Конституционные основы защиты трудовых и социальных прав

 Приостановление выплаты  трудовой пенсии осужденным к  лишению свободы по своей сути  является дополнительным наказанием, хотя такие наказание уголовным  законодательством не предусмотрено.  Оно ограничивает и права иждивенцев  пенсионера, для которых эта пенсия  являлась источником средств к существованию. Ограничиваются при этом и права потерпевших от преступления, поскольку исключается возможность производить удержания из пенсии в возмещение причиненного преступлением ущерба.

 Что же касается  социальных пенсий, то Суд не  признал приостановление их выплаты  в период лишения свободы нарушением  конституционного права на социальное  обеспечение. Это связано с тем, что назначение указанных пенсий - предоставить хотя бы минимальный источник средств к существованию; они не имеют какой-либо связи с трудовой или иной общественно полезной деятельности, выплачиваются за счет бюджетных средств и обязанность государства гарантировать выплату этих пенсий лицам, находящимся по приговору суда в местах лишения свободы, из Конституции Российской Федерации непосредственно не вытекает. Поэтому решение вопроса о том, должна ли выплачиваться социальная пенсия и в каком размере той или иной категории пенсионеров в период, когда этот источник средств к существованию заменяется для них другим и, следовательно, надобность в социальной пенсии отпадает, относится к компетенции законодателя.

 Следует заметить, что  при внесении изменений в действующее  законодательство в связи с  признанием неконституционным приостановления  выплаты трудовых пенсий в  период лишения свободы, в Уголовно- исполнительном кодексе было предусмотрено право осужденных на получение пенсий на общих основаниях, то есть не только трудовых, но и социальных пенсий.

 Правовые позиции, касающиеся содержания конституционного права на социальное обеспечение и обязанностей государства по отношению лицам, которые приобрели права на получение пенсий, имеющих характер трудовых, сформулированные в указанном решении Конституционного Суда, в дальнейшем были развиты и дополнены при проверке конституционности норм, регламентирующих выплату пенсий гражданам, выехавшим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации.

 Это дело рассматривалось  Судом в связи с жалобами  ряда граждан, проживающих в  настоящее время в Израиле,  ФРГ, Болгарии. В разные годы и по разным причинам они выехали на постоянное жительство в эти страны и в связи с этим им прекратили начисление и выплату пенсий по старости и за выслугу лет, несмотря на то, что они имели длительный трудовой стаж работы, значительно превышающий необходимый, некоторые из них являлись военными пенсионерами, участниками Великой Отечественной войны.

 В течение многих  лет в Советском Союзе, а  затем и в России действовало  правило, согласно которому пенсионер  при выезде на постоянное жительство  за границу утрачивал право  на получение пенсии; перед отъездом  он получал пенсию за шесть  месяцев вперед и на этом  все пенсионные выплаты ему  прекращались(следует заметить, что до 90-х годов эмигрантов лишали не только пенсий, но и гражданства, наград, принадлежащего им жилья).

 В 1993 году был принят Закон Российской Федерации "О выплате пенсий гражданам, выезжающим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации", который установил, что пенсионер, постоянно проживающий за пределами Российской Федерации, имеет право получать назначенную ему пенсию в период проживания в другой стране и, в том числе, переводить пенсию за границу. Этот Закон был введен в действие с 1 июля 1993 года. Однако законодатель четко не определил распространяется ли Закон на тех лиц, которые уехали из России до этой даты, а также на лиц, получавших пенсию по нормам российского законодательства и за счет средств Российской Федерации(имелись в виду военные пенсионеры, проживавшие в странах Балтии), но выехавших в другую страну не с ее территории. В результате органами исполнительной власти и судами общей юрисдикции нормы Закона стали толковаться и применяться как относящиеся только к тем, кто выезжает исключительно из России и лишь после введения Закона в действие. В связи с этим заявителям, выехавшим на постоянное жительство за границу из России до 1993 года либо после этой даты, но не с территории Российской Федерации, было отказано в возобновлении выплаты пенсий и переводе их в те страны, где они в настоящее время проживали.

 Конституционный Суд  признал ограничение права на  получение назначенных трудовых  пенсий в период постоянного  проживания пенсионера за пределами  Российской Федерации по такому  основанию как выезд за границу  до 1 июля 1993 года либо проживание  пенсионера непосредственно перед  выездом не на территории России, не соответствующим Конституции  Российской Федерации. В решении по данному делу указывается, что право граждан на получение трудовых пенсий, в силу правовой природы и сущности этих пенсий, не может связываться с таким условием, как постоянное проживание пенсионера в Российской Федерации; государство обязано гарантировать это право независимо от того, где проживает гражданин, которому назначена пенсия - в Российской Федерации или за ее пределами. Иное означало бы отказ Российского государства от выполнения вытекающей из статьи 39 (частей 1 и 2) Конституции Российской Федерации обязанности обеспечивать предоставление трудовых пенсий, установленных законом, гражданам, имеющим право на их получение. Конституция Российской Федерации (статья 2) закрепляет обязанность государства признавать, соблюдать и защищать в равной мере все права и свободы человека и гражданина. Поэтому устанавливаемый законом порядок реализации гражданами права на получение трудовых пенсий не должен препятствовать им в осуществлении иных гарантированных Конституцией прав и свобод, в частности, права каждого на выбор места пребывания и жительства, права свободно выезжать за пределы Российской Федерации(статья 27, части 1 и 2), а реализация гражданином этих конституционных прав, относящихся к общепризнанным правам, не может служить основанием для ограничения его конституционного права на социальное обеспечение.

 Установление различий  в праве на получение трудовых  пенсий между пенсионерами, обусловленных  исключительно местом их постоянно  жительства и датой выезда  за границу, не соответствуют  и статье 19 Конституции, гарантирующей равенство прав и свобод человека и гражданина и по своему характеру такие различия являются дискриминационными.

 Важные выводы, касающиеся сущности и основного содержания социального обеспечения именно как материального обеспечения, предоставления человеку средств к существованию, а также обязанностей государства, являющегося социальным, заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности были сформулированы также в решении Суда по делу о проверке конституционности положения Закона Российской Федерации “О занятости населения в Российской Федерации”, регламентировавшего оплату периода временной нетрудоспособности безработным гражданам.

 В Конституционный  Суд поступает много обращений  от граждан, которые полагают, что их конституционное право  на социальное обеспечение нарушается  в связи с установлением пенсионным законодательством предельных размеров пенсий, определенных правил повышения пенсий, невключением в стаж для назначения пенсий на льготных условиях некоторых периодов времени и т.п. Суд отказывает в принятии таких жалоб к рассмотрению. Конституционное право каждого на социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом, не означает права гражданина на тот или иной размер пенсии, пособия. Гарантированное Конституцией право на социальное обеспечение реализуется в пенсионных правоотношениях с учетом определенных правовых оснований назначения государственных пенсий и порядка их исчисления. Закрепляя их, как того требует статья 39 (часть 2) Конституции Российской Федерации, в законе, федеральный законодатель в целях обеспечения конституционного права каждого на государственную пенсию вправе определять порядок исчисления трудовых пенсий исходя из имеющихся в государстве на данном этапе его развития финансовых средств. Проверка таких норм с точки зрения их соответствия Конституции фактически означала бы оценку целесообразности и экономической обоснованности решения законодателя, что не относится к компетенции Конституционного Суда. Не может Суд подменять законодателя и при решении вопроса о том, какие периоды времени и в каком размере следует учитывать при исчислении стажа, дающего права на пенсию на льготных условиях.

 Если говорить о  других трудовых и социальных  правах, в целях защиты которых граждане обращались в Конституционный Суд, то мне хотелось бы рассказать о нескольких решениях Суда, принятых по жалобам граждан на нарушение их прав, гарантированных статьей 37 (частями 1 и 4) Конституции Российской Федерации, положениями законов, регламентирующих право на забастовку, а также вводящих возрастные ограничения для работников, в том числе, предусматривающих увольнение в связи достижением пенсионного возраста).

 Рассматривая жалобу членов профсоюза летного состава гражданской авиации о нарушении их конституционного права на забастовку положениями закона, устанавливающими запрет забастовок на предприятиях и в организациях гражданской авиации, Конституционный Суд отметил, что забастовка, как это следует из статьи 37 (часть 4) Конституции, устанавливающей право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая и право на забастовку, по смыслу этой конституционной нормы является способом разрешения коллективного спора. Следовательно, законодатель вправе определять, когда и при каких условиях такой способ разрешения спора возможен, а когда он недопустим. При регламентации права на забастовку должно осуществляться необходимое согласование между защитой профессиональных интересов, средством которой является забастовка, и соблюдением общественных интересов, которым она способна причинить ущерб и обеспечение которых - обязанность законодателя.

 Возможность ограничения права на забастовку отдельных категорий работников, в том числе занятых в гражданской авиации, с учетом характера их деятельности и возможных последствий прекращения ими работы прямо вытекает из положений статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, а также статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, устанавливающей цели и пределы ограничений прав и свобод. Ограничение права на забастовку не противоречит и общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации. Так, исходя из положений Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, запрет права на забастовку допустим в отношении лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции и администрации государства, а в отношении других лиц ограничения возможны, если они необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности или общественного порядка или для ограждения прав и свобод других (пункт"с" части первой, часть вторая статьи 8).

 Конституционный Суд признал, что запрет забастовок для всех без исключения работников предприятий и организаций, относящихся к системе гражданской авиации, лишь на основании принадлежности их к этой отрасли и без учета характера их деятельности, значимости выполняемых работ не соответствует Конституции Российской Федерации и является превышением допустимых с точки зрения конституционных норм ограничений данного права.

 Большой резонанс имело  решение Суда, вынесенное еще  в 1992 году, в котором по сути давалась оценка конституционности нормы, содержащейся в статье 33 КЗоТ и, предоставляющей администрации право уволить работника в связи с достижением им пенсионного возраста при наличии у него права на полную пенсию по старости. Это было одно из первых дел, рассмотренных Судом после его учреждения. Тогда в соответствии с предоставленными ему полномочиями Суд проверял конституционность не самой нормы, а правоприменительной практики, сложившей при ее применении. Суд признал такую практику не соответствующей Конституции, а введение в качестве самостоятельного основания для увольнения по инициативе администрации такого основания как достижение пенсионного возраста - дискриминацией по возрастному критерию, нарушением права на выбор профессии, рода занятий и работы, справедливых условий найма и увольнения. Во исполнение данного решения законодатель исключил из статьи 33 КЗоТ это положение.

 В последующие годы Конституционному Суду вновь пришлось оценивать нормы, устанавливающие возрастные ограничения при занятии определенных должностей, и в частности, в связи с обращениями о проверке конституционности положений Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации", устанавливающих предельный возраст для лиц, занимающих государственные должности государственной службы, и решать вопрос о том, имеет ли место в данном случае дискриминация по возрасту, нарушение свободы труда, права свободно выбирать род деятельности и профессию.

 Конституционный Суд  пришел к выводу о том, что  возрастные ограничения для государственных  служащих не нарушают конституционных  норм и принципов. Принимая такое решение, Суд исходил из того, что из статьи 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации, гарантирующей свободу труда, право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, не вытекает право гражданина занимать определенную должность, выполнять конкретную работу в соответствии с избранным им родом деятельности и профессией и обязанность кого бы то ни было такую работу или должность ему предоставить. В сфере трудовых отношений свобода труда проявляется прежде всего в договорном характере труда. Именно в рамках трудового договора на основе соглашения гражданина и работодателя решается вопрос о работе по определенной профессии, специальности, квалификации или должности.

 Принцип равенства  перед законом и судом, а  также равенства прав и свобод  человека и гражданина , закрепленный в статье 19 Конституции Российской Федерации, не препятствует законодателю при осуществлении правового регулирования трудовых отношений устанавливать различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, в том числе вводить особые правила, касающиеся условий замещения отдельных должностей и оснований освобождения от должности, если эти различия являются объективно оправданными, обоснованными и соответствуют конституционно значимым целям и требованиям. Различия, исключения или предпочтения в области труда и занятий, основанные на специфических требованиях определенной работы, в соответствии с пунктом 2 статьи 1 Конвенции МОТ № 111 1958 года о дискриминации в области труда и занятий, ратифицированной Союзом ССР в 1961 году и в силу требований статьи 15(часть 4) Конституции Российской Федерации являющейся составной частью правовой системы Российской Федерации, не считаются дискриминацией. Следовательно, установление предельного возраста при замещении определенных должностей допустимо, если это ограничение обусловлено спецификой и особенностями выполняемой работы и при этом исключается необоснованное предъявление разных требований к лицам, выполняющим одинаковые по своему содержанию функции.