Заключение эксперта - как источник доказательств

На судебном разбирательстве и производстве экспертизы должна быть соблюдена процедура постановки вопроса перед экспертом, предусмотренная ст. 283 УПК РФ. Согласно этой статье, после того, как исследованы все обстоятельства, относящиеся к предмету экспертизы, председательствующий предлагает всем участникам судебного разбирательства представить в письменном виде вопросы эксперту. Представленные вопросы должны быть оглашены, и по ним заслушано мнение участников судебного разбирательства и заключение прокурора. После этого суд должен удалиться в совещательную комнату и вынести определение, в котором в окончательном виде формулируются вопросы эксперту. Суд не связан формулировками вопросов, предложенных участниками судебного разбирательства, однако их отклонение или изменение обязан мотивировать.

Оценивая материалы экспертизы (заключения эксперта) в процессуальном отношении, необходимо, прежде всего, проверить, соблюдены ли при назначении и проведении экспертизы права обвиняемого, предусмотренные законом, - знакомился ли обвиняемый с постановлением о назначении экспертизы, удовлетворены ли его обоснованные ходатайства, заявленные в связи с экспертизой, ознакомлен ли обвиняемый с экспертным заключением и протоколом допроса эксперта, если таковой имеется в деле, удовлетворены ли ходатайства обвиняемого о постановке дополнительных вопросов, назначения дополнительного или повторного исследования, проверялись ли заявления и объяснения обвиняемого по выводам эксперта и т.п.[14]

Оценка достоверности доказательств состоит в определении соответствия их содержания в действительности. Она составляет решающее звено всей оценки и представляет нередко наибольшую трудность вследствие противоречивости доказательств, оспаривания их сторонами, изменения их содержания в процессе доказывания и т.д.

Очень важно уяснить является ли эксперт лицом беспристрастным, незаинтересованным в исходе уголовного дела, не участвует ли он в этом деле в ином процессуальном качестве, несовместимом со своим положением (свидетель, потерпевший, следователь, дознаватель, обвинитель, защитник и т.д.), не состоит ли в родственных связях с потерпевшим или обвиняемым, не находится ли в служебной или иной зависимости.

Существенным элементом оценки является проверка, оформлено ли заключение эксперта в соответствии с законом.

Необходимо проверить: не вышел ли эксперт за пределы своей компетенции, т.е. не решал ли вопросов правового характера, не сформулированы ли выводы на основании материалов дела, не относящихся к предмету его исследования, вместо того, чтобы обосновать их результатами проведенных исследований, требующих применения специальных знаний.

При оценке проведенных исследований экспертом с точки зрения правильности научных положений и методики исследования могут быть полезны консультации сведущих лиц, допрос эксперта, ознакомление со специальной литературой.

Важную роль играет проверка обоснованности и истинности выводов эксперта. Одним из способов такой проверки является сопоставление их с другими материалами дела. Заключения должны быть оценены и с точки зрения полноты произведенного исследования. При этом учитывается, на все ли вопросы, поставленные перед ними, даны ответы и полностью ли использованы предоставленные материалы по уголовному делу.[15]

Заключительным этапом оценки данных доказательств является определение роли установленных фактов в доказывании виновности или невиновности лица, привлеченного к уголовной ответственности, в решении вопроса о доказанности или недоказанности тех или иных обстоятельств, имеющих значение для дела. Нередко ошибки допускаются именно на этом этапе, когда заключение, в общем правильное и обоснованное, неверно интерпретируется судом или следствием, что чревато судебными ошибками.

В юридической литературе выделяют и такой способ оценки, как оценке непосредственно в процессе, т.е. оценка заключения и показаний производится на каждой стадии процесса (при предании обвиняемого суду, при возвращении уголовного дела для дополнительного расследования). В данном случае рамки и пределы оценки данных источников доказательства ограничиваются спецификой стадии. Однако при оценке отдельных источников доказательств, и всей совокупности имеющихся в уголовном деле материалов судья или суд руководствуются общими принципами оценки доказательств.

              § 2. Доказательственное значение заключения эксперта             

Доказательственное значение заключения эксперта может быть различным. Это зависит от многих обстоятельств — от того, какие факты установлены экспертом, от характера дела, от конкретной судебно-следственной ситуации, в частности, от имеющейся на данный момент совокупности доказательств. Тем не менее, можно высказать какие-то общие рекомендации об оценке доказательственного значения заключения эксперта и указать на наиболее часто встречающиеся ошибки.

Прежде всего, доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства им устанавливаются, входят они в предмет доказывания по делу или являются доказательственными фактами, уликами[16]. Нередко эти обстоятельства имеют решающее значение, от них зависит судьба дела (например, принадлежность предметов к категории наркотиков, огнестрельного оружия, наличие у водителя технической возможности предотвращения наезда и т. п.). Заключение в таких случаях приобретает чрезвычайно важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке.

Заключение эксперта может являться источником как прямых, так и косвенных доказательств. Это зависит, прежде всего, от того, какие именно обстоятельства подлежат доказыванию по конкретному делу в соответствии с общими указаниями, содержащимися в ст.68 УПК.

Чтобы несомненные факты, установленные экспертом (недосдача экземпляров одной и той же накладной в магазин), стали доказательством хищения, нужно установить систему других фактов, подтверждающих существование объективной связи у этих двух факторов между собой и одновременно между ними, с одной стороны, и покушением на хищение названных товаров — с другой. Если же следователь в нарушении данного требования установления объективной связи между этими фактами будет подменять догадками, хотя бы и обоснованными, то с такой оценкой заключения эксперта суд может не согласиться: для вынесения приговора нужна не вероятность совершения преступления, а достоверность.

Собранные по делу обстоятельства, в том числе и содержащиеся в заключение эксперта, должны в своей совокупности однозначно объяснить установленные по делу обстоятельства. Если же возможно другое объяснение собранных по делу доказательств, в том числе и заключение эксперта, как доказательства преступления, то они не будут являться источниками доказательства.

Доказательственная ценность косвенных доказательств может быть различной. Наибольшую силу имеют выводы эксперта об индивидуальном тождестве (идентификация отпечатка пальца, следы обуви и т. п.). На практике такие формы считаются наиболее веским, а иногда и неопровержимым доказательством. Это действительно так, однако при одном условии — если идентифицированный след не мог быть оставлен при обстоятельствах, не связанных с преступлением. Чем больше такая вероятность, тем меньше доказательственная ценность такого вывода. Кроме того, нельзя сбрасывать со счета возможность умышленной фальсификации следа. Практике известны случаи, хотя и малочисленные, такой фальсификации: в частности, переноса работниками милиции отпечатка пальца подозреваемого на вещественные доказательства.

Более слабой, по сравнению с установлением индивидуального тождества, уликой является вывод эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта. Он выступает в качестве косвенного доказательства такого тождества. Доказательственная значимость его тем более, чем уже класс, к которому отнесен объект. Например, совпадение группы крови означает лишь вероятность примерно ј того, что эта кровь оставлена данным лицом (поскольку существует четыре группы крови). Еще меньшую доказательственную силу имеет, например, такой вывод: «Вещество наслоения на почве относится к низкокачественному трансмиссионному маслу, не имеющему никаких специфических особенностей», поскольку данное масло широко применяется на автотранспорте. Обычно эксперта, относя объект к какому-то классу, дают характеристику этого класса, указывают на его распространенность. Например, эксперт-почвовед, констатируя, что исследуемые образцы почвы относятся к группе карбонатных, слабо засоренными посторонними примесями, отмечает, что такой тип почв является широко распространенным и характерным для данной местности. Если же этого не сделано, то данное обстоятельство необходимо выяснить при допросе эксперта, иначе определить доказательственную ценность такого вывода невозможно. Например, вывод типа: «Исследуемые частицы резины и образцы резины с правого заднего колеса автомобиля № а 376 вм имеют общую родовую принадлежность, т. е. относятся к резинам, изготовленным по одной рецептуре», — невозможно оценить, не зная, сколько существует таких рецептур.

Таким образом, доказательственная сила выводов эксперта о родовой принадлежности объекта обратно пропорциональна степени распространенности класса, к которому отнесен объект (кстати, эта закономерность относится к любому косвенному доказательству — чем реже, уникальней какой-то признак, тем выше его цена как улики, и наоборот, если он широко распространен, характерен для многих объектов, то меньше его уличающая сила). Поэтому знание этой степени распространенности является необходимым условием правильной оценки доказательственной значимости вывода.

Выводы эксперта являющиеся косвенными доказательствами, могут быть положены в основу приговора только в совокупности с другими доказательствами, они могут лишь быть звеном в такой совокупности. Поэтому их роль зависит и от конкретной ситуации по делу, от имеющейся наличности доказательств. Нередко они используются лишь в первоначальном этапе расследования, для раскрытия преступления, а в последствии, когда получены прямые доказательства, утрачивают свою ценность. Например, если обвиняемый дал подробные правдивые показания, показал место сокрытия трупа или похищенные вещи и т. п., то следствие и суд будет уже мало интересовать вывод эксперта о родовой принадлежности почвы с его сапог, хотя при раскрытии преступления он и сыграл немаловажную роль. Однако, когда дело «идет» на косвенных доказательствах, то каждая улика приобретает особую значимость. В том числе и выводы эксперта, в других условиях не представляющие особой ценности.

Следует отметить то, что нередко допускаются ошибки при оценке доказательственного значения выводов эксперта. Прежде всего, это когда следствие и суд воспринимают их как заключение об индивидуальном тождестве. Так, вывод об одинаковой родовой или групповой принадлежности образцов почв воспринимаются иногда как вывод о принадлежности их к конкретному участку местности. Между тем, как указывалось, принадлежность к любой, как угодно узкой группе неравнозначна индивидуальному тождеству, она является лишь косвенным доказательством такого тождества.

Доказательственная значимость заключения эксперта зависит также и от логической формы вывода.

Спорным является вопрос о доказательственном значении вероятностных выводов эксперта. Существует два подхода решения этого вопроса: одни авторы считают, что такие выводы не могут использоваться в качестве доказательства, а имеют только ориентирующее значение, другие обосновывают их допустимость. В судебной практике тоже нет единства по этому вопросу. Некоторые суды ссылаются на них в приговорах как на доказательства, другие их отвергают. Однако в любом случае надо иметь в виду, что доказательственная ценность таких выводов (если таковую признать) значительно ниже, чем категорических, они являются лишь косвенным доказательством устанавливаемого экспертом факта.

Выводы в форме суждений возможности, как указывалось, даются в случаях, когда устанавливается физическая возможность какого-либо события, факта. Такие выводы имеют определенные доказательственное значение. Однако следует отметить, что они устанавливают лишь возможность события как физического явления, а не то, что оно фактически имело место. Доказательственное значение их примерно такое же, как и результатов следственного эксперимента, устанавливающего возможность какого-либо события. Между тем суды иногда интерпретируют их как выводы о действительных фактах. Например, вывод эксперта о возможности «самопроизвольного» выстрела без нажатия на спусковой крючок истолковывается как вывод о том, что такой выстрел имел место.

Доказательственная ценность альтернативного вывода, в котором эксперт дает два или более варианта, состоит в том, что он исключает другие варианты, а иногда позволяет в совокупности с другими доказательствами прийти к какому-то одному варианту.

Условные выводы могут использоваться в качестве доказательств только при подтверждении условия, которое устанавливается не экспертным, а следственным путем.

По результатам оценки заключения эксперта может быть проведен допрос эксперта (ст.192 УПК) либо назначена дополнительная или повторная экспертиза (ст.81 УПК). Допрос эксперта проводится для разъяснения или дополнения заключения, если это не требует дополнительного исследования (о сущности и надежности примененной методики, о значении отдельных терминов и т. п.). При этом может быть поставлен и вопрос, имеющий самостоятельное доказательственное значение.

В кассационную инстанцию в соответствии со ст. 337 УПК заключения представляются как «дополнительные материалы» в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в жалобе или протесте. Подобное заключение специалиста нельзя рассматривать как источник судебных доказательств, поскольку оно не подвергалось исследованию в судебном заседании. Кроме того, и сама форма «заключение эксперта» не увязывается с уголовно-процессуальным законом. В юридической литературе высказывается точка зрения, что подобные заключения имеют процессуальное значение. Однако эту точку зрения большинство юристов не разделяют.