Теория разделения власти

     Совет четырехсот играл важную роль в законодательной  процедуре, заведуя всеми текущими делами, оказывал сдерживающее влияние  на народное собрание, прямо ограничивая  власть ареопага.

     Гэлиэя  была судебным и законодательным  органом одновременно. Присяжными могли  быть все граждане, начиная с тридцати лет. Избрание производилось, по-видимому, жребием. Помимо указанных выше функций  гелиэя принимала отчеты должностных лиц (по окончанию их службы), имела право расторжения государственных и частных договоров и т.д.

     В народном собрании участвовали все  разряды свободного населения, включая  фетов. Это было явной уступкой народу (демосу). Зато выборы в совет четырехсот были в руках тех, кто распоряжался в старых племенах, т.е. в руках  старой родовой знати. Гелиэя с ее широким кругом участников учреждалась  к большей выгоде демоса. Но оставался  нетронутым ареопаг. Как подчеркивает З.М. Черниловский, реформы Солона казались верхом политической мудрости, триумфом политики компромиссов.⁸

     Впервые идея равенства и свободы всех людей была высказана софистами (V – IV вв. до н. э.). Принципиально новым  в их учении было понимание человека как меры всех вещей, в том числе  и справедливости. Эта идея наиболее четко была сформулирована Протагором (ок. 490-420 гг. до н.э.): «Человек есть мера всем вещам – существованию существующих и несуществованию несуществующих»⁹. Такая трактовка резко отличалась от традиционного представления о божественном начале как единственной мере равенства и справедливости. Протагор прямо подвергал сомнению существование богов. Одно из своих сочинений он начинает следующим образом: «О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует этому знанию…»¹⁰.

     Тема  самоценности и автономии человеческой личности получила свое продолжение  в творчестве Сократа (469-399 гг. до н.э.), который определял уникальность человека через понятие личной свободы. В его учении свобода выступала в двух ипостасях: как внутреннее измерение личностных качеств или добродетели, и как независимость от внешнего мира. Интересно, что внутренняя свобода для Сократа определялась законами природы, а не персонифицированными божественными сущностями.

     Когда ему сказали: «Афиняне тебя осудили  на смерть», он ответил: «А природа осудила  их самих»¹¹– Сократ поставил высший закон справедливости намного выше несовершенных людских правил, так как с его точки зрения они не соответствуют представлениям о добродетели, поэтому он и не подчинился им. Важно то, что выбор был сделан сознательно. Ценою своей жизни Сократ доказал возможность альтернативы: либо человек идет по пути истины и духовного совершенствования, либо он живет по законам земного бытия. Этот принцип свободной неотчуждаемой воли в дальнейшем станет важнейшей политико-правовой категорией, элементом мировоззренческой основы современной цивилизации.

     Для Сократа и его последователей свобода и добродетель представлялись абсолютными ценностями, которые  ничем не могли быть ограничены. «Кто добродетелен, тот выше людского суда»¹².

     Платон (437-347 до н.э.), ученик Сократа, развивает его идеи о справедливости, равенстве и добродетели. Справедливость он определял как «надлежащую меру», т.е. определенное равенство в процессе социального обмена, то же самое по его мнению относится и к праву. Наибольшей оригинальностью отличается его концепция идеального государства. В творчестве Платона впервые была четко и однозначно сформулирована цель развития государственности. Такой целью стала гармония – совершенная организация политической власти на основе единства мудрости, мужества, рассудительности и справедливости.

     Для сохранения целостности государства, по мнению Платона, необходима иерархическая  соподчиненность: те, кто способен рассуждать, должны господствовать; обладатели яростного  начала должны защищать государство; вожделяющие, которые стремятся к богатству, должны производить под началом  первых. Свойства людей, их принадлежность к трем группам объясняется наличием в их организме золота, серебра, меди и железа. «Государство может погибнуть, если его охрану возьмут люди с  повышенным содержанием меди и железа».¹³

     Характеризуя  платоновскую концепцию государственного строя, А.Ф. Лосев писал: «По своей  природе каждое сословие находится  в таком наружном и смысловом отношении к двум другим сословиям, что все эти три сословия оказываются неразрывным целым. В идеальном «Государстве» Платона каждый делает то, что свойственно его природе и не может заходить в другие области, которые обслуживаются другими специалистами. Максимальное разделение труда и максимальное единство его, несмотря на многоразличие его проявлений – это основная характеристика учения Платона о государстве, о справедливости и о личной жизни отдельных граждан».¹⁴

     Таким образом, предпринятое Платоном в «Государстве»  исследование представляет из себя попытку  познания сущности, идеи государства  как социального феномена в целях  проведения на основе результатов этого  познания сравнительного анализа причин несовершенства эмпирически существующих государственных форм и поиска средств  реального установления такого государственного строя, который находился бы в  максимально возможном соответствии с действительной сущностью государств.

     Платон, по сути разработал эталон государства  как такового и дал на его основе идеально-типические характеристики различных  политических режимов, создав тем самым  для социально-политического познания объективный критерий изучения, классификации  и совершенствования реально  существующих политических форм. Именно на этом основано мощнейшее влияние  теории Платона на весь ход развития политического познания вплоть до наших  дней. Как отмечает современный немецкий исследователь К. Хюбнер: «Дефинитивное  введение абстрактного мышления в политическую философию Платоном имело эпохальные последствия, с какими бы неправильно  понятыми утопическими конструкциями  оно ни связывалось».¹⁵

     Огромный  вклад в дальнейшую разработку политико-правовых принципов античного мира внес Аристотель (384-322 гг. до н.э.), с именем которого связано возникновение политической науки. Его учение носит многоплановый характер и касается практически всех сфер общественной жизни. В работах Аристотеля подчеркивается особая значимость социального начала человеческой природы, безусловная зависимость личности от общества. Эта связь определяется, прежде всего, потребностью в общении с другими членами коллектива.

     С точки зрения Аристотеля государство  является продуктом эволюции семьи, при этом делается вывод о естественной, природной сущности государства. «Отсюда  следует, что всякое государство  – продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно  является завершением их, в завершении сказывается природа. ... Из всего  сказанного явствует, что государство  принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе  своей есть существо политическое»¹⁶.

     Основным  качеством свободного гражданина полиса считалось его право и обязанность  участвовать в управлении государством, что было несомненным достижением  политической культуры того времени. Аристотель прямо говорил: «Мы же считаем  гражданами тех, кто участвует в  суде и народном собрании»¹⁷. Еще большее значение, чем само это правило, имело следствие такой «встроенности» личности в систему властно-публичных отношений. Такая деятельность налагала значительную долю ответственности на каждого, кто участвовал в государственных делах. Позднее, тезис о гражданской ответственности гражданина перед обществом и страной станет основным положением теории правового государства. Корни этого принципа находятся в уникальной политико-правовой культуре Древней Греции.

     Другим  существенным вкладом Аристотеля в  становление концепции прав человека и правового государства, является его разработка и определение  содержания принципа формального равенства  – базового принципа многих правовых систем современной цивилизации. «Равенство – пишет он, – состоит в  том, что ни неимущие, ни состоятельные  не имеют, ни в чем каких-либо преимуществ; верховная власть не сосредоточена  в руках тех или других, но те и другие равны»¹⁸. Таким образом, утверждалась идея применения равного масштаба к разным субъектам.

     Аристотель  основой «каждого из видов государственного устройства» считал три его отдельные  части: «первая – законосовещательный  орган, рассматривающий дела государства, вторая – должности (именно какие должности должны быть вообще, чем они должны ведать, каков должен быть способ их замещения), третья – судебные органы».¹⁹ По его мнению, основополагающим элементом в государстве должен быть «законосовещательный орган». Поэтому Аристотель не исследовал взаимоотношения государственных органов между собой, проблемы их взаимодействия и контроля.

     Несмотря  на то, что в теоретических высказываниях  Аристотеля формально присутствует трехчленное деление власти, считать  античного философа основоположником концепции разделения властей не следует. Известный правовед Н.Н. Алексеев утверждал, что у Аристотеля «названная теория не имеет юридического характера, присвоенного ей в новое время».²⁰

     Существует  несколько причин того, почему высказывания Аристотеля не следует считать воззрениями  о разделении властей в прямом смысле слова. Исходя из его учения, разделению подлежит не государственная  власть, а структура государственного управления. При этом носителем суверенитета является не весь народ, а отдельные  группы людей либо один человек.

     Даже  в политии, наиболее демократической  форме государственного устройства, носителем суверенитета, по Аристотелю, выступают не все люди, проживающие  на определенной территории, а лишь те, которые подпадают под понятие  «гражданин». Гражданами не являлись рабы и иноземцы. Кроме того, не принимались  во внимание пожалованные граждане, т.е. принятые в число граждан люди, которые не пользовались всей совокупностью  прав. В частности, они не могли  занимать некоторые должности.²¹

     По  мнению профессора Д.И. Луковской, функции  отдельных органов государственной  власти, согласно его воззрениям, имеют  содержание, противоположное смыслу властных функций в классической теории разделения властей. Так, одна из ветвей власти у Аристотеля носит  название законосовещательного, а не законодательного органа. Достаточно размыто определены полномочия исполнительной власти или «должностей», хотя, по всей видимости, имеются в виду исполнители полномочий государственного управления. Справедливо отмечено, что Аристотеля интересуют не столько функции этих органов, сколько различное устройство каждого элемента государственной власти в разных формах государства.²²

     Особого внимания заслуживают высказывания Аристотеля об ограничении власти законом. «Предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо один из среды  граждан».²³ Вместе с тем Аристотель в некоторых случаях допускал возможность вынесения должностными лицами решений по своему усмотрению, «когда закон не способен дать решение». Гарантией справедливого разрешения, по мысли Аристотеля, являлась добродетель должностного лица, т.е. его высокие нравственные качества.²⁴

     Говоря  о ранних предпосылках разделения властей, необходимо упомянуть политико-правовые взгляды Полибия (210-123 гг. до н.э.). Мыслитель выступал за смешанную форму правления и отмечал, что в Римском государстве существовало три власти: власть консулов, власть сената и власть народа. При этом власть была поделена таким образом, чтобы ни одна из ее составных частей не перевешивала другу.²⁵

     По  мнению Полибия, Ликург отдавал предпочтение форме правления не простой и  не единообразной, соединив в ней  вместе «все преимущества наилучших  форм правления, дабы ни одна из них  не извращалась в родственную  ей обратную форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств взаимным противодействием или одна не тянула бы в свою сторону, не перевешивала бы прочих, дабы таким  образом государство неизменно  пребывало бы в состоянии равномерного колебания и равновесия».²⁶

     Идея  о зависимости естественных прав человека от политического (гражданского) состояния личности получила свое продолжение  в творчестве Эпикура (341 – 270 гг. до н.э.).

     Все властно-официальные отношения в  государстве, основанные на принципах справедливости и естественного права, согласно Эпикуру, должны носить договорный характер: «Естественное право есть договор о пользе, цель которого не причинять и не терпеть вреда»²⁷. Поэтому субъекты, не включенные в систему договорных обязательств, не могут обладать политическими правами и свободами граждан, и соответственно к ним не применяются общепринятые нормы морали и справедливости. «По отношению к тем животным, которые не могут заключать договоры, чтобы не причинять и не терпеть вреда, нет ни справедливости, ни несправедливости, – точно так же, как и по отношению к тем народам, которые не могут или не хотят заключать договоры, чтобы не причинять и не терпеть вреда»²⁸. Для того чтобы быть свободным субъектом государственно-властных отношений и требовать по отношению к себе соблюдения законов справедливости, человек должен сознательно взять на себя ответственность за выполнение аналогичных требований по отношению к другим членам общества.

     Само  понятие справедливости трактуется Эпикуром с точки зрения полезности и целесообразности социального  взаимодействия свободных членов общества, состоящих в договорных отношениях друг с другом: «В целом справедливость для всех одна и та же, поскольку  она есть польза при взаимном общении  людей ... Справедливость не существует сама по себе; это – договор о  том, чтобы не причинять и не терпеть  вреда, заключенный при общении  людей и всегда применительно  к тем местам, где он заключается»²⁹.

     Важнейшим положением учения Эпикура в области  государства и права является разделение им законов по содержанию, в соответствии с критериями справедливости и пользы: «Из тех действий, которые  закон признает справедливыми, действительно  справедливо только то, польза чего подтверждается нуждами человеческого  общения, будет ли оно одинаково  для всех или нет. А если кто  издаст закон, от которого не окажется пользы в человеческом общении, такой  закон по природе уже будет  несправедлив»³⁰. В своих «Главных мыслях» Эпикур предлагает критерий оценки сущности и содержания законов: «Где без всякой перемены обстоятельств оказывается, что законы, считающиеся справедливыми, влекут следствия, не соответствующие нашему предвосхищению о справедливости, там они и не были справедливы» (Главные мысли ХХХVII).³¹ Понятие о справедливости выступает не только в качестве критерия оценки сущности закона, но и результата его применения.