Турецко-сирийские отношения с 1990 по 2010гг

В конце ХХ века в двусторонних отношениях Сирии и Турции особое место занимала курдская проблема. После иранцев, турок и арабов курды – самый многочисленный этнос ближневосточного региона, который до сих пор не имеет государтсвенности. По разным оценкам, их число варьируется от 35 до 40 млн. чел.: около 20 млн. в Турции, 6–8 млн. – в Ираке, 3–5 млн. – в Иране, около миллиона – в Сирии, остальные – в странах Закавказья, Средней Азии и Европы.

После первой мировой войны территория Курдистана была разделена между 4 странами – Турцией, Ираком, Сирией и Ираном. На протяжении десятилетий между вышеназванными государствами возникали серьезные противоречия по разным поводам – единственное, что их объединяло (и продолжает объединять), состояло в активном проведении антикурдской политики и недопущении создания независимого курдского государства. В Турции курды принимали активное участие в борьбе за независимость страны, однако, вскоре после ее окончания (1923 г.) Кемаль Ататюрк отверг всякие попытки курдов претендовать на автономию, жестоко подавлял курдские восстания 1920–30 гг. и выдвинул план полной ассимиляции курдов турецкой нацией. В течение десятилетий в Турции, где курды составляли около 20% всего населения, вообще отрицали существование данного этноса, называя курдов «горными турками», систематически игнорируя их национальную самоидентификацию – kurdishness: курдайети (Kurdayetî) по-курдски, кюртчулук (Kürtçuluk) – по-турецки, запрещая издание литературы на курдском языке, препятствуя созданию курдских школ. Спустя десятилетия после смерти Ататюрка ситуация не менялась.

С конца 50-х гг. курдские интеллектуалы начали все более активно поднимать курдский вопрос. В 1960–70 гг. благодаря новому харизматическому лидеру курдов Махмуду Барзани, возглавившему Демократическую партию Курдистана (ДПК), заговорили о необходимости курдской автономии в Ираке.

В конце 70–80-х гг. прошлого века имел место ряд событий, резко изменивших ситуацию на Ближнем Востоке, что  сказалось и на курдской проблеме. В их числе следует назвать  исламскую революцию в Иране (февраль 1979 г.), приход Саддама Хусейна к  власти в Ираке (июль 1979 г.), военный переворот в Турции (12 сентября 1980 г.), начало восьмилетней войны между Ираком и Ираном (22 сентября 1980 г.). Уже в начале 1980 г. курдские сепаратисты стали все более громко заявлять о себе в этих трех государствах с наибольшим курдским населением – Турции, Иране и Ираке. С целью искоренения сепаратистских настроений Анкара и Багдад нередко предпринимали действия, которые иначе как геноцид назвать было трудно: депортации, силовое переселение и опустошение курдских деревень, нарушение обычного социального и экономического уклада.

Курдское население в Сирии  также ощущает на себе тяготы национальной дискриминации: половина сирийских  курдов не имеет гражданства, хотя они  родились и постоянно живут на данной территории. Этих людей называют «иностранцами», «некоренным населением», они лишены таких элементарных прав, как получение высшего образования, служба в государственных учреждениях и в армии, не имеют избирательных прав и т.д.

В 80–90-е гг. ХХ в. особенно в периоды  обострения «водных» проблем Сирия, не имея серьезных рычагов влияния на ситуацию, вступила в отношения с Рабочей партией Курдистана (РПК) и ее лидером Абдуллой Оджаланом, который уже в начале 1980 гг. вместе с некоторыми активистами РПК нашли убежище в Сирии, так как после военного переворота в Турции 12 сентября 1980 г. военные власти развернули преследование всех партий левого толка, включая курдские националистические группы. Восьмилетняя война между Ираном и Ираком, создавшая вакуум в северном Ираке, позволила Оджалану сделать крупный шаг в становлении своей организации. РПК создала свои отделения и военные базы в Сирии и Ливане, а также военные базы в Северном Ираке и Иране и к концу войны превратилась в серьезный дестабилизирующий фактор во внутренней и внешней политике Турции.

Ситуация стала столь напряженной, что в 1987 г. премьер-министр Турции Тургут Озал отправился с визитом  в Дамаск. Однако визит лишь частично снял напряжение между двумя странами, а Сирия, чтобы доказать, что Оджалан  не скрывается на ее территории, выслала его временно в долину Бекаа в Ливане. Иракский кризис 1990–1991 гг., когда Турция и Сирия выступили как союзники в коалиционных войсках, нисколько не сблизил позиции двух стран по курдскому вопросу. Лишь в апреле 1992 г. в Дамаске прошли переговоры турецкого министра иностранных дел Хикмета Четина с президентом Сирии Хафезом аль-Асадом, министром иностранных дел Фаруком аш-Шараа, в ходе которых был подписан первый двусторонний договор по обеспечению безопасности, согласно которому Сирия и Турция обязались: бороться с терроризмом, препятствуя террористам пересекать границу между двумя государствами; обмeниватся информацией о деятельности нелегальных организаций; предотвращать контрабанду оружия, не допускать «нежелательных» вооруженных инцидентов на границе. Однако данный договор действовал в течение короткого промежутка времени. Через несколько месяцев отряды РПК атаковали цели в Турции с территории Сирии.

Напряжение вновь стало расти, когда в июле 1995 г. лидеры военизированого  крыла РПК заявили, что ее боевики были задействованы в операциях в горах Торос (юг Турции) и в иле Хатай. В РПК считали, что дестабилизация в Хатае будет наиболее чувствительной для Турции. Оджалан (за которым стоял официальный Дамаск) пытался вызвать трения между алевитским большинством Искендеруна, с одной стороны, и суннитским турецким населением – с другой. Многие аналитики склонялись к тому, что такой конфликт, который возник между Сирией и Турцией осенью 1998 г., мог случиться еще в 1995 г. Однако не учитывался один факт: в начале 1990 гг. между Сирией и Израилем проходили мирные переговоры, поддерживаемые США. И Турция, на наш взгляд, не могла подвергать опасности процесс, который в начале 1995 г. был близок к определенному позитивному результату.

Поддержка со стороны Сирии РПК, а также вышеупомянутые проблемы с распределением водных ресурсов толкали Анкару к поиску стран, с которыми она могла бы наладить региональное сотрудничество. Этот поиск привел Турцию к сближению с Израилем. Процесс сближения, инициированный еще в начале 1990-х гг., получил конкретное подтверждение в начале 1996 г.

Подъем турецко-израильских отношений  был сконцентрирован на военном  и экономическом сотрудничестве. 23 февраля 1996 г. между двумя странами было подписано соглашение о техническом сотрудничестве и подготовке специалистов в военной области, а 23 декабря 1996 г. – соглашение о свободной торговле. В рамках первого соглашения Турция открыла свое воздушное пространство для тренировочных полетов израильских боевых самолетов, наладила обмен курсантов между военными академиями. Особенное внимание уделялось вопросу сотрудничества в сфере военной авиации и ракетостроения.

Приход к власти в Турции Партии благоденствия во главе с Эрбаканом  породил в некоторых кругах турецкой политической элиты надежду на усиление роли ислама в стране. Эрбакан пытался сбалансировать и внешнеполитическую ориентацию Турции, он приложил немало усилий, чтобы наладить турецко-иранское сотрудничество, а также улучшить отношения с рядом арабских стран. Аналитики также предсказывали крах соглашениям о сотрудничестве с Израилем. Однако турецкие военные, которые считаются надежными стражами национальных интересов и гарантом светского характера государства, заявили о себе. Публично и в частном порядке представители военного руководства разъяснили Эрбакану важность турецко-израильских отношений для обеспечения национальной безопасности²³. А визит в Израиль начальника генштаба Турции генерала Карадайы не лишний раз показал приверженность турецкой стороны уже подписанным соглашениям.

Хотя турецкая сторона не раз  заявляла, что турецко-израильское  сотрудничество никак не направлено против третьих стран, в арабском мире высказывалась озабоченность  по этому поводу. Сирийская «аль-Баас»  писала, что турецко-израильское  сотрудничество является непосредственной опасностью как для региона в целом, так и для Сирии, в частности. А иракская «аль-Джумхуриет» предупредила Турцию об опасности превращения в орудие политики США в регионе. В интервью турецкому телевидению руководитель Ливии Муаммар Каддафи подверг резкой критике произраильскую политику Турции, назвав данное сотрудничество глобальной угрозой Сирии и Ближнему Востоку.

По нашему мнению, апогеем конфронтации Турции и Сирии по курдской проблеме стал кризис осени 1998 г. Еще в начале 1998 г. в турецкой прессе начали появляться статьи о возможном военном конфликте между двумя странами. С предупреждением в адрес Сирии выступили министр иностранных дел Исмаил Джем, вице-премьер Бюлент Эджевит. Последний, в частности, заявил, что его страна собирается предпринять ряд дипломатических, политических, экономических и, если понадобится, военных мер для атаки на Сирию. После возвращения из Израиля 9 сентября премьер-министра Турции Месута Йылмаза обвинения в адрес Сирии со стороны высокопоставленных военных и гражданских официальных лиц не прекращались. В конце сентября сам Йылмаз дал понять, что Сирию ждут «серьезные последствия за поддержку РПК».

В СМИ появились сообщения о  том, что как с сирийской, так  и с турецкой стороны к границе  стягиваются войска. Регион был на грани полномасштабного военного конфликта. О своей поддержке Сирии заявили Ливия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Ирак, Ливан, свою солидарность выразило Сирии и высшее руководство Ирана.

Однако благодаря огромным усилиям  и челночной дипломатии президента Египта Хосни Мубарака и министра иностранных дел Ирана Камала Харази удалось избежать военного конфликта. 21 октября 1998 г. в Турции было заявлено, что удалось прийти к согласию с Сирией по главным вопросам²⁸. По Джейханскому соглашению:

1. На момент подписания данного соглашения и впредь Оджалан не может находиться на территории Сирии;

2. Не разрешается въезд членам РПК на территорию Сирии;

3. Начиная с момента подписания данного соглашения не разрешалось нахождение военных лагерей РПК на территории Сирии;

4. Некоторые члены РПК были арестованы и подлежали проверке – их список был передан сирийской стороне.

Некоторые источники сообщали, что  был подписан ряд других соглашений, которые не стали достоянием общественности.

По мнению аналитиков, такая опасная эскалация в отношениях между двумя странами имела несколько причин: Турция была серьезно озабочена начавшейся в середине сентября 1998 г. работой парламента Курдистана в изгнании, где турецкие курды были широко представлены, а также начавшейся в Лондоне «Четвертой национальной конференцией Курдистана» (11–12 октября 1998 г.). Турция была также озабочена не только нарастанием влияния курдов в Европе, но и подъемом курдского движения внутри страны. Турецкие власти все яснее осознавали, что достичь результата в борьбе с курдским сепаратизмом будет трудно с помощью одних запретов и силовых методов искоренения националистических тенденций. Также в качестве непосредственной причины форсирования соглашения по курдскому вопросу называют коррупционный скандал, связанный с именем премьера Турции Месута Йылмаза и членов его кабинета.

Определенные сдвиги в двусторонних отношениях после событий 1998 г. произошли  в середине 2000 г. Тогда после многолетнего и бессменного правления президента Сирии Хафеза аль-Асада на «престол» взошел сын «сирийского льва» – Башар аль-Асад, внесший прагматизм во внутреннюю и внешнюю политику страны.

Многие средства массовой информации назвали присутствие президента Турции Ахмеда Сезера на похоронах  Хафеза аль-Асада одним из показателей сближения между Сирией и Турцией. Они отмечали, что «сирийское руководство было очень польщено столь высоким присутствием турецкого руководства». В то же время нужно отметить, что турецко-сирийское сближение началось еще в мае того же года, когда заместители министров иностранных дел двух стран попытались прийти к согласию по основным проблемам между двумя странами – водной и курдской. Хотя конкретный результат не был достигнут, стороны в дальнейшем продолжили переговоры. В том же 2000 г. Турцию с официальным визитом посетили премьер-министр и министр внутренних дел Сирии Абдул Халим Хаддад и Мухаммад Харбайи. Оба визита были организованы на высшем уровне и свидетельствовали о серьезных намерениях сторон³¹. В ноябре того же года состоялась короткая встреча между президентами Сирии и Турции на саммите руководителей мусульманских государств в Дохе³². С точки зрения развития двусторонних отношений нужно также выделить встречу главы офицерского корпуса Сирии Хасана Туркмани и его турецкого коллеги Хусейна Оглы в Анкаре (19 июня 2002 г.). В ходе встречи был обсужден ряд вопросов, в том числе – борьба с терроризмом, разминирование всей границы между двумя странами, возможное проведение совместных военных учений.

Новой вехой во взаимоотношениях двух стран стал приход к власти в Турции умеренной исламской Партии справедливости и развития во главе с Реджепом Эрдоганом, чья внешняя политика направлена на установление более тесных связей со странами Ближнего Востока. Очевидным стал также тот факт, что после прихода к власти Партия справедливости и развития пытается дистанцироваться от Израиля для того, чтобы наладить более откровенный диалог с арабскими странами.

Доказательством усиления прагматизма  во внешней политике Турции стала  развернувшаяся челночная дипломатия турецкого руководства, направленная на предотвращение опасности новой войны в Персидском заливе в 2003 г. Временно исполняющий обязанности премьер-министра Абдуллах Гюль в конце 2002 – начале 2003 г. побывал во многих странах региона – Сирии, Египте, Иордании, Саудовской Аравии, Иране. А в середине января 2003 г. Анкара призвала к проведению беспрецедентного саммита с участием руководителей Ирана и влиятельных арабских государств региона, и 23 января 2003 г. в Стамбуле такая встреча состоялась.

В 2004 г. впервые в истории президент Сирии посетил с официальным визитом Анкару. На фоне охлаждения отношений между Израилем и Турцией аналитики оценили визит Асада как попытку окончательного урегулирования основных проблем между Сирией и Турцией.

Стало ясно, что по курдской проблеме позиции сторон очень близки: в интервью CNN-Turk Башар аль-Асад заявил, что неприемлемо создание в Ираке курдского или какого-нибудь другого образования на этнической основе, назвав это перешагиванием за «красную линию». В том же духе выразился и премьер-министр Турции. Многолетняя «холодная война» негативно отразилась на экономике двух стран, и подписание Асадом и Эрдоганом соглашения о предотвращении двойного налогообложения и взаимном поощрении инвестиций стало стимулом для расширения товарооборота между Сирией и Турцией, а соглашение об открытии торгового представительства в Хатае де-факто стало признанием существующих границ.

С ответным визитом премьер-министр  Турции Реджеп Тайип Эрдоган побывал  в Дамаске в конце 2004 г. Визит, который завершился подписанием договора о свободной торговле между двумя странами и договора о распределении водных ресурсов, обе стороны оценили как успешный. На пресс-конференции после переговоров премьеры двух стран Реджеп Эрдоган и Мухаммед Наджи Отри сообщили, что ими было подписано соглашение о создании зоны свободной торговли между Сирией и Турцией, которая должна стать базой для развития торгово-экономических связей между двумя странами в будущем.

В течение последних лет происходило  серьезное сближение позиций Сирии и Турции по тем основным вопросам, которые были камнем преткновения на протяжении долгих десятилетий их взаимоотношений. Обусловлено это в большой мере прагматизмом позиций лидеров этих государств – Реджепа Тайипа Эрдогана и Башара аль-Асада, – политиков новой волны, которые не обременены тяжелым наследием политиков прошлого. Нормализация отношений со всеми соседними странами является одним из главных пунктов внешнеполитической доктрины Турции в свете возможного вступления этой страны в Европейский Союз. Со своей стороны Сирия пытается укрепить свои ослабленные позиции на Ближнем Востоке, найти новых союзников и предотвратить надвигающуюся угрозу военной конфронтации с Западом в лице США. Если территориальные и водные проблемы с большей долей вероятности можно считать решенными, то курдская проблема остается на повестке дня не только в Сирии и Турции, но и в других странах с курдским населением – Иране и Ираке. В связи с последними событиями на Ближнем Востоке (свержение Саддама Хусейна; начало переговоров с Турцией о вступлении в Европейский Союз и увеличение влияния ЕС в регионе; эскалация ситуации вокруг иранской ядерной программы; напряжение в отношениях между США и Сирией и другие) особое внимание будет уделяться курдской проблеме, и этот этнос, несомненно, станет одним из главных участников перемен и рычагов влияния на Ближнем Востоке.