Отражение гендерных стереотипов (на материале американских изданий)

Сами по себе эти споры не уникальны. Поскольку  мужчины были господствующей силой  общества, по крайней мере — его  публичной сферы, нормативный канон  маскулинности и образ "настоящего мужчины", как и все прочие фундаментальные ценности  — "настоящая дружба", "вечная любовь" и т.п., всегда идеализировались и проецировались в прошлое.

В периоды быстрых  исторических перемен, когда прежние  формы гендерных отношений власти становились неадекватными, эти ностальгические чувства становились особенно сильными, идеологи начинали писать о феминизации мужчин и исчезновении "настоящей мужественности".

В последней трети XX века исторический кризис привычного гендерного порядка стал вызывать растущую озабоченность и недовольство, как мужчин, так и женщин. Если в XIX в. в европейском общественном сознании появился так называемый женский вопрос, то теперь можно говорить о появлении особого "мужского вопроса" [13, C.351].

Главный источник всех мужских проблем  и трудностей идеологи движения усматривали  в ограниченности мужской половой  роли и соответствующей ей психологии, доказывая, что от сексистских стереотипов  страдают не только женщины, но и сами мужчины. : "Мужское освобождение, — писал в 1970 г. Джек Сойер, — стремится помочь разрушить полоролевые стереотипы, рассматривающие "мужское бытие" и "женское бытие" как статусы, которые должны быть достигнуты с помощью соответствующего поведения. Мужчины не могут ни свободно играть, ни свободно плакать, ни быть нежными, ни проявлять слабость, потому что эти свойства "фемининные, а не "маскулинные". Более полное понятие о человеке признает всех мужчин и женщины потенциально сильными и слабыми, активными и пассивными, эти человеческие свойства не принадлежат исключительно одному полу"[31, C.143 – 144].

Авторы мужских бестселлеров 1970-х  годов Уоррен Фаррелл, Марк Фейген Фасто, Роберт Брэннон и другие доказывали, что для устранения мужских трудностей необходимо прежде всего изменить социализацию мальчиков, образно говоря — позволить им плакать.

Поскольку большинство этих людей  были психологами и выходцами  из среднего класса, социальная структура  и связанное с ней гендерное  неравенство и особенно неравенство  в положении разных категорий мужчин оставалось в тени, а призывы к "изменению маскулинности" сводились к аргументации в пользу более широкого выбора стилей жизни, расширения круга приемлемых эмоциональных проявлений и возможностей большей самоактуализация для мужчин. Исключением был социальный психолог Джозеф Плек, который связывал мужские психологические качества с борьбой за власть и ее удержание.

Однако политика, пафос которой  направлен на отмену привилегированного положения мужчин, не может мобилизовать под свои знамена широкие мужские массы. Хотя идеи "мужского освобождения" получили довольно широкое распространение в США, Англии и особенно в Австралии, серьезной политической силой это движение не стало. Мужские организации этого типа многочисленны, но малочисленны, представлены в них преимущественно мужчины среднего класса с университетским образованием и леволиберальными взглядами.

По своему характеру, это, как правило, "мягкие" мужчины, чей телесный и психический облик порой  не отвечает стереотипному образу "настоящего мужчины" — сильного и агрессивного мачо. Мнение, что это преимущественно геи, не соответствует истине (геи и бисексуалы составляют по разным подсчетам от 10 до 30%). Однако интерес к мужским проблемам часто стимулируется личными трудностями (отсутствие отца, непопулярность среди мальчиков в классе, неудачный брак, трудности отцовства и т.п.). Для многих из этих мужчин общественно-политическая деятельность психологически компенсаторна.

Среди обычных мужчин интерес к  проблемам маскулинности невысок. В некоторых университетах США уже больше десяти лет преподается курс "Мужчины и маскулинность". Казалось бы, он должен интересовать юношей. Но 80 - 90% его слушателей — женщины, а среди немногих мужчин преобладают представители этнических или сексуальных меньшинств. Причина этого не в том, что молодые мужчины не имеют проблем (книги на эти темы хорошо раскупаются), а в том, что они стесняются признаться в этом [19, C.245-248].

По мнению Блая и его единомышленников, главная  задача современности — направить  мужчин на путь духовного поиска, чтобы помочь им восстановить утерянные ими базовые мужские ценности. Во всех древних обществах существовали особые ритуалы и инициации, посредством которых взрослые мужчины помогали мальчикам-подросткам утвердиться в их глубинной, естественной маскулинности. Городское индустриальное общество разорвало связи между разными поколениями мужчин, заменив их отчужденными, соревновательными, бюрократическими отношениями, и тем самым оторвало мужчин друг от друга и от их собственной мужской сущности. Место здоровых мужских ритуалов занимает, с одной стороны, разрушительная, агрессивная гипермаскулинность уличных шаек, а с другой  — размягчающая и убивающая мужской потенциал женственность.

При всех своих  различиях, мужские движения не представляют реальной и организованной политической силы. В спорах о кризисе маскулинности больше эмоций и идеологии, чем спокойной рефлексии. Социально активные мужчины находят себе другие каналы самореализации, а остальным эти вопросы безразличны. Тем более, что прикладные аспекты темы — мужское здоровье, сексуальность, педагогика отцовства и т.п.  — широко освещаются в коммерческих изданиях и средствах массовой информации [20].

Фемининность (феминность, женственность) — характеристики, связанные  с женским полом [25, С. 208], или характерные формы поведения, ожидаемые от женщины в данном обществе или же "социально определенное выражение того, что рассматривается как позиции, внутренне присущие женщине"[45, C. 208]. Традиционно предполагалось, что фемининнось биологически обусловлена, и ей приписывались такие черты, как пассивность, отзывчивость, мягкость, поглощенность материнством, заботливость, эмоциональность и т. п. Эти представления находились в соответствии с отнесенностью женщин к частной, а не также к публичной сфере [61, C. 520].

Но феминистские исследования оспорили обусловленность  социокультурных характеристик  и процессов биологическими различиями: фемининность не столько природна, сколько с детства сконструирована  — девочка подвергается осуждению, если она недостаточно женственна. Согласно французским феминистским теоретикам (Э. Сиксу, Ю. Кристевой), фемининность — это произвольная категория, которой женщин наделил патриархат.

Существует также  представление, что фемининность —  особая "равная-но-различная" противоположность маскулинности, что также неверно, поскольку маскулинные черты (стойкость, самодостаточность, смелость и др.) полагаются ценными для всех людей, включая женщин, а фемининные — желательные только для женщин с точки зрения их привлекательности для мужчин. Радикальные феминистки полагают, что, таким образом, сущность фемининности — в установлении для женщин ограничений, которые в конечном итоге именно мужчины находят полезными, приятными и безопасными для себя [24, С.115 – 130].

Начиная с 70-х годов феминистки сначала отвергали фемининность как воспроизводящую вторичный статус женщин в пользу андрогинии, но затем эта позиция стала подвергаться ими сомнению. Психолог Ж. Миллер предположила, что такие черты фемининности, как эмоциональность, уязвимость и интуиция  — это не слабость, а особая сила, которая может стать существенной для построения лучшего общества, и что эти черты мужчины могли бы развивать в себе. Современный кризис маскулинности косвенно свидетельствует в пользу этого положения.

"Андроцентризм  можно рассматривать как специфическую  конфигурацию властных отношений,  которая не является ни неизбежной, ни универсальной..." [34, С. 130]. Андроцентризм  — глубинная культурная традиция, сводящая общечеловеческую субъективность (общечеловеческие субъективности) к единой мужской норме, репрезентируемой как универсальная объективность, в то время как иные субъективности, и прежде всего женская, репрезентируются как собственно субъективности, как отклонение от нормы, как маргиналия. Таким образом, андроцентризм  — это не просто взгляд на мир с мужской точки зрения, а выдача мужских нормативных представлений и жизненных моделей за единые универсальные социальные нормы и жизненные модели. Фемининность в рамках андроцентричной  культуры определяется как маргинальная по отношению к существующему символическому порядку, в котором маскулинность выступает как норма. [11, C. 174].  

 Существуют  различия в образах американских  и русских мужчин и женщин. Понять, почему разница столь  значительна, помогает тезис о множественной маскулинности (multiple masculinities), выдвинутый австралийским социологом Р. Коннеллом. Маскулинность не есть нечто гомогенное и единое, напротив, можно говорить об одновременном существовании различных типов маскулинности. Аналогичным образом можно говорить и о существовании множества типов фемининности. Типы маскулинности и фемининности неодинаковы в разных культурах, в разные периоды истории; они различаются в зависимости от статусных признаков (этничности, профессионального статуса, возраста и т.д.) [46, C. 67-71]. 

1.1.3 Андрогиния и её проявления

Идея о том, что один человек  может сочетать в себе как маскулинные, так и феминные качества, впервые  была высказана Карлом Юнгом в  эссе «Анима и анимус», современная  психология уделяла ей мало внимания до тех пор, пока в начале 70-х гг. американский психолог  Сандра Бем не ввела понятие андрогиния — совмещение в индивиде маскулинных и фемининных черт. Андрогинная личность вбирает в себя все лучшее из обеих половых ролей. С той поры многочисленными исследованиями доказано, что мужественность и женственность не противопоставляются друг другу, а человек с характеристиками, строго соответствующими его полу, оказывается мало приспособленным к жизни. Так, низкомаскулинные женщины и высокофемининные мужчины отличаются беспомощностью, пассивностью, тревожностью, склонностью к депрессии. Высокомаскулинные женщины и мужчины характеризуются трудностями в установлении и поддержании межличностных контактов. Выявлен высокий процент сексуально-психологических дисгармоний и половых расстройств у молодых семейных пар, где партнеры придерживались традиционных моделей женского и мужского поведения. Вместе с тем, обнаружена связь андрогинии с высоким самоуважением, способностью быть настойчивым, мотивацией к достижениям, эффективным исполнением родительской роли, внутренним ощущением благополучия. Андрогинная личность имеет богатый набор полоролевого поведения и гибко использует его в зависимости от динамично изменяющихся социальных ситуаций [22, C.368-369].

Проявлениями андрогинии также  являются гермафродитизм и транссексуализм. Гермафродити́зм (hermaphroditismus; греч. Hermaphrodites сын Гермеса и Афродиты, сочетавший в себе признаки мужского и женского пола; синоним: бисексуализм, интерсексуальность. двуполость) наличие у одного и того же индивидуума признаков обоих полов. Различают истинный гермафродизм (гонадный) и ложный (псевдогермафродитизм), предполагающий наличие у субъекта признаков пола, противоположного гонадному полу. Истинный гермафродизм чрезвычайно редкое заболевание (в мировой литературе описано всего около 150 случаев). Ложный гермафродизм  включает все формы тестикулярной и экстрагенитальной (надпочечниковой, медикаментозной и др.) патологии полового развития [32, C. 249].

Транссексуализм — стойкое несоответствие полового самосознания человека его генетическому полу. Термин транссексуализм предложил          Г. Бенджамин (H. Benjamin), который в 1953 году описал это состояние с научной точки зрения и определил его как «патологическое состояние личности, заключающееся в полярном расхождении биологического и гражданского пола с одной стороны, с полом психическим с другой стороны» [42, C. 311].

Транссексуализм встречается практически  во всех этнических группах, несмотря на значительные культурные различия, что может служить косвенным доказательством наличия его биологической основы [6, С. 103-105].

Дженис Реймонд первая подвергла  вопрос транссексуальности феминистскому  анализу. В работе «Транссексуальная  империя» (1979) она пишет, что транссексуальность не является общечеловеческой проблемой, как может показаться, но только проблемой маскулинности. Она верит, что ее первопричиной является патриархат, при котором произошло разделение половых ролей и идеологически закрепилось то, что образ женщины создается мужчинами [57, C. 457].

 Парадоксы изменения половых  ролей, отклонения от общепринятых  норм производят сильное впечатление.  Исследования бисексуальности, гомосексуальности  демонстрируют многообразие форм  человеческого существования, сложность  и бесконечность поиска "Я", своей индивидуальности, своей идентичности  [21, C.17].

Однако сглаживание дихотомии  мужского-женского в сознании и поведении  человека таит в себе определенную угрозу утраты позитивной социальной идентичности, так как институты  семьи, школы, политики, СМИ, рынка труда продолжают закреплять полоролевые предписания. Проблема симметричного конструирования женского и мужского в культуре требует значительных изменений в структуре общественных институтов [35, С. 94-124].

Современная гендерная теория не пытается оспорить существование тех или иных биологических, социальных, психологических различий между конкретными женщинами и мужчинами. Она просто утверждает, что сам по себе факт различий не так важен, как важна их социокультурная оценка и интерпретация, а также построение властной системы на основе этих различий. Гендерный подход основан на идее о том, что важны не биологические или физические различия между мужчинами и женщинами, а то культурное и социальное значение, которое придает общество этим различиям. Основой гендерных исследований является не просто описание разницы в статусах, ролях и иных аспектах жизни мужчин и женщин, но анализ власти и доминирования, утверждаемых в обществе через гендерные роли и отношения [10, C. 219].