Формы территориального-государственного устройства

3) принцип трех сфер  полномочий, который предполагает  установление федеральных полномочий, штатных, республиканских, земельных, кантональных и полномочий, отнесенных к совместной компетенции субъекта федерации и самой федерации.

Следует обратить внимание на то, что в практике некоторых  федеративных государств (например, России) появился и такой способ распределения компетенции между союзным государством и входящими в него субъектами федерации, как взаимное делегирование полномочий. Это делегирование как бы снимает вопрос о жесткой подчиненности субъекта федерации центру, свидетельствует о добровольности распределения компетенции.

Для функционирования федерации  в ее новых формах должно быть осуществлено четкое распределение полномочий между  федерацией и ее субъектами, установление и закрепление компетенции в  договорных основах федерации. Иначе под угрозой оказываются целостность и единство государства.

Одним из сложных вопросов федерации является вопрос о праве  наций на самоопределение и выходе из состава федерации. Разумеется, вступление в федерацию должно быть делом  добровольным. Но может ли на основе этого принципа осуществляться выход из ее состава? Анализ конституций существовавших федераций показывает, что выход из состава федерации нигде не закрепляется в конституции. Исключением был бывший СССР, в Конституции которого такое право было предоставлено. Однако это право было декларативным. Механизм его осуществления в Конституции не устанавливался, а Закон СССР (1989) о порядке выхода союзных республик из состава СССР, по существу, свел это право на нет. Действительно, отношения между субъектами федерации являются очень тесными, имеет место кооперация хозяйственных связей, допускается перелив финансовых средств одного субъекта федерации другому путем предоставления ему субсидий, дотаций и т.п. Поэтому одностороннее волеизъявление субъекта федерации по вопросу о его выходе не может устроить всех других членов федерации, поскольку при этом возможно нарушение их интересов и причинение им ущерба. В этом процессе необходимо дополнить волеизъявление субъекта федерации, поставившего вопрос о выходе из нее, согласием или утверждением со стороны федераций в целом. Иными словами, принцип наций на самоопределение не должен вести к нарушению целостности государства. На такой подход нацеливает и утверждение приоритета прав человека над правами наций, народов, переосмысление принципа права наций на самоопределение.

Анализ зарубежного законодательства приводит к следующим выводам. В большинстве зарубежных стран разграничение предметов ведения между федерацией и ее субъектами осуществляется в федеральной конституции. В некоторых странах, однако, конституция допускает по отдельным вопросам разграничение предметов ведения между федерацией и ее субъектами в текущем законодательстве. Например, согласно Конституционному закону о Чехословацкой Федерации 1968 г. распределение предметов ведения между Чехословацкой Федеративной Республикой и обеими республиками - Чешской Республикой и Словацкой Республикой - в вопросах внутреннего порядка и безопасности, а также в вопросах печати и иных средств информации устанавливалось обычным законом Федерального Собрания (п. 2 ст. 27, ст. 28). Основной закон Федеративной Республики Германии предусматривает возможность перераспределения предметов ведения, принадлежащих исключительно федерации, путем издания обычного федерального закона (ст. 71). Конституция США, наоборот, создает юридическую возможность путем издания обычного закона Конгресса США расширять конституционно установленный круг предметов, находящихся в исключительном ведении федерации (разд. 8 ст. 1). И эта возможность на практике была использована не один раз. Таким образом, ясно, что стабильность в решении такого важного вопроса, каким является вопрос о разграничении предметов ведения между федерацией и ее субъектами, может быть обеспечена лишь в случае, когда этот вопрос решается исчерпывающим образом в самой конституции.

В заключение хочется лишь отметить тот факт, что любая федеративная система может быть эффективной лишь тогда, когда ее деятельность осуществляется в строгих рамках конституции и текущего законодательства, когда четко разграничены сферы деятельности и компетенция центральных и местных государственных органов, когда строго соблюдены права и свободы граждан. Важно исходить из того, что федерализм - это не одномерное, а многомерное явление, что он имеет не только статический, но и динамический характер. Когда речь идет о многомерности федерализма, имеется в виду существование различных, более или менее одинаково значащих его сторон либо аспектов: исторических, политических, культурных, идеологических и др. Федерализм, как представляется, это даже не столько статика, сколько динамика, процесс, причем не простой, а циклический. Это подтверждается периодически изменяющимся характером отношений между федерацией и ее субъектами. В разные периоды истории данные отношения являются в различной степени жесткими, централизованными, децентрализованными. Федерализм независимо от того, в какой стране он устанавливается - в США, Германии, России, Канаде, существует не сам по себе и не для себя как самоцель, а приобретает смысл лишь в служении обществу, отдельному человеку.

                       2.2.Особенности российского федерализма.

История российской государственности  содержит немало специфических традиций - особенно в том, что касается федерализма, и этому можно найти объяснение.

Во-первых, в мире нет  федераций, сопоставимых с РФ по количеству субъектов. Многочисленность последних создает качественно особую ситуацию и делает предельно трудным или даже невозможным использование механизмов, доказавших свою применимость в других странах. Чтобы обеспечить устойчивость этой системы и эффективность принимаемых в ней управленческих решений, необходимо резко сократить число ее полноправных субъектов либо создать дополнительные структуры, которые бы компенсировали чрезмерную диверсификацию.    Во-вторых, формальное равноправие субъектов РФ находится в вопиющем противоречии с беспрецедентными географическими и социально-экономическими различиями между ними:

— по площади территорий (между  республиками Саха и Северная Осетия — в 388 раз);

— по численности населения (между  Москвой и Эвенкийским АО —  в 443 раза);

— по степени урбанизации (от стопроцентной  в Москве до нулевой в Усть-Ордынском  Бурятском АО);

— по объему валового национального  продукта на душу населения (между Ямало-Ненецким АО и Республикой Ингушетия —  в 36 раз);

— по уровню бюджетных доходов на душу населения (между Ямало-Ненецким АО и Республикой Ингушетия — в 178 раз);

— по уровню бюджетных расходов на душу населения (между Ямало-Ненецким АО и Республикой Ингушетия —  в 22,5 раза)

Исходя из исследований современных российских ученых, можно констатировать, что в России сложилась специфическая федеративная система, которой присущи следующие черты:

– смешанный этнотерриториальный  характер построения федерации, чреватый этноконфликтами;

– асимметричность масштабов  федеральных единиц и, соответственно, неравный вес голосов проживающего в них населения;

– неравенство статусов субъектов федерации (различия между  республиками и другими субъектами, наличие субъектов федерации, входящих одновременно в состав других субъектов);

– экономическая, социальная и политическая дифференциация регионов, которые значительно отличаются друг от друга по условиям жизни и труда граждан, по степени эффективности социальной инфраструктуры, по удельному весу и роли демократических институтов и процедур, по уровню политической активности и характеру политических предпочтений электората;

– дотационность большинства  субъектов федерации, а, следовательно, их зависимость от субвенций федеральной  власти; 

– авторитаризм региональных элит, меньший, чем в центре, контроль за их деятельностью со стороны гражданского общества и правовых институтов;

– неоправданно высокая  роль субъективного фактора, когда  личные качества главы региона и  его персональные связи в центре во многом определяют отношение федеральных  властей к региону и тем самым - социальное и экономическое положение проживающих в нем граждан.   Федерализм в России во многом уникален. Ему трудно подобрать аналоги в истории и современном мире. Он не сводится ни к национально-государственному устройству (что отличало советскую модель), ни к территориальному (свойственному многим странам). Попытки копировать опыт США, Германии и других государств не имели успеха, потому что расходились с российскими реалиями и противоречили интересам развития страны. Ассиметрия, присутствующая в конституционных положениях о федеративной организации России, отразила сложный состав и прошлое страны,но можно уверенно утверждать, что демократизация всей общественной жизни в России требует федерализации отношений между центром и регионами.

   Глава 3.Межгосударственное устройство государства.

            3.1 Исторические формы межгосударственного устройства. От формы территориального устройства государства следует отличать форму межгосударственного объединения (образования).

Межгосударственное объединение - это такой союз государств, в рамках которого существуют общие государственные или надгосударственные органы, но объединяющиеся государства сохраняют свой суверенитет. Форма межгосударственного устройства объединения государств есть территориальная организация межгосударственного объединения, определяющая взаимоотношения государств-участников между собой и органами объединения, объем суверенитета государств-участников и степень интеграции в рамках межгосударственного объединения.   Государства всегда использовали различные формы, что обуславливалось наличием общих интересов – долговременных или краткосрочных, территориальной близости, однородности структур, совпадением политических курсов, та или иная близость их правителей. XVIII-XIX века характеризовались устойчивыми и временными союзами, как в масштабе мирового сообщества и регионов, так и функциональными. Порожденные интегративными процессами, научно-техническим прогрессом, эти тенденции и выражающие их структуры получили развитие в условиях проявления глобальных проблем и формирования мирового сообщества. При этом можно обратить внимание на подвижность и динамизм государственных объединений, их взаимопереходы. К видами объединения государств относят империю, инкорпорацию, квазиконфедерацию, конфедерацию, кондоминиум, протекторат, содружество государств, сообщество государств, сюзеренитет, унию, фузию.          

Если рассматривать  межгосударственные объединения в  историческом аспекте, мы не найдем двух абсолютно похожих. Можно выделить две наиболее яркие причины такого разнообразия. Это, во-первых, различие в юридической технике объединения государств и, во-вторых, различие между теми объединениями государств, которые ставят перед собой собственно государственные цели (конфедерации), и такими объединениями, целью которых является институционное преобразование международного сообщества на универсальном или региональном уровне (например, международные конференции и международные организации).При этом результатом объединения для самих государств может быть как сохранение государственного суверенитета, так и его утрата.     

Интеграционные процессы между государствами не являются исключительной характеристикой международных  отношений на современном этапе. Территориальные проблемы межгосударственного устройства известны человечеству на протяжении всего времени его существования. Уже в Древнем мире как вид объединения государств находит свое отражение Римская империя, а в эпоху средневековья появляются Франкское государство и Византийская империя. В период Нового времени количество межгосударственных объединений увеличивается. Известны, например, унии между Саксонией и Польшей (1697-1763), конфедерация Соединенных Штатов Америки (1776-1777 гг. и 1788-1789 гг.), Российская империя (1721-1917 гг.); протекторат Франции над Мадагаскаром (1885-1896 гг.). Первая половина XX века ознаменовала себя юридическим оформлением Содружества Наций (Вестминстерским статутом 1931г.); установлением протектората Японии над Кореей 1905г.; появлением СССР (1922г.). Однако подавляюще большинство государственных интеграционных процессов XX века пришлось на вторую его половину. В результате распада государств-метрополий в 50-90-е гг. возникло более 100 новых государств в Азии, Африке, Латинской Америке, Океании. Это во многом предопределило рождение различного рода сообществ государств, таких, как Организация африканского единства (1963г.), Организация американских государств (1947г), Лига арабских государств (1945г.) и т.д. Появлением в 1949г. международной региональной организации - Совета Европы открывается новая веха в развитии сотрудничества европейских государств, некоторые из которых через образование европейского экономического сообщества на сегодняшний день пришли к Европейскому союзу. Данные процессы не обошли стороной и Россию. После распада СССР в 1991 г. Российская Федерация становится членом Содружества Независимых Государств, а в 1996г. входит в Совет Европы.    

Исторически первой формой интеграции государств была империя, под  которой обычно понимают насильственное объединение государств, осуществленное либо путем завоевания, либо путем создания иного вида давления (экономического, политического и т. п.). Ее отличительными особенностями являются обширная территориальная основа, сильная централизованная власть, асимметричные отношения господства и подчинения между центром и периферией, разнородный этнический и культурный состав населения. Империи (например, Римская, Британская, Российская) существовали в различные исторические эпохи, однако в современном мире их нет, поскольку с развитием международного права в отношениях между государствами стал преобладать исключительно добровольный, договорный метод объединения государств.    В средние века с учетом появления новых государств, при условии их различного правового и политического статуса на международной арене появились такие формы объединений государств, как сюзеренитет и протекторат. Как отмечается в литературе, протекторат означает такой правовой союз между государствами, при котором одно государство оказывает внешнеполитическое и военное покровительство другому, фактически зависимому от него государству. Во внутренней политике последнее обладает определенной самостоятельностью. При этом соответствующие органы покровительствующего государства, одновременно осуществляют компетенцию защищаемого государства. Протекторат возможен на начальном этапе отношений между бывшими колониями и их метрополией. Сюзеренитет как форма международно-правовых отношений существовал между сильными и более слабыми (вассальными) государствами. По сути, данные два вида схожи по характеру отношений между государствами-участниками объединений, однако при возникновении сюзеренитета, как и при империи, присутствует фактор подавления воли слабого государства. Протекторат же, наоборот возникает тогда, когда слабому государству требуется помощь. И в одном, и в другом случае такой характер объединения государств в настоящее время не встречается, поскольку в отношениях между государствами действуют такие принципы международного права, как суверенного равенства государств, невмешательство во внутренние дела, сотрудничества между государствами, равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой. Интересна точка зрения А.В. Якушева, который полагает, что такого рода отношения между государствами существую в настоящее время и предлагает выделять такую форму межгосударственных объединений, как квазиконфедерация, по сути представляющую собой современную модель протектората. Квазиконфедерация, как считают некоторые исследователи, является более тесным союзом, чем конфедерация, и менее тесный, чем федерация, а также союзом между неравными, и часто - отдаленными друг от друга частями. Отмечается, что такие отношения обычно существуют либо между бывшей метрополией и ее бывшими колониями, которые уже не колонии, но и не государства, и желают сохранить экономическую и политико-правовую связь с метрополией, но в то же время обладать суверенитетом, либо в силу давних исторических традиций. В качестве примеров  приводитятся Дания и Фарерские острова, Гренландия, Голландия и Нидерландские Антильские острова (Кюрасао, Бокайро - Карибском море), США и Пуэрто-Рико, Великобританию и острова Пролива, остров Мэн (имеющие свои парламенты и вековую государственность). Однако представляется, что выделять данную форму нецелесообразно, поскольку отношения между приведенными в качестве примера государствами строятся либо на международно-правовой основе как между юридически равными субъектами, либо менее развитому государственному образованию предоставляется статус автономии в более сильном государстве. Среди монархических государств в период Нового времени получает распространение такой вид объединения государств, как уния. Уния представляет собой общность государств, возглавляемых единым монархом, который исторически получил две разновидности – личная и реальная. Личная уния — это форма межгосударственного объединения, возникающая тогда, когда монарх приобретает права на корону другого государства (нескольких государств) либо в порядке престолонаследия, в результате случайного совпадения, либо вследствие того, что одно государство передает права на корону монарху другого государства. При этом конституционное право не устанавливает, что главой государства должен быть монарх другой страны. Получается, что одно и то же лицо занимает два совершенно самостоятельных поста главы государства. Примерами личной унии были уния между Саксонией и Польшей (1697—1763), возникшая вследствие передачи польской короны Августу Сильному, а также унии между Великобританией и Ганновером (1714—1837), Нидерландами и Люксембургом (1815—1890), возникшие в результате наследования монархом одного государства престола другого государства и прекратившиеся вследствие различного порядка престолонаследия в этих государствах. В противоположность личной унии реальная уния означает правовой союз государств на основе создания общего института главы государства – монарха и других общих органов государственной власти. В рамках реальной унии может сохраняться суверенитет союзных государств. Такой пример дает уния Швеции и Норвегии (1814—1905), в которой помимо общего монарха общими были только органы внешних сношений; здесь суверенитет союзных государств был ограничен только в области внешней политики. Практически мировая политика не знает сейчас такого образования, как уния, это не существующая в настоящее время форма межгосударственного объединения. Интересен взгляд К.В. Арановского на данный союз. Он считает, что реальная уния актуальна и на сегодняшний день, примером которой называет отношения между некоторыми государствами из числа стран-членов Британского Содружества. Но в целом эта форма объединений осталась в прошлом, а у Британского Содружество на первом месте стоят иные интеграционные связи.      С развитием международной интеграции в литературе с целью объяснения процессов интеграции стали выделяться как самостоятельные формы межгосударственного устройства кондоминиум и инкорпорация. Кондоминиум - это совместное управление одной и той же территорией двумя или несколькими государствами, которые совместно осуществляют над ней свой суверенитет на основе соответствующего соглашения. В качестве примера приводится тот факт, когда соглашением 1899 Великобритания и Египет установили кондоминиум над Суданом (аннулировано Египтом 15 октября 1951). Инкорпорация определяется как включение одного государства в состав другого на основании соглашения. Инкорпорацией, как полагают многие, было присоединение Эстонии, Латвии и Литвы к СССР в 1940г.,а также воссоединение ФРГ и ГДР.