Контрольная работа по "Криминалистика"

 

Кроме того, опыт участия  в допросах позволяет дать следующие  основанные на законах логики рекомендации относительно формулировки вопросов. Вопросы должны быть:

 

предметными по содержанию, т. е. относиться к обстоятельствам  данного расследуемого преступления и предмету деятельности эксперта(специалиста);

краткими — каждый вопрос должен касаться, по возможности, одного обстоятельства без излишней детализации;

понятными и не допускающими разного толкования — эксперту необходимо избегать специальной медицинской  терминологии, а значение специальных  понятий следует разъяснять, для того чтобы предотвратить в последующем ссылки допрашиваемого на непонимание сути вопроса (для этого следователю иногда приходится отдельно фиксировать ответ допрашиваемого о том, понятен ли ему заданный вопрос);

конкретными и предполагающими, по возможности, однозначный и развернутый  ответ — следует избегать вопросов, на которые можно дать неконкретный ответ в предположительной, вероятностной  форме;

нейтральными по форме  изложения — вопросы не должны быть окрашены эмоционально; не следует  чрезмерно выделять вопросы интонацией или иным способом, подчеркивая их значимость для специалиста;

последовательными — каждый следующий вопрос должен вытекать из предыдущего, являться его логическим продолжением. Факты и обстоятельства, интересующие судебно-медицинского эксперта, целесообразно выяснять в определенной логической последовательности. Рационально, например, по ходу допроса переходить от событий, имевших место раньше по времени, к более поздним, либо в зависимости от значения тех  или иных обстоятельств в решении  экспертных задач, — от второстепенных деталей к тем фактам и обстоятельствам, которые имеют решающее значение для экспертной оценки случая. Однако в зависимости от особенностей конкретного  случая удобнее может оказаться  и обратная последовательность.

Перечисленные требования не абсолютны. Так, невозможно избежать использования  специальной терминологии в допросе  медицинских работников, но при этом следует разъяснять суть вопросов следователю. Требование нейтральности формулировки вопросов также весьма условно, поскольку  иногда в ходе допроса, наоборот, необходимо подчеркнуть очевидность для  эксперта каких-то фактов или абсурдность  версий, которые выдвигает допрашиваемый. Следственная тактика допроса в  ряде случаев предполагает и отсутствие логической последовательности задаваемых вопросов, неожиданные переходы в  обсуждении от одних обстоятельств  к другим и т. п.

 

В ходе допроса нерационально  ограничиваться каким-то узким кругом вопросов, требующих уточнения в  данный момент. Специалисту следует  стремиться получить, по возможности, более детализированные показания, добиваться от допрашиваемого разъяснений  по всем обстоятельствам, касающимся предмета его деятельности, уточнения деталей, которые могут повлиять на решение  экспертных вопросов. Не нужно оставлять  без внимания показаний и по тем фактам и обстоятельствам, которые можно считать уже доказанными.

 

Если допрашиваемый колеблется, сомневается в правильности, достоверности  своих показаний, эксперт должен предложить ему объяснить свой ответ, подтвердить его другими конкретными  фактами, т. е. обосновать свои показания.

 

Оценка достоверности  показаний вообще, и в особенности  выходящих за рамки специальных  знаний эксперта, не входит в его  компетенцию. Поэтому необходимо, прежде всего, учитывать ту информацию, которая  может быть подвергнута научному осмыслению с позиций специальных  познаний и практического опыта  эксперта.

 

Показания допрашиваемого не должны просто фиксироваться экспертом  и следователем. Получаемая информация по ходу допроса сопоставляется с  результатами ранее выполненных  исследований и другими имеющимися в деле материалами. Если при этом выявляют расхождения, противоречия показаний  с другими доказательствами, ход  допроса корректируют. Не следует  торопливо указывать допрашиваемому на несоответствие сообщаемых им сведений другим, ранее установленным фактам. Целесообразно сначала задать ряд  уточняющих или контрольных вопросов, после чего, если человек продолжает настаивать на своих показаниях, необходимо обратить внимание следователя, а с  его разрешения и допрашиваемого, на отмеченные противоречия.

 

Один из важных организационно-тактических  аспектов участия судебно-медицинского эксперта в следственных действиях  — вопрос о предъявлении доказательств, в частности, о возможности использования  экспертных данных, установленных в  ходе ранее проведенных специальных  исследований. Этот тактический прием  часто применяется следователями  и позволяет получить более полные, точные и достоверные показания, способствует изобличению допрашиваемого во лжи. Однако сам эксперт вправе ссылаться в ходе допроса на результаты выполненных исследований только с  разрешения следователя. Допустимость ссылок на эти данные и момент предъявления доказательств определяет следователь. Этот вопрос должен быть предметом  обсуждения при подготовке к допросу. В соответствии с ч. 3 ст. 161 УПК  данные предварительного расследования  могут быть преданы гласности  лишь с разрешения прокурора, следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

 

Здесь имеется еще одно существенное этическое ограничение. Представляется, что как следователю, так и эксперту допустимо обращаться только к абсолютно достоверно установленным, не вызывающим сомнений фактам, и только в том случае, если оглашение экспертных данных заведомо не может негативно  отразиться на ходе дальнейшего следствия. Наоборот, с точки зрения тактики  ведения допроса, с особой осторожностью  необходимо относиться к вероятностным, предположительным выводам эксперта. Ссылки на такие выводы могут быть приравнены к особым психологическим  приемам ведения допроса или  даже рассматриваться как обман.

 

Точно так же, только по согласованию со следователем, эксперт вправе разъяснять допрашиваемому специальные научные  положения судебной медицины и современные  экспертные возможности. Это может  способствовать изменению позиции  лица, первоначально отказывавшегося  давать правдивые показания.

 

Иногда свидетели, потерпевшие  и подозреваемые испытывают затруднения  в изложении деталей расследуемого  события, при описании обстановки, орудий преступления и иных обстоятельств. Происходит это по разным причинам, в том числе и в силу того, что они не всегда знают или  недостаточно четко понимают, что  конкретно интересует следователя  или эксперта. Преодолеть эти трудности  можно, предложив допрашиваемому самостоятельно изготовить рисунки, чертежи орудий, общий план местности (помещения), где  происходило расследуемое событие, отобразить на схемах и рисунках детали обстановки, взаиморасположение участников или вещественных доказательств.

 

В ряде случаев получить необходимые сведения оказывается  возможным только при демонстрации человеком своих действий или  действий других лиц. В связи с  этим рекомендуется сочетать проведение допроса с одновременным участием судебно-медицинского эксперта в следственном эксперименте или проверке показаний (Заславский Г. И., 1975).

 

Общим деонтологическим требованием  ко всем участникам следственного действия является необходимость соблюдения прав допрашиваемого как личности. В отличие от следователя, для  которого успех допроса во многом зависит от его умения расположить  к себе человека, любым способом наладить с ним контакт, для судебно-медицинского эксперта это не является столь существенным. Поведение и тактика эксперта не должны зависеть от желания или  нежелания допрашиваемого беседовать с ним, отвечать на вопросы и свидетельствовать  достоверно. Безусловно, внимание к  человеку, демонстрация готовности его  выслушать и понять, стремление вызвать  доверие необходимы в работе эксперта, участвующего в допросе, но не в большей  мере, чем это принято в любом  другом общении между людьми.

 

Известно, что один из криминалистических приемов проведения допроса состоит  в психологическом воздействии  следователя на допрашиваемого. Эксперт  же, в отличие от следователя, должен стремиться избегать оказания какого бы то ни было психологического воздействия  на участников допроса, а тем более  использования приемов психологической  борьбы. Их общение должно строиться  на основе уважения прав личности и  происходить строго в рамках уголовно-процессуального  законодательства. Оптимальным будет  такое поведение эксперта, когда  допрашиваемый видит в нем  не еще одного представителя следствия, а, прежде всего, независимого специалиста, врача, который знает свое дело, стремится  только к установлению истины, и  от которого в силу его специальных  знаний бесполезно что-либо скрывать. Аккуратный внешний вид эксперта (желательно, в медицинском халате), спокойная уверенная манера общения, доброжелательность, корректное отношение  к допрашиваемому, подчеркнутое внимание и непредвзятость почти всегда будут  способствовать установлению между  ними необходимого контакта, а значит и достижению цели участия специалиста  в допросе. Наоборот, следует признать недопустимым подозрительность, обвинительный  уклон, откровенный взгляд на допрашиваемого как на преступника, нескрываемое стремление эксперта уличить его во лжи, нетактичное  или фамильярное обращение на «ты». либо, наоборот, явно демонстрируемые  «адвокатские» намерения и панибратство. Эксперту надлежит избегать чрезмерно  эмоционально окрашенных и оценочных  суждений в отношении показаний, высказывания в ходе следственного  действия своего мнения по вопросам, которые  должны быть решены только в ходе последующей  экспертизы. Такие крайности в  поведении могут вызвать негативную реакцию допрашиваемого, потерю доверия  к эксперту как к независимому участнику процесса, формируют мнение о его предвзятости и необъективности.

 

Надо отметить и некоторые  деонтологические аспекты взаимодействия со следователем. Эксперту следует  вести себя в ходе допроса как  независимому участнику процесса, но, при несогласии со следователем, он не должен делать ему замечаний или  давать оценку хода и результатов  допроса в присутствии допрашиваемого.

 

Согласно закону (ст. 20 УПК  РСФСР), недопустимым считалось применение, даже с согласия допрашиваемого, гипноза, психотропных веществ, детекторов лжи, а также участие в допросе  экстрасенсов и других лиц, истолковывающих  показания. Действующий ныне Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации оставляет  этот вопрос открытым.

 

 

 

 

 

Оформление результатов  допроса

 

По ходу допроса эксперт  вправе фиксировать, записывать как  задаваемые вопросы, так и полученные на них ответы. Эти рабочие черновые записи помогают контролировать ход  допроса, правильность отражения следователем вопросов и сути полученных показаний  в протоколе следственного действия. Записи, которые делает сам эксперт (специалист), не имеют никакого процессуального  значения, не могут быть частью протокола  допроса или приложением к  нему, а следовательно, они не являются источником доказательств по делу.

 

Единственным процессуальным документом, который оформляется  по результатам допроса и может  служить доказательством по делу, является протокол следственного действия. Он составляется следователем в ходе допроса или непосредственно  после его окончания. В протоколе  фиксируются время и условия  проведения, ход, содержание и результаты следственного действия (ст. 166, 190 УПК).

 

В протоколе следователь  должен отразить данные о личности и компетентности эксперта (специалиста), его отношение к допрашиваемому лицу, а также факт разъяснения следователем специалисту его прав и обязанностей, что удостоверяется его подписью.

 

Никакими особыми уголовными нормами деятельность эксперта по участию  в допросе не ограничивается, поскольку  результаты его работы не образуют самостоятельного источника доказательств. Если судебный медик выступает как  специалист, то он несет ответственность  за отказ или уклонение от выполнения своих обязанностей.

 

Дословной фиксации от первого  лица подлежат все ответы и пояснения  допрашиваемого, независимо от того, подтверждают они или заведомо противоречат друг другу, иным установленным фактам и  ранее данным показаниям. Фиксируются  все ответы, включая и те, которые  могут показаться эксперту или следователю  нелепыми или абсурдными. Что касается вопросов эксперта (специалиста), то следователь  или суд вправе по своему усмотрению снять вопрос или предложить его  допрашиваемому в другой редакции. Если эксперт не согласен с изменением формулировки вопроса, он вправе сделать  соответствующее заявление, которое  подлежит занесению в протокол.

 

Требование обязательной полной и, по возможности, дословной  фиксации вопросов и ответов ни в  коей мере не отрицает необходимость  критического отношения к показаниям. Однако критичность должна проявляться  не в оценочных суждениях специалиста, а в постановке перед допрашиваемым  уточняющих или контрольных вопросов.

 

Следователь вправе отвести  заданный экспертом вопрос, однако сам вопрос должен быть занесен в  протокол.

 

В ходе записи показаний  эксперт должен помочь следователю  систематизировать их, исключить  повторы или сведения, не относящиеся  к делу. Фигурирующие в вопросах и ответах специальные медицинские  термины или «сленговые» обороты  речи могут вноситься в протокол с разъяснением их значения в выражениях, понятных для всех участников допроса.

 

По окончании допроса  протокол прочитывается следователем всем участникам или предъявляется  им для самостоятельного прочтения (способ ознакомления с протоколом обязательно оговаривается отдельной записью в конце протокола).

 

В процессе производства любого следственного действия или после  его окончания эксперт вправе делать заявления, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств, требовать дополнения протокола, внесения в него поправок или заявлять иные ходатайства. Эти заявления подлежат обязательному занесению в протокол следственного действия.

 

Применительно к участию  в допросе заявления эксперта могут касаться содержания задаваемых вопросов и их формулировки, полноты  и точности ответов, правильности отражения  существа вопросов и ответов в  протоколе. В то же время право  эксперта заявлять ходатайства и  делать иные заявления ограничено в  том, что касается обязательности их занесения в протокол. Так, например, не подлежат обязательному занесению  в протокол заявления эксперта относительно тактики проведения следственного  действия — право следователя, согласиться  с ними или нет. То же можно сказать  о суждении эксперта относительно достоверности  показаний допрашиваемого, поскольку  это связано с оценкой доказательств, а значит является компетенцией следователя  и суда.

 

В случае применения звуко-, кино- или видеозаписи, по окончании  допроса она воспроизводится  и участники допроса удостоверяют ее правильность. В последующем показания, зафиксированные звукозаписью, заносятся  в протокол с соблюдением всех упомянутых выше правил. Носители информации приобщаются к делу.

 

Специалист подписывает  протокол в целом. Все дополнения и поправки должны быть оговорены  и удостоверены отдельной подписью эксперта, следователя и допрашиваемого лица. Перед подписанием эксперт  должен ознакомиться с содержанием  протокола и внесенными поправками. В случае отказа специалиста от подписания протокола следователь делает об этом отметку в протоколе и  заверяет ее своей подписью, подписью защитника, законного представителя  и понятых, если они участвуют  в следственном действии. Специалисту  должна быть предоставлена возможность  объяснить причины отказа от подписания протокола. Эти объяснения также  вносятся в протокол (ст. 167 УПК).