (см. выше длина стола, руки  скульптора), в такого рода сочетаниях  потенциальная сема обнаруживается  в значении семантически, а не  формально главного слова, т.е.  в значении имени в родит. падеже.

 

В предикативном сочетании  руки мяли тоже имеет место семантическое  согласование – на основе потенциальной  семы “способный сжимать, давить” существительного руки и актуальной семы “сжимать, давить” глагола мять.

 

То же можно сказать  и о сочетании мяли глину.

 

Бросается в глаза, что  семантическое согласование осуществляется на основе общности потенциальной семы семантически главного слова и актуальной семы семантически зависимого слова, причем другая актуальная сема этого последнего добавочно характеризует то, что  названо семантически главным словом.

 

Таким образом, в семантически главном слове на основе действия этого закона никогда не выявляется актуальная сема, а в семантически зависимом выявляется только одна актуальная сема, причем в сочетаниях с одним  и тем же зависимым словом в  одном и том же значении (ср. сильные  – руки, ноги, пальцы, мышцы, лапы, челюсти  и т.п., руки – скульптора, пахаря, матроса, штангиста, токаря, летчика  и т.п.) всегда будет выявляться одна и та же актуальная сема.

 

Следовательно, если для  соединения слов необходимо тождество  актуальной семы зависимого слова и  потенциальной семы главного слова, то эта сочетаемость будет сигнализировать  о наличии в значении зависимого слова именно этой актуальной семы, а не какой-либо другой, и тем самым  сигнализировать о наличии именно этого значения слова, особенно если слово многозначно. Как показывают многочисленные примеры, сочетаемость слов – в силу действия рассмотренного закона – оказывается мощным средством различения значений многозначных слов (см. выше гл. 3).

 

§ 3. Виды сочетаемости слов

 

Сочетаемость слова реализуется  в контексте. Основы учения о контексте, о контекстологическом анализе  слова были заложены Н.Н.Амосовой.

 

Контекстом Н.Н.Амосова  называет “сочетание семантически реализуемого слова (т.е. слова, относительно реализации значения которого контекст вычленяется) с указательным минимумом (т.е. элементом речевой цепи, несущим требуемое семантическое указание)” [6].

 

6. Амосова Н.Н. Основы  английской фразеологии. Л., 1963, с. 28.

 

Контекст может быть переменным и постоянным. В переменном контексте  реализуются свободные значения слов, о чем свидетельствует вариативность  указательного минимума “в пределах одного и того же семантического результата” [7].