Афганская война

    Хотя  решение на ввод войск в Афганистан было принято лишь 12 декабря 1979 года, мероприятия по изучению военно-политической обстановки в ДРА, естественно, проводились  раньше.

    Свидетельство очевидца генерал-лейтенанта запаса И. Ф. Рябченко:

    "В  конце октября 1979 года я с  группой офицеров вылетел в  эту страну, где мы посмотрели  основные объекты в столице,  аэродромы - Кабул, Баграм и  Кандагар. Задача была одна - ознакомиться, и в случае получения задачи  мы были готовы пойти на  прикрытие определенных объектов  после высадки...

    25 декабря, около 18.00, нам приказали  решить те задачи, которые стояли  перед нами. Началась переброска  по воздуху десанта с посадкой  на аэродромах Кабула, Баграма,  Кандагара. 

    В течение вечера 27 декабря был  осуществлен государственный или  военный переворот. Правительство  возглавил Бабрак Кармаль. Объяснение получили, что X. Амин оказался предателем, английским шпионом, но так ли было на самом деле - трудно определить. Во всяком случае, для меня, командира  воздушно-десантной дивизии, полковника, абсолютно непознаваемое и непонятное, так это или не так. 28 декабря  по радио объявили, что Амин свергнут".

    А пока в нашей прессе царило молчание, в Афганистане шла война. Не знали  родные советских воинов того, что  их сыновья, мужья, братья брошены в  огонь настоящих боев...

    Какие чувства и мысли зарождались  тогда в сердцах и умах наших  воинов, когда они впервые вступили на афганскую землю?

    Прости  за то, что в том  бою

    Не  думал о тебе,

    В чужой стране, в  чужом краю,

    На  выжженной земле.

    Прости, что я не добежал

    До  вражеского дзота.

    За  сто шагов в  прицел попал

    Чужого  пулемета. 

    Этот  мир без тебя…

    Он  расколот войною,

    Эхо выстрелов скачет

    По  склонам крутым,

    Этот  мир без тебя…

    Все же полон тобою,

    И становишься ближе

    Далекая ты.

    "Здравствуйте, дорогие мои мама и папа! С  горячим солдатским приветом  к вам ваш сын Коля, - пишет  Н. В. Кузнецов (полевая почта  39696- "X"). - 14 февраля наш полк  перебросили в Афганистан. Вы, наверное, слышали, какая здесь обстановка. Здесь действует очень много  банд басмачей, и мы здесь находимся  для их ликвидации". (Из письма  от 26 февраля 1980 г.).

    Война разгоралась, а домой шли письма из Афганистана родным и близким, пронизанные нежностью, любовью  к далекой родной стране, к Родине. Светлые письма! В них - ни слова  о жестокости реальных столкновений, увечьях, ранениях, ни слова о вынесенных из боя на плащ-палатках погибших товарищах, ни рассказов о боях, взрывах, стонах, криках, ненависти, с которой их порой  встречали в кишлаках, ни слова - о физическом, моральном надломе  духа.

    Каждый  воспринимал накал событий по-своему. Сопоставление различных мнений приближает нас к истине.

    Спустя  несколько лет после пребывания советских войск в Афганистане  Каргар Мухаммед Шакер изложил свою точку зрения на происходившее.

    "Это  было зимой 1979 года, - пишет Шакер. - Мы, мальчишки, вставали всегда  рано - в 7.00. Я вышел на улицу  (г. Андхой провинции Фарьяб - авт.). Вижу: у дома стоит офицер с  двумя вооруженными солдатами.  Говорили на чужом языке. Позже  мне отец сказал, что это не  американцы, а русские. Они подходили  группами.

    Я тогда учился в 9 классе. В детстве  мечтал стать военным, но мама постоянно  говорила, что мне этого делать не следует, что это опасно - воевать. В 1984 году я поступил учиться на курсы  в Кабул по окончании 12 классов. Здесь  я охотно изучал русский язык. Высшее образование получил в Ленинграде, сейчас магистр исторических наук. Не хочу, чтобы моя семья, моя дочь испытали все трудности войны. Пусть она, да и все люди на земле не знают, что такое война...

    Как я отношусь к войне в моей стране? Конечно, отрицательно. В том, что  советские солдаты там воевали, они не виноваты. Виноваты политики Советского Союза, руководители Коммунистической партии. В вашей стране не военные  играли в войне главную роль, а  верхушка правительства - 5-7 человек. У  нас, в Афганистане, президентская  форма правления выражалась диктаторской формой управления, так же, как это  было в СССР. Л. И. Брежнев сказал, чтобы вводить войска - и армия  пошла. Советские же офицеры, которые  воевали там, выполняли приказ высшего  военно-политического руководства. Они были исполнителями. Боялись  говорить правду. Может, военные и  знали, что Брежнев и его свита  были не правы, но молчали, хотя у нас, в Андхое, говорили "втихаря".

    Я разговаривал с солдатами разных национальностей - узбеками, таджиками, - и они были против войны. Вот  почему в первый год войны солдаты  с юга разбегались и тогда  на их место посылали советских 18-19-летних ребят, совершенно неподготовленных к  ведению боевых действий у нас  в горах. Они учились воевать  на войне, а там не учиться надо было, а уметь сражаться.

    Солдаты из среднеазиатских республик не хотели воевать, они говорили: как  мы пойдем против своих таких же узбеков, таджиков, против своих братьев  и отцов? Война - это чудовищное уничтожение  людей. Я против войны".

    Вот какое мнение сложилось у жителя Андхоя. Кое в чем с ним можно  не согласиться, но оно заслуживает  внимания. Подполковник запаса Г. Н. Клюкин, военный переводчик, в Афганистане  прослужил 11 лет. Вот его мнение:

    "...Так  и просятся выдержки из разговоров  и бесед, не раз и не два  происходивших в Кабуле, между  главными военачальниками и официальными  лицами ДРА и СССР... Даст Бог,  придет время, и содержание  этих разговоров станет известно  подробнее всем: каким планировался  ввод войск, как он осуществлялся,  какие силы и средства были  при этом задействованы. Вопросов  больше, чем противоречивых ответов.  Только время позволит прояснить  все неясности, снивелировать  все самые разноголосые суждения. Здесь не место рассуждать  об этом, ибо главное и самое  неотвратимое было решено и  было сделано: машина пришла  в движение в апреле 1978 года, в  декабре 1979 года она набрала  бешеные обороты, ее было уже  не остановить...".

    В декабре 1979 года утверждали, что т. н. "Апрельская революция" вступила в качественно новую сферу  развития. Ее цели и задачи формулировались  на основе социально-политической и  экономической обстановки. Ориентиры - преодоление последствий ошибок и преступлений прежнего режима, удовлетворение жизненно важных потребностей народа и страны, а это находило понимание  в мыслях простых людей. Но, приходится констатировать, этому не суждено  было сбыться.

    Оппозиционные партии опирались на реальную силу. В отрядах моджахедов были пострадавшие от режима НДПА, безграмотные дехкане, обездоленные, политически незрелые люди, религиозные фанатики. Большинство  населения в провинциях фактически признавали созданные оппозицией подпольные органы власти - "исламские комитеты", а руководство НДПА не смогло укрепить свои органы власти в уездах и волостях. На территории Пакистана были созданы  базы для подготовки отрядов моджахедов к вооруженной борьбе с правительственными войсками. Возрастала финансовая помощь оппозиции из многих стран. Создавалась  ситуация, когда на территории Афганистана  полыхало пламя гражданской войны, и советские войска были вынуждены  начать боевые действия с отрядами моджахедов.

    Генерал армии В. И. Варенников так оценивал события:

    "Генштаб  выступал против ввода наших  войск до тех пор, пока идея  не приняла форму решения. Мы  предлагали такой альтернативный  вариант: советским частям встать  гарнизонами и в боевые действия  не ввязываться. Уже потом стало  ясно: была в принципе правильной. И нам следует отстаивать ее  до конца, хотя это и таило  тяжелые последствия для защитников. К сожалению, мы поддались напору  со стороны Бабрака Кармаля  и позволили втянуть себя в  затянувшуюся войну".

    А отсчет времени этой войны для  солдат и офицеров нашей 40-й Армии  начался с 27 декабря 1979 года...  

Всего лишь час до вылета нам дан,

Всего лишь час последней  передышки.

Сказали нам – летим  в Афганистан,

В Кабул летят вчерашние  мальчишки. 

    2.2. 1980 год.

    В январе 1980 года соединения и части 40-й  Армии под командованием генерал-майора Ю. В. Тухаринова заняли ключевые позиции  в ряде провинций страны и совместно  с афганской армией взяли под  охрану важнейшие административные центры, жизненно важные объекты, аэродромы  и основные автомобильные магистрали - Хайратон, Пули-Хумри, Кабул, Джелалабад; Кушка, Герат, Кандагар; Кундуз, Файзабад. Особое внимание уделено объектам советско-афганского сотрудничества: газопромыслы Джаркудук  и Шиберган, электростанция в районе Суруби, ряда предприятий в Кабуле и Мазари-Шарифе, а также туннель  через перевал Саланг.

    С вводом в Афганистан ограниченного  контингента советских войск  руководство бывшего Советского Союза поначалу не предполагало вести  боевые действия против мятежников, оно  рассчитывало, по-видимому, на то, что  само присутствие наших войск  позволит афганским руководителям  стабилизировать обстановку. Однако ход событий, особенно антиправительственные  выступления, непосредственно в  Кабуле в двадцатых числах февраля 1980 года, вынудили советское руководство  согласиться на то, чтобы совместно  с Вооруженными Силами ДРА начать активные боевые действия по разгрому отрядов оппозиции. К этому времени  мятежники оказывали постоянное огневое воздействие на советские  части и подразделения, которые  находились в согласованных с  правительством ДРА гарнизонах. В  такой критической ситуации дальнейшее уклонение от оказания военной помощи правительству ДРА не имело смысла.

    В феврале-марте советские батальоны  совместно с двумя афганскими под руководством генерал-лейтенанта В.А. Меримского провели крупную  операцию против мятежников в провинции  Кунар. Еще летом 1979 года афганский  горно-пехотный полк в этой провинции  перешел сторону мятежников. С  тех пор они чувствовали, себя вольготно в приграничном с Пакистаном Кунаре, а полки 9-й горно-пехотной дивизии афганской армии отсиживались в пунктах дислокации - в Асадабаде, Асмаре и Барикоте. Эта операция прошла успешно, но военные успехи не были закреплены, поскольку органы власти не смогли утвердиться в уездах. Мятежники по-прежнему сохранили влияние на местное селение. Причин для этого было более чем достаточно: мощное влияние ислама, сильные племенные традиции, экономические связи, беззащитность населения и отсутствие тесных контактов органов власти в уездах (волостях) с жителями.

    Таким образом, Кунарская операция, успешно, проведенная в первой половине марта, не привела к стабилизации обстановки в этой провинции. Поэтому в мае  в Кунаре была проведена еще одна операция.

    С весны 1980 года части 40-й Армии были втянуты в междоусобную войну  в Афганистане, хотя это и не входило  в планы советского руководства.

    Кроме операций в провинции Кунар, боевые действия проводились и в других районах. Сначала отряды моджахедов пытались действовать в открытую, но вынуждены были быстро перестроиться и перейти к тактике действий "из-за угла", ибо открытые столкновения оказались им не под силу. Войска 40-й Армии, полностью перехвати инициативу, от непродолжительных по времени ограниченных по площади операций перешли крупномасштабным.

    Весной  проводились операции по обеспечению  функционирования основных автомагистралей, также боевые действия в провинциях Пактия - Газни, первая Пандшерская  операция, летом в Хазараджате  и Логаре, осенью - вторая Панджшерская операция, боевые действия в провинции  Нангархар. Особого внимания заслуживает  операция "Удар" (ноябрь-декабрь) в центральных провинциях, которые  непосредственно примыкали к  Кабулу. По сути, она была первой из числа крупных, при ее проведении были достигнуты существенные результаты.

    В течение всего года проводились  рейды, обеспечивающие движение по дороге Кабул - Кандагар. Но военные успехи не закреплялись по-прежнему укреплением  органов власти в уездных волостях. Бабрак Кармаль и другие руководители отсиживались в Кабуле, а если кто-то из них отправлялся в тот или иной провинциальный центр, то вместе с советским представителем, полагаясь, на соответствующую охрану.