Административно-правовой статус религиозных организаций

Это надо подчеркнуть  особо, потому что  в советской правовой и атеистической  литературе основной политико-правовой гарантией  свободы совести  считалось отделение  церкви от государства  и школы от церкви. Недаром в Конституции  СССР 1977 г. указанные  положения были объединены в одной ст. 52. Подобная точка зрения представляется не совсем верной, поскольку  она оставляет  без внимания другие задачи отделения  господствующей конфессии  от государства, в  частности, обеспечение  суверенитета последнего. Не отрицая значения акта отделения бывшей государственной  конфессии от государства  для защиты прав граждан, все-таки думается, что  подобное мероприятие  прежде всего необходимо для формирования светского характера  государства. И уже  опосредованно, превратившись  в один из принципов  государственно-конфессиональных отношений, отделенность защищает свободу  мировоззренческих  убеждений личности.

Недопонимание взаимосвязи и  взаимозависимости  рассматриваемых  категорий привело  к тому, что ряд  постсоветских законодателей  упомянули о принципе отделенности религиозных  организаций от государства  только в текущих  законах, создав тем  самым основание  для его умаления. А поскольку во многих бывших союзных  республиках конституции  принимались позже  законов о свободе  совести (вероисповедания) и религиозных  объединениях, это  обстоятельство позволяет  трактовать принцип  отделенности как  устаревший, как своего рода политический и  юридический пережиток  советского подхода. Такие высказывания, например, можно услышать из уст православных иерархов, руководящих  деятелей других конфессий, мечтающих о придании последним статуса  государственных  в тех или республиках.¹¹ Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. - С. 31.

В Российской Федерации, наоборот, создан разрыв между общей характеристикой  своего государства, изложенной в ст. 1 Конституции 1993 г., и  определением последнего как светского  в ее ст. 14. В результате светскость выглядит второстепенным качеством  российского государства. Стоит ли после  этого удивляться многочисленным странностям  в его политике по религиозному вопросу, фактически превратившим православие в  особую пригосударственную конфессию.

На  наш взгляд, наиболее оптимальное соотношение  между государственной  светскостью, принципом  отделенности религиозных  организаций и  свободой мировоззренческих  убеждений личности найдено в Конституции Республики Таджикистан 1994 г. В ее ст. 1 светскость обозначена как неотъемлемая часть общей комплексной характеристики, создающей единую политико-правовую модель государства. Зато положение об отделенности от него религиозных организаций вынесено в отдельную ст. 8 раздела «Основы конституционного строя» и увязано со статусом других общественных объединений. Потому в указанной статье таджикской Конституции выглядят вполне логичными как положение о том, что, что «ни одна идеология, в том числе религиозная, не может устанавливаться в качестве государственной», так и запрет на создание любых формирований, пропагандирующих расовую, национальную, социальную и религиозную вражду. Что касается свободы мировоззренческих убеждений, ее гарантирует ст. 26 Конституции, и уже без употребления термина «свобода совести».¹¹ Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. - М.: Про-Пресс. - 2003. - С. 123.

Кроме правильной расстановки  акцентов в «религиозном»  блоке конституционных  положений насущной проблемой во всех бывших союзных республиках  остается полное закрепление  основных принципов  взаимоотношений  светского государства  с религиозными организациями. На практике вольные  трактовки сущности такого государства  способствуют недооценке и даже грубому  нарушению его  принципов. Чтобы  исключить это, представляется целесообразным одну из статей в разделе  «Основы конституционного строя» всех основных законов посвятить  государственно-конфессиональным отношениям, изложив  ее примерно так: «Отношения Республики с религиозными организациями строятся на принципах отделенности религиозных организаций  от государства; свободы  создания и деятельности таких организаций; сочетания суверенитета государства и  социальной автономии  религиозных организаций; равного отношения  государства к  религиозным организациям; взаимной лояльности государства и  религиозных организаций». Детализируя данные принципы, можно в  этой же статье указать, что государство  не финансирует религиозные  организации, а также  включить в нее  запрет создания политических партий на религиозной  основе и разумные ограничения деятельности зарубежных миссионеров  и руководящих  функционеров иностранных  религиозных организаций, содержащиеся пока только в ст. 5 Конституции  Казахстана.

Для обеспечения незыблемости светского идеала государства еще  очень важно защитить указанные конституционные  принципы административно-правовыми  и уголовно-правовыми  мерами. Нельзя забывать, что посягательства на постулаты светского  государства есть посягательства на его  конституционный  строй. Пока же отсутствие в уголовных кодексах бывших союзных республик  соответствующих  составов преступлений мешает правоохранительным органам пресекать  посягательства на конституционные  принципы, в том  числе бороться с  отдельными идеологическими  формами религиозного экстремизма.

Острой  теоретической и  практической проблемой  во всех бывших союзных  республиках остается точное понимание  и адекватное изложение  свободы мировоззренческих  убеждений личности.¹¹ Лупарев Г. Конституционные проблемы законодательства о религии и религиозных организациях. // «Религия и право». - 2004. - № 4. - С. 35.

Ее  конституционные  формулировки на этот счет тоже чрезвычайно  разнообразны. Основной закон Казахстана, например, в ст. 22 закрепляет право  каждого на свободу  совести, но не содержит объяснения последней. По существу, толкование такой свободы  отдано на откуп чиновникам. То же самое можно  сказать и про  молдавскую Конституцию, в ст. 31 которой  сказано: «Свобода совести  гарантируется. Она  должна проявляться  в духе терпимости и взаимного уважения». Основные законы Российской Федерации (ст. 28) и  Азербайджана (ст. 37) гарантируют право  каждого на свободу  совести и вероисповедания, что сразу ставит вопрос о соотношении  «свободы совести» и  «свободы вероисповедания». На Украине, где ст. 55 Конституции, гласит о праве каждого  на свободу мировоззрения  и вероисповедания, такой вопрос тоже возникает.

Общей для всех бывших союзных  республик тенденцией является сведение свободы  мировоззренческих  убеждений личности лишь к свободе  исповедования религии. В лучшем случае конституции  кое-где говорят  о возможности  индивидов самостоятельно определять отношение  к религии или  не исповедовать ее. Но ни в одной постсоветской  конституции не говорится  о праве личности на атеистические  убеждения, хотя неисповедование  религии и атеизм - это далеко не равнозначные вещи. Отсутствие такого права не только создает  предпосылки для  ущемления законных интересов их носителей, но и формирует  неточное представление  о всем спектре  мировоззренческих  ориентаций общества. Недаром православные иерархи в России все славянское население  считают своими приверженцами. А муфтии Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, Киргизии, Казахстана трактуют эти государства  как мусульманские, поскольку мусульманами они определяют всех людей восточных  национальностей. Подобные преувеличения в  дальнейшем подогревают  политические амбиции  руководителей крупнейших конфессий, что чревато  различными посягательствами на суверенитет и  компетенцию государства.¹¹ Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие / Под ред. Проф. Г.А. Туманова. - М.: Юристъ, 2000. - С. 315.

Конечно, за последние полтора  десятилетия религиозность  населения во всех бывших союзных республиках  заметно увеличилась, чему в немалой  степени способствовали политика глав постсоветских  суверенных государств в религиозном  вопросе, их попытки  использовать те или  иные конфессии для  укрепления своего положения  и авторитета. Однако параллельно возросло и такое явление, как религиозный  экстремизм, ибо вместе с общим ростом числа верующих расширилось  число приверженцев крайних мер в  деле распространения  влияния той или  иной конфессии. Да и  идеологи религиозного экстремизма обоснованно  почуяли за политическими  маневрами светских руководителей слабость государственной  власти.

Надо  прямо сказать, что  трогательная забота государственных  деятелей о «своих»  религиях, государственное  финансирование строительства  культовых зданий, уступки отдельным  конфессиям в сфере образования серьезно подрывают основы светского характера государства, сужают его социальную базу. Хотя прочность государственной светскости, особенно в многонациональной и многоконфессиональной стране, может гарантировать только безрелигиозное большинство населения, придерживающегося научно-материалистического мировоззрения. Атеизм, как система взглядов, опровергающих религиозные догматы, по своей сути нацелен на формирование у людей именно такого мировоззрения. Однако, как ни парадоксально, но именно атеизм влачит сейчас полулегальное существование; постсоветские государства, провозгласившие себя светскими, больше пекутся не о нем, а о религиозном воспитании населения, укрепляя тем самым позиции клерикалов и религиозных экстремистов.¹¹ Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие / Под ред. Проф. Г.А. Туманова. - М.: Юристъ, 2000. - С. 318.

Таким образом, укрепление социальной базы светского  государства отнюдь не означает возврата к политике государственного атеизма. Атеизм и  религия должны быть равно удалены  от государства, считающего себя светским. Только при таком подходе, когда атеизм и  религия будут  взаимно ограничивать друг друга, возникнет  оптимальный мировоззренческий  баланс в обществе, ликвидирующий предпосылки  политизации крупнейших конфессий и увеличение роли экстремистских элементов в них.

Заключение

Таким образом, в курсовой работе осуществлена теоретическая разработка основных положений  концепции административно-правового  положения религиозных  объединений в  Российской Федерации.

Проведенное исследование позволило  сделать нам следующие  выводы:

- авторское определение  религиозного объединения,  под которым понимается  добровольное, негосударственное,  некоммерческое объединение  индивидов, законно  реализующих право  на свободу совести,  обладающее общими  и специальными  признаками. Данное  определение отражает  правовую природу  религиозных объединений,  являющихся, с одной  стороны, свободными  коллективными образованиями,  а с другой - воплощающих  признанное в международно-правовых  документах право  на свободу совести  как составную  часть неотъемлемых  прав личности;

- административно-правовой  статус религиозных  организаций - это  комплексная категория,  включающая в себя  следующие элементы, выделяющиеся по  признаку этапности  деятельности религиозного  объединения: административно-правовые  нормы, регулирующие  порядок создания  религиозного объединения,  в том числе  административно-правовые  нормы, регулирующие  порядок их государственной  регистрации; административно-правовые  нормы, определяющие  цели деятельности  религиозного объединения;  нормы административного  права, регламентирующие  порядок приостановления  деятельности религиозного  объединения; нормы  административного  права, закрепляющие  права и условия  деятельности религиозного  объединения; нормы  административного  права, закрепляющие  их обязанности;  нормы административного  права, регулирующие  ответственность  религиозного объединения;  нормы административного  права, регулирующие  порядок ликвидации  религиозного объединения;  нормы административного  права, закрепляющие  гарантии реализации  прав и исполнения  обязанностей, возложенных  законом на религиозное  объединение, и  административно-правовые  нормы, закрепляющие  гарантии их охраны;

- в административно-правовой  сфере религиозные  объединения являются  субъектами как  внешних, так и  внутренних административных  правоотношений, взаимодействуя  с государственными  органами и гражданами, как входящими,  так и не входящими  в состав указанных  объединений;

- в конституциях  всех бывших союзных  республик содержится  ряд статей, так  или иначе касающихся  религии. Их положения  в совокупности  образуют нормативную  основу и теоретико-методологическую  базу законодательств  о религии и  религиозных организациях  постсоветских суверенных  государств. Поэтому  несовершенство отдельных  конституционных  норм и формул  не только определяет  слабость и противоречивость  других актов,  входящих в такие  законодательства, но  и серьезно затрудняет  попытки реконструкции  последних.

- в целях совершенствования  взаимодействия органов  исполнительной власти  с религиозными  объединениями представляется  целесообразным Правительству  Российской Федерации  разработать и  принять положение,  которое определит  формы взаимодействия  органов исполнительной  власти с религиозными  объединениями в  целях наиболее  эффективной реализации  права граждан  на свободу совести;

- контроль органов  исполнительной власти  за деятельностью  религиозных объединений  должен основываться  на принципах системного, комплексного подхода,  поэтому в целях  совершенствования  контроля органов  исполнительной власти  за деятельностью  религиозных объединений  необходимо уточнение  правового статуса  субъектов контроля, а также четкое  разграничение компетенции  каждого из элементов  данной системы. 

Список  использованной литературы

1. Конституция Российской  Федерации. Принятая  всенародным голосованием 12.12.1993г.  с изменениями,  внесенными Указами  Президента РФ  от 09.01.96г. № 20, 10.02.96г.  № 173, 09.06.01г. №  679, ФКЗ от 25.07.03г.  № 841// Российская  газета 25 декабря  1993 года.

2. Гражданский кодекс  Российской Федерации.  Введен в действие  с

01.03.1996г.  Федеральным законом  «О введении в  действие части

второй  гражданского кодекса  РФ» от 26.01.1996г. №15-ФЗ, с измен. от

24.10.1997г.  №133-ФЗ,от 17.12.1999г.  №213-ФЗ // СЗ 2002.

3. Федеральный закон  РФ “Об общих  принципах организации  законодательных  (представительных) и исполнительных  органов государственной  власти субъектов  Российской Федерации  (с изменениями  на 29 июля 2000 года)”// Российская газета, N 206, 19.10.99;N 147, 01.08.2000.