Аристотель. Никомахова этика (рассуждения о монете)

           Аристотель. «Никомахова этика» (рассуждения о монете) (конспект) 

Некоторые  считают, что расплата и есть вообще правосудие,

как то и утверждали пифагорейцы, ибо вообще они  определяли  правосудие

(или  право) просто как расплату с другим  лицом, т.  е. с потерпевшим.

Однако, понятие расплаты не подходит ни  для  распределительного

права,  ни  для  направительного. Между  тем во взаимоотношениях на

основе обмена связующим является именно расплата как право, основанная,

однако, не на уравнивании, а на установлении пропорции. Дело ведь в том, что

и  государство  держится  на пропорциональном ответном даянии. В самом

деле, либо стремятся делать зло в  ответ  на зло, а  вести себя иначе кажется

рабством, либо – добро за  добро, а иначе не  бывает передачи, между тем как

вместе  держатся благодаря  передаче,  недаром  храмы  богинь Благодарения

ставят  на  видном   месте:   чтобы  воздаяние осуществлялось; это  ведь

и присуще  благодарности -  ответить  угодившему услугой за услугу и в свой

черед начать угождать ему. 

Пропорциональное  воздаяние   получается  при   перекрестном   попарном

объединении. Так, например, строитель дома будет A, башмачник - B, дом - Y,

башмаки - S.  В этом случае строителю нужно  приобретать часть работы этого

башмачника, а свою собственную передавать ему. 

Если  сначала  имеется пропорциональное  равенство  работы,  а  затем

произошла  расплата,  получится  то, что  называется правосудным  в смысле

справедливого  равенства. А  если  нет,  то  имеет  место  неравенство,  и

взаимоотношения не поддерживаются; ничто  ведь не  мешает работе одного из

двух  быть лучше, чем работа  другого,  а между тем эти работы должны быть

уравнены.  Так обстоит дело и с другими  искусствами: они были бы уничтожены,

если  бы,  производя, не  производили нечто определенного  количества  и

качества, а  получая  это,  не  получали  бы  как  раз такое  количество и

качество. Ведь общественные взаимоотношения возникают не тогда, когда есть

два  врача,  а  когда  есть,  скажем, врач и земледелец и вообще разные и

неравные  стороны, а их-то и нужно приравнять. 

Поэтому  все, что  участвует  в  обмене, должно  быть каким-то  образом

сопоставимо.  Для  этого  появилась  монета  и служит  в известном смысле

посредницей,  ибо  ею  все  измеряется,  а  значит, как  преизбыток,  так  и

недостаток, и тем самым, сколько башмаков равно дому или еде. Соответственно

отношения   строителя   дома  к   башмачнику   должны   отвечать   отношению

определенного  количества башмаков к дому  или  к еде. А если  этого нет, не

будет ни обмена, ни общественных взаимоотношений. Не  будет же этого, если

обмениваемые  вещи не будут в каком-то смысле равны. Поэтому, как  и было

сказано  выше,  все  должно измеряться чем-то одним.  Поистине  такой  мерой

является  потребность, которая  все связывает вместе, ибо, не будь у людей ни

в чем  нужды или нуждайся они по-разному, тогда либо не будет обмена, либо он

будет  не таким, т. е. не  справедливым; и, словно замена потребности, по

общему  уговору  появилась  монета; оттого и имя ей  "номисма",  что она

существует  не  по  природе,  а  по  установлению и в  нашей власти

изменить  ее или вывести из употребления. 

Итак,  расплата  будет   иметь  место,  когда   справедливое  равенство

установлено  так,  чтобы  земледелец  относился  к  башмачнику,  как  работа

башмачника к работе земледельца. Но этого  в  виде  пропорции  не  следует

представлять, когда обмен уже совершен  (иначе  оба  преимущества  будут

находиться  у  одного из  крайних членов  пропорции),  а лишь  когда стороны

обладают  своим  собственным. Тогда они  равны и могут участвовать в общей

жизни, так  как это  приравнивание может  осуществиться. Пусть земледелец - A,

еда  -  Y, башмачник  - B и  его  работа, приравненная к  Y,  - S. Будь  невозможной

подобная расплата, не было бы и общественных взаимоотношений. 

Что потребность  связывает так, как будто существует известное единство,

станет,  должно  быть, ясно, потому что если нет потребности друг в друге (у

обеих ли сторон или у одной из двух  в  другой), то обмен  и не  происходит,

например, когда  у одного есть то, в  чем  другой, нуждаясь (скажем, в вине),

позволяет взамен вывоз хлеба. А значит, это, т. е. хлеб и  вино,  должно

быть  приравнено. 

И если сегодня нет ни в  чем нужды, то монета служит нам как бы залогом

возможности обмена в будущем, если возникнет нужда, ибо нужно, чтобы у того,

кто приносит деньги, была возможность приобрести на них что-либо.

Но и  монета  претерпевает то же, что и  другие блага, ведь  не всегда

она имеет  равную силу. И все же монета более тяготеет  к постоянству. Потому

и  нужно, чтобы всему  была назначена цена, ибо в таком случае всегда  будет

возможен  обмен, а если будет обмен, будут и общественные взаимоотношения. 

Итак, монета, словно мера,  делая вещи соизмеримыми, приравнивает; и как без

обмена  не было бы общественных взаимоотношений, так  без приравнивания -

обмена, а без соизмеримости - приравнивания. Конечно,  в  действительности

вещи  столь  различные  не  могут  стать соизмеримы, но, если иметь  в виду

потребность, основания для соизмерения достаточны. Итак,   должна

существовать   какая-то  единица  измерения,   причем основанная на

условленности, и  потому она зовется номисма,  в самом деле, она делает все

соизмеримым, ибо все измеряют монетами.