Уголовно-правовое регулирование трансплантации органов и тканей

Статья 20 Конституции РФ устанавливает неотъемлемое право  каждого человека на жизнь, сущность которого заключается в обязанности  всех прочих лиц воздерживаться от посягательств на нее, и УК РФ является тем источником регулирования общественных отношений, который вбирает в  себя данное конституционное положение. Преступления против жизни, содержащиеся в главе XVI УК РФ предусматривают уголовно-правовую защиту жизни любого человека с момента рождения до момента смерти.

Умышленное посягательство на жизнь человека, совершаемое в  целях приобретения донора и повлекшее  смерть лица, рассматривается с позиций  уголовного права как квалифицированное  убийство, предусмотренное п. «м»  ч. 2 ст. 105 УК РФ — убийство в целях  использования органов или тканей потерпевшего. УК РСФСР 1960 г. в перечне  квалифицирующих признаков умышленного  убийства (ст. 102) не содержал аналогичного обстоятельства, что рассматривалось  рядом теоретиков как недостаток, требующий исправления, в связи  с возможностью использования в  преступных целях прогрессивных  достижений медицинской науки. Повышенная общественная опасность убийств  такого рода заключается в обращении  с человеком как с вещью  при игнорировании самоценности человеческой жизни, что в корне подрывает доверие к лечебным учреждениям и всей трансплантологической деятельности.

Фактической предпосылкой для  признания деяния преступлением  против жизни является насильственное причинение смерти потерпевшему. Для  признания оконченным убийства, совершаемого в целях использования органов  и тканей потерпевшего, уголовный  закон не требует достижения данной цели виновным лицом. Необходимым и  достаточным для признания оконченным убийства, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, является установление самого факта совершения убийства с данной целью.

Различия в содержании понятий «использование» и «изъятие»  органов или тканей человека, введенных  отечественным законодателем для  характеристики цели совершения преступных посягательств в сфере трансплантологии в составы убийства, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью человека (п. «ж» ч. 2 ст. 111 УК РФ), способны породить неоднозначную трактовку способов совершения убийства. В данном отношении особенно любопытна позиция С.В. Бородина, который относит содержание п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ к отягчающим обстоятельствам, характеризующим именно объективные свойства убийства. Однако представляется, что цель использования получаемых от насильственного лишения человека жизни трансплантатов относится к субъективным признакам убийства, свидетельствуя о его совершении с прямым умыслом.

Цель присуща деятельности человека как субъективный признак  и не может быть объективной характеристикой  деяния как такового. Вместе с тем  последнее выступает средством  достижения соответствующей цели, формулировка которой содержит и ответ на вопрос о желаемом для виновного способе  ее достижения.

Цель изъятия органов  или тканей человека характеризует  внутреннее стремление лица к получению  донорского материала (при отсутствии каких-либо правовых оснований для  этого) по завершении преступного посягательства, например, убийства. Таким образом, само посягательство не может осуществляться посредством изъятия компонентов  организма человека, поскольку возможность  осуществления такого изъятия лишь порождает и направляет преступление.

В то же время представление  о цели использования фрагментов человеческого организма как  об обращении с уже полученными  анатомическими сегментами, наоборот, позволяет отнести к способам совершения преступления лишь сам процесс  обособления отдельных биосубстратов из организма потерпевшего. Применительно к рассматриваемой статье УК РФ, процесс совершения преступления должен рассматриваться как процесс непосредственного извлечения органов и тканей из тела живого человека, когда физический вред потерпевшему причиняется в виде характерного нарушения анатомической целостности его тела — отнимается жизненно важный фрагмент организма, что с внутренней закономерностью обусловливает наступление биологической смерти человека, являясь ее необходимым условием. Однако при данном подходе к трактовке цели использования органов или тканей потерпевшего п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ не подлежит вменению в случаях, когда цель посмертного удаления жизненно важного компонента организма лица обусловливает причинение виновным смерти потерпевшему иными способами – как путем действия (например, травма черепа), так и путем бездействия (например, неоказание реанимационной помощи пациенту лицом, обязанным производить искусственное замещение или коррекцию жизненных функций больного до восстановления их ауторегуляции, в целях посмертного изъятия органов и тканей пациента для пересадки).

Следует оговориться: правовая оценка бездействия медицинских  работников вытекает из толкования понятия  преступного бездействия в науке  уголовного права, различающей две  его разновидности: бездействие-невмешательство  и бездействие, создающее опасность. И в том и в другом случае бездействие должно быть не абсолютным, а относительным, т.е. заключать в  себе возможность действия. Однако в зависимости от того, к какому виду отнести несовершение реанимационных мероприятий в целях использования органов и тканей потерпевшего, оно может образовывать либо состав квалифицированного убийства (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ), либо состав неоказания медицинской помощи (ч. 2 ст. 124 УК РФ).

По мнению ряда теоретиков, умышленное бездействие врача, выразившееся в непроизведении реанимации, которую он мог и должен был произвести в силу отсутствия показателей биологической смерти есть бездействие-невмешательство, влекущее уголовную ответственность за неоказание медицинской помощи. Приводимые аргументы: непричастность реаниматологов к причинам, вызвавшим состояние клинической смерти, выступающей в качестве основания для проведения реанимационных мероприятий. Возражением против данной позиции служит однозначное указание законодателем в ч. 2 ст. 124 УК РФ на отнесение к последствиям преступного неоказания помощи больному лишь смерти последнего, причиненной по неосторожности.

Другой подход к уголовно-правовой оценке невыполнения реаниматологами  профессиональных обязанностей, повлекших  смерть потерпевшего: допустимость ответственности  лишь за создание условий для возникновения  смерти. Сторонник данного подхода  В. И. Ткаченко опровергает саму возможность  совершения убийства путем бездействия, поскольку при бездействии лицо не совершает активных волевых целенаправленных действий по причинению физического  вреда, а лишь создает условия  для разрушительной работы стихийных сил (в данном случае — патологических субклеточных, клеточных, тканевых и органных процессов). Истинность данных суждений вызывает большие сомнения. Общепризнанным в науке уголовного права является факт причинения бездействием ущерба охраняемым уголовным законом объектам не непосредственно, а посредством каких-либо других сил, без которых бездействие само по себе не способно повлечь преступного результата.

Специфика цели причинения смерти потерпевшему независимо от способа  ее реализации обусловливает повышение  контрольно-волевых функций у  виновного лица при понижении  эмоционального момента в психологическом  отношении к содеянному: необходимость  сохранения жизнеспособности органов  и тканей умерщвляемого человека для последующей их пересадки  реципиенту повышает сосредоточенность  лица при совершении преступного  деяния. Таким образом, наличие у виновного в момент причинения смерти потерпевшему в медицинском учреждении цели непосредственного либо последующего изъятия трансплантатов должно иметь равную уголовно-правовую оценку как убийства, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В последнем случае сам процесс извлечения трансплантатов из тела убитого лица членами бригады по забору органов человека представляется необходимым квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а при наличии предварительной договоренности о приобретении последними трансплантатов для пересадки — дополнительно по ст. 33 и п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ (пособничество в совершении убийства в целях использования органов или тканей потерпевшего). Убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими пунктами, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. При этом сочетание квалифицирующего признака, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, возможно по своей юридической характеристике лишь с признаками, указанными в п. «а», «в», «г», «ж», «з», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как показывает криминальная практика зарубежных государств, мотивы убийств, совершаемых в целях  использования органов или тканей человека для трансплантации, носят  преимущественно корыстный характер. Возможные разновидности корыстных побуждений, наличие которых влечет дополнительную квалификацию содеянного по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, определены в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: получение материальной выгоды (например, денежного вознаграждения от реципиента) либо освобождение от материальных затрат (например, от уплаты долга иным участникам преступления). Для применения п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, реализовал ли виновный корыстное намерение, получил ли те материальные блага, к которым стремился при совершении убийства.

Особенность убийства, совершаемого как путем действия, так и путем  бездействия в целях использования  органов или тканей потерпевшего для трансплантации, заключается  в практической трудности реализации преступного деяния в одиночку. Широта и одновременно замкнутость (устойчивость) круга лиц, принимающих участие в оказании больному реанимационного пособия в государственном медицинском учреждении, в установлении диагноза смерти мозга, в процессах изъятия трансплантируемого материала предполагает обязательное наличие как минимум предварительной договоренности лиц, пожелавших направить свои усилия на достижение преступного результата в виде смерти человека для последующего использования фрагментов его организма. Более того, представляется, что необходимая для реализации преступлений такого рода сплоченность действий медицинского персонала (роли которого в совершении преступления предопределены служебными и профессиональными обязанностями), выражающаяся в их согласованности, оперативности и конфиденциальности, способна придать группе лиц характер организованной.

В соответствии с п. 10 постановления  Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», убийство, совершенное организованной группой, по своей юридической оценке отличается от убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору. Дополнительная квалификация убийства, совершаемого в составе  организованной группы, должна проводиться  по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, так как действия всех ее членов, независимо от особенностей их функциональной направленности, квалифицируются  как действия соисполнителей. Определение  же функциональных разновидностей соучастников — в частности исполнителей и  пособников — при преступном получении  трансплантатов в государственном  медицинском учреждении зависит  от регламентации прав и обязанностей каждого специалиста, причастного  к неправомерному удалению органа или  ткани.

Так, в качестве исполнителей, в зависимости от способа совершения преступления, должны привлекаться к  уголовной ответственности медицинские  работники, непосредственно участвующие  в процессе лишения потерпевшего жизни посредством неоказания реанимационного  пособия либо изъятия донорского материала в медицинском учреждении (члены бригады по забору органов). Разделение ролей при соисполнительстве имеет чисто техническое значение, не отражаясь на квалификации преступления. Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» для признания соучастников соисполнителями не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них — достаточно, чтобы их совместные и согласованные действия были направлены на осуществление общего умысла. Вместе с тем специфика убийства, совершаемого путем удаления непарных органов из тела живого человека в государственном медицинском учреждении, характеризуется способностью реального причинения общественно опасных последствий несколькими лицами из преступной группы одновременно.

Так, согласно п. 7 Приложения № 4 «О порядке изъятия органов  у доноров-трупов» к Приказу  Министерства здравоохранения РФ от 10 августа 1993 г. в зависимости от вида и объема заготавливаемого донорского материала соответствующее оперативное  вмешательство осуществляют 1-3 хирурга  с участием врача-анестезиолога  и двух операционных сестер.

Соучастие в виде пособничества  предполагает осведомленность пособника  о преступных намерениях исполнителя  и помощь последнему в их осуществлении. В качестве пособников убийства в  целях использования органов  или тканей потерпевшего могут выступать  следующие категории лиц.

Во-первых, лица, не участвующие  непосредственно в выполнении объективной  стороны убийства, а содействующие  исполнителям посредством создания обстановки для совершения преступления, например посредством получения  согласия потенциального донора на операцию за счет дезинформации потерпевшего (его законных представителей) о  целях и конечном итоге хирургического вмешательства.

Во-вторых, содействие убийству может осуществляться посредством  заведомо ложной констатации смерти пациента с указанием убедительной причины смерти (например, указание на летальный исход во время операции после дорожно-транспортного происшествия, поскольку аварии на дорогах, зачастую сопровождающиеся черепно-мозговыми травмами, — наиболее распространенный источник донорских органов) лицами, в чьи обязанности входит правильное установление и документирование диагноза тотального некроза мозга (круг данных лиц очерчен в п. 6.5 Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга: врач анестезиолог-реаниматолог, невропатолог и врач-специалист). Случаи удаления трансплантологами фрагментов организма потерпевших, находящихся в медицинских учреждениях в состоянии клинической смерти, на основании сфабрикованных сканограмм мозга, когда констатация смерти и наличия трупных явлений не объективизируются никакими данными, в настоящее время уже получили известность за рубежом, в том числе в странах СНГ.