Перевод английской устной речи на русский язык

3) РА – это заключительный акт  в серии других действий; различной  бывает та степень, в какой  РА универсален; противопоставлены  универсальные и социально обусловленные  РА; пример первых – утверждение;  пример вторых – вопрос о  наличии детей, который в ряде  африканских племен употребляется  как простое приветствие;

4) универсальные свойства РА противопоставлены  тем, которые специфичны для  конкретного языка: перлокуции всегда универсальны, а иллокуции бывают как универсальными, так и специфическими (они по-разному – в различном наборе – представлены в различных языках). Это позволяет обозначить новый аспект в проблеме исследования языковых универсалий;

5) РА может быть как крупнее  предложения (высказывания), так  и меньше его, то есть он  может быть составной частью  предложения; так, именное словосочетание  можно представить (хотя в классической  теории РА этого не делается) как РА описания, в большей  или меньшей степени успешный;

6) РА связывает между собой невербальное  и вербальное поведение;

7) РА, рассматриваемый как поверхностная  структура предложения, не является  производным от «скрытых» структур, а есть непосредственная реальность  речи с ее текстовыми связями  и с правилами употребления  языковых единиц, заданными в  рамках грамматики;

8) РА позволяет разграничить текст  и подтекст;

9) РА связан с понятием «фрейма»  или «рамки» в некоторых концепциях  моделирования речевой деятельности: имеются в виду «ритуальные»  последовательности РА, интерпретируемые  на основе знаний о мире  и привлекающие для своей интерпретации  метаусловия (связанные с установлением того, в контексте какого фрейма мы находимся в данный момент, то есть с выбором фрейма), а также опирающиеся на предшествующие, настоящие или будущие (ожидаемые) действия коммуникантов;

10) типичной задачей РА является  воздействие на мысли адресата, когда он интерпретирует высказывание  говорящего. В то же время общие  свойства РА – это свойства  кооперированного сознательного  и разумного взаимодействия нескольких  субъектов. Все это позволяет определить понятие уместности и приемлемости речи на макроуровне, на который не распространяется грамматика отдельно взятого предложения;

11) PA включает в грамматическое описание, прагматические понятия контекста  и роли говорящего и адресата, лежащие в рамках конвенций  и норм конкретного общества. Последние определяют, какой вариант выражения предпочтителен для данного PA;

12) понимание предложения, в котором  реализуется РА, связано с процессом  дедуктивного вывода в обыденном  мышлении, что по-новому ставит  вопрос о соотнесенности грамматики (и норм) языка, с одной стороны,  и мышления – с другой;

13) нельзя говорить о понимании  предложения только в его буквальном  значении: необходимо установить  цель РА. Поэтому выявление иллокутивной силы предложения входит в описание языка;

14) РА соединяет предложение с  высказыванием.

В статье А. Дэйвисон подчеркивается еще один важный момент: имеются предложения, в логической структуре которых кванторные слова и наречные словосочетания модифицируют показатель иллокутивной силы. Отсюда вытекает, что прагматический и синтаксический подходы к речевым актам тесно переплетены. Об этом же, видимо, свидетельствует и явление так называемых «модализованных речевых актов». Иначе говоря, грамматика должна имплицитно включать в свой состав теорию речевых актов [6, с.146].

В сегодняшней лингвистике попытки  усовершенствовать эту теорию предпринимаются  в следующих направлениях:

1) выйти за пределы отдельно  взятого речевого акта, связать  его с другими единицами общения  таким образом, чтобы получилась  целостная картина живого общения  с его поворотами, неудачами, исправлениями,  усовершенствованиями стиля. Как  иногда в этой связи указывается,  контекст в этой теории –  не более чем «возможный контекст»,  а истинно творческий аспект  языковой деятельности в ее  каждодневном проявлении остается  затушеванным;

2) устранить разрыв между намерениями  и средствами выражения, принятыми  в данном социуме. Иначе смысл  речевого действия неясен. Однако в сегодняшней теории речевых актов удается выявить только свойства логико-синтаксической репрезентации речевого действия, а не реальных речевых действий;

3) отразить в теории то обстоятельство, что одни лишь синтаксические  и семантические свойства предложения  как единицы языка (то есть  свойства «псевдопредложения») вне речи не могут определять употребимость конкретного предложения в конкретном виде речевого акта. Иначе условия адекватного употребления предложения окажутся, вопреки исходным установкам данной теории, уникальными для каждого конкретного предложения, а не типовыми;

4) необходимо уточнить исходные  понятия; иначе при переходе  теории речевых актов от дедуктивных  рассуждений к анализу конкретного  материала (например, в литературоведческом  анализе) происходит следующее:  термины и основные понятия  начинают употребляться настолько  приблизительно, что теряют свой  строгий смысл. В результате  вся терминология и теоретический  аппарат могут восприниматься  просто как очередной способ  метафорического определения явлений;

5) учесть не только намерения  и мнения говорящего, но и природу  речевого общения, главным образом  зависящую от взаимоотношений  и взаимодействия говорящего  и слушающего.

  Имеются и другие направления  критики данной теории – как  конструктивные, так и деструктивные.  Д. Франк дает интересную систематизацию  направлений этой критики. Необходимо  иметь в виду, что в своей  книге Д. Франк использует эту  систематизацию для построения  усовершенствованной концепции,  в которой диалогические свойства  речи привлекаются к описанию  грамматики [26, с.120].

Итак, многие из недостатков современной  теории речевых актов могут быть объяснены ее незавершенностью и  продолжающимся становлением. Перспективы  применения теории речевых актов, как  было показано выше, весьма многообразны, поэтому не следует недооценивать  ее значимость для языкознания на сегодняшний день [10, с.98].

1.2  Классификация речевых актов

Поскольку речевой акт – это вид действия, то при его анализе используются по существу те же категории, которые  необходимы для характеристики и  оценки любого действия: субъект, цель, способ, инструмент, средство, результат, условия, успешность и т.п. Субъект речевого акта – говорящий производит высказывание, как правило, рассчитанное на восприятие его адресатом – слушающим. Высказывание выступает одновременно и как продукт речевого акта, и как инструмент достижения определенной цели. В зависимости от обстоятельств или от условий, в которых совершается речевой акт, он может либо достичь поставленной цели и тем самым оказаться успешным, либо не достичь ее. Чтобы быть успешным, речевой акт как минимум должен быть уместным. В противном случае говорящего ждет коммуникативная неудача, или коммуникативный провал.

Условия, соблюдение которых необходимо для  признания речевого акта уместным, называются условиями успешности речевого акта. Так, если мать говорит сыну: Садись за уроки!, то она тем самым совершает речевой акт, цель которого – побудить адресата совершить действие, обозначенное в используемом для достижения этой цели высказывании. Если уроки еще не сделаны, если сын в состоянии их делать и если это не является обязанностью, которую он обычно выполняет без всяких напоминаний, то данный речевой акт признается уместным, и в этом, коммуникативном, смысле – успешным. При несоблюдении хотя бы одного из перечисленных условий (уроки уже сделаны, или сын лежит в постели с высокой температурой, или сам, как обычно, собирался садиться за уроки), уместность речевого акта матери может быть поставлена под сомнение, и из-за этого он может потерпеть коммуникативную неудачу. Но даже при соблюдении всех условий, обеспечивающих уместность речевого акта, результат, к которому он приведет, может соответствовать или не соответствовать поставленной говорящим цели. Так, в нашем примере результатом речевого акта матери может быть как согласие сына выполнить указанное действие, так и отказ выполнять его. Отказ при этом может быть как мотивированным (например, желанием досмотреть любимую телепередачу или тем, что уроков не задано), так и немотивированным.

Итак, речевой акт – явление достаточно сложное. Теория речевых актов выделяет три уровня, или аспекта анализа  речевого акта. Во-первых, речевой акт  можно рассматривать как собственно говорение чего-либо. Рассматриваемый  в этом аспекте, речевой акт выступает  как локутивный акт (от латинского locutio «говорение»). Локутивный акт, в свою очередь, представляет собой сложную структуру, поскольку включает в себя и произнесение звуков (акт фонации), и употребление слов, и связывание их по правилам грамматики, и обозначение с их помощью тех или иных объектов (акт референции), и приписывание этим объектам тех или иных свойств и отношений (акт предикации). Лингвистика на протяжении длительного времени была сосредоточена на изучении именно локутивного аспекта речевого акта. Рассматривая высказывания безотносительно к той коммуникативной ситуации, в которой они были употреблены, фонетика описывала их звуковую сторону, лексикология – их словарный состав, синтаксис – правила соединения слов в предложении, семантика же давала этому предложению интерпретацию, сводя ее к объективному, т.е. лишенному истинностной оценки, содержанию выражаемого предложением суждения, иначе говоря, к выражаемому с помощью предложения пропозициональному содержанию, или пропозиции [17, с. 97-103].

Однако  человек, как правило, говорит не ради самого процесса говорения: не для  того, чтобы насладиться звуками  собственного голоса, не для того, чтобы  составить из слов предложение и  даже не просто для того, чтобы упомянуть  в предложении какие-то объекты  и приписать им те или иные свойства, отражая тем самым некоторое  положение дел в мире. В процессе говорения (по-латински in locutio) человек одновременно совершает еще и некоторое действие, имеющее какую-то внеязыковую цель: он спрашивает или отвечает, информирует, уверяет или предупреждает, назначает кого-то кем-то, критикует кого-то за что-то и т.п. Речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его внеязыковой цели, выступает как иллокутивный акт. Интегральная, т.е. обобщенная и целостная характеристика высказывания как средства осуществления иллокутивного акта, называется иллокутивной функцией, или иллокутивной силой высказывания.

Препарируя  содержание высказывания на иллокутивном уровне анализа речевого акта, в этом содержании выделяют две основных составляющих: иллокутивную функцию (F) и пропозицию (P), обобщенно представляя его в виде формулы F(P). Так, содержание высказывания в рассмотренном выше примере раскладывается на пропозициональную часть 'ты садишься за уроки' (со снятой утвердительностью, т.е. без истинностной оценки) и иллокутивную функцию 'побуждение'. Вопрос, выражаемый с помощью предложения Ты садишься за уроки?, имеет то же самое пропозициональное содержание, но другую иллокутивную функцию – функцию вопроса; смысл высказывания Я обещаю сесть за уроки в типичной ситуации его употребления состоит из пропозиции 'я сяду за уроки' и иллокутивной функции 'обещание'; смысл высказывания Он обещает сесть за уроки в типичной ситуации его употребления складывается из пропозиции 'он обещает сесть за уроки' и иллокутивной функции 'сообщение'.

Наконец, посредством говорения (по-латински per locutio) человек достигает определенных результатов, производя те или иные изменения в окружающей его действительности, в частности и, прежде всего, в сознании своего собеседника, причем полученный результат речевого действия может соответствовать или не соответствовать той внеречевой цели, для достижения которой он был предназначен говорящим. Речевой акт, рассматриваемый в аспекте его реальных последствий, выступает как перлокутивный акт. Так, в нашем примере высказывание матери могло, например, отвлечь сына от компьютерной игры и по этой причине вызвать у него недовольство или же удивить его (если мать уже проверила выученные им уроки, но по рассеянности успела об этом забыть) или как-то иначе воздействовать на его психику. Перлокутивный акт и соответствующее ему понятие перлокутивного эффекта – это тот аспект речевой деятельности, которым издавна занималась риторика, изучая оптимальные способы воздействия речи на мысли и чувства аудитории.

Таким образом, главным новшеством охарактеризованной выше трехуровневой схемы анализа  речевого действия, предложенной английским философом и логиком Дж. Остином, является понятие иллокутивного акта и соответствующее ему семантическое понятие иллокутивной функции (силы), поскольку они отражают такие аспекты акта речи и содержания высказывания, которые не получили адекватного описания ни в традиционной лингвистике, ни в классической риторике. Естественно, что именно этому аспекту речевого акта в теории речевых актов уделяется основное внимание.

Дж. Остин, заложивший основы теории речевых актов в своих оксфордских лекциях второй половины 1950-х годов (они были опубликованы посмертно в виде книги How to Do Things with Words в 1962, русский перевод вышел в 1986 под названием Слово как действие в 17-м выпуске издания Новое в зарубежной лингвистике), не дал понятию иллокутивного акта точного определения. Он лишь привел характерные примеры таких актов – вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п., отметив, что в каждом языке существует своя номенклатура таких действий. В дальнейшем в теории речевых актов были выявлены отличительные признаки иллокутивного акта: от локутивного акта он отличается по признаку интенциональности, т.е. связанности с определенной целью, намерением, а перлокутивному акту он противопоставляется по признаку конвенциональности, т.е. по наличию определенных правил, действие в соответствии с которыми автоматически обеспечивает говорящему успешное осуществление данного иллокутивного акта. Часть таких правил – это правила языка: в языках мира существуют специальные формальные средства, прямо или косвенно указывающие на иллокутивную функцию речевого акта.