Аристотель

Аристотель

Аристотель (384–322 до н.э.) «был одним из богатейших и глубокомысленнейших из когда-либо явившихся на арене истории научных гениев, человек, равного которому не произвела ни одна эпоха»[1].

Происходил  Аристотель из греческой колонии  Стагира во Фракии. Получил образование  в платоновской Академии. Позднее  основал в

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.46

Афинах  собственную школу – Ликей. Являлся  воспитателем Александра Македонского. Жизнь Аристотеля протекала на переломе двух важнейших эпох в истории  античности: эпохи классической Греции и эпохи эллинизма. Начиная с  этого времени, традиционные ценности и добродетели греческой культуры перестают быть достоянием одной лишь Эллады. После стремительного натиска Александра на Восток они очень быстро становятся важнейшим звеном мировой культуры. Одной из предпосылок этого стал универсализм Аристотеля, переосмыслившего буквально всё, что было накоплено до него античной наукой. Ряд наук, например логика, были созданы непосредственно самим Стагиритом.

Важнейшие труды Аристотеля условно названы: «Метафизика», «О душе», «Органон» и  др. Исключительно важны для освоения философских оснований правовой теории трактат Аристотеля «Политика» и примыкающие к нему произведения философско-правового и этического характера («Никомахова этика», «Большая этика»)[2].

Будучи  учеником Платона, Аристотель воспринял  и сохранил в своей теории важнейшие  принципы философии великого мыслителя, найдя в них, однако, гораздо более  глубокий смысл, нежели сам Платон.

Аристотель  не просто указал на всеобщее единство мышления и бытия как на основание всего существующего, но постиг и стремился выразить деятельностный, активный характер этого всеобщего единства. Первоначало, по Аристотелю, – это абсолютный ум, мыслящий сам Себя. Он поэтому есть не что иное, как чистая деятельность. Именно в этой деятельности имеет свой источник всякое движение и всякое целеполагание. Однако, согласно Аристотелю, божественный ум является первичным по отношению ко всему существующему не во времени, а чисто логически (в таком же примерно отношении находятся законы природы по отношению к явлениям природы). Своей деятельностью абсолютная первосущность различает в себе возможность и действительность. Возможность обозначается Аристотелем как материя. Он трактует ее как пассивное начало, лишь задаток действительного существования. Материя переходит в действительность, только приняв в себя форму, являющуюся активным началом. Понятие формы у Аристотеля в целом близко платоновскому понятию идеи. Единство материи и формы является действительно существующим, тем, что Аристотель называл сущностью. В самой же абсолютной божественной первосущности форма и материя находятся в нерасторжимом единстве.

Стремление  исследовать все формы сущностей  и энциклопедическая Образованность сделали Аристотеля основоположником важнейших наук о природе, человеке, мышлении, политике и государстве. Трактат «Политика» на протяжении многих веков был одним из главных источников по теории государства и общества (и остается таким до сих пор).

Под названием  «Политика» античные редакторы объединили несколько относительно самостоятельных книг, в которых рассматривается

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.47

структура семьи и домашнего хозяйства  как первых элементов государства; дается критика предшествующих (включая и платоновскую) теорий государственного устройства; анализируются важнейшие понятия политики, определения сущности государства и гражданина, дается классификация типов государства; исследуются существующие типы устройства греческого полиса, причины крушения государств и способы их упрочения.

Подобно Платону, рассматривавшему отношение  справедливости и государства на основе сравнения строя души человека и системы ценностей общественной жизни, Аристотель также выводит добродетель государства, начав с анализа сущности человека, его способностей.

Аристотелю  принадлежит знаменитое определение  человека как существа политического, которое означает, что человек  может реализовать свои собственно человеческие качества лишь в организованном союзе с другими людьми. Тот, кто неспособен жить в таком союзе, является либо животным, либо каким-то богом. Это вполне соответствует взглядам Сократа и Платона на отношение государства и справедливости, частного и общественного.

Выяснить, что есть действительное нравственное благо – идеальная цель человека, а что – благо кажущееся, должна особая наука – политика. В ней  этические, собственно политические, политико-правовые и политико-экономические знания выступают в таком единстве, которое с трудом поддается какому-либо содержательному расчленению. Уже из этого единства научных знаний и подхода к ним в наследии Аристотеля становится ясно, до какой степени можно говорить о взаимном проникновении друг в друга начал правовых и начал этических.

Согласно  вводному положению из «Политики», всякой общности в той или иной мере свойственно благо – задача, ради которой общность существует. Разумеется, этот фундаментальный тезис  Аристотель учитывает и при обосновании  полисной природы человека. По его мнению, полис естественен для людей потому, что для них естественно благо. Естественно присущее человеку благо не может заключаться в каком-либо конкретном благе – потребности и интересы людей слишком различны. Вместе с тем общение людей предполагает некоторое сходство и равенство: немыслимо их общение с богами или с неодушевленными предметами. Самым прочным общением является то, в основе которого лежит стремление к благу. Всякое общение между людьми должно быть подчинено общению государственному, ибо последнее стремится к полному осуществлению блага в течение всей жизни. Государство, таким образом, Аристотель рассматривает как совокупность граждан, находящих удовлетворение всех своих потребностей в общении. Граждан же он определяет как людей, участвующих в суде и в народном собрании и повинующихся повелениям власти. Власть в государстве должна принадлежать многим, поскольку многие лучше каждого в отдельности.

Поскольку, как мы видим, всякое государство  представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.48

блага (ведь всякая деятельность имеет в  виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим»[3].

Государство оказывается, по Аристотелю, почвой, единственно  на которой человек становится человеком  и реализует свое предназначение. И наоборот: «Человек, живущий вне  закона и права, – наихудший из всех»[4].

В этом гармоничном взаимоотношении права  и нравственности определяющую роль играет государственное начало. Хотя государство и складывается из семей  и родов, все же оно является первичным по Iотношению к ним, но первичным не во времени, а по самой природе вещей.

В приводимом ниже фрагменте Аристотель излагает свое понимание особенности государства  как формы общения, сравнивая  его с семьей и с «селением» и сопоставляя с понятием человека.

Общение, состоящее из нескольких семей и  имеющее целью обслуживание не кратковременных  только потребностей, – селение. Вполне естественно, что селение можно  рассматривать как колонию семьи; некоторые и называют членов одного и того же селения «молочными братьями», «сыновьями», «внуками». Греческие государства поэтому вначале и управлялись царями (а в настоящее время то же мы видим унегреческих племен), что они образовались из элементов, признававших над собою царскую власть: ведь во всякой семье старший облечен полномочиями царя. И в колониях семей – селениях поддерживали в силу родственных отношений между их членами тот же порядок. Об этом именно и упоминает Гомер, говоря: «Правит каждый женами и детьми», ведь они жили отдельными селениями, как, впрочем, и вообще жили люди в древнейшие времена. И о богах говорят, что они состоят под властью царя, потому что люди – отчасти еще и теперь, а отчасти и в древнейшие времена – управлялись царями и, так же как люди уподобляют внешний вид богов своему виду, так точно они распространили это представление и на образ жизни богов.

Общество, состоящее из нескольких селений, есть вполне завершенное государство, достигшее, можно сказать, в полной мере самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради достижения благой жизни. Отсюда следует, что всякое государство – продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается природа. Ведь мы называем природой каждого объекта – возьмем, например, природу человека, коня, семьи – то его состояние, какое

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.49

получается  при завершении его развития. Сверх  того, в осуществлении конечной цели и состоит высшее завершение, а самодовлеющее существование оказывается и завершением, и наивысшим существованием.

Из всего  сказанного явствует, что государство  принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек; его и Гомер поносит, говоря «без роду, без племени, вне законов, без очага»; такой человек по своей природе только и жаждет войны; сравнить его можно с изолированной пешкой на игральной доске.

Что человек  есть существо, общественное в большей  степени, нежели пчелы и всякого  рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойственен и остальным живым существам (поскольку их природные свойства развиты до такой степени, чтобы ощущать радость и печаль и передавать эти ощущения друг другу). Но речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо. Это свойство людей отличает их от остальных живых существ: только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т.п. А совокупность всего этого и создает основу семьи и государства. Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части. Уничтожь живое существо в его целом, и у него не будет ни ног, ни рук, сохраниться только наименование их, подобно тому как мы говорим «каменная рука»; ведь и рука, отделенная от тела, будет именно такой каменной рукой. Всякий предмет определяется совершаемым им действием и возможностью совершить это действие; раз эти свойства у предмета утрачены, нельзя уже говорить о нем как о таковом: останется только его обозначение. Итак, очевидно, государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому. А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством.

Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, – совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, – наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелее всего; природа же дала человеку в руки оружие – умственную и нравственную силу, а ими вполне можно пользоваться в обратную сторону. Поэтому человек, лишенный добродетели, ока-

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.50

зывается  существом самым нечестивым и  диким, низменным в своих половых  и вкусовых позывах. Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом  справедливости, является регулирующей нормой политического общения»[5].

Аристотель  различает добродетель человека и добродетель гражданина. В частной  сфере истинный принцип добродетельной жизни состоит в единстве разумной и неразумной частей души. Здесь целью является счастье, блаженство. Однако на уровне политической жизни принцип добродетели преображается в принцип справедливости. Справедливость Аристотель считает наиболее совершенной из добродетелей, поскольку обладающий ею приносит пользу не только себе, но и другим людям. Понятие справедливости употребляется Стагиритом как в смысле равного отношения к людям, так и в смысле законности. В первом смысле справедливость бывает: 1) распределяющей, которая может быть выражена геометрической пропорцией, так как вещи между людьми должны быть распределяемы сообразно с достоинствами последних, и 2) уравнивающей, которая может быть выражена арифметической пропорцией, ибо она заключается в покрытии ущерба, причиненного одним человеком другому, безотносительно к достоинствам этих людей.

Справедливость  составляет благо политики, в качестве того в ней, «что служит общей пользе»[6]. Но это никак не означает, что Аристотель разделял утилитаристские представления о назначении государства. «Государство, – писал он, – не есть общность местожительства, оно не создается в целях предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена» [7]. Напротив, государство несет в себе великую нравственную идею, и «государственное общение существует ради прекрасной деятельности...» [8].