Реформа японского языка 40-х гг ХХ века

     После снятия оккупации, реформы не были отменены, однако многие ограничения смягчены. Замена в 1981 тоё кандзи на список дзёё кандзи, содержавший уже 1 945 иероглифов, сопровождалась заменой формулировки: теперь не вошедшие в этот список кандзи не запрещалось, а лишь не рекомендовалось использовать. Кроме того, министерство образования перестало активно вмешиваться в реформу письменности, которая тем временем продолжалась. К примеру, в 2004 году список именных иероглифов дзиммэё кандзи был существенно пополнен по указу министерства юстиции.

     15 августа 1945года, Япония безоговорочно согласилась принять соглашение  Потсдамской декларации. Япония испытала шок, учитывая тот факт, что послевоенные поражения по всей Японии были очень велики, что и стало главной движущей силой в продвижении либерализма по всей Японии.

Были  выдвинуты  требования, которые могут  быть полезными для понимания  тенденции того времени.

     Считалось, что отмена кандзи  поспособствует уходу от феодального сознания, существующем в менталитете японцев. При отмене иероглифов рассматривался переход на ромадзи. Акцент делался на интеллектуальный уровень людей, так как мало кто из простого народа мог читать и писать на кандзи.

     60 лет назад во время войны были предприняты попытки внедрить английскую азбуку в японский язык. Но этому не придали особого значения. Никто не предполагал, что попытки реформ языка могут зайти так далеко в будущее.

     Японцы считают свой язык лучшим  в мире. Даже французский язык уступает ему место.

     В следующей жалобе о том, что «Япония слишком далеко от зла, и именно поэтому она и проиграла в войне» чувствуется неполноценность народа, что выражается не только в политических и экономических проявлениях культуры, но и в том, что уже тогда повсеместно проходили дебаты о месте японского языка в мире. Для того, чтобы полностью с нуля догнать западные державы, «Новая Япония должна стремиться к реформированию классической культуры, а, как известно, основным базисом любой культуры является язык. Японский язык сильно отдалял страну от Запада. Были выставлены требования построения новой культурной нации, либеральной и прогрессивной.  Уже сам "поражение в войне", звучал достаточно убедительно для того, чтобы начать масштабные реформы по всей стране.

     Конечно, давнее желание Национального Языкового Совета и Министерства Образования внедрить японский фонетический алфавит в язык, значительно оживило и поддержало рассмотрение начинавшихся реформ. В ноябре 1945 сразу после поражения в войне, Национальный Языковой Совет и Министр Образования Котаро Танака получили "Китайский стандарт иероглифов" и пересмотрели  имеющийся перечень иероглифов в японском языке. Также был создан Китайский комитет и назначен его председатель. В "Китайской таблице стандартных иероглифов" Министром образования в 1942 году было упомянуто 1134 слов на кандзи, а самих кандзи насчитывалось 1320. "Специальных" символов  было около 74, что в общей сложности составляло 2528 . Было решено оставить иероглифы в качестве основного элемента языка, также рассматривалось создание новых учебников, в которых использовались бы только китайские иероглифы, но это решение так и осталось нереализованным в жизнь. Поскольку, фонетический алфавит считается неким упрощенным вариантом китайских иероглифов, именно поэтому Комитет решил оставить и его нетронутым. Кроме того, председатель Комитета Сатоси Хитоси заявил: «Мы считаем обязательным для образования оставить китайские иероглифы».

     5 марта 1946, Японию посетила Миссия Соединенных Штатов и представила доклад 31 марта, менее чем через месяц после прибытия. В докладе предлагались методы по романизации языка в школах. Также был выдвинут указ о "Языковой реформе в Японии", где рекомендовалось принять отмену кандзи.

     Процитирую выдержки из текста доклада:

     «Японские иероглифы занимают много времени  в обучении, что создает огромные препятствия для учащихся. Запоминание китайских иероглифов создает колоссальные перегрузки для учеников».

     «Все приоритеты складываются в преимуществе ромадзи над канной. Кроме того, она подходит для содействия взаимопониманию между Японией и западными странами». Почти все эксперты того времени согласились с этим мнением.

     Все средства и силы были направлены на то, чтобы принять романскую азбуку  и придать ей конечную форму в японском языке.

     Рассматривалось предложение придумать специальную форму ромадзи для двух японских азбук – хираганы и катаканы. Для этих и других целей постоянно проводились встречи членов Комитета.

     Комитет провел три заседания в течение всего периода рассмотрения, для обсуждения поставленных задач.

     Также Комитет рассмотрел четыре газеты, ежедневные издания, книги и другие документы и разработал план для японцев и школьников страны в случае внедрения ромадзи в повседневную жизнь.

     Комитет также провел пять заседаний по принятию решений для создания более разговорной формы языка.

     Было замечено, что перестройка на ромадзи не должна происходить в учебное время и что изменения должны произойти как можно скорее, в не учебный период. А в случае медлительности принятия решений,  должна быть сформирована хотя бы общая картина будущего языка и предоставлен отчет о проделанной работе.

     Ниже приведены выдержки из «Доклада Американского Комитета по вопросам образования». Глава II "реформы национального языка 1946.3.31:

     Следует отметить, что посещение американской делегации не означает, что она имеет при себе какие-либо рекомендации и план того, что они собираются предпринять. Несмотря на то, что Комитет не имеет каких-либо начальных заготовок, будет рассмотрен вопрос об использовании  японского языка и что при совместных усилиях всех сторон, прогресс не заставит себя долго ждать. Лучше будет проводить реформы в фоновом режиме, что значительно лучше, чем прямое вмешательство в структуру языка. Ожидания прогрессивной интеллигенции и японского народа стали результатом совершенных спекуляций по эффективной работе с языком Американским правительством. Но были и те, кто считал, что принятие ромадзи не эффективно, из-за реставрация Мэйдзи, и это подтолкнуло правительство к принятию самых решительных мер.

     Председатель Комиссии, как уже упоминалось выше, подсчитал 2528 знаков в «Стандартной Таблице китайских иероглифов». Совещания были проведены в период с 14 августа по 17 декабря 1945 года, на которых количество знаков в «Стандартной Таблице китайских иероглифов» сократили с 2528 до 1295 символов, это было важным достижением того времени. Среди иероглифов были полностью устранены те, которые использовались реже всего. Также был указан диапазон официальных иероглифов для использования в документах и СМИ.

     Вот заявление директора Тамоцу Мицузиро, который издал учебники, того времени.

     «Степень  сложности тех иероглифов, что выбраны для стандартного изучения, никак не связанна с тем, что предпринимаемая реформа не является еще совершенной. Просто послушайте японскую речь, она так и осталась красивой и романизация языка никак не может на это повлиять. И установленный стандарт в 1295 символов с точки зрения языка никоим образом не ограничивает возможность употребления большего числа иероглифов».

     С тех пор, однако, бытовало мнение, что ограничение используемых иероглифов необоснованно и что это не даст никаких результатов. Из-за этого Подкомитет организовал 18-частей в Комитете, которые должны были рассмотреть данную проблему. Заседания проводились 23 раза с 4 июня 1946 по октябрь 2002, и в итоге был принят окончательный лимит иероглифов в 1850 символов.

     Комиссия также проводила совещания 12 раз с 11 июня 1946 по сентябрь 2004 о проблеме орфографии, используемой в современном японском языке.

     21 сентября 1946 года председателем Комиссии было принято решение, касающееся орфографии, которое было представлено на 11-м общем собрании Национального Языкового Совета. Решение получило одобрительные отклики большинства. В дальнейшем, 5 ноября 1994 года установленный лимит иероглифов был представлен на Национальном Языковом Заседании Совета, в нем было утверждено 1850 символов, при полном одобрении большинства. И уже через 16 месяцев  стандартный набор иероглифов  был издан для утверждения премьер-министром Сирэгу Есида, для того, чтобы в дальнейшем предоставить его широкой публике.

     Таким образом, сразу после поражения в войне, Министерство образования, языковой реформы имело серьезное желание внедрить прогрессивную тенденцию в языке. На это повлияли сроки оккупации Японии,  что привело к созданию "национальной политики". Однако, как отмечалось выше, шли споры о том, чтобы оставить в языке только алфавит, с полным устранением кандзи, но и это не было конечной целью, для реформаторов. Ино Такеши считал, что подобные реформы будут служить только стимулом для прогресса Японии. 
 

2.3. Анализ реформы 

     Как известно, реформа письма произошла в Японии в 1946-1948 годах, составив одну из сторон послевоенных демократических преобразований. Ее объектами стали и кана, и иероглифика. Инновации в первой сфере сводились в основном к тому, что традиционно-этимологический принцип правописания (сегодня обычно обозначаемый термином кю: канадзукаи) был заменен фонологическим (син канадзукаи), а окуригана подверглась жесткой кодификации. Во второй сфере был введен лимитирующий список допускаемых к применению знаков, названный То:е: кандзи хе: ("Таблица иероглифов современного употребления") и включавший 1850 литер (не считая дополнительных знаков, специально предназначенных для имен собственных). Впоследствии, в 1981 году, на смену этому списку пришел другой, чуть более обширный - Дзе:е: кандзи хе: ("Таблица иероглифов повседневного употребления"). Этот лимит, содержащий 1945 литер, имеет законную силу по сей день. Кроме того, в 40-е годы в качестве стандарта было принято упрощенное написание многих иероглифов, а некоторые сочтенные лишними оны и куны были выведены из употребления.

     Реформу трудно назвать радикальной, поскольку  ее разработчики и исполнители не отменили существовавшую на тот момент систему письма, не заменили ее какой-либо другой, а лишь попытались навести  в ней порядок, устранив наиболее бросающиеся в глаза слабые места. Да, орфографические навыки тех, кто  учился в школе после реформы, отличаются от дореформенных. Правда, школьный курс родного языка предусматривает изучение образцов классической литературы в оригинале, со всеми ее языковыми особенностями, включая и орфографию, но все же чтение довоенных книг, если они не перепечатаны в соответствии с ныне действующим правописанием, для большинства японцев средних и юных лет сопряжено с ощутимыми дополнительными усилиями. И тем не менее реформа не посягнула на главное - на формулу кандзи-кана-мадзири-бун ("письмо иероглифами с примесью азбуки"), на тот незыблемый принцип, что лексическая сфера японского языка должна быть представлена на письме в виде иероглифов, в то время как кана сохраняет за собой чисто вспомогательные функции - реляционную (запись служебных элементов языка) и транскрипционную (написание заимствованных слов, замена редких иероглифов и т.п.). Система в целом сохранилась - вместе со всеми внутренне присущими ей свойствами, которые делают ее непревзойденной по сложности.

     Если  это утверждение нуждается в  каких-либо доказательствах, то наилучшим  из них, как нам кажется, мог бы служить красноречивый количественный индекс: доля иероглифов в общем  количестве печатных знаков текста. Эта  цифра сильно варьирует от жанра  к жанру, но никак не от года к  году. Например, исследование Ямада Тосико (1995), проведенное на материале газеты "Асахи симбун" с 1945 по 1994 год (обследовались номера от 30 сентября за 1945 год, 1949 год и далее с интервалом в 5 лет), показывает, что на протяжении послевоенного полувека иероглифы устойчиво составляют около 50 процентов печатных знаков газетного текста. Наблюдаемые колебания (в пределах значений примерно от 40 до 60 процентов) трудно признать статистически значимыми; во всяком случае, они не демонстрируют никакой долгосрочной хронологической динамики. В общем и целом доля иероглифики в тексте не падает и не растет.

     Итак, система продолжает жить. Продолжаются и дискуссии о ее дальнейшей судьбе. Они утратили остроту споров столетней или пятидесятилетней давности и идут сейчас довольно вяло, но никогда не прекращались надолго.

     "Архаисты" в этих дискуссиях, как и прежде, руководствуются вполне понятным  побуждением: не разрушать то, что сложилось, не прерывать  культурную традицию. Не нами  положено, не нам и убирать.  Например, филолог и писатель  Маруя Сайити упорно и последовательно применяет во всех своих многочисленных печатных работах кю: канадзукаи. Надо ли добавлять, что вопрос о целесообразности ограничения набора применяемых иероглифов, не говоря уже об их полной отмене, в этом лагере даже не обсуждается.

     "Новаторы", несмотря на все, казалось бы, значительные изменения, произошедшие  в общественно-языковой практике  Японии за последние полвека, также почти не изменили список своих аргументов, которые в первом приближении можно разделить на "социальные" и "инженерные".

     Аргументы "социального" характера сложились  очень давно, более столетия назад, и звучали тогда убедительно. Прежде всего, указывалось, что иероглифическая  письменность носит кастовый, классовый  характер, она настолько трудна для  освоения, что доступна не всем слоям  общества, а только социальным верхам, и ее сохранение не отвечает интересам  низов. В первой половине ХХ века призыв сменить элитарное иероглифическое  письмо эгалитарным фонетическим особенно сильно звучал в Китае, где вскоре стал официальной установкой компартии. Нечего и говорить, что аргументация такого рода находила поддержку у  японоведов (и китаеведов) СССР. В "Ученых записках Военного института иностранных  языков" за 1948 год читаем: "Иероглифическая  письменность является барьером на пути приобщения японского народа к культуре. Трудящиеся Японии... заинтересованы в быстрой и решительной отмене иероглифической письменности. По этой же причине буржуазия и все реакционные силы Японии стараются сохранить ее и использовать как орудие в деле закабаления рабочего класса". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     В Японии существует постоянное стремление к упорядочению употребления иероглифов. Это находит выражение в проводящихся периодически реформах. Так в 1946 г. было предложено ограничить применение иероглифики, для чего был составлен список, включающий около 1850 знаков. Иероглифы, входящие в этот список, получили название то:е:-кандзи "общеупотребительные иероглифы" (у нас в преподавании японского языка этот список обычно именуется "иероглифический минимум"). В этот список уже дважды - в 1953 и 1956 г. г. - вносились изменения, касавшиеся двух-трех десятков знаков. Происходят изменения и графической формы иероглифов. В основном это связано с введением упрощенной или сокращенной формы написания наиболее сложных знаков. В ходе последних реформ сокращению подверглись примерно 300 иероглифов.