Формирование идеологии декабризма

Во главе экипажа идет его  старший брат Николай Бестужев. На площадь прибыл и основной состав Лейб-гренадерского полка во главе с молодым поручиком Пановым. Силы восставших увеличивались до трех тысяч человек... Но восставшие части уже окружены верными Николаю I войсками. Он приказал развернуть пушки. С саблями наголо и ружейным огнем восставшие не могли противостоять такой силе. На Сенатской площади восставшие остаются в бездействии. Нужно избрать нового диктатора восстания, который поставил бы конкретные задачи перед отдельными частями. Диктатором восстания назначают поручика Евгения Оболенского. И теперь и далее решающими будут минуты, каждая минута. Нужно вырваться из сжимающегося кольца! Один из офицеров подбежал к одному из орудий и дал первый залп. Картечь ударила высоко в здание Сената. Последовали второй, третий, четвертый залпы. Уже стреляли изо всех орудий по площади. На покрытой снегом площади лежат убитые, тяжело раненные. Повсюду багровеют огромные пятна человеческой крови. Но вскоре огонь усилился. Сенатская площадь представляла собой ужаснейшее зрелище. Тяжелораненые ползли по снегу.

 Мертвые усеяли весь ее простор. Преображенский, Семеновский и Измайловский полки преследуют повстанцев, обыскивают дома, ловят скрывшихся солдат и офицеров. В тот же вечер Николай I пишет своему брату Константину в Варшаву: "Я стал императором, но какой ценой, боже мой! Ценой крови моих подданных".

 В 6 часов вечера восстание было подавлено. Наступил новый акт трагедии - арест восставших, более 700 человек арестовано. Во дворце царь допрашивал арестованных.

 День 14 декабря завершился допросами, завершился победой Николая I и поражением всех восставших против царизма. Восстание Черниговского полка 29 декабря 1825г., поднятое С. И. Муравьевым-Апостолом и М. П. Бестужевым-Рюминым, также не принесло успеха. За несколько дней правительство окружило, и 3 января 1826 г. восстание было подавлено. Руководители Московского отделения Северного общества не решились поддержать восстание в Петербурге, узнав о его поражении.

Декабристами были самые достойные русские дворяне-аристократы. Среди них мы видим и восторженных юношей, и видных мыслителей, незаурядных военных, экономистов и философов

5. Место декабристов в истории России.

В 1825 году Россия впервые видела революционное  движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно  дворянами.

Декабристы не только выдвинули  лозунги борьбы с самодержавием  и крепостным строем, но впервые  в истории революционного движения в России организовали открытое выступление  во имя этих требований, 

Таким образом, восстание декабристов  имело большое значение в истории  революционного движения в России. Это было первое открытое выступление  против самодержавия с оружием в  руках. До этого времени в России происходили лишь стихийные крестьянские волнения.

Между стихийными крестьянскими восстаниями  Разина и Пугачева и выступлением декабристов легла целая полоса мировой истории: ее новый этап был открыт победой революции во Франции конца XVIII в., вопрос ликвидации феодально-абсолютистского строя и утверждения нового — капиталистического — встал во весь рост перед Европой. Декабристы принадлежат к этому новому времени, и в этом существенная сторона их исторического значения. Их восстание было политически сознательным, ставило себе задачу ликвидации феодально-абсолютистского строя, было освещено передовыми идеями эпохи. В первые в истории России мы можем говорить о революционной программе, о сознательной революционной тактике, анализировать конституционные проекты.

Лозунги борьбы против крепостного  права и самодержавия, выдвинутые декабристами, не были лозунгами случайного и преходящего значения: они имели  большой исторический смысл и  остались на долгие годы действенными и актуальными в революционном  движении. 

Своим горьким опытом декабристы показали следующим поколениям, что протест  ничтожной горсточки революционеров бессилен без поддержки народа. Неудачей своего движения, всем своим, по словам Пушкина, «скорбным трудом» декабристы как бы завещали последующим революционерам строить свои планы в расчете  на активное участие народных масс. Тема народа как главной силы революционной  борьбы прочно вошла с тех пор  в сознание деятелей революционного движения. «Декабристам на Исаакиевской площади не хватало народа»,—  сказал преемник декабристов Герцен,—  и эта мысль уже была результатом  усвоения опыта декабристов.

Это точка зрения советской исторической школы. Вместе с тем имеет место и другие подходы и оценки. Неглубокое усвоение революционных учений Запада и попытка применить их в России, по мнению Соловьева, составляли основное содержание движения декабристов. Таким образом, вся революционная традиция конца 18 и первой четверти 19 века преподносилась как привнесенное явление, чуждое органическому развитию России. Устраняя из общественной мысли ее революционное ядро, Соловьев пытался представить историю как борьбу двух начал — русофильско-патриотического и западническо-космополитического.

Специальных работ, посвященных декабристам, Соловьев не оставил. Но целый ряд  высказываний достаточно определенно  характеризует его взгляды. Декабристская  идеология представлялась ему отголоском революционного брожения на Западе, с  одной стороны, и реакцией на просчеты правительственной политики — с  другой (антинациональный Тильзитский мир, безучастное отношение к судьбам восставших греков, издержки александровской системы союзов). Впрочем, указывая на объективно-исторические корни декабристского восстания, Соловьев был далек от его оправдания. Сами идеалы и цели движения казались ему мертворожденным плодом кабинетных занятий. "Мыслящим русским людям, — писал он в "Записках", — Россия представлялась tabula rasa*, на которой можно было начертать все, что угодно, начертать обдуманное или даже еще не обдуманное в кабинете, в кружке, после обеда или ужина». Деятелей декабризма он обвинял в наклонности к опасному политическому авантюризму. Эта оценка прилагалась к обещанию П. И. Пестеля восстановить независимую Польшу в границах 1772 года, данному в переговорах с поляками. Он допускал даже, что столь безрассудно широкий жест мог озадачить трезвых и расчетливых политиков — поляков. Незрелость декабристской мысли, по его словам, выразилась и в том, что "Бестужев, например, предлагал введение в России и Польше американской формы правления". 

Но в то же время его убеждениям претило и официальное ошельмование декабристского движения в годы николаевской реакции. В извращении уроков декабристского выступления Соловьев видел еще одно подтверждение оторванности правящего слоя от народа. Досаднее всего было то, что этот порок во всей своей неприглядной сущности проявлялся именно тогда, когда, по его представлениям, от правительства требовалась особенная чуткость к общественному мнению. Возмужавшее в XIX веке гражданское общество требовало от государственной власти более гибкого и деликатного обращения. В этом убеждении Соловьев не был одинок. О том же толковали и другие историки буржуазно-либерального направления, добиваясь от правительства благосклонности к новым самодеятельным общественным формированиям (в лице так называемых "частных союзов" в концепции Соловьева и В. О. Ключевского, бессословной интеллигенции — в концепции А. А. Корнилова, "мыслящего общества" — А. А. Кизсветтера). Занимаясь с великими князьями, Сергей Михайлович старался, чтобы те затвердили правило: "Надобно поддерживать коллегиальные учреждения, выборное начало, не стеснять, но в то же время зорко следить, чтобы союзы неокрепшие не позволили себе неряшества и злоупотреблений".

Именно сопоставление точек  зрения позволяют видеть всю картину  событий и извлекать уроки.

Список используемой литературы

1. Восстание декабристов. Документы. – М.: РОССПЕН, 2001 – 528 с.
2. Петербург декабристов. – СПб.: Контрфорс, 2000 – 528 с.
3. Пынин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. – СПб.: Акад. проект, 2001 – 560 с.
4. 14 декабря 1825 г. Воспоминания очевидцев. – СПб.: Акад. проект, 1999 – 751 с.
5. Эйдельман Н.Я. Удивительное поколение: Декабристы / Сост. Е. Л. Рудницкая. – СПб.: Изд-во «Пушкин фонда», 2001 – 347 с.
6. Федоров В.А. Декабристы и их время. М.: МГУ, 1992 – 270 с.