Тема интеллигенции и интеллигентности в региональных СМИ

1.2 История термина.

Слово «интеллигенция»  появилось в русском языке  в первой половине XIX века. Вошло  в иностранные словари с пометкой «русское».

В приближенном варианте к современным трактовкам слово было употреблено русским  прозаиком, критиком и публицистом  П. Д. Боборыкиным. В 1875 г. он подал термин в значении философском — «разумное постижение действительности». Он же осознавал интеллигенцию и в социальном значении, а именно как «самый образованный слой общества». Это определение из статьи автора под названием «Русская интеллигенция», в которой, кстати говоря, П. Д. Боборыкин объявил себя «крестным отцом» понятия. Автор, надо отметить, несколько слукавил в отношении своей роли первооткрывателя термина, хотя даже размышлял над ним и ранее. В 1870 г. в романе «Солидные добродетели» Боборыкин пишет:

«Под интеллигенцией надо разуметь высший образованный слой общества как в настоящую минуту, так и ранее, на всем протяжении XIX в. и даже в последней трети XVIII в.» В глазах главного героя романа русская интеллигенция должна устремляться в народ — в этом находить свое призвание и нравственное оправдание. Однако уже в 1836 г. к слову «интеллигенция» в своих дневниках прибег В. А. Жуковский — там, где писал о петербургском дворянстве, которое, по его мнению, «представляет всю русскую европейскую интеллигенцию». Не исключено, правда, что Боборыкин и не знал о высказываниях коллеги.

Исследователь С. О. Шмидт, обращаясь к наследию В. А. Жуковского, выявил не только первое употребление им дискуссионного термина, но заметил и доказал почти  современную его трактовку поэтом, как то: принадлежность к определенной социокультурной среде, европейская  образованность и даже нравственный  образ мысли и поведения. Выходит, круг Жуковского уже имел вполне конкретное представление о такой общественной группе, как интеллигенция. А в 1860-е  годы понятие всего лишь было переосмыслено  и получило большее хождение в обществе»⁸.

Как указывает  социолог Г. Силласте, «российская интеллигенция в конце XX столетия расслоилась на три страты (от «stratum» — прослойка): «высшую интеллигенцию» — люди творческих профессий, развивающие науку, технику, культуру, гуманитарные дисциплины. Подавляющее большинство представителей этого слоя заняты в социальной и духовной сферах, меньшинство — в промышленности (техническая интеллигенция); «массовую интеллигенцию» — врачи, учителя, инженеры, журналисты, конструкторы, технологи, агрономы и другие специалисты. Многие представители страты работают в отраслях социальной сферы (здравоохранение, образование), несколько меньше (до 40 %) — в промышленности, остальные в сельском хозяйстве или в торговле. «полуинтеллигенцию» — техники, фельдшеры, медицинские сестры, ассистенты, референты, лаборанты. По уровню жизни преобладающая часть этой страты в России живёт за чертой бедности».⁹ Интеллигент и интеллектуал. Широко используемое на Западе слово интеллектуал совсем не является его эквивалентом. «В Британской энциклопедии словарная глава на понятие "интеллектуал" имеет специальный раздел - "русский интеллигент". Выделена она потому, что в западном традиционном употреблении "интеллектуал" - понятие в основном профессиональное, что же касается русского интеллигента, то это скорее духовное, нравственное определение»¹⁰.

Интеллигенция - дух нации, достояние общества, это люди высокой умственной и  этической культуры, которые способны подняться над личностными интересами, способны думать над тем, что их непосредственно не касается. Поэтому не всякий интеллектуал может подняться до уровня интеллигента, и, наоборот, можно встретить интеллигента среди людей неинтеллектуальных профессий.

Подробно  анализируя историю интеллигенции, ее характерные черты, русский религиозный  философ Н.А.Бердяев заметил, что  на Западе ошибочно представляют себе русскую интеллигенцию, отождествляя ее с той категорией общества, которую  называют интеллектуалами.

Интеллектуалы - это люди интеллектуального труда  и творчества, прежде всего ученые, писатели, художники, профессора, педагоги. Русская интеллигенция совсем иное явление. К ней, обращает внимание Н.Бердяев, "...могли принадлежать люди, не занимающиеся интеллектуальным трудом и вообще не особенно интеллектуальные. И многие русские ученые и писатели совсем не могли быть причислены к интеллигенции  в точном смысле слова... Интеллигенция  была у нас идеологической, а не профессиональной и экономической  группировкой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала по преимуществу из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников  и диаконов, из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, крестьян. Это и есть разночинная интеллигенция, объединенная исключительно идеями и притом идеями социального характера. Во вторую половину XIX века слой, который  именуется просто культурным, переходит  в новый тип, получающий наименование интеллигенция"¹¹.

1.3 Современные представления об  интеллигенции 

 Сегодня  интеллигенция в общепринятом  представлении понимается как  сообщество образованных людей,  что профессионально занимаются  умственным трудом. В.А.Малинин в  авторитетном издании именно  так пишет: «слой образованных  и мыслящих людей, выполняющих  функции, которые предполагают  высокую степень развития интеллекта  и профессиональной образованности».¹² Акцент поставлен на профессионализм. Однако сейчас уже ясно, что это весьма и весьма однобокий подход, не дающий суть истинной картины. "Господствовавший в советской историографии социолого-профессиональный подход к понятию "интеллигенция" сохраняет и ныне свои позиции, - свидетельствует историк В.С. Меметов. - Подавляющее большинство исследователей по-прежнему подходят к этому понятию как к некой общности всех профессионально образованных людей. При этом ни у кого не вызывает возражений тот факт, что в современном "образованном слое" сплошь и рядом встречаются безнравственные, ничего не имеющие общего с интеллигенцией и интеллигентностью люди".¹³ Замечание, отмечу, очень важное. Как и тезис Меметова, где "подлинный интеллигент - далеко не массовое явление".¹⁴ П.Д. Боборыкина, стоявшего у истоков термина "интеллигенция", часто приводят в пример с цитатой об образованном слое общества, напрочь забывая при этом, что сам-то автор к интеллигенции относил вовсе не всех образованных людей, а только "высшей умственной и этической культуры".¹⁵У академика Д.С. Лихачева есть точная мысль: "не нужны толпы интеллигенции, достаточно 10-30 человек, чтобы представлять культуру страны".¹⁶ Да толп быть и не может! Общество не потеряло бы, а наоборот выиграло в случае увеличения числа, общей массы настоящих интеллигентов. Только вот как раз массовость - не признак интеллигенции. Слишком сложны, труднодостижимы критерии данной социальной группы. Нравственная составляющая дается природой, закладывается в детстве. "Люди разные, и не всем природой и судьбой дана способность, абстрагироваться от повседневных забот, и думать о том, что их непосредственно не касается".¹⁷ Высказывание это принадлежит академику Н.Н. Моисееву.  Моисеев проявил себя в разных областях науки, часто выезжал за границу и сделал замечание: там много интеллектуалов, но вряд ли они интеллигенция. По мнению ученого, "интеллигент - это всегда человек ищущий, не замыкающийся в рамках своей узкой профессии или чисто групповых интересов. Интеллигентному человеку свойственны размышления о судьбах своего народа в сопоставлении с общечеловеческими ценностями. Он способен выйти за узкие горизонты обывательской или профессиональной ограниченности".¹⁸

   Действительно,  интеллигенция - явление русской  культуры. В европейские языки  (например, - французский, немецкий, английский) понятие пришло из  России в ХIХ веке. При этом  на Западе отдают предпочтение  термину intellectuels ("интеллектуалы"), там оно часто звучит как  аналог "интеллигенции". Хотя по  сути аналогом не является. Приведу  еще одну цитату академика  Д.С. Лихачева, чтобы создать представление  о его видении общественной  группы интеллигенции: "это не  просто люди, занятые умственным трудом, имеющие знания или даже просто высшее образование, а воспитанные на основе своих знаний классической культуры, исполненные духа терпимости к чужим ценностям, уважения к другим. Это люди мягкие и ответственные за свои поступки, что иногда принимается за нерешительность. Интеллигента можно узнать по отсутствию в нем агрессивности, подозрительности, комплекса собственной неполноценности, по мягкости поведения".¹⁹ Позднее Лихачев напишет об интеллектуальной независимости интеллигенции и соответственно о потере интеллигентского статуса при утрате интеллектуальной свободы. Безусловная дисциплина, по Лихачеву, подобна добровольной продаже себя в рабство, она лишает права причислять себя к интеллигенции. Неуважение интеллектуальной свободы других, тем более преследование за убеждения - тоже далеко не интеллигентность. Так что фактор совести имеет колоссальную важность. "Принуждение совести" гарантирует полную свободу. А человек, который живет по совести, ничему больше не подчиняется. " в России причисляемые к интеллигенции люди всегда старались идти по более или менее самостоятельному пути, - замечает литературовед В.В. Кожинов, - противоречащему либо хотя бы не совпадающему с "линией" государственной (а также и церковной) власти. И, даже входя во власть, истинные представители интеллигенции осуществляли или по крайней мере пытались осуществить свою, а не собственно государственную "программу".²⁰ Важным признаком интеллигенции следует признать невовлеченность в политические структуры. Отчасти именно об этом говорил Лихачев, размышляя о безусловной дисциплине.

   В  1960-е годы диссидентом В.Ф. Кормером  была подготовлена статья "Двойное  сознание и псевдокультура", опубликованная  спустя более чем десятилетие  журналом "Вопросы философии". В своей небезынтересной работе  Кормер доказывал, что понятия  "интеллигентный человек" и  "честный человек" не имеют  ничего общего. Абсолютно! Да, писал  автор, интеллигентному человеку  свойственны и тонкость чувств, и определенная мягкость, но это  не значит, что он стоит в  оппозиции ко злу: "интеллигенция  формируется совсем не по принципу  порядочности или отвержения  неправды, она формируется на  идеях особого мировосприятия, в  котором первенствуют специфические  воззрения..."²¹ О какой же интеллигентности индивида может вообще идти речь, ежели он является осознанным носителем зла, умолчателем или пособником его. Специфичность социогруппы интеллигенции несомненна - отсюда и обреченность на непонимание ее воззрений. Но столь же несомненна порядочность человека-интеллигента. Человек интеллигентный может совершать ошибки, опять же заблуждаться: от этого никто не застрахован. Может, разумеется, и нести неосознанное зло, устремляясь к заветным благостным целям неверными путями. Но при этом интеллигент находится в особом состоянии, определяющем ключевую сторону интеллигентского естества, - состоянии самоотречения. Это уже не скроешь, ведь самоотречение – не что иное,  как формула жизни. Ход мыслей, желаний, поступков реализуют ее на практике. Интеллигенту чужда меркантильность. Нравственность поступка для него важнее целесообразности.

   В.Л.  Соскин справедливо замечает  эволюцию понятия "нравственность": от классовой трактовки В.И.  Ленина к вечным библейским  ценностям, а иными словами  "происходит движение от узко  классовой морали к так называемой  общечеловеческой".²²Интеллигент же пробует себя в своей особой роли, руководствуясь прежде всего морально-нравственными ценностями. Выживать интеллигенту в России становится все труднее, волна бездуховности захлестнула ее сполна. Все чаще в публицистических и научных статьях слышатся высказывания об ориентации интеллигенции на западные ценности в результате нынешней культурной экспансии Запада.²³ Но интеллигенции ли? В этой связи уместно вспомнить о новом понятии "полуинтеллигенция", недавно предложенном и обоснованном историком Ю.Олещуком. Слой полуинтеллигенции - это распространенная категория людей, образованных и культурных - только по первому впечатлению. Им явно не хватает знаний, кругозора, культурные запросы таких людей оставляют желать лучшего. Представители полуинтеллигенции зачастую занимают высокие должности и посты, имеют вес в обществе, однако не утруждают себя самостоятельным интеллектуальным поиском. Они более предпочитают принять чужую авторитетную позицию и ей следовать, не отклоняясь ни на шаг. Полуинтеллигенция большей частью получает высшее образование, которое становится для нее поверхностным, еще точнее - формальным: полуобразованием для полуинтеллигенции. Новые веяния в системе образования России, на наш взгляд, усугубляют процесс, способствуют "клонированию" полуинтеллигентов. Их армия растет не по дням...

   Полуинтеллигенцию  характеризует сильная самоуверенность,  выдающая с лихвой всю поверхностность  ее представлений о явлениях  жизни. Интеллигенту свойственно  совсем другое, ибо он думает. Этот же "копирует его своими  дипломами, должностями, демонстрацией  интереса к общественным вопросам. Копирует также проведением досуга, показными пристрастиями ко всему «культурному».²⁴ Именно полуинтеллигент устремляется к западным ценностям.

   «Интеллигент, - писал В.О. Ключевский, - диагност  своего народа. Народ сам залижет и вылечит свою рану если он ее почует .Вовремя заметить и указать ее - дело интеллигента».²⁵ Так что историческая миссия предписана интеллигенции, и миссия эта актуальна сегодня, как никогда.

   При  попытке определения понятия  "интеллигенция" следует осознавать  невозможность статичности исследуемой  социальной группы. Проходя через  эволюционные процессы, интеллигенция  сохраняет только свои сущностные  черты. Выявить их - задача ученого.  Как верно замечает  В.С. Меметов,  здесь не обойтись без ретроспективного  метода исследования. Он пришел  к выводу о необходимости конкретизации  общих признаков интеллигенции.  В процессе исследовательской  работы, подготовки многих публикаций, чтении лекций и докладов в  российских университетах, включая  МГУ имени Ломоносова, были выделены 10 определяющих признаков: 

   1.передовые  для своего времени нравственные  идеалы, чуткость к ближнему, такт  и мягкость в проявлениях; 

   2.активная  умственная работа и непрерывное  самообразование; 

   3.патриотизм, основанный на вере в свой  народ и беззаветной, неисчерпаемой  любви к малой и большой  Родине;

   4.творческая  неутомимость всех отрядов интеллигенции  (а не только художественной  ее части, как многими принято  считать), подвижничество;

   5.независимость,  стремление к свободе самовыражения  и обретение в ней себя;

   6.критическое  отношение к действующей власти, осуждение любых проявлений несправедливости, антигуманизма, антидемократизма;

   7.верность  своим убеждениям, подсказанным  совестью, в самых трудных условиях  и даже склонность к самоотречению; 

   8.неоднозначное  восприятие действительности, что  ведет к политическим колебаниям, а порой - и проявлению консерватизма; 

   9.обостренное  чувство обиды в силу нереализованности  (реальной или кажущейся), что  иногда приводит к предельной  замкнутости интеллигента;

   10.периодическое  непонимание, неприятие друг друга  представителями различных отрядов  интеллигенции, а также одного  отряда, что вызвано приступами  эгоизма и импульсивности (чаще  всего характерно для художественной  интеллигенции).

    Принимая  во внимание  эти признаки интеллигенции,  надо знать пропорциональный  критерий, предполагающий достаточное  количество признаков для конкретного  индивида-интеллигента. Видно, хватит  половины из 10, чтобы человека  можно было назвать интеллигентом.  Но - в общем значении.

 Достаточно  долго в литературе по проблемам  обществоведения бытовало представление  об интеллигенции как социальной  прослойке. Оно явно устарело  и сегодня совсем не соответствует  действительности. А вызвано было, очевидно, пониманием интеллигенции  в качестве эксплуататорского  класса. Этому свидетельство следующая трактовка: «Интеллигенция, понимаемая как класс умственных работников, есть борющаяся за свое социальное возвышение и подготавливающая тем самым в грядущем свое самодержавное классовое господство. Источниками дохода интеллигенции является умственный труд, или реализация знаний, накопленных и приобретенных ранее. Это дает ей возможность привилегированного существования и дальнейшей эксплуатации».²⁶