Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 131 УК РФ (изнасилование)

Разграничение составов преступлений в этих случаях нужно проводить по субъективной стороне, по направленности  умысла виновного.

Покушение на изнасилование следует  отличать и от других преступных посягательств, затрагивающих честь, достоинство, телесную неприкосновенность женщин (хулиганство, причинение вреда здоровью различной тяжести).

Так, за покушение на изнасилование  осуждены Ю., С. и Ц., которые, пригласив  к себе в квартиру двух девушек, не просто предложили им совершить с  ними половые акты, а добивались этого путем угроз физической расправой и к тому же закрыли входную дверь на замок. Воспринимая угрозу как реальную опасность для жизни, одна из потерпевших с целью позвать на помощь пыталась перелезть на соседнюю лоджию, но сорвалась и разбилась насмерть.

Любострастные действия также могут  рассматриваться как покушение на изнасилование, если установлено, что они лишь предшествовали половому акту, который виновный не сумел начать.

Согласно ст. 31 УК РФ добровольный отказ от доведения преступления до конца является обстоятельством, не смягчающим ответственность, а исключающим ее. Уголовная ответственность наступает лишь в том случае, если действия, совершенные до добровольного отказа, содержат состав другого преступления (например, причинение вреда здоровью, нанесение побоев, развратные действия, хулиганство и т. д.). Следовательно, добровольный отказ от изнасилования исключает ответственность за покушение на изнасилование.

Для применения ст. 31 УК РФ требуется  ряд условий. Во-первых, должны быть: реальная возможность совершить  преступление, довести его до конца  и отсутствие объективных препятствий до окончания деяния.  Во-вторых,  лицо должно сознавать эти обстоятельства, однако прекратить начатое преступление, не завершив его. Причем требуется, чтобы виновный прекратил свои действия, а не приостановил их, чтобы затем продолжить посягательство.

Отсутствие одного из условий образует не добровольный отказ, а вынужденный, не исключающий уголовную ответственность. Например, виновный не смог преодолеть сопротивление женщины и пр.

Так, Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда  СССР не признала наличия добровольного отказа в действиях О., который прекратил попытку изнасилования и убежал после того, как потерпевшая Р. Закричала, и он увидел на некотором расстоянии работавшего в поле человека.⁴⁶ Т.е. объективная возможность окончания преступления отсутствует, ответственность наступает за покушение на изнасилование.

В других случаях объективная возможность  совершения полового акта имеется,  однако виновный не сознает ее. Например, шорохи зверей, ветра в траве принял за шаги человека, шум движущейся автомашины и прекратил посягательство. При фактической возможности  окончания изнасилования он полагает, что ее нет. Его отказ также будет вынужденным, а не добровольным.

Таким образом, вынужденный отказ  может порождаться объективными причинами (препятствиями) или ошибочными представлениями виновного о невозможности окончания преступления. Во всех случаях содеянное образует покушение на изнасилование, поскольку виновный не доводит преступление до конца по причинам, не зависящим от его воли. Добровольный же отказ совершается именно по воле лица.

Мотивы не влияют на признание отказа добровольным. Изучение судебно-следственной практики показало, что лицо может руководствоваться различными побуждениями. К ним относятся:

• стремление избежать уголовной ответственности, которая возможна при обращении потерпевшей в соответствующие органы или в связи с

предполагаемым появлением  граждан, способных пресечь преступление;

• жалость, сострадание к потерпевшей;
• раскаяние;
• брезгливость и другие подобные чувства;
• боязнь заразиться венерическим заболеваниям или ВИЧ-инфекцией и пр.

Независимо от мотива отказ должен признаваться добровольным, если лицо прекратило преступление, имея возможность  выполнить задуманное. Страх перед  наказанием побуждает к добровольному отказу лишь тогда, когда существует возможность привлечения к уголовной ответственности. Например, потерпевшая знает субъекта и высказывает намерение заявить на него в милицию.

         В процессуальных  документах часто встречается  такая формулировка: “Отказался от покушения на изнасилование”. Если учитывать, что под покушением на изнасилование понимается не доведение преступления  до конца по не зависящим от виновного причинам,  то такая формулировка, безусловно, неточна.⁴⁷ От покушения отказаться невозможно, ибо виновный выполнил определенные действия, но не смог достигнуть желаемого результата. Покушение содержит состав самостоятельного преступления. В этом случае можно отказаться от повторения попытки завершить преступление, а за первую попытку ответственность все равно наступит.

         Добровольный  отказ от изнасилования возможен  только до начала полового  сношения, т. е. до окончания  преступления. Юридическая квалификация  содеянного зависит от особенностей  деяния: совершается ли преступление  с применением насилия или же лицо использует беспомощное состояние потерпевшей.

         В последнем  случае необходимо учитывать  возраст потерпевшей.  Так,  Д. осужден по  ст. 15 и ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ст. 30  и ч. 3 ст. 131 УК РФ 1996 г.). Он встретил двенадцатилетнюю девочку, заманил ее в лес и предпринял действия, направленные на совершение с ней полового акта.  Однако девочка стала громко кричать и Д., испугавшись, отпустил ее. Не отрицая намерения изнасиловать малолетнюю, Д. пояснил, что, когда девочка закричала, он испугался появления людей и отпустил ее, хотя имел возможность довести преступление до конца. В этот момент поблизости никого не было. Показания Д. были подтверждены потерпевшей.

         Таким образом,  по делу не установлено объективных причин, которые Д. не был бы в состоянии устранить или преодолеть. Он осознавал это и отказался от изнасилования не вынужденно, а добровольно. Мотив - страх перед наказанием. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР применила ст. 16 (ст. 31 нового УК РФ) и исключила из приговора ст. 15 и ч. 3 ст. 117 (ст. 30 и ч. 3 ст. 131 УК РФ 1996 г. соответственно). Поскольку же Д. совершил развратные действия в отношении несовершеннолетней, они были квалифицированы по ст. 120 УК РСФСР (ст. 135 УК РФ).⁴⁸

         Деяние  же, аналогичное совершенному Д., но в отношении совершеннолетней, не содержит состава преступления, и лицо не может быть привлечено  к уголовной ответственности.

         Насилие,  применяемое для подавления воли  потерпевшей, при добровольном отказе от полового сношения подлежит самостоятельной оценке. Физическое насилие  квалифицируется по  ст. ст. 111, 112, 115 и 116 УК РФ в зависимости от тяжести  причиненных телесных повреждений. Угроза убийством или тяжким телесным повреждением влечет ответственность по ст. 119 УК РФ. Однако ч. ч. 1 и 2 ст. 30 и ст. 131 УК РФ ни в коем случае не могут применяться.

         Особые  сложности возникают при оценке  добровольного отказа от  изнасилования, совершаемого группой. Наличие группы, предварительная договоренность и согласованность действий не могут быть единственными и достаточными основаниями для отказа в применении ст. 31 УК. На  это, в частности обратил внимание  Пленум Верховного Суда СССР при рассмотрении дела Б. И П. Виновные с целью изнасилования напали на Ч. И затащили ее во двор школы. П. хотел совершить половой акт в извращенной форме, однако потерпевшая сопротивлялась, и он, ударив ее кулаком по лицу,  ушел. Б.  Стал избивать Ч., сломил сопротивление и изнасиловал ее.  Судебная коллегия и Президиум  Верховного Суда РСФСР согласились с квалификацией действий Б. и П. по ч. 3 ст. 117  УК РСФСР (ч.2 ст. 131 УК РФ) как изнасилования, совершенного группой лиц. Отвергая наличие добровольного отказа  со стороны П.,  все  судебные инстанции сослались на характер насилия и согласованность действий виновных, что подавило волю потерпевшей, а также на то, что П., уходя с места преступления, не пресек насилия Б.

         Согласованность  действий  была,  но лишь в  начале преступления. Затем Б.  действовал один. Совершенное П. насилие не сломило волю потерпевшей. Как показала Ч., Б. лишь жестоким избиением преодолел ее сопротивление и изнасиловал. Следовательно П. не мог нести ответственности за случившееся после его ухода.

         В пользу  добровольного отказа свидетельствует то, что  П. имел возможность довести преступление до конца, об отказе заявил открыто, сказав Б.: “Ну ее, пошли”. Уходя, он призвал к прекращению преступления и Б.  Следовательно он не подлежит ответственности по ст. 131 УК. Поскольку же он ударил потерпевшую, разбил ей губы, садился на грудь, то его действия расценены Пленумом Верховного Суда СССР как злостное хулиганство, отличающееся исключительным цинизмом и особой дерзостью. Действия П. квалифицированы по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР (ч. 2 ст. 213 УК РФ - хулиганство), а действия Б. переквалифицированы на ч.1 ст.117 УК (ч.1 ст. 131 УК РФ 1996 г.), ибо изнасилование он совершал один.⁴⁹

         Иная ситуация  будет в случае, когда виновный  отказался от полового сношения, но до этого оказал содействие другому соучастнику. Примером может служить  преступление, совершенное Т. и Г. Виновные с целью изнасилования повезли находящуюся в автобусе Л. к месту преступления. Потерпевшая стала кричать, плакать, требовать, чтобы ее отпустили. Г., угрожая расправой, взял у Т. отвертку и приставил ее к горлу потерпевшей. Затем Т. предупредил ее, что Г. по национальности турок и может убить, если она будет сопротивляться, но если послушается, то ее отвезут домой. Затем Г. вышел из автобуса, а Т. совершил с ней половой акт. После этого в автобус зашел Г., а Т. вышел. Второго насильника потерпевшая уговорила не трогать ее, обещая познакомить с подругой, на что тот согласился.⁵⁰

         Если рассматривать  последний эпизод изолированно, то вроде бы есть повод для применения ст. 131 УК РФ. Однако нельзя вырывать  отдельные действия из общей цепи и самостоятельно квалифицировать. Действительно, Г. добровольно отказался вступить в половую связь, но это еще не говорит о добровольном отказе от изнасилования. В его предшествующих действиях содержится состав оконченного преступления.

         По делу  было доказано, что Г. угрожал  убийством, приставлял к горлу  потерпевшей отвертку, которую она  приняла за нож. Реальность  угрозы еще более повысилась, когда Т., устанавливая очередность изнасилования, сказал, что если Л. не согласиться,  то Г. убьет ее. Своими действиями Г. и Т. подавили волю потерпевшей, она не могла сопротивляться, а тот факт, что Г. не было рядом в момент изнасилования, не имеет никакого значения.

         Таким образом, изнасилование, совершенное группой лиц, преступление окончено. Г. является исполнителем, так как частично выполнил объективную сторону преступления, содействуя Т. в изнасиловании. Действия Г. и Т. квалифицированы по ч. 3 ст. 101 УК Казахской ССР (ч. 3 ст. 117 УК РСФСР - ч. 2 ст. 131 УК РФ). 

Заключение

Обеспечение  неприкосновенности личности, уважения к ней, является одной из  самых важных гарантий неприкосновенности собственности. Именно поэтому деяния,  в которых  наличествует физическое  насилие, по общему  правилу должны наказываться более сурово, чем те, в которых насилие отсутствует. Многовековой опыт человечества убедительно свидетельствует о том, что если личность, ее достоинство и жизнь должным образом не защищены, то она и не обладает собственностью. Это в большей степени относится и к  характеристике преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности. Проявления насилия здесь весьма разнообразны и наша главная задача состоит в том, чтобы предотвратить их или сконцентрировать все свои силы и принять всевозможные меры для устранения  преступных последствий.

Уголовный Кодекс 1960 г. пытался  решить эту задачу путем ужесточения  санкций. Так в качестве наказания  за совершение  изнасилование при  особо квалифицирующих обстоятельствах законодатель  того времени наряду с длительным сроком лишения свободы предусматривал смертную казнь как высшую меру наказания. Именно вокруг последней до сих пор не утихнут споры, т. к. эта проблема существует с незапамятных времен и поскольку она имеет политическое, правовое, а еще больше нравственное значение. Хотя уже сейчас мало кто из специалистов сомневается в том, что она не оказывает серьезного влияния на состояние правопорядка и ее предупредительные возможности весьма ограничены. На данный момент она почти не обладает устрашающим эффектом. Состояние преступности и динамика в конечном итоге зависят не от суровости санкций, а от совершенно других социальных факторов, порождающих преступность и индивидуальное преступное поведение. В тех странах, где смертная казнь отменена, уровень преступности, в том числе и насильственной, обычно не выше, чем там, где она сохраняется. Именно по этому, я согласна с мнением многих людей, голосующих за отмену смертной казни (в том числе и за преступления против личности), т. к. данная мера уголовного наказания в настоящий момент не оправдывает своего существования и не выполняет возложенной на нее обществом и государством функции устрашения.

Выше я говорила о  том, что большая часть половых  преступлений, изнасилований в том числе, совершается под воздействием причин психологического плана. Именно в этой области, я считаю, следует искать пути  предотвращения и сокращения числа данного вида преступных посягательств. При этом нужно отметить, что подобного рода опаснейшие преступления очень плохо раскрываются (на лицо также необычайно  высокий уровень латентности) и почти, если иметь в виду целенаправленную работу, не предупреждаются. На первый взгляд, они мало связаны и с социальными условиями жизни людей, и с экономической жизнью, однако углубленное их изучение показывает, что за последние годы всеобщей дестабилизации их стало больше, чем раньше. Очевидно, в этих условиях легче пробуждаются и проявляются самые низменные желания и инстинкты, и в то же время выше ощущение безнаказанности и вседозволенности.

По этому именно сейчас нам так необходима помощь различных  психологических служб, в которые  могла обращаться не только жертва насилия, но и лицо, замечающее какие-либо отклонения в своей психической  деятельности и предвидящее в себе желание совершить преступление.

По некоторым данным во Владимире действует ряд центров  психологической помощи, куда могут  обратиться лица, подвергшиеся насилию, а также те, кто не в ладу с  собственным Я.. Это и Центр психологической помощи молодежи при городском отделе по делам молодежи, и телефон доверия, действующий в структуре этого центра, и Центр планирования семьи, и Центр наркологической  помощи подросткам, и Отделение медицинской и социально-психологической помощи подросткам и детям с зависимостями. Также при кожно-венерическом диспансере города работает отдельный консультационный кабинет, который предположительно должен работать круглосуточно и где окажут медицинскую и психологическую помощь жертве насилия.  При больницах города работают врачи-психотерапевты. Существует сорок специалистов - школьных психологов. Организована консультативная клиника «Эскулап». Не смотря на это, нуждающимся иногда бывает сложно получить помощь психологов, т. к. их общее количество не отражает реальных потребностей. До сих пор еще не все районные центры Владимирской области имеют квалифицированных работников - психоаналитиков и психотерапевтов. Вопрос о развитии службы психологической помощи неоднократно ставился в Областном комитете молодежной политики. Именно сюда, я считаю, важно направить внимание организаций различных форм собственности, которые могли бы оказать, если не психологическую, то материальную поддержку этому проекту. В тоже время, опираясь на данные статистики, можно наблюдать интересную картину, когда, при общей нехватке служб психологической помощи, востребованными являются лишь около 30-40% специалистов. Это может свидетельствовать о недостаточной информированности граждан, о  том, что об их возможностях знает очень узкий круг людей, и в целом практика обращения к ним пока что не сложилась.⁵¹