Философские темы в творчестве Стасиса Красаускаса

       Эти эстампы очень ясно демонстрируют  два направления пластических поисков, в которых развивалось творчество Красаускаса. Массивность и в  тоже время компактность скульптурного  объема, акцентированная материальность – в серии «Материнство» и почти полная воздушность объемной формы, – в эстампе «К звездам», где линия играет главную роль, а белый штрих не столько определяет форму предмета, сколько обозначает траекторию его движения в пространстве.

       В гравюре «Двое» Стасис Красаускас обобщает два противоположных начала – мужское и женское, которые рассматриваются художником одновременно и в единстве. 

       Мрачный покой, напряженная неподвижность  отражена в образе мужчины, безмятежная  подвижная жизнь – в образе женщины. Они гармонично дополняют  друг друга, и отдельно существовать не могут. Но здесь художником раскрывается не столько тема счастья, вполне естественная в подобном сюжете, сколько тема фатальной предопределенности такого союза, невозможность уйти от него(1.29).

       В более позднем цикле «Рождение женщины», в образе женщины раскрывается и утверждается красота жизни, ее идеальная гармония со своим внутренним миром. Хотя образы цикла и несут в себе страх матери перед миром, куда уходит ребенок, в целом серия внушает зрителю мысль о цикличности развития мира, о том, что все опять и опять начинается снова, что жизнь вечна.

       Таким образом, в этой работе мастер отождествляет  женское начало – жизненному началу. Жизнь женщины в понимании  Красаускаса – это колыбель человечества и его будущее. Поэтому женские образы в творчестве Красаускаса наделены особой женственностью, одухотворенностью. Поэтому при воплощении их художник обращается к наследию Боттичелли, умевшему как никто, в земной красоте увидеть вечный идеал.

       Внимание  Красаускаса привлекала жизнь, интересовали тайны мироздания, но сквозь них он все время видел нечто большее – это качество свойственно маленьким детям, которое они теряют, становясь взрослыми людьми. Очень живо, с бережным вниманием решал Красаускас так называемую детскую тему в искусстве. Изображая ребенка, художник отмечал в нем глубокую серьезность и восприимчивость к жизненным впечатлениям. При изображении детей Красаускас уменьшает экспрессивность, усиливает лирическое начало, но сохраняет проблему взаимоотношения человека (в данной теме  ребенка) и мироздания.

       Герой его эстампов «Детские открытия», рассматривая причудливые формы облаков или тонкие веточки молодых деревьев, как будто пытается найти ответы на свои вопросы.

       Техника цинкографии, к которой обратился в этих работах Красаускас, давала художнику более широкие изобразительные возможности в смысле свободы ведения линии, получения сложных фактур и быстроты осуществления художественного замысла. Эти свойства цинкографии он  использует здесь довольно разнообразно, так что у зрителя создается впечатление соединения разных техник в одной композиции. Тонкие, сплетающиеся в паутинку белые линии на черном фоне, напоминают графические эффекты, достижимые в литографии. Нерегулярные черные штрихи на белом фоне подобны тем, что отпечатываются на бумаге с плохо выбранной штихелем поверхности линолеума.

       Эта сложность фактур в эстампах «Детские открытия» не случайна. Художник строит в них композицию выдуманного пространства, соединяющего в себе плоскостное и глубинное видение (1.58). И глаз зрителя, путешествуя в этом пространстве, делает для себя тоже своеобразные открытия: то граница между темной и светлой зоной композиции воспринимается как граница земли и воды, и белая полоса кажется искрящейся на солнце поверхностью моря. То эта полоса становится солнечным светом, то внушает нам мысль о стволе могучего дерева, которому противопоставлены тонкие побеги.

       Философские темы, особенно, такие как взаимодействие человека и окружающего мира, согласие человека с самим собой, в творчестве Красаускаса порой окрашены драматизмом мировосприятия. К таким работам относится автопортрет «Кто я?», который занимает особое место в творчестве художника.

       В самом названии звучит вечная для  человека проблема – познать самого себя. Но все же в его основе лежит  гамлетовский конфликт – физически сильный, крепкий человек и его внутреннее бессилие. Человек как бы парализован неразрешимостью вопроса о смысле жизни и своего назначения в мире.

       В гравюре художник использует прием  обьемно-пространственной лепки фигуры человека. Кроме того, пространство, в котором находится человек как бы декоративно. Такое впечатление создается благодаря тому, что в узоры фона включены образы-символы. Но, – по словам Н. Розановой – расшифровать их сплетения нельзя, они как сгустки человеческих чувств и эмоций в их неразрывной связи с жизнью подсознания (1.72). Таким образом, поставленный в названии эстампа вопрос остается без ответа.

       Еще большим драматизмом и даже трагизмом  мироощущения отмечен эстамп «Бегство от себя». В нем появляется мотив двойника, свидетельствующий о внутреннем разладе художника.

       Композиция, основу которой составляют две мужские  фигуры, строится на контрастах – черная фигура противопоставляется белой; рациональный мир правильных форм черных кристаллов окружает темную фигуру, а неопределенное светлое пространство сосредоточилось вокруг белой. Прямолинейное, слепое движение спасающегося бегством светлой фигуры человека, и в противоположность ему  как бы всюду проникающее движение черного преследователя. Использованные противопоставления как нельзя лучше отразили трагедию раскола, которую хотел показать художник в своей работе.

       Тема  борьбы двух взаимопротивоположных  начал, близкая той, что заложена в эстампе «Бегство от себя», решается Красаускасом и в эстампе «Земля и небо». Опять о многом говорит название. Две стихии – земля и небо, вечно противостоящие друг другу, но в то же время, существующие вместе уже миллиарды лет.

       Мотивы  женской фигуры и птицы символизируют  разные стихии. Такое сравнение не случайно: женщина в понимании Красаускаса –  это олицетворение начала жизни на земле, а птица олицетворяет воздушное пространство. Свет в гравюре противопоставляется тьме, постоянное движение – покою. В композиционном построении этого эстампа господствуют горизонтальное расположение фигур – женщина изображена лежащей, птица – с полным размахом величественных крыльев. Тело женщины изображено непропорционально: открытые правый и левый края композиции как бы растягивают изображение в ширину, тем самым, определяя пластические деформации.

       Рядом с чувством тревоги за человека, за человечество, рядом с ощущением  собственного разлада с миром  и разладом с самим собой, в  сознании художника продолжает жить мечта о гармонии между человеком  и природой.

       Одни  из последних иллюстраций, созданные  Стасисом Красаускасом к книге Л. Левчеева «Пристрастия», проникнуты идеей торжества жизни над смертью. Мысль о слиянии человека и природы, человека и Вселенной в гармоническом согласии, погруженность человека в поток времени как в теплое течение безбрежного океана, трактована здесь не в драматическом, а в лирическом плане. Обнимающиеся мужчина и женщина изображены в реке света – счастливая концовка. А живи Красаускас дольше – могло быть началом нового светлого этапа творчества (1.117).

Заключение

       Графика Красаускаса - это изобразительные притчи о жизни человека на Земле. Он создавал циклы, где последовательно и поступательно исследовал глобальные темы: "Человек", "Рождение женщины", "Вечно живые". Философское осмысление этих тем рождало аскетичные, но удивительно выразительные образы-метафоры. Белое и черное в его гравюрах сталкивалось, как антиподы человеческой жизни: рождение - смерть, любовь - ненависть, радость - страдание.

       "Саму  суть графики создает конфликт, борьба двух цветов, - говорил  Красаускас. - Меня этот конфликт очень интересует, каждое его решение требует философского осмысления. Начинаешь мыслить образами, стремишься передать их содержание в цветовом богатстве черного и белого. Графика должна дать зрителю импульс и оставить простор"(5).

       По  словам Владаса Любартаса: «Белая линия Красаускаса была пережита и прочувствована им, она выливалась на листы бумаги, как естественный кровоток человеческого сердца»(5) Тонкую, каллиграфически изысканную линию Красаускас использует в гравюрах «Человек» и «Кардиограмма», созданных к одноименным поэмам Э. Межелайтиса.

       По  словам дочери художника Аисте "есть линии пунктирные – и линии, которые  вырезаются с силой и напряжением. Линия жизни и творчества моего  отца Стасиса Красаускаса была именно такой – чувствительной, чистой, музыкальной. Может, именно такое ощущение родилось вместе с ощущением свободы тела в воде, так как вода (Стасис Красаускас был отличным пловцом) также была его стихией" (5)

       Действительно, человеческое тело, его гибкость, разнообразие движений, стало постоянной и вечной метафорой его творчества.

       Сложнейшая  проблема искусства – проблема передачи движения вызывала особый интерес у  художника. Этот интерес не случаен. Перед тем как Красаускас посвятил себя графике, он  занимался спортом  и музыкой. Движение для пловца – это волевое, мускульное преодоление сопротивления плотной окружающей среды. Движение в музыке вольное, как бы выливающееся за пределы нашего обыденного пространства. Таким образом, и физическим и психологическим богатством своего жизненного опыта Красаускас был подготовлен к решению центральной проблемы своего творчества – проблемы движения.

       Спортивная  тема, в которой как ни в какой  другой теме можно было решать проблему движения, всегда занимала значительное место в искусстве Красаускаса (серии «Лето» и «Движение»). Но в разные этапы творчества она отображалась художником по-разному. Если в литографиях цикла «Лето» изображения спортсменов излучали здоровье, удовлетворенность жизнью, счастье, то в гравюрах серии «Движение» в решении той же самой темы заметно нарастание драматических моментов, чрезмерного мускульного и нервного напряжения. Красаускас изображает борьбу, титаническую мобилизацию физических и нравственных усилий во имя цели, после достижения которой наступает упадок сил.

       Задача, стоявшая перед художником, заключалась в расчленении движения по стадиям и соединении их в единое пластическое целое. И эта задача была блестяще решена. Замедленная, как бы сонная, пластика движений в его ранних работах сменилась быстрыми, стремительными ритмами. Временами кажется, что Красаускас изображает не столько сам предмет, сколько его след в пространстве.

       Практически на всех картинах Красаускас изображает человека. Это говорит о том, что  через изображение человека, пластику его тела, художник передавал определенную тему – тему связи образа и пластики, которая восходит к античности. Его  произведения отличаются конкретностью в передаче того или иного явления. Так, например, в серии «Движение» изображая спортсменов, автор размышляет о человеке вообще, о человеческой солидарности, о воле к достижению цели, единстве душ и поступков в человеческом обществе.

       В графическом наследии Красаускаса  есть прерывистая преемственность. Например, тема войны и мира, начатая  в «Реквиеме»  завершилась  только в серии «Вечно живые».

       Таким образом, исследуя творчество Стасиса  Красаускаса, понимаешь, что это  мастер музыкальной, пластически содержательной линии. Искусство Красаускаса  сложно-философично  и основывается на очень точном чувственном  воплощении глубоких, нравственных идей.