Экономическая теория

      Второй пример - это знаменитый результат Ф.Кейгана (Cagan (1956)), породивший надежды на устойчивость важных макроэкономических соотношений, но впоследствии подвергнутый сомнению.

      Ф.Кейган показал, что семь известных гиперинфляционных эпизодов удовлетворительно описываются простой моделью, включающей гипотезу адаптивных ожиданий и экспоненциальность зависимости спроса на деньги от ожидаемой инфляции. В течение почти двадцати лет эта модель считалась важным элементом макроэкономической теории. Но в 1975 г. Хан (Khan (1975)) обнаружил, что использованный Кейганом метод оценки коэффициентов регрессии неудовлетворителен, поскольку в его уравнениях имела место автокорреляция остатков. Значения коэффициентов, найденные более совершенным методом, существенно отличались. Наличие автокорреляции, как отметил Кан, свидетельствует о том, что в модели пропущена важная объясняющая переменная. Впоследствии модель Кейгена была усовершенствована (см., например, Bruno, Fisher (1990)), но соответствующие статистические результаты не стали фундаментом теории инфляции. Этот пример демонстрирует другую причину отвержения найденных ранее закономерностей - пересмотр стандартов анализа данных.

      После "критики Лукаса" (Lucas (1976)) невозможно было сохранять веру в отыскание простых и устойчивых соотношений между макропеременными. Макроэкономические теории стали строить на базе явно сформулированных гипотез о микроповедении. Здесь, однако, макроэкономистов поджидали те же трудности, с которыми с самого начала столкнулась микроэкономика.

          Прежде всего, если и удается идентифицировать поведенческие модели, то лишь на весьма ограниченном массиве данных. Например, функцию спроса принято считать результатом максимизации потребителями своих функций полезности при бюджетных ограничениях. Тщательно разработаны методы восстановления функций полезности по статистическим данным, но никому так и не удалось продемонстрировать стабильность этих функций на достаточно длительных интервалах, нет ясных представлений и о виде этих функций. Поэтому экономисты-теоретики стремятся получать выводы, не зависящие от спецификации функций полезности. Примерами являются утверждения о существовании и Парето-оптимальности конкурентного равновесия. Вместе с тем, теорема Зонненшайна - Дебре показывает, что без знания специальных свойств функций полезности (или, более обще, - функций выбора) экономическая теория в принципе не может ответить на важнейшие для нее вопросы. Парадокс Эрроу и теорема Болдрина - Монтрюччо имеют аналогичную природу.

      Для понимания ситуации полезно провести аналогию с механикой или термодинамикой. Принцип максимизации функции полезности - это в определенном смысле аналог принципа Гамильтона в механике или максимизации энтропии в термодинамике. Нетрудно представить, насколько обеднели бы эти теории, если бы под функцией Лагранжа (в принципе Гамильтона) и энтропией понимались бы произвольные выпуклые (вогнутые) функции соответствующих переменных.

      Разумеется, экономисты пытаются строить теорию для отдельных классов функций полезности. Теория дробится на субтеории, возможность применения, которых в конкретных ситуациях остается неисследованной.  

      ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СЛИШКОМ МНОГОВАРИАНТНА И СКОРОСТЬ ЕЕ ИЗМЕНЕНИЯ ОПЕРЕЖАЕТ ТЕМП ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ.

      Изменчивость экономических реалий отчасти коренится в обратном влиянии экономических теорий на экономическое поведение. Выводы из экономических теорий довольно быстро становятся достоянием массы экономических агентов и влияют на формирование их ожиданий. Здесь имеется (возможно, поверхностная) аналогия с принципом неопределенности Гейзенберга: процесс познания оказывает влияние на познаваемый объект.

      Чтобы получить описание системы в целом, экономические теории связывают воедино модели индивидуального выбора с помощью того или иного организационного принципа, обычно - вводя понятие равновесия. Здесь возникают две непреодоленных и, видимо, принципиально непреодолимых трудности. Во-первых, естественные принципы не позволяют однозначно определить движение системы, равновесий оказывается "слишком много". Неполнота принципов равновесия приводит к необозримой множественности решений, о которой говорилось выше. Другая трудность состоит в разнообразии правдоподобных принципов. Из Вальрасовских и Кейнсианских моделей получаются совершенно разные выводы, при этом совсем не ясно, какую схему следует применять в той или иной ситуации. Переходные экономики являются источником многочисленных примеров такого рода.

      Попытки найти общие ответы на принципиальные вопросы порождают ситуации, характерные для рассмотренных выше теорем о несущественности выбора. Сопоставление теорем с опытом указывает на наличие неучтенных обстоятельств. А их учет приводит к разноречивым выводам.  

      ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ОКАЗЫВАЮТСЯ НЕУСТОЙЧИВЫМИ ОТНОСИТЕЛЬНО "МАЛЫХ" ВАРИАЦИЙ ИСХОДНЫХ ДОПУЩЕНИЙ.

       Я полагаю, что эта неустойчивость отражает многообразие реально существующих возможностей.

      Быстрый темп экономических изменений и качественное многообразие форм экономической организации - обстоятельства, которые были хорошо известны на заре возникновения экономической науки. Вышеприведенное обсуждение показывает, что эти обстоятельства существенно проявляются в самой структуре экономического знания. В этом отношении теоретическая экономика отличается как от естественных наук (где найдены фундаментальные закономерности) так и от других гуманитарных дисциплин, где методы анализа еще не отточены до такой степени, чтобы обнаружить принципиальную ограниченность своих возможностей. 

      ПО-ВИДИМОМУ, МНОГООБРАЗИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОБЪЯСНЕНО НА ОСНОВЕ НЕБОЛЬШОГО ЧИСЛА ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ. 

      Интуитивное понимание этого положения привело, как отмечалось выше, к замене принципа единства теории на принцип сосуществования конкурирующих концепций.

      4 КРИЗИС ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ РОССИИ.

      Несоответствие между целями экономической теории и ее возможностями многими экономистами воспринимается как внутренний конфликт. Для его преодоления был сделан ряд попыток переформулировать цели, снизить уровень претензий. Так еще на заре обсуждаемого периода в 1947 году Самуэльсон писал, что экономическая наука может претендовать лишь на качественное знание реакций экономической системы на внешние воздействия. Как уже указывалось, эта программа оказалась нереализуемой. Казалось бы, минимальную задачу экономики сформулировал Фрэнк Найт: выяснить, чего делать, заведомо не следует. Пол Хейне приписывает ему следующие слова: "Самое вредное - это вовсе не невежество, а знание чертовой уймы вещей, которые на самом деле неверны" (Samuelson (1947)). Весь вопрос, однако, в том, в какой мере мы можем сузить множество потенциально верных вариантов. К сожалению, во многих случаях оно остается довольно обширным.

      Нет сомнения, что экономическая теория выполняет полезные функции, создавая необходимый инструмент для понимания реальности. Несомненно, также, что непосредственно воспользоваться этим инструментом удается лишь в сравнительно немногих случаях. Если верно, что основная причина состоит в отсутствии универсальных экономических законов, необычайном многообразии и быстрой изменчивости экономических объектов, то, возможно, выход состоит в принципиально иной организации научного исследования. В настоящее время и в естественных науках, и в экономике ведущая роль принадлежит индивидуальным исследователям. В физике, химии, биологии они делают открытия, а в экономике, как заметил Малинво, нет. Возможно, что экономические открытия по самой своей природе должны носить краткосрочный характер. Таким открытием могло бы быть, например, обнаружение причин нынешнего спада в России и разработка эффективных мер по его преодолению. Но если период жизни изучаемого явления 4 - 5 лет, то у индивидуального исследователя слишком мало шансов на успех.

      В качестве альтернативы можно представить себе следующую организацию экономических исследований, включающую базовый институт, исследовательские команды и группы советников. Базовый институт создает исследовательскую среду, включая базы данных, системы опросов экономических агентов, системы обработки информации, другие средства экономического исследования. Исследовательская среда включает небольшое число высококвалифицированных экспертов по основным направлениям. Институт организует исследовательские команды на ограниченный срок для решения конкретных научных задач. Группы советников создаются при органах экономического управления (например, министерствах) и крупных фирмах. Взаимодействие исследователей и советников должно обеспечить быстрое использование научных результатов.

      Коллективный стиль исследований имеет очевидные недостатки, в частности, меньшие стимулы для индивидуальной инициативы ("проблема зайца"). Однако я не намереваюсь развивать эту идею в деталях, я хотел бы лишь наметить направление. Стоит заметить, что такие гиганты как Мировой Банк и МВФ фактически используют близкие принципы; создание своих аналитических групп стало обычной практикой для многих типов правительственных и частных организаций; широко практикуемая на западе система грантов предполагает создание проблемных исследовательских команд на сравнительно короткий срок. Иными словами, все элементы системы, схематично описанной выше, уже существуют. Нужно осознать, что экономика - необыкновенно быстро меняющийся объект, изучение которого требует особой организации.

      Снятие претензий экономической теории на открытие универсальных законов могло бы способствовать разрешению обсуждавшийся выше этической коллизии.

      Осознание факта кризиса и понимание его природы особенно важно для России. Российское общество и в 1917, и в 1992 гг. отчасти стало жертвой естественнонаучной формы экономического знания, веры в то, что есть источник, где найден точный и правильный ответ. Теперь наступило разочарование. Впрочем, и сейчас еще приходится слышать ссылки на несуществующие теоретические доказательства, например, отрицательной связи между инфляцией и ростом. Для России, ищущей выхода из кризиса, особенно важно сбалансированное отношение к экономической теории. Экономисты сами должны заботиться об этом и не создавать завышенных ожиданий.

      История теоретических поисков учит осторожности в осуществлении экономических преобразований. Радикальные преобразования, как правило, должны оставлять возможности для корректировки и, следовательно, быть протяженными во времени. При нашем уровне экономических знаний шоковая терапия - всего лишь лукавый термин, призванный скрыть отсутствие плана проведения реформ.

      Другой аспект проблемы связан с глубокой отсталостью экономической науки в России. Мы привычно говорим об отсталости технологии, а о науке вспоминаем лишь в связи с ее тяжелым финансовым положением. Нужно признать, что в течение восьмидесяти лет разрыв между западными и российскими технологиями экономических исследований увеличивался. Сейчас есть надежда на его сокращение. Обновляется экономическое образование, публикуются переводы западных учебников, появляются молодые люди, получившие дипломы в западных университетах высокого уровня. Совершенствуется, хотя и медленно, статистическая служба. Это движение в правильном направлении. Российская экономика представляет собой гигантскую лабораторию, где в течение нескольких лет происходят институциональные преобразования, требовавшие в иных странах и в иное время десятилетий. Мы можем и должны облегчить бремя этих преобразований, а для этого необходимо понимать их насколько это позволяет имеющийся инструментарий. Синтез институционализма и современной теории экономического роста - захватывающее направление исследований, которое, возможно, позволит раздвинуть рамки существующей методологии. 

             ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Я менее всего хотела бы, чтобы из моего утверждения о кризисном состоянии экономической теории был сделан вывод о ее бесполезности, или о том, что надо искать свои пути, не обращая внимание на достигнутое. Такой подход неизбежно приведет к бессмысленному повторению пройденного. С другой стороны, я не думаю, что мы должны всего лишь догонять экспресс, мчащийся в неведомую даль. Необходимо искать свои пути в сотрудничестве с мировым сообществом экономистов.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       ЛИТЕРАТУРА

1. Блауг М. (1994) Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело ЛТД.

2. Богомолов O.Т.(ред.) (1996) Реформы глазами американских и российских ученых. М.: Российский экономический журнал. 1996

3. Канторович Л.В. (1959) Математические методы организации и планирования производства. Применение математических методов в экономических исследованиях. М.: Соцэкгиз (впервые опубликовано в 1939 г. Изд. ЛГУ)

4. Макаров В.Л., Рубинов А.М. (1973) Математическая теория экономической динамики и равновесия. М.: Наука.

5. Полтерович В.М. (1990) Экономическое равновесие и хозяйственный механизм. М.: Наука.

6. Слуцкий Е.Е. (1963) К теории сбалансированного бюджета потребителя. Народнохозяйственные модели. Теоретические проблемы потребления. М.:Изд. АН СССР, (впервые опубликовано как Slutsky E (1915) "Sulla teoria del bilancio del consumatore", Giornale Degli Economisti, 51, 19-23)