Александр Невский и борьба русского народа за независимость

  Известен еще один, более поздний поход Александра против шведов — в 1256 году. Он был предпринят в ответ на новую попытку шведов вторгнуться в пределы Руси и основать крепость на восточном, русском, берегу реки Наровы. К тому времени слава о победах Александра разошлась уже далеко за пределы Руси. Узнав даже не о выступлении русской рати из Новгорода, но только лишь о подготовке к выступлению, захватчики "побегоша за море". На этот раз Александр направил свои дружины в Северную Финляндию, недавно присоединенную к шведской короне. Несмотря на тяготы зимнего перехода по заснеженной пустынной местности, поход закончился успешно: "И повоевали Поморье всё: одних убили, а других в полон взяли, и обратно возвратились в землю свою со множеством полона".

Но Александр  не только воевал с Западом. Около 1251 года был заключен договор между Новгородом и Норвегией об урегулировании пограничных споров и разграничении в сборе дани с огромной территории, на которой проживали карелы и саамы. Тогда же Александр вел переговоры о женитьбе своего сына Василия на дочери норвежского короля Хакона Хаконарсона. Правда, переговоры эти не увенчались успехом из-за вторжения на Русь татар — так называемой "Неврюевой рати".

В последние  годы жизни, между 1259 и 1262 годами, Александр  от своего имени и от имени своего сына Дмитрия (провозглашенного в 1259 году новгородским князем) "со всеми новгородцы" заключил договор о торговле с "Готским берегом" (Готландом), Любеком и немецкими городами; этот договор сыграл важную роль в истории русско-немецких отношений и оказался весьма долговечным (на него ссылались даже в 1420 году).

В войнах с западными противниками — немцами, шведами и литовцами — ярко проявился полководческий талант Александра Невского. Но совершенно по-иному складывались его отношения с Ордой.

После смерти в 1246 году отца Александра великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, отравленного в далеком Каракоруме, великокняжеский престол перешел к дяде Александра князю Святославу Всеволодовичу. Однако спустя год того сверг брат Александра Андрей, князь воинственный, энергичный и решительный. Последующие события не вполне ясны. Известно, что в 1247 году Андрей, а вслед за ним и Александр совершили поездку в Орду, к Батыю. Тот отправил их еще дальше, в Каракорум, столицу огромной Монгольской империи ("к Кановичам", как говорили на Руси). Братья вернулись на Русь лишь в декабре 1249 года. Андрей получил от татар ярлык на великокняжеский престол во Владимире, Александр же — Киев и "всю Русскую землю" (то есть Южную Русь). Формально статус Александра был выше, ибо Киев по-прежнему считался главным стольным городом Руси. Но разоренный татарами и обезлюдевший, он полностью потерял свое значение, а потому Александр едва ли мог быть удовлетворен принятым решением. Даже не заезжая в Киев, он сразу же отправился в Новгород.

Ко времени  поездки Александра в Орду относятся его переговоры с папским престолом. Сохранились две буллы папы Иннокентия IV, адресованные князю Александру и датированные 1248 годом. В них предстоятель Римской церкви предлагал русскому князю союз для борьбы против татар — но при условии принятия им церковной унии и перехода под покровительство римского престола.

Папские легаты не застали Александра в Новгороде. Однако можно думать, что еще до своего отъезда (и до получения первого  папского послания) князь провел какие-то переговоры с представителями Рима. В ожидании предстоящей поездки "к Кановичам" Александр дал уклончивый ответ на предложения папы, рассчитанный на продолжение переговоров. В частности, он соглашался на построение в Пскове латинской церкви — кирхи, что было делом вполне обычным для древней Руси (такая католическая церковь — "варяжская божница" — существовала, например, в Новгороде еще с XI века). Папа расценил согласие князя как готовность пойти на унию. Но такая оценка была глубоко ошибочной.

Оба папских  послания князь, вероятно, получил уже по возвращении из Монголии. К этому времени он сделал выбор — и не в пользу Запада. Как полагают исследователи, увиденное на пути от Владимира к Каракоруму и обратно произвело на Александра сильное впечатление: он убедился в несокрушимой мощи Монгольской империи и в невозможности разоренной и ослабленной Руси противиться власти татарских "царей".   

    Это был выбор скорее политический, нежели религиозный. Александр отдавал себе отчет в том, что Запад не станет помогать Руси в освобождении от ордынского ига; борьба же с Ордой, к которой призывал папский престол, могла оказаться гибельной для страны. Не готов был Александр пойти и на унию с Римом (а именно это было непременным условием предлагавшегося союза). Принятие унии — даже при формальном согласии Рима на сохранение всех православных обрядов в богослужении — на практике могло означать лишь простое подчинение латинянам, причем одновременно и политическое, и духовное. История господства латинян в Прибалтике или в Галиче (где они ненадолго утвердились в 10-х годах XIII века) наглядно доказывало это.

  Так князь Александр избрал для себя иной путь — путь отказа от всякого сотрудничества с Западом и вместе с тем путь вынужденной покорности Орде, принятия всех ее условий. Именно в этом увидел он единственное спасение как для своей власти над Русью — пусть и ограниченной признанием ордынского суверенитета, — так и для самой Руси.

  Период недолгого великого княжения Андрея Ярославича очень слабо освещен в русских летописях. Однако очевидно, что между братьями назревал конфликт. Андрей — в отличие от Александра — показал себя противником татар. Зимой 1250/51 года он вступил в брак с дочерью галицкого князя Даниила Романовича, сторонника решительного сопротивления Орде. Угроза объединения сил Северо-Восточной и Юго-Западной Руси не могла не встревожить Орду.

  Развязка наступила летом 1252 года. Нам опять-таки в точности не известно, что же тогда произошло. По свидетельству летописей, Александр снова отправился в Орду. Во время его пребывания там (а может быть, уже после возвращения на Русь) из Орды против Андрея была направлена карательная экспедиция под началом Неврюя. В сражении у Переяславля дружина Андрея и поддержавшего его брата Ярослава была разгромлена. Андрей бежал в Швецию. Северо-восточные земли Руси оказались разграблены и разорены, множество людей убито или уведено в плен.

  Источники, имеющиеся в нашем распоряжении, умалчивают о какой бы то ни было связи между поездкой Александра в Орду и действиями татар. Однако можно догадываться, что поездка Александра в Орду была связана с переменами на ханском престоле в Каракоруме, где летом 1251 года великим ханом был провозглашен Менгу, союзник Батыя. По свидетельству источников, "все ярлыки и печати, которые князьям и вельможам без разбору были выданы в предшествующее царствование", новый хан приказал отобрать. А значит, теряли силу и те решения, в соответствии с которыми брат Александра Андрей получил ярлык на великое княжение Владимирское. В отличие от брата, Александр был крайне заинтересован в пересмотре этих решений и получении в свои руки великого княжения Владимирского, на которое он — как старший из Ярославичей — имел больше прав, нежели его младший брат.

  Так или иначе, но в последнем в истории переломного XIII века открытом военном столкновении русских князей с татарами князь Александр оказался — может быть, и не по своей вине — в лагере татар. Именно с этого времени можно определенно говорить об особой "татарской политике" Александра Невского — политике умиротворения татар и беспрекословного повиновения им. Последующие его частые поездки в Орду (1257, 1258, 1262 годы) имели целью предотвратить новые вторжения на Русь. Князь стремился исправно выплачивать огромную дань завоевателям и не допускать выступлений против них в самой Руси. Историки по-разному оценивают ордынскую политику Александра. Одни видят в ней простое угодничество перед безжалостным и непобедимым врагом, стремление любыми средствами удержать в своих руках власть над Русью; другие, напротив, считают важнейшей заслугой князя. "Два подвига Александра Невского — подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке, — писал крупнейший историк Русского Зарубежья Г. В. Вернадский, — имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром". Близкую оценку политики Александра Невского дал и советский исследователь средневековой России В. Т. Пашуто: "Своей осторожной осмотрительной политикой он уберег Русь от окончательного разорения ратями кочевников.                   Вооруженной борьбой, торговой политикой, избирательной дипломатией   он избежал новых войн на Севере и Западе, возможного, но гибельного для Руси союза с папством и сближения курии и крестоносцев с Ордой. Он выиграл время, дав Руси окрепнуть и оправиться от страшного разорения".

  Как бы то ни было, бесспорно, что политика Александра надолго определила взаимоотношения между Русью и Ордой, во многом обусловила выбор Руси между Востоком и Западом. Впоследствии эту политику умиротворения Орды (или, если угодно, заискивания перед Ордой) продолжат московские князья — внуки и правнуки Александра Невского. Но исторический парадокс — а вернее, историческая закономерность — заключается в том, что именно им, наследникам ордынской политики Александра Невского, удастся возродить могущество Руси и сбросить в конце концов ненавистное ордынское иго.

  …В том же 1252 году Александр вернулся из Орды во Владимир с ярлыком на великое княжение и торжественно был посажен на великокняжеский престол. После страшного Неврюева разорения он в первую очередь должен был позаботиться о восстановлении разрушенного Владимира и других русских городов. Князь "церкви воздвиг, города отстроил, людей разогнанных собрал в дома их", — свидетельствует автор княжеского Жития. Особую заботу князь проявлял по отношению к Церкви, украшая храмы книгами и утварью, жалуя их богатыми дарами и землей.

  Немало беспокойств доставлял Александру Новгород. В 1255 году новгородцы изгнали сына Александра Василия и посадили на княжение князя Ярослава Ярославича, брата Невского. Александр подступил к городу со своей дружиной. Однако кровопролития удалось избежать: в результате переговоров был достигнут компромисс, и новгородцы подчинились.

  Новое волнение в Новгороде произошло в 1257 году. Оно было вызвано появлением на Руси татарских "численников" — переписчиков населения, которые были присланы из Орды для более точного обложения населения данью. Зимой 1257 года татарские "численники" "исчислили всю землю Суздальскую, и Рязанскую, и Муромскую, и поставили десятников, и тысячников, и темников", — записывал летописец. От "числа", то есть от дани, было освобождено только духовенство — "церковные люди" .

  В Новгороде, непосредственно не затронутом монгольским нашествием, известие о переписи было встречено с особенным ожесточением. Волнения в городе продолжались целый год. На стороне горожан оказался даже сын Александра князь Василий. При появлении отца, сопровождавшего татар, он бежал в Псков. На этот раз новгородцы избежали переписи, ограничившись выплатой богатой дани татарам. Но их отказ исполнить ордынскую волю вызвал гнев великого князя. Василий был сослан в Суздаль, зачинщики беспорядков жестоко наказаны: одних, по приказанию Александра, казнили, другим "урезали" нос, третьих ослепили. Лишь зимой 1259 года новгородцы, наконец, согласились "дать число". Тем не менее появление татарских чиновников вызвало в городе новый мятеж. Лишь при личном участии Александра и под защитой княжеской дружины перепись была проведена. "И начали окаянные ездить по улицам, переписывая дома христианские", сообщает новгородский летописец. После окончания переписи и отъезда татар Александр покинул Новгород, оставив в нем князем малолетнего сына Дмитрия.

  В 1262 году Александр заключил мир с литовским князем Миндовгом. В том же году он послал большое войско под номинальным командованием своего сына Дмитрия против Ливонского ордена. В этом походе приняли участие дружины младшего брата Александра Невского Ярослава (с которым он успел примириться), а также его нового союзника, литовского князя Товтивила, обосновавшегося в Полоцке. Поход завершился крупной победой — был взят город Юрьев (Тарту).

  В конце того же 1262 года Александр в четвертый (и последний) раз отправился в Орду по вызову хана Берке. Тот готовился к войне с Ираном и хотел использовать в этом походе русских. Александр ехал с твёрдым намеринием  избавить Русь от участия в этой чуждой ей войне.  Так же, князь стремился также избавить Русь от новой карательной экспедиции татар: в том же 1262 году в ряде русских городов (Ростове, Суздале, Ярославле) вспыхнуло народное восстание против бесчинств сборщиков татарской дани.

Александру удалось достичь своих целей. Однако хан Берке задержал его почти на год. Лишь осенью 1263 года, уже больной, Александр вернулся на Русь. Добравшись до Нижнего Новгорода, князь совсем занемог. В Городце на Волге, уже чувствуя приближение смерти, Александр принял монашеский постриг (согласно поздним источникам, с именем Алексея) и 14 ноября скончался. Тело его перевезли во Владимир и 23 ноября похоронили в соборе Рождества Богородицы Владимирского Рождественского монастыря при огромном стечении народа. Известны слова, которыми митрополит Кирилл возвестил народу о кончине великого князя: "Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!" По-другому — и, может быть, более точно — выразился новгородский летописец: князь Александр "потрудился за Новгород и за всю Русскую землю".  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  Заключение.

  Своей осторожной осмотрительной политикой Александр Невский уберёг Русь от окончательного разорениями ордами кочевников. Вооружённой борьбой, торговой политикой, избирательной дипломатией он избежал новых войн на севере и западе. Он выиграл время, дав Руси окрепнуть и оправиться от страшного разорения. Он – родоначальник политики московских князей, политики возрождения России. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
ЛИТЕРАТУРА:  

1. Вернадский Г. В. Два подвига св. Александра Невского
2. Клепинин Н. А. Святой и благоверный великий князь Александр Невский. М., 1994 ;
3. Пашуто В. Т. Александр Невский. М., 1975; Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995
4. Хитров М. И. Святый благоверный великий князь Александр Ярославич Невский. М., 1991 (репринт изд. 1893 г.);