Формирование классов: буржуазия, пролетариат. рост рабочего движения

     Содержание

     Введение

     1. Буржуазия и пролетариат

     2.Рост  рабочего движения

        2.1 Первый этап

        2.2 Второй этап

     Заключение

     Список  литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 

УРАЛЬСКИЙ ФИЛИАЛ

Государственного  образовательного учреждения высшего  профессионального образования  
«Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова»

в г. Екатеринбурге 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

 ПО  ДИСЦИПЛИНЕ: ИСТОРИЯ

 ТЕМА: Формирование классов буржуазии и пролетариата, рост рабочего движения. 
 
 

Екатеринбург 2011 
 
 
 

     Введение

     В своей работе мы рассмотрим важный период развития революционного движения в России – во второй половине ХIX – начале XX вв. Этот период развития России характеризуется как период ломки феодального строя и бурного развития капиталистических отношений. После 1861 г. социально-экономическое развитие России пошло с такой быстротой, что она вышла на первое место в мире по темпам роста промышленности и проделала за десятилетия путь, которые другие державы Европы прошли за века. Уже примерно через 40 лет страна вступила в высшую стадию капитализма – империализм. Быстрота экономического движения способствовала не только экономическому росту, но и возникновению огромной пропасти между классом буржуазии и беднейшими слоями крестьянства и пролетариата. Отмена крепостного права способствовала углублению этой пропасти. Такая ситуация не могла не вызвать ответной реакции среди прогрессивно настроенных слоев общества и пролетариата. Такая ситуация привела к возникновению революционного движения в России. Задача нашей работы состоит в том, что бы разобраться в политических движениях того времени и рассмотреть что из себя они представляли на тот период.

     1. Буржуазия и пролетариат

     Буржуазия, на протяжении менее чем ста лет  господства, создала такие массивные  и такие коллосальные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения вместе взятые. В пропорции, в которой буржуазия, другими словами капитал, развиваются, в такой же пропорции развивается современный класс пролетариата -- класс неквалифицированных рабочих, которые живут ровно до тех пор, пока могут найти себе работу, а те, кто нашли работу, ровно столько, пока их неквалифицированный труд увеличивает капитал. Эти рабочие, вынужденные продавать себя поштучно, являются таким же основным товаром, как любой другой предмет коммерции, и впоследствии подвержены всем злоключениям конкуренции, всем колебаниям рынка. изшие слои среднего класса – мелкие торговцы, магазинщики, рантье, мелкие промышленники, мелкие торговцы и рантье, ремесленники и крестьяне - все они постепенно тонут, опускаясь в ряды пролетариата, частью оттого, что их небольшого капитала недостаточно для масштаба, в котором работает современная промышленность, и они тонут в конкуренции с крупными капиталистами, частью потому, что их специализированные умения обесцениваются с освоением новых методов производства. Таким образом пролетариат комплектуется со всех классов населения.

     Буржуазия, повсюду, где она достигала господства, разрушала все феодальные, патриархальные, идиалистические отношения. Она безжалостно разорвала на части все пестрые феодальные связи, привязывавшие человека к его "естественным повелителям", и ничего не оставила между людьми, кроме голого индивидуального интереса, бессердечного "чистогана". Она утопила самый святой порыв религиозного экстаза, рыцарский энтузиазм, мещанскую сентиментальность, в ледяной воде эгоистического расчета. Она превратила личное достоинство в меновую стоимость и на место бесчисленных пожалованных и благо- приобретенных свобод поставила одну единственную бессовестную свободу – Свободной Торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила голой, бесстыдной, отвратительно наглой эксплуатацией.

     В описании наиболее главных фаз развития пролетариата, мы увидели след более  или менее прикрытой гражданской  войны, бушующей в существующем обществе, до момента, когда война вызывает всеобщую революцию, где неистовство ниспровергает буржуазию, оставляя лежать на основании господства пролетариата.

     В таких обстоятельствах пролетариата, все устои старого общества уже  являются виртуально утопленными. Пролетарий не имеет собственности; его отношения к жене и детям уже не имеют ничего общего с отношениями в буржуазной семье; ручной труд в современной индустрии, современное порабощение капиталом, в Англии как и во Франции, в Америке, в Германии, стерли с него всякий след национального характера. Закон, мораль, религия, для него буржуазия уготовила немало предвзятостей, за которыми спрятан целый лес из буржуазных интересов.

     В эпохи подъема, роста и расцвета капитализма мелкая буржуазия, несмотря на острые вспышки недовольства, в общем достаточно покорно шла в капиталистической упряжке. Ничего другого ей и не оставалось. Но в условиях капиталистического загнивания и экономической безвыходности мелкая буржуазия стремится, пытается, пробует вырваться из-под опеки старых хозяев и руководителей общества. Она вполне способна связать свою судьбу с судьбой пролетариата. Для этого необходимо одно: чтоб мелкая буржуазия поверила в способность пролетариата вывести общество на новую дорогу. Внушить ей такую веру пролетариат может лишь своей силой, уверенностью своих действий, умелым наступлением на врагов, успешностью своей революционной политики.

     Все вместе взятые столкновения между классами старого общества продвигались, разными  путями, по курсу развития пролетариата. Буржуазия нашла себя вовлечённой в постоянную борьбу. Во-первых с аристократией; позже, с частями самой буржуазии, чьи интересы стали в антагонизм к прогрессу в промышленности; и всё время с буржуазией иностранных государств. Во всех этих битвах, она находила себя заставленной апеллировать перед пролетариатом, прося помощи, вот так, опять вытягивая его на политическую арену. Буржуазия сама по себе, этим обеспечивает пролетариат элементом политического и общего образования, другими словами, снабжает пролетариат оружием для борьбы против самой себя.

     Все предшествующие классы, завовевавшие господство, пытались упрочить уже приобретённый статус путём подчинения большей части общества их условиям присвоения. Пролетарии не могут стать хозяевами производительных сил общества, исключая изменение их собственного прежнего способа присвоения, это же относится и ко всем другим способам присвоения. У них нет ничего собственного для сохранения и усиления; их задача есть разрушение всей предыдущей безопасности, и страховки, частной собственности.

     Все предыдущие исторические движения осуществлялись меньшинством, или в интересах меньшинства. Пролетарское движение есть самосознательное, независимое движение огромного большинства в интересах огромного большинства. Пролетариат, самый низший слой нашего современного общества, не может шелохнуться, не может поднять себя без того, чтобы все имеющиеся слои официального общества не взлетели бы на воздух.

     Вследствие  возрастающего применения машин  и разделения труда, труд пролетариев  утратил всякий индивидуальный характер и, следовательно, всякую привлекательность для рабочего. Он становится придатком машины, и это только наиболее простые, наиболее монотонные и наиболее легко усваиваемые приемы работы, всё что от него требуется. Таким образом, стоимость производства ограничивается для рабочего, почти полностью, до уровня средств существования, которые необходимы ему только для содержания и продолжения рода. Но цена постоянного товара, и таким образом неквалифицированного труда, равна стоимости производства. В равной пропорции, по мере увеличения омерзительности труда уменьшается заработная плата. Более того, в равной пропорции по мере применения машин увеличивается разделение труда, в такой же пропорции увеличивается обуза тяжкого труда, путём удлинения рабочего дня, путём увеличения объёмов работ, ускорением хода машин и т.д.

     Если  б дело обстояло так, то самая диктатура  пролетариата была бы невозможна в  ряде стран, где мелкая буржуазия  составляет большинство нации, и оказалась бы крайне затруднена в других странах, где мелкая буржуазия образует внушительное меньшинство. К счастью дело обстоит не так. Уже опыт парижской Коммуны, по крайней мере, в пределах одного города, затем опыт Октябрьской революции, в неизмеримо больших масштабах пространства и времени, показывают, что союз крупной и мелкой буржуазии не является нерасторжимым. Если мелкая буржуазия неспособна на самостоятельную политику (поэтому и неосуществима, в частности, мелкобуржуазная "демократическая диктатура"), то ей остается еще выбор между буржуазией и пролетариатом.

     Далее, все секции правящего класса, путём  развития промышленности, опускаются до уровня пролетариата или как минимум запуганы условиями его существования. Это также снабжает пролетариат свежим элементом просвещения и прогресса.

     Для понимания диалектики этих взаимоотношений  необходимо выделить три исторических этапа: на заре капиталистического развития, когда буржуазия, для разрешения своих задач, нуждалась в революционных методах; в период расцвета и зрелости капиталистического режима, когда буржуазия придала своему господству упорядоченные, мирные, консервативные демократические формы; наконец, на закате капитализма, когда буржуазия вынуждена прибегать к методам гражданской войны против пролетариата, чтобы охранить свое право на эксплуатацию.

     До  сих пор каждая форма общества основывалась, как мы видели, на антагонизме угнетающих и угнетенных классов. Но для того, чтобы угнетать класс, необходимо обеспечить определённые условия на которых он сможет, по крайней мере, влачить свое рабское существование. Крепостной в крепостном периоде поднял себя до члена коммуны, так же, как мелкий буржуа, под ярмом феодального абсолютизма, развиваясь, перешёл в буржуазию. Современный рабочий, в противоположность, вместо подъёма с прогрессом промышленности, тонет всё глубже и глубже, опускаясь ниже условий существования своего собственного класса. Он становится нищим, и нищета развивается быстрее роста населения и богатства. Поэтому становится очевидным, что буржуазия больше не может быть правящим классом в обществе, а только навязывает обществу свои условия существования как сверх-закон. Она не может больше править, потому как она некомпетентна в предоставлении уверенности существования её рабам в её рабском обществе, поэтому она не может помочь им, когда они тонут в таком государстве, которое должно кормить их, а вместо этого оно само кормится ими. Общество не может больше жить под буржуазией, другими словами, существование буржуазии больше не совместимо с существованием общества.

     За  этим, рабочие начинают сформировывать комбинационные (профсоюзные) действия против буржуазии; они сговариваются группами для сохранения хотя бы существенного тарифа зарплаты; затем они составляют уже постоянные объединения с целью предусмотреть свое обеспечение средствами на случай возможных столкновений. Здесь и там противостояния переходят в восстания.

     Значительным  условием существования и господства класса буржуазии есть формирование и прирост капитала; условием существования  капитала является наемный труд. Наемный  труд держится исключительно на конкуренции между рабочими. Прогресс промышленности, невольным двигателем которого есть буржуазия, подменяет индивидуального рабочего, в связи с конкуренцией, революционной комбинацией объединения рабочих. Развитие современной промышленности, поэтому, рубит под своими ногами каждое основание, на котором буржуазия производит соответствующую продукцию. Так чтож тогда производит буржуазия, в первую очередь, это копателей своей собственной могилы. Её падение и победа пролетариата одинаково неизбежны.

     2 Рабочее движение.

     2.1. Первый этап. (60—70-е годы). Рабочее движение в России развивалось в условиях, когда идеи марксизма восторжествовали на Западе. Русские марксисты имели большие возможности для изучения, проверки и обобщения опыта международного рабочего движения. Большое значение для творческого восприятия марксизма на русской почве имел богатый и горький опыт демократического этапа освободительного движения, опыт «блужданий и шатаний, ошибок и разочарований революционной мысли в России»8. В 40—80-х годах XIX в. К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что в Англии, Франции и Германии буржуазии удалось почти совершенно вытравить из народного сознания традиции чартизма и революционной эпохи 1848—1849 гг. Этого не случилось в России, где среди передовых рабочих и демократической интеллигенции были живы традиции борьбы великих предшественников русской социал-демократии—В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и сланной когорты революционеров 70-х годов.

       Важнейшим источником для формирования  ленинизма явилось революционное творчество русских народных масс, равного которому по богатству и разнообразию форм не знала всемирная история. Ни в одной стране мира пролетариат не развивал такой бурной стачечной энергии, как в России. С 1895 по 1916 г. ежегодно в среднем бастовало 543 тыс. фабрично-заводских рабочих, тогда как в Англии соответственно —369 тыс., в США — 341 тыс., во Франции— 167 тыс., в Германии— 154 тыс. Всего за это время в России бастовало 10 млн. 652 тыс. рабочих, из них 60% были участниками политических забастовок. Если в Западной Европе политические стачки были средством борьбы за частичные реформы, например за всеобщее избирательное право, то в России эти стачки затрагивали наиболее глубокие стороны политической жизни страны. Они происходили под лозунгом свержения царизма и завоевания демократической республики и поэтому имели общенародное значение.