Влияние криминальной субкультуры на социализацию российской молодежи

Каждый социальный институт характеризуется наличием цели деятельности, конкретными функциями, обеспечивающими достижение этой цели, набором социальных статусов и ролей, типичных для данного института.

Различные субкультуры имеют свои способы упорядочения их жизни как субкультур. В пределах субкультур могут возникать определенные специфические для них институты (например, “пахан” на зоне и т.п.). Эти институты обнаруживают присущую им специфическую иерархию.

Институт, как мы уже отмечали, предполагает определенную систему норм, усваивающихся в процессе социализации. Одни из них осознаются (независимо от того, писаные они или нет), а другие не осознаются. Можно предположить, что субкультура держится как раз на несформулированных и несознаваемых нормах. Обучение таким нормам осуществляется на примерах, то есть в процессе реального поведения. Реальное поведение — это проявление определенной роли, предусмотренной в определенном институте, при соответствующем инвариантном классе обстоятельств.

Процедурное знание: навыки, умение, способы осуществления, методы. Сюда входит именно то знание, которое необходимо для выполнения набора ролей, предусмотренного для индивида определенной субкультурой.

Потребности и склонности. Потребности мы будем понимать как состояние нехватки из чего-либо, состояние, стимулирующее деятельность, направленную на компенсацию этой нехватки. Потребности лежат в основе образования основных и главных ценностей.

Склонность мы будем понимать как устойчивую ориентированность человека на что-то, желание заниматься определенным видом деятельности. Склонность формируется и развивается под влиянием условий жизни, обучения и воспитания.

К потребностям и склонностям, которые будут характеризовать и выделять субкультуры как таковые, мы отнесем потребности и склонности, присущие определенной социальной группе в целом и конкретному индивиду (члену субкультуры) в частности и удовлетворяющиеся и реализовывающиеся в рамках определенной субкультуры.7

Также в данной работе будет употреблён термин неформального объединения молодёжи (НОМ). НОМ - это несанкционированные властью, автономно и спонтанно возникающие молодёжные группы и движения, объединённые общими идеалами и интересами, отличными от общепринятых, традиционных представлений о престижном и полезном. Неформальные объединения молодёжи исторически возникают вместе с выделением молодёжи в отдельную социально-демографическую группу, расширением границ молодёжного возраста, с ростом многообразия форм её воспитания и образования. Неформальные объединения молодёжи образуют особый молодёжный социум или молодёжную субкультуру, в которой выражаются как специфически молодёжные интересы (спорт, мода, секс и т.д.), так и своеобразно понимаемые молодёжью традиционные формы деятельности (политика, искусство, бизнес и т.д.).8

В общем, для дальнейшего анализа будет приведено следующее рабочее определение субкультуры:

Субкультура – система мировоззрения с определенной и однородной моделью ментальных конструктов, ценностных установок стереотипов поведения и образом жизни. Данное единство социального мира создаёт механизм взаимодействия отношений в данной системе между участниками группы.

1.2 Особенности и определение криминальной субкультуры

Для начала важно разграничить понятие тюремной и собственно криминальной субкультуры. Следует заметить что сама криминальная субкультура собственно возникла на базе тюремной субкультуры, то есть по сути, тюремная субкультура есть часть криминальной. Такие авторы как Ю.Александров, А. Тайбаков, А Олейник в своих работах употребляют понятие криминальной и тюремной субкультуры как синонимичные. Поэтому в дальнейшем, понятия криминальной и тюремной субкультуры будут восприниматься как равнозначные.

Под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих деятельность криминальных сообществ, что способствует их сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности поколений правонарушителей. Основу криминальной субкультуры составляют чуждые гражданскому обществу ценности, нормы, традиции, различные ритуалы объединившихся в группы преступников. В них в искаженном и извращенном виде отражены возрастные и другие социально-групповые особенности населения. Её социальный вред заключается в том, что она делинквентно социализирует личность, стимулирует перерастание возрастной, экономической, национальной оппозиции в криминальную, именно потому и является мощнейшим механизмом воспроизводства преступности.9

Несомненно в начале криминальная субкультура возникла в закрытых исправительных учреждениях, а затем распространилась за их пределами, захватив значительную часть подростково-юношеской популяции, прежде всего трудовых и педагогически трудных подростков. Криминальная субкультура блокирует и извращает воспитательные действия педагогов и окружающих, разрушает внутриколлективные отношения, замещая коллективистские отношения отношениями круговой поруки, коллетивизм – клановостью, товарищество – лжетовариществом, оправдывает и поощряет преступное поведение и преступный образ жизни.

Криминальная субкультура отличается от обычной культуры криминальным содержанием норм, регулирующих взаимоотношения и поведение членов группы между собой и с посторонними для группы лицами. Они прямо, непосредственно и жестко регулируют криминальную деятельность, преступный образ жизни, внося в них определенный порядок.

Все структурные элементы криминальной субкультуры взаимосвязаны, взаимопроникают друг в друга. Однако в зависимости от выполняемых функций их можно классифицировать на следующие группы:

Стратификационные (нормы и правила определения статуса личности в группе и уголовном мире, клички, татуировки, привилегии для «элиты»);

Поведенческие («законы», «наказы», правила поведения для различных классификационных каст, традиции, клятвы, проклятия);

Пополнения уголовного сообщества «кадрами» и работа с новичками («прописка», «приколы», определение сфер и зон преступного промысла);

Опознания «своих» и «чужих» (татуировки, клички, уголовный жаргон);

Поддержания порядка в уголовном мире, наказания провинившихся, избавления от неугодных («разборки», стигматизация, «опускание»);

Коммуникации (татуировки, клички, клятвы, уголовный жаргон, «ручной жаргон»);

Сексуально-эротические (эротика как ценность, «вафлерство», «парафин», мужеложство как способы снижения статуса неугодным лицам и др.);

Материально-финансовые (изготовление и хранение орудий совершения преступлений, создание «общей кассы» для взаимопомощи, аренда помещений под притоны и др.);

Досуговые (извращенная культура отдыха и развлечений);

Функция специфического отношения к своему здоровью – от полного пренебрежения им: наркомания, пьянство, членовредительство – до культуризма, активных занятий спортом в интересах криминальной деятельности10

Привлекательность криминальной субкультуры состоит в том, что её ценности формируются с учетом данных факторов: наличие широкого поля деятельности и возможностей для самоутверждения и компенсации неудач, постигших в человека в обществе; сам процесс криминальной деятельности, включающий в себя риск, экстремальные ситуации и окрашенный налетом ложной романтики, таинственности и необычности; снятие всех моральных ограничений.11

В отличие от законопослушных социальных групп в криминальных группах социально-психологическая стратификация закрепляется социальной стигматизацией (социальное клеймение). Это означает, что статус, роль и функции личности в группе отражаются в знаках, вещественных атрибутах и способах размещения индивидуума в пространстве, занимаемом криминальной группой. Таким образом, в криминальных сообществах действую определенные «знаки различия», «читая» которые, можно точно определить «кто есть кто».

Криминальная субкультура, представляя собой целостную культуру преступного мира, с ростом преступности все более расслаивается на ряд подсистем (субкультура воровская, тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников, теневиков) противостоящих официальной культуре. Степень сформированности криминальной субкультуры, её влияние на личность и группу бывает различной. Она может встречаться в виде отдельных, не связанных друг с другом элементов; может получать определённое оформление (её «законы» играют роль в регуляции поведения личности и группы); наконец она может доминировать в данном заведении (микрорайоне, населенном пункте), полностью подчиняя своему влиянию, как криминогенный контингент так и законопослушных людей.12

Данная субкультура базируется на дефектах правосознания, среди которых можно выделить правовую неосведомленность и дезинформированность, социально-правовой инфантилизм, правовое бескультурье, социально-правовой негативизм и социально-правовой цинизм. При этом дефекты правосознания усугубляются дефектами нравственного сознания, пренебрегающего общечеловеческими принципами морали.

Важное место в криминальной субкультуре занимают «мифы» (уголовная мифология). Насаждающая образы «удачливого вора», «смелого разбойника», «несгибаемого парня», культивирующие «воровскую романтику», «идею воровского братства», «воровскую честность» и тому подобное, способствующие сплочению преступных групп, возникновению определенных уголовных традиций.

Криминальная субкультура включает в себя субъективные человеческие силы и способности, реализуемые в групповой криминальной деятельности (знания, умения, профессионально-преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, способы разрешения конфликтов, управления преступными сообществами, криминальную мифологию, привилегии для «элиты», предпочтения, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим», лицам противоположного пола и тому подобное). Предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и тому подобное).

Все это находит отражение, прежде всего, в особой «философии» уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность за содеянное, заменяющей низменные побуждения благородными и возвышенными мотивами. В насильственных преступлениях – чувством «коллективизма», товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и так далее; в корыстных преступлениях – идеей перераспределения имеющейся у людей собственности и её присвоения с самой разнообразной «позитивной» мотивацией. Переход к рыночным отношениям стимулировал в преступной среде идею быстрого обогащения, пренебрежения экономическими интересами других людей, что дало вспышку корыстной преступности со своими жесткими правилами игры.

В общем, данный тип субкультуры имеет четко выраженную конструкцию ценностных ориентаций и стереотипов поведения, определяющие взаимодействие в данной группе. Что даёт нам возможность создать некую модель устройства данной субкультуры и суть взаимодействия людей и групп входящих в неё. И только отталкиваясь от этого, мы можем проследить следы проникновения этой субкультуры в общество, а в дальнейшем и механизмы этого взаимодействия с социумом.

1.3 Становление криминальной субкультуры в России

Криминальная субкультура как феномен со своими материальными и духовными ценностями, нормами традициями, и даже жаргоном не мог возникнуть в одну секунду. Также следует отметить, что без возникновения преступности, тем более организованной, криминальная субкультура не могла бы возникнуть. Поэтому важно проследить развитие преступной деятельности в России. Становлению данного типа субкультуры сопутствовала история длиной в века. В истории российского общества переживавшего огромное количество катаклизмов, нищету, разорение подготавливало почву для преступного поведения, когда человеку приходилось переходить черту дозволенного ради выживания. Отсюда и массовое порождение преступников и рецидивов. В криминологическом смысле понятие рецидив означает повторность совершения преступления, а понятие профессионал - лицо, занимающееся совершением преступлений как профессией. Эти понятия лежат в основе определения сущности рецидивной и профессиональной преступности. Первая - преступность, включающая все повторно или многократно совершенные одними и теми же лицами преступления, вторая - преступления, совершенные многократно лицами, являющимися криминальными профессионалами.

История рецидивной и профессиональной преступности в России уходит своими корнями в далекое прошлое. Эта преступность связана, как ни странно, с долгое время существовавшим крепостным правом. Многие крепостные крестьяне, не выдерживая издевательств со стороны помещиков, убегали от них. Иные полностью пропивали свое имущество и, чтобы не отдавать долги, также подавались в бега. В среднем ежегодно от помещиков убегали свыше 200 тыс. крепостных. Поскольку трудоустроиться они нигде не могли, средства на пропитание добывали грабежами и разбоями на дорогах. Только с 1719 по 1742 гг. в розыске числились более полумиллиона крепостных крестьян.

Кражи и разбои в это время большей частью носили групповой характер, так как беглые крестьяне сбивались в шайки и преступления совершали совместно. Членов таких шаек называли "лихими людьми", поскольку творить зло тогда называлось "делать лихо".

В городах преступления чаще всего совершали бродяги, спившиеся мастеровые и ремесленники, а также все те же беглые крестьяне, так называемые пришлые люди, которые для облегчения преступных посягательств нередко переодевались в стрельцов и под видом их грабили припозднившихся горожан.

В больших городах существовали даже места концентрации "пришлых и лихих людей". В Москве, например, это были Немецкая слобода и деревни за Серпуховской заставой. Позже местом сбора профессиональных преступников в Москве стал знаменитый Тишинский рынок, в Петербурге - кабаки, торговые бани, рынки, харчевни.13