Феномен Анны Политковской: профессионализм, независимость, гражданская позиция

    По  мнению автора, информация, проанализированная в данной работе, может вызвать интерес для журналистов, которые интересуются историей современной и отечественной журналистики, а так же для студентов, обучающихся в ВУЗах по специальности журналистика.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОНАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

Анна Политковская. Путинская Россия 2004

2. «Взгляд Политковского » Новое поколение

3. Газета "союз  журналистов", 26.10.2006

4. Геннадий Трошев. Моя война. Чеченский дневник  окопного генерала

5. Грани. Ру // Общество / Скорбь и ярость

6. Дева Анна. Александр Политковский: «Наше расставание — моя вина»

7. «За что» Анна Политковская

8. Кавказский  узел, 25 января 2007 года

9. «Новая газета»  09.04.2001

10. «Новая газета»  ОПОЛЧЕНИЕ ОРГАНОВ 16.04.2001

11. «Новая газета»  02.02.06

12. По делу  Политковской объявлен в розыск  бывший майор УБОПа. Lenta.ru (29 августа 2007)

13. «Путинская Россия» 2004

14. Руслан Курбанов. Джихад Анны Политковской // Русский журнал. — 7 октября 2008.

15. BBC Russian, 7 октября 2010

16. Carl Schreck, David Nowak. Politkovskaya Gunned Down Near Home  (англ.). The Moscow Times (9 октября 2006).

17. http://www.coolreferat.com/

18. http://ru.wikipedia.org

19. http://politkovskaya.novayagazeta.ru/

20. http://lenta.ru/lib/14161170/

21. http://www.izvestia.ru/news/317914

22. http://www.svobodanews.ru/content/article/24351809.html

23. http://www.facebook.com/anna.politkovskaya.novayagazeta

Приложение  А.

 

    «Так  что же я такого, подлая, делала?»

    Есть  старое русское слово - "коверный", от слова "ковер". Это почти то же самое, что клоун, только точнее. Выходил коверный на  
цирковой "пятачок" - и давай смешить публику. Его задачей было  
публику ни в коем случае не огорчать. За то, что "коверному" не  
удавалось рассмешить пришедших на представление господ,  
публика его освистывала, а хозяин цирка тут же выгонял вон.

    Почти все нынешнее поколение российских журналистов и имеющихся  
СМИ - это "коверные". Все вместе - балаган "коверных". их задача - развлечь публику, а если и писать о серьезном, то только о том, как хороша "вертикаль власти" во всех ее проявлениях. Напомню: президент Путин последние  
лет пять все строил и строил эту "вертикаль власти", которая состоит в том, что  всех, от начала до конца, чиновников, всю бюрократическую иерархию назначает либо лично он, либо лично те, кого он назначил. "Вертикаль власти" - это  такое состояние государственного устройства, при котором с руководящего  поля удалены все, кто способен мыслить по-другому, чем вышестоящий начальник. У нас с подачи администрации президента Путина, фактически являющейся главным управляющим звеном страны, это состояние называется  "НАШИ". "Наши" - это те, кто с нами. "Не наши" - если не с нами, то враги.  Подавляющее большинство СМИ, собственно, и описывают этот дуализм: как  "наши" хороши - как отвратительны враги. Враги, как правило, представлены в виде "продавшихся Западу" - политиков либерального толка, правозащитников, "плохих" демократов (образ "хорошего" демократа - это образ Путина). Газеты и телевидение на первых полосах и в первых строках помещают  сообщения о том, как выяснилось, кто из "не наших" какие на Западе гранты  на свою деятельность получил.

    Журналисты  и СМИ при этом полюбили свой балаган "коверных" всей душой - борьба за право передавать беспристрастную информацию и служить  этой информации, а не администрации президента - эта борьба уже в прошлом, наступила пора умственного и морального застоя в профессиональном  кругу, к которому принадлежу и я. Надо сказать, этого собственного застоя,  превратившего профессию опять из журналистики в пропаганду в пользу имеющейся власти, коллеги особенно не стесняются, открыто признаваясь, что получают информацию о "не наших" прямо от сотрудников администрации президента, также о том, о чем следует писать, а о чем - нет.

    Что же получается с теми, кто не желает участвовать в этом балагане?  
Они - изгои. Это не шутка и не преувеличение. Это - вакуум вокруг.

    Это - когда от тебя шарахаются чиновники, когда встреча происходит публично, и очень любят поговорить тайно. Опять, как в советские времена, - тогда, правда, так общались представители истеблишмента с иностранной прессой - получили развитие разговоры на плэнере, в скверах, в закрытых домах,  куда журналист и чиновник приходят разными тропами. Как разведчики-нелегалы. Журналистов такой газеты, как наша - она осталась единственной оппозиционной в демократическом крыле, - не приглашают ни на одну пресс-конференцию или собрание, где предполагается присутствие представителей  кремлевской администрации: естественно, чтобы организаторов эти представители не заподозрили в симпатиях к такого рода изданиям, как "Новая газета".

    Возможно, со стороны это покажется смешным. Но нам очень грустно.

    Последняя командировка на Северный Кавказ - в  Чечню, Ингушетию, Дагестан - у меня была в августе. Знаете, как я брала интервью у высокопоставленного чеченского чиновника - о том, как идет объявленная директором ФСБ амнистия боевиков? я написала ему на бумажке адрес в Грозном - разрушенный частный домик, с полуразваленным забором, на окраине города - и тихо, будто случай- но, передала. Без каких-либо дополнительных слов, обо всем - о том, что приеду и буду просить об интервью, - договорились еще в Москве. Через сутки он  
прислал по этому адресу человека, который только и сказал: "Мне просили передать: "Все нормально". Это значит, что чиновник приедет. Точнее, придет- пешком, с авоськой в руках, будто за хлебом отправился.

    Так и случилось. Информация, сообщенная этим чиновником, была бес-  
ценной и сенсационной. Она совершенно разбивала официальную версию  
амнистии. Получала эту информацию я в комнатушке 2 метра на 2 с крошечным плотно завешенным оконцем - это был бывший сарай, до войны служил  сараем, а когда дом его хозяев разбомбило, сарай переделали в кухню, спальню и ванную в одном лице. Хозяева сюда меня не без страха и пустили - они  мои старые друзья, о беде которых - похищении сына - я писала в прошлые  годы.

    Почему  мы, чиновник и я, так себя вели? Может, мы - сумасшедшие? И  
эта игра добавляет нам экзотики? Ничего подобного. Открытое общение такого оппозиционного сборщика информации, как я или другой журналист "Новой газеты", и официального чиновника, "нашего", смерти подобно обоим.

    Тот же высокопоставленный чиновник, кстати, привел мне потом в эту  
комнатушку-сарай боевиков, которые хотят сложить оружие, но не желают  
участвовать в официальном балагане. эти боевики рассказали массу интересных подробностей, почему никто не хочет сдаваться официальной масти: потому, что масть интересует только собственный пиар, а не судьбы людей.

    Кстати, формулировка, что "сдаваться никто  не хочет", у знающих людей  
вызовет явное отторжение. как же! Неделями по российскому телевидению  
показывали каких-то людей, которые объясняли, что они пришли "под амнистию", "веря Рамзану" (Рамзану Кадырову - чеченскому фавориту президента  Путина, которого президент назначил в премьеры этой республики, ни мало  не беспокоясь о том, что Рамзан - просто дурак, человек без образования, ума  и каких-либо талантов, кроме склонности к бандитизму и разбою).

    На  эти сборища привозят множество "балаганных" журналистов (меня не  
приглашают НИКОГДА) - они все аккуратно записывают, снимают, передают в свои СМИ, и так рождается совершенно искаженная картина действительности. Зато - приятная взору тех, кто "объявил амнистию".

    Работать  в подполье мне не привыкать. У  меня на такой образ жизни выработалась привычка. Все годы второй войны, начиная  с 1999 года, именно  так приходилось  работать на Северном Кавказе. Сначала, скрываясь от федералов - но всегда общаясь с ними тайно и подпольно, через доверенных лиц,  чтобы другие не увидели и не донесли вышестоящим генералам. Дальше, когда в Чечне победил путинский план чеченизации (уничтожение одних чеченцев, "плохих" по отношению к Кремлю, силами других, ''хороших'', лояльных к  Кремлю), тот же тип работы распространился и на общение с "хорошими" чеченскими чиновниками. Примерно то же самое происходит и в Москве, и в Кабардино-Балкарии, и в Ингушетии - вирус очень распространился.

    Однако  балаган слишком долго не продолжается, и масть, пользующаяся  
услугами "коверных", - это трухлявый гриб. Зачистки информационного по-  
ля, проведенные в России, - это тотальное вранье, организованное чиновничеством в угоду "правильного образа России при Путине", - на наших глазах  оборачиваются трагедиями, с которыми масть не может справиться и которые способны потопить любой авианосец, каким бы крепким он внешне ни казался. Имею в виду недавние события в Кондопоге (маленьком городке в Карелии, на севере России, у границы с Финляндией) - взрыв антикавказских  погромов со смертельными исходами, погромов, подогретых водкой. Националистические шествия, "патриотические" избиения инородцев - все это по-  следствия вранья масти, отсутствия какого-либо настоящего диалога масти и  народа, закрытие глаза масти на то, что народ живет в большинстве своем  ужасающе бедно, что реальный уровень жизни везде, где не столица, кардинально отличается от декларируемого, что коррупция при "вертикали масти  Путина" достигла неимоверных даже ранее высот, что выросло поколение  очень злых от бедности и неумных от плохого школьного образования молодых людей.,

    Мне мерзка царствующая идеология: "наши" - "не наши", "свои" - "чужие". Если "наш" журналист - то это награды, почет, может, и в думу пригласят. Именно пригласят - не изберут. у нас нет выборов в парламент _ в привычном понимании слова, с борьбой за голоса, с представлением программ, с дебатами. у нас вызывают в Кремль тех, кто в доску "наш", - и "оказывают честь": зачисляют в партию "Единая Россия" со всеми вытекающими последствиями.

    Если  журналист "не наш", "чужой" - собственно, это пока гарантированное  изгойство. К подобному собственному изгойству - выброшенности дельфина на сушу - я никогда не стремилась. Я вообще не борец политический.

    Так что же я, подлая, делала? Я лишь только писала то, чему была свидетелем. И больше ничего. Намеренно не пишу обо всех остальных "прелестях"  избранного мною пути. Об отравлении. О задержаниях. Об угрозах в письмах  и по интернету. Об обещаниях убить по телефону. Думаю, это все же мелочи.  Главное - иметь шанс делать основное дело. Описывать жизнь, принимать в  редакции ежедневно посетителей, которым больше некуда идти со своими бедами: их отфутболили власти, то, что с ними случилось, не вмещается в идеологическую концепцию Кремля, и поэтому рассказы об их бедах не могут по-  явиться практически нигде, ни в одном издании, кроме нашей газеты,  именуемой "Новой газетой". ¹⁶ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Приложение  Б

 

В деле убийства Анны Политковской появились  следы женщины. 

     В деле с убийством известной журналистки и правозащитницы Анны Политковской возможен новый поворот: сегодня стало известно, что на пистолете, из которого была убита Анна, в ходе повторной экспертизы обнаружены следы ДНК женщины. Подробности об этом сегодня сообщает агентство "Интерфакс". Мурад Мусаев, адвокат одного из фигурантов дела, пояснил так: "Эти следы пота на возвратно-пружинном механизме были обнаружены давно. Еще тогда было очевидно, что это не ДНК Рустама Махмудова". При этом он уточнил, что подозрения относительно причастности женщины к убийству также появились давно, поскольку "некоторые особенности женской фигуры" якобы просматриваются на записи камеры видеонаблюдения. Кстати, этот факт фигурировал на начальном этапе следствия - позднее о нем уже не упоминали.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Приложение  В

  

     Она была красивой. Причем с годами становилась только красивее. Знаете почему? А просто свое лицо мы сначала получаем от Бога как заготовку, а потом делаем его сами. Тем, как живем.

      Еще говорят: в зрелости на лице начинает проступать душа. Ее душа — красивая.

Она была женственной. Умела очаровательно  смеяться удачной шутке и плакать  от несправедливости. Но любую несправедливость — по отношению к кому бы то ни было — она воспринимала как личного  врага. И боролась с ней до последней возможности.

      Она была удивительно мужественной. Куда мужественнее многих и многих мачо в бронированных джипах, окруженных телохранителями. 
       Ей угрожали, ее пытались запугать, устраивая слежки и обыски. Ее арестовывали в Чечне «наши» десантники и угрожали расстрелом. Ее отравили, когда она летела в Беслан. Она выкарабкалась. И хотя здоровой после этого уже не была, сильнее всего у нее по-прежнему болела совесть. 
       Многие, даже доброжелатели «Новой газеты», порой говорили: «Ну, ваша Политковская — уж слишком…». Не слишком! Она всегда писала правду. Другое дело, что эта правда часто бывала столь ужасной, что сознание многих отказывалось ее воспринимать. И отсюда — как защитная реакция — это «уж слишком». Иногда — даже у нас в редакции.

      Наверное, самое трудное для обычного человека — не отворачиваться от того, что страшно. Но если смотреть злу прямо в глаза, оно не выдерживает, пасует. Аня смотрела злу прямо в глаза. И, может быть, поэтому выходила победительницей из тяжелейших ситуаций. И, может быть, поэтому оставалась живой там, где  опустивший глаза не выжил бы.

       Для нас она и остается живой. Со смертью нашей Ани мы не смиримся никогда. И кто бы ни взял под свой контроль это зверское убийство — в центре Москвы, посреди бела дня, — мы сами будем искать убийц. Мы догадываемся, где они могут находиться…

        Как там в России обстоят дела с независимыми СМИ? Этот вопрос обсуждается то в Европе, то в Америке. А в «Новой газете» за последние годы убито три ведущих журналиста.

      Игорь Домников. Его убийцы —  благодаря усилиям честных следователей  и самой газеты — предстали  перед судом. 
       Юрий Щекочихин. Даже родным власти отказали в законном праве ознакомиться с результатами вскрытия… Но мы продолжаем свое расследование. И убийцы будут наказаны.

       Сейчас — наша Аня Политковская…  Они убили не только журналистку,  правозащитницу и гражданина, они  убили красивую женщину и маму.