Соучастие в преступление и прикосновенность к преступлению

    В уголовно-правовой литературе можно  встретить и иные мнения. Раскрывая  понятия других способов, некоторые  авторы называют приказ , а также обман , с чем согласиться весьма трудно. С большим основанием можно говорить в таких случаях о посредственном исполнении преступления, т.е. об использовании подчиненного по службе или обманутого лица для реализации своей преступной цели.

    Подстрекательство, осуществляемое любыми способами и в любых формах, всегда совершается в отношении конкретного лица и по поводу определенно-конкретного преступления. Призывы совершать преступления, обращенные к неопределенному кругу лиц, вообще не образуют признаков соучастия, но в некоторых случаях могут составлять признаки самостоятельных преступлений (ч. 3 ст. 212, ст. ст. 280, 354 УК и др.)

    Большое теоретическое и практическое значение имеет вопрос о моменте, с которого подстрекательство может быть признано оконченным преступлением. В науке уголовного права он решается по-разному. Некоторые авторы считают, что подстрекательство признается оконченным только тогда, когда склоненное подстрекателем лицо совершит преступление либо будет покушаться на его совершение , другие авторы - с начала приготовительных действий . Представляется более правильной точка зрения, согласно которой подстрекательство будет оконченным преступлением с момента получения согласия подстрекаемого лица на совершение преступления, независимо от того, совершено преступление или нет. Такой вывод вытекает из содержания закона. Термин "склонение", предусмотренный в ч. 4 ст. 33 УК, не означает совершение преступления. Цель, которую преследует подстрекатель, - возбудить желание у подстрекаемого и получить его согласие совершить преступление.

    Таким образом, объективная сторона подстрекательства  заключается в активных действиях  подстрекателя, в процессе которых  ему удается склонить другое лицо к совершению преступления. Его действия обусловливают наступление общественно опасных последствий в виде совершения склоненным лицом преступления. И если преступление будет совершено или начнется подготовка к нему, то нужно установить причинную связь между этими деяниями и действиями подстрекателя.

    Субъективная  сторона подстрекательства характеризуется прямым умыслом. Подстрекатель осознает, что уговорами, подкупом, угрозами или другими способами склоняет другое лицо к совершению преступления, и желает его склонить к конкретному преступному акту. Действия подстрекателя преследуют цель - вызвать решимость у другого лица совершить преступление. Таким образом, подстрекательство может быть совершено только с прямым умыслом.

    Пособником  признается лицо, которое содействовало  совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, заранее обещало скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, заранее обещало приобрести или сбыть такие предметы (ч. 5 ст. 33 УК).

    Из  законодательного определения пособника  видно, что его действия (в некоторых  случаях бездействие) находятся  вне рамок преступления, осуществляемого  исполнителем. Пособник, не принимая личного  участия в совершении преступления, создает лишь необходимые условия для его совершения, в том числе на стадии приготовления. Пособник, как правило, менее опасная фигура в соучастии по сравнению с организатором или исполнителем преступления: инициатива совершения преступления принадлежит не ему, а подстрекателю; он не руководит совершением преступления - это делает организатор преступления, и, наконец, он не принимает участия, совместно с исполнителем, в совершении действий, характеризующих объективную сторону преступления.

    С объективной стороны деятельность пособника выражается в содействии совершению преступления. Пособник различными способами помогает организатору или исполнителю в осуществлении их преступных намерений, не включаясь в само преступление. Пособник может оказать помощь организатору в подборе соучастников преступления или путем предоставления информации способствует выработке плана преступной операции. Еще шире может быть его помощь исполнителю преступления. Закон перечисляет способы пособничества, которыми, по существу, охватываются все возможные формы преступной деятельности пособника. Часть 5 ст. 33 УК называет, в зависимости от способов оказания помощи в совершении преступления, три формы совершения преступления: а) содействие преступлению советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий; б) заранее обещанное укрывательство преступника, средств или орудий совершения преступления, следов преступления, либо предметов, добытых преступным путем; в) заранее обещанное приобретение или сбыт таких предметов.

    Все три формы преступной деятельности пособника осуществляются, как правило, до совершения преступления: на стадии приготовления или осуществления  самой преступной акции. Даже в том  случае, когда пособник обещает скрыть следы преступления, он все равно оказывает содействие совершению планируемого преступления, хотя сами действия будут выполнены после совершения преступления. Содействие выражается в заранее данном обещании выполнить определенные действия в будущем, что укрепляет решимость исполнителя в доведении до конца его преступного намерения.

    Общепринятым  в науке уголовного права является положение о том, что пособничество  возможно на любой стадии совершения преступления, но до стадии оконченного  преступления. Однако следует сказать, что заслуживает внимания иная точка зрения, согласно которой пособничество возможно и на стадии оконченного преступления . Имеются в виду случаи, когда юридическое окончание преступления не совпадает с фактическим его окончанием. Например, разбой признается оконченным с момента нападения с целью хищения чужого имущества, сопряженного с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего. Но признаками разбоя охватываются и те случаи, когда насилие применяется не в момент нападения, а для удержания похищенного имущества. Поэтому пособничество (например путем передачи преступнику оружия или иного предмета для угрозы) возможно в данном случае в момент удержания похищенного имущества, т.е. уже после признания преступления оконченным. Аналогичная ситуация складывается и при совершении длящегося преступления, например при дезертирстве. Оказание помощи дезертиру после оставления им воинской части с целью уклониться от несения военной службы в виде его укрытия, как представляется, может рассматриваться в некоторых случаях (в зависимости от существенности этой помощи) как пособничество.

    По  объему действий пособничество может  быть существенным, когда действия пособника (или его бездействие) оказывают серьезное содействие совершению преступления, влияют на наступление  преступного результата. Например, работник охраны отключает сигнализацию в музее, чтобы оказать содействие похитителям картин. Не будет считаться пособничеством незначительная помощь исполнителю, которая не могла оказать существенного влияния на совершение преступления. Например, предоставление ночлега и питания исполнителю будущего преступления.

    По  характеру совершаемых действий пособничество принято делить в  науке уголовного права на физическое и интеллектуальное.

    Физическое  пособничество заключается в  активных действиях (в отдельных случаях в бездействии), способствующих выполнению объективной стороны преступления, и может выражаться конкретно в следующем: в предоставлении средств и орудий совершения преступления, устранении различных препятствий, в оказании материальной помощи в виде денежных средств и в виде другой материальной поддержки.

    Как одна из форм физического пособничества  рассматривается бездействие лица, наделенного правовой обязанностью воспрепятствовать совершению преступления, но это лицо уклоняется от ее исполнения в целях заранее обусловленного облегчения совершения преступления и содействия преступнику. Физическое пособничество в некоторых случаях может включать признаки другого преступления. Например, пособник не только передал исполнителю огнестрельное оружие для совершения разбойного нападения, но и изготовил к нему боеприпасы. Такие действия должны квалифицироваться по совокупности преступлений: по ст. 223 и ч. 4 ст. 33 и ст. 162 УК.

    Интеллектуальное  пособничество выражается в психической поддержке исполнителя, не связанной с подстрекательством. Интеллектуальное пособничество укрепляет уже ранее сложившуюся решимость совершить преступление путем дачи исполнителю или организатору советов, указаний, предоставления различной информации, которая облегчит совершение преступления. Как интеллектуальное пособничество следует рассматривать заранее обещанное укрывательство преступника или следов преступления, а также обещание, данное заранее, приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем. Заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений не признается пособничеством, а содержит признаки самостоятельного преступления (ст. 316 УК). Равным образом заранее не обещанные приобретение или сбыт похищенного имущества являются самостоятельным преступлением (ст. 175 УК).

    Субъективная  сторона пособничества характеризуется  прямым умыслом. Пособник осознает, что  своими действиями (бездействием) содействует  совершению преступления, предвидит  в общих чертах дальнейшее развитие причинной связи между его поведением и совершением исполнителем или организатором преступления и желает оказать это содействие. 

    4. Понятие и признаки прикосновенности к преступлению 

     В юридической литературе нет единства мнений по вопросу о содержании института  прикосновенности к преступлению. Высказывались мнения о том, что законодателю следует установить ответственность за прикосновенность по всем тяжким преступлениям. Большинство авторов придерживается взгляда, что понятие прикосновенности охватывает три вида преступной деятельности - укрывательство, недонесение и попустительство. Эта позиция отражает устоявшееся в юридической науке представление о структуре рассматриваемого института. Однако некоторые ученые не считают схему "укрывательство- недонесение-попустительство" единственно верной и незыблемой для обоснования института неприкосновенности как самостоятельного института российского уголовного права, тем более, что недонесение о преступлении в новом уголовном кодексе вообще не влечет уголовной ответственности.

     Действительно, нельзя отрицать существование комплекса других деяний, преступность которых может оказаться производной от факта главного преступления, как это имеет место при укрывательстве, недонесении и попустительстве. К их числу можно отнести, например, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ), а также некоторые из преступлений против правосудия: заведомо ложное показание (ст.307 УК РФ), отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК РФ), разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ).

     Между тем расширение содержания института  прикосновенности за счет перечисленных  деяний не только не будет способствовать выполнению стоящих перед ним  задач, но и неправильно по существу. Дело в том, что приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, представляет собой самостоятельный вид корыстного преступления, посягающего на общественную безопасность. Прикосновенность обычно не является корыстным преступлением и направлена не на общественную безопасность, а на нормальную деятельность органов правосудия.

     Что касается деяний, предусмотренных статьями 307-310 УК РФ, то они возможны и при  отсутствии основного преступления (например, заведомо ложное показание  при рассмотрении судом гражданского дела или при последующем оправдании подсудимого за отсутствием события преступления). Кроме того, связь составов приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, заведомо ложного показания и других названных выше преступлений против правосудия с основным преступлением (естественно, при наличии последнего) значительно менее выражена по сравнению с подобной связью при укрывательстве, недонесении или попустительстве. Последние находятся в непосредственной связи с преступлением, вытекают из него, в то время как другие деяния только опосредствованно связаны с ним.

     С другой стороны, еще в советской  юридической литературе имела место  попытка вычеркнуть из содержания института  прикосновенности такую форму общественно  опасного поведения, как попустительство преступлениям. Это обосновывалось тем, что связь попустительства с основным (попущенным) преступлением, якобы, не имеет уголовно-правовой природы. Но тогда возникает вопрос: какой же, помимо уголовно-правовой, может быть природа связи между невоспрепятствованием преступлению и самим преступлением в случаях, если указанное невоспрепятствование при определенных условиях рассматривается законом как преступление? В самом деле, если, например, сторож, охраняющий государственное или частное имущество, либо работник милиции или другое обязанное противодействовать преступлению лицо сознательно не выполняет этой обязанности, то очевидно, что такое поведение является общественно опасным и при наличии определенных условий образует соответствующий состав преступления.

     Важно четко определить понятие прикосновенности к преступлению как уголовно-правовой категории, так как от этого во многом зависит решение вопроса  о пределах ответственности за прикосновенность. Дело в том, что есть еще и уголовно-социологическое понятие прикосновенности, которое включает в себя укрывательство, недонесение и попустительство, совершаемые в отношении любого преступления, причем как умышленно, так и неосторожно и независимо от особенностей субъекта прикосновенности (частное или должностное лицо). Например, в следственно-судебной практике к прикосновенности, в частности к попустительству, нередко относят допущенную должностным лицом халатность, которая способствовала хищению государственного имущества. Между тем, прикосновенность к преступлению как уголовно-правовое понятие значительно уже по объему. Здесь имеется в виду только прикосновенность, совершаемая, как правило, частным лицом, притом только умышленно и лишь в отношении строго определенных законом серьезных преступлений. Уголовная ответственность за такую прикосновенность наступает только в случаях, специально предусмотренных законом.