Власть и СМИ

Власть  и СМИ

Автор admin    0 коммент. »

     Несмотря  на кажущуюся очевидность смыслов  каждого из терминов заголовка, целесообразно  всё-таки их уточнить, прежде чем пытаться понять, какой смысл они приобретают, будучи объединёнными союзом «и».

     Власть – 1) способность, право и возможность распоряжаться кем-либо, чем-либо, оказывать решающее воздействие на судьбы, деятельность и поведение, нравы и традиции людей с помощью различного рода средств – закона, права, авторитета, воли, суда, принуждения; 2) политическое господство над людьми, их общностями, организациями, над странами и их группировками; 3) система государственных органов.¹

     Власть  возникает при таком жизнеустройстве  общества, при котором одни люди имеют возможность оказывать  определяющее воздействие на других людей. Обладание возможностью властного  воздействия не является прирождённой способностью особого рода людей, а обусловлено наличием определённых социальных отношений.

     Совокупность  официальных институтов и способ политико-правовой организации жизни  общества во главе с единоличным  или коллективным правителем, органами исполнительной и других властей и вертикальной системой управления, с помощью которых реализуется власть, охраняется существующий строй, обеспечивается нормальная жизнь людей, называется государством. Действие институтов государственной власти во всех существовавших до настоящего времени обществах контролировалось, как правило, незначительным, привилегированным меньшинством, которому реально принадлежит власть, используемая ею в своих интересах, и которое называется правящей элитой². Это господствующее меньшинство не является однородным, а, как правило, разделено на слои, которые ведут борьбу друг с другом за контроль над государственной администрацией (бюрократией) непосредственно реализующих легитимную власть. Таким образом, бюрократия оказывается тем промежуточным звеном, с помощью которого элита взаимодействует с населением.

     При определённом устройстве общества (например, при демократии) в процессе взаимодействия элиты с населением образуется система  общественных (негосударственных) институтов, целью которых является воздействие на элиту и обеспечение защиты интересов населения. Совокупность этих общественных институтов образует гражданское общество. Государство (институты власти) и гражданское общество (общественные институты) при обеспечении принципов демократии составляют две взаимосвязанные части политической системы – механизма распределения и реализации власти. Таким образом, в гражданском обществе можно обнаружить не менее двух видов власти – государственную и негосударственную, одной из форм которой является власть общественная. К общественной власти относятся различные партийные и общественные структуры, профсоюзы и т.п. Другой формой негосударственной власти являются олигархические управленческие структуры, которые в силу наличия у них огромных финансовых, экономических, производственных, интеллектуальных ресурсов неизбежно приобретают определённый политический вес и, соответственно, собственные властные амбиции и механизмы политического влияния в обществе.

     Нельзя  забывать и о наличии антигосударственной власти. Её воплощают те социальные слои и группы, которых по каким-либо причинам не устраивает существующая государственная власть, и они ставят своей целью её свержение. К ней относятся соответствующие политические, региональные, этнические и другие структуры.

     Необходимость какой-либо власти обусловлена самим  обществом: социум не может нормально  функционировать без организующего  и контролирующего начала, без  наличия соответствующих структур. Собственно и развитие общества происходит главным образом по пути развития форм именно этих организующих и контролирующих структур.

     Для достижения, завоевания, удержания  и укрепления власти необходимы определённые механизмы и инструменты. Бюрократия, являющаяся, как отмечалось, важнейшим механизмом реализации легальной (соответствующей установленному порядку) власти, взаимодействует с обществом главным образом с помощью массовой коммуникации, то есть на информационной основе. По своей сути она представляет собой специализированную инфраструктуру, предназначенную для обеспечения информационного взаимодействия всех государственных, общественных и других легальных властных органов. В последние десятилетия роль массовой коммуникации и её влияние в обществе неизменно растёт. Это обусловлено рядом причин.

     Согласно  более или менее общепринятой концепции социального прогресса, в развитии социума можно выделить три стадии: доиндустриальную, индустриальную и постиндустриальную. При этом начало постиндустриального развития связывается с моментом интенсивного роста так называемой сферы обслуживания, когда происходит стремительное смещение рабочей силы от производственного сектора к сектору обслуживания.³ Начало этой стадии относят к периоду после Второй мировой войны. Каждой из этих стадий соответствует определённый тип развития средств массовой коммуникации.⁴

     О четвёртой стадии развития цивилизации  начали говорить примерно четверть века назад, понимая под ней так называемое «информационное общество». Одним из наиболее последовательных сторонников концепции «информационного общества» является известный американский футуролог Э. Тоффлер. Он предложил концепцию развития цивилизации в виде трёх «волн», в каждой из которых преобладают различные виды собственности. В период «первой волны» главный вид собственности – земля (явление природы), во время «второй» – искусственная недвижимость (здания, машины, заводы). Основным видом собственности «третьей волны» является, по мнению О. Тоффлера, информация: «Для цивилизации Третьей волны одним из главных видов сырья, причём неисчерпаемым, будет информация, включая воображение»⁵ Это весьма специфический вид собственности. Её ценность не снижается с увеличением числа пользователей⁶. Э. Тоффлер в конце 70-х годов предрекал демассификацию грядущей цивилизации, радикальный скачок объёмов циркулирующей информации, которой люди будущего якобы будут обмениваться друг с другом, упрощение доступа к ней, что, как он предполагал, позволит им вырваться из под диктата СМИ, даст им возможность самостоятельно себя формировать, становиться компетентными, грамотными и т. д.⁷.

     Во  многом благодаря именно таким представлениям информация получила статус базового признака постиндустриального общества, что и дало основание называть его информационным.

     Признаки  «информационного общества», как правило, представляются следующим образом:

• радикальное увеличение объёмов и разнообразия циркулирующей в обществе информации, повышение интенсивности информационного пространства, окружающего каждого человека, и, как следствие, расширение мира его интересов;
• превращение информации в один из важнейших ресурсов функционирования и развития общества;
• информационная деятельность становится преобладающей в структуре профессиональной занятости: большая часть занятого населения сосредоточивается в сфере получения, преобразования и передачи информации;
• интенсивное и устойчивое развитие технических и технологических средств преобразования и распространения информации, расширение возможностей поиска и доступа к информации, широкое распространение персональных компьютеров, Интернета, информатизация важнейших сфер деятельности и т. п.

     Эти признаки, действительно, в целом  верно отражают характерные процессы современного общества. И в этом перечне мало что могут изменить уточнения, что мол общество во все времена было информационным, только масштабы и роль информации в обществе была существенно различной. Исходя из этого, современное общество следует называть не информационным, а как-то иначе, например – информациональным (М Кастельс)⁸ и т. п.

     Не  будем обращать внимание на методологические изыски такого рода. Дело не в названии, а в том смысле, который за ним  стоит.

     Обратим внимание на то, что в перечне признаков «информационного общества» представлена лишь количественная сторона происходящих изменений. Гораздо более важным и по своему значению, и по своим последствиям является качественный скачок во взаимодействии человека информационного общества с окружающим его миром, возникновение качественно новых массовых коммуникаций, в особенности – политических коммуникаций.

     При рассмотрении только представленного  перечня признаков, неизбежно возникновение  противоречия. Названные технические новшества и процессы, как известно, получили довольно широкое распространены в странах так называемого «третьего мира». Однако это никак не повлияло на статус этих стран и не повлекло их автоматический переход в разряд информационных обществ. Это означает, что само по себе внедрение информационных технологий в традиционные сферы деятельности в традиционном обществе не приводит к радикальному изменению характера общественных отношений.

     В связи с этим необходимо заметить, что достижение такого состояния, когда существенно большая часть трудоспособного населения занята в непроизводственной сфере, возможно только для так называемых «цивилизованных» стран, которые в погоне за максимальной прибылью наиболее трудозатратную и энергоёмкую часть производственных отраслей выводят за пределы своих государств, в страны «третьего мира». Благодаря этому возрастает эффективность производства за счёт дешёвой рабочей силы и близости к источникам энергии и сырья. Однако сейчас уже становится очевидным: новая «информационная экономика», основанная на высокотехнологичных информационных производствах и услугах, а также на манипуляциях с курсами валют и другими «информационными» играми, во многом оказалась «виртуальной», коммерчески невыгодной и породила чудовищные диспропорции в распределении доходов.

     Дело  в том, что информация, хотя и может  по своей значимости в современном  обществе приравниваться к энергии  и сырью (базовым компонентам  индустриального общества), она не самодостаточна. В отрыве от материальных, энергетических ресурсов она теряет практически всю свою ценность. «Философская концепция информационного общества базируется на нематериальном субстрате, которому свойственны самовоспроизводство и неистощимость, даже возрастание в процессе использования. Развитие информационной парадигмы привело к появлению новой страты людей, считающих, что они не зависят от реальной экономики (сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, машиностроение и т.д.), основанной на энергии, «забывая», что без электроэнергии не будет работать ни один компьютер. Суть состоит в том, что реальной экономической ценностью обладает лишь информация, так или иначе связанная с энергией»⁹

     Кроме того, в силу сознательного или  бессознательного лукавства в концепции «информационного общества» затемняется или замалчивается весьма важное обстоятельство. Под информацией в ней понимаются только те сведения, которые имеют прямое отношение к богатству в его экономическом (материальном) измерении. Всё остальное знание (образующее главное – интеллектуальное – богатство социума) в рассмотрение вообще не включается, и обречено на мучительное выживание или отмирание¹⁰.

     Оптимистичные теоретики постиндустриального общества в своих прогнозах относительно повышения уровня демократизации общества на основе новых информационных технологий явно просчитались. Новые технологии привели не к расширению демократии, а к окончательному закреплению власти в руках бюрократии и финансовой олигархии. Ожидаемое и лелеемое в идеале «гражданское общество» фактически отстранено от принятия решений. В настоящее время, как и прежде, их принимают узкие группы лиц, контролирующих финансовые и административные ресурсы. Дебилизация населения стран «золотого миллиарда», для которых, собственно, и разрабатывались прогнозы Тоффлера, за прошедшую четверть века достигла угрожающих размеров. Одним из косвенных подтверждений этого процесса является неуклонный рост объёмов «импорта интеллекта» в странах Запада, в особенности – США, из ещё недостаточно «цивилизованных» развивающихся стран и стран так называемого «третьего мира», в том числе и из России. Ошибочность своих утверждений относительно «информационного общества» в конце концов, вынужден был признать и сам певец «третьей волны» Э. Тоффлер: «Государство – любое государство – занято тем, чтобы быть у власти. Чего бы ни стоила экономика для остальных людей, оно будет искать пути к обузданию последних революционных перемен в области коммуникаций, желая использовать их в своих целях, и оно будет создавать преграды свободному течению информации»¹¹.

     Не  учли (или сознательно «забыли») эти теоретики и тот факт, что в своих рассуждениях они неявно имели в виду далеко не всё человечество, а всего лишь его развитую часть, численно не самую значительную – так называемый «золотой миллиард» и, возможно, несколько сотен миллионов, которые пытаются кто просочиться, кто прорваться в «развитый» мир. Они совершенно «выпустили из виду» то обстоятельство, что две трети населения планеты живут в совершенно иных условиях: Специфика «передового демократического» Запада состоит в том, что он в качестве «информационного» общества паразитирует на реальной экономике, основанной на производстве энергоносителей, но относит эту экономику к архаичной, отсталой формации, с которой он, Запад, якобы уже не имеет ничего общего. Такое поведение очень напоминает психоаналитический механизм «вытеснения», когда какая-то собственная не очень приятная или скандализирующая черта вытесняется её обладателем из сознания и часто проецируется на других, чтобы уже в этом качестве подвергнуться осуждению. На это обращал внимание А.С. Панарин: «Информационное общество – это психологическая структура, замешанная на вытеснениях, репрессиях и подменах: это то, что куплено ценой вытеснения. Ясно, поэтому, что дихотомия информационная экономика – физическая экономика обретает черты синдрома: носителей физической экономики ненавидят уже потому, что, с одной стороны, считают скандальным для себя с ними идентифицироваться, с другой – втайне осознают свою зависимость от них»¹².

     Учитывая  указанные особенности «информационного общества», отметим, что развитие информационных технологий, техники связи, передачи и переработки информации в настоящее время достигли такого уровня, который предопределяет уже не столько количественные, сколько качественные изменения в характере коммуникативных процессов, особенно – массовой коммуникации. Необходимо признать, что главный критерий перехода общества на информационный уровень заключается в том, что информационные технологии и массовые коммуникации начинают использоваться в нём для преобразования не мертвой материи, а человеческого сознания, его психики – как на индивидуальном, так и общественном уровнях. Это создаёт условия для превращения этих технологий в самый эффективный вид бизнеса. В традиционных (индустриальных, постиндустриальных) обществах товары приспосабливали ко вкусам людей. В информационных обществах, наоборот, вкусы людей приспосабливают к товарам. Причём, под «товаром» понимается всё, что угодно: собственно товар, услуга, политическая партия, «непопулярное» решение правительства и т. д. Это, как легко понять, очень существенное изменение.