Каменный век западной Чукотки

Комплекс стоянки Большой  Нутенеут II, пункт 3 ценен тем, что он является пока единственной несмешанной раннеголоценовой стоянкой, представленной жилой постройкой, орудийным набором, найденным в ней, и рабочей площадкой.

 

4. Средний неолит

 

   К периоду среднего неолита на Западной Чукотке относятся однослойные несмешанные стоянки Мыс Синицина, Ягодная, Большой ЭльгахчанV, Большой Нутенеут I(пункт 2), а так же комплексы, которые можно выделить на смешанных стоянках Тытыль IV, V, VII. На стоянке Мыс Синицина Западно-Чукотским отрядом СВКНИИ (рук. М.А. Дикова-Кирьяк) во время археологических разведок в 1986 году была заложена траншея размером 2,0 х 4,0 м.

   Культурные остатки  залегали непосредственно под  дёрном. Всего в траншее было  собрано 305 предметов из камня  и 1 фрагмент керамики со шнуровым отпечатком.

      Комплекс  стоянки Мыс Синицына включает  ножевидные пластины и орудия  из них. Исходное сырьё - кремнистый сланец, обсидиан, халцедон. Техника вторичной обработки включала краевую ретушь и резцовый скол.

     На стоянке Ягодная с раздернованной поверхности площадью 100 м² этим же отрядом были собраны культурные остатки и заложен раскоп площадью 30 м².

   Все артефакты  залегали под дёрном.   Всего  собрано 646 предметов, не считая  массы мелкой расщеплённой кости.  Исходным сырьём являлся камень: базальт, обсидиан, кремнистый сланец.

   Результатом техники первичной обработки на стоянке Ягодная являются ножевидные пластины, используемые в качестве заготовок.   Техника вторичной обработки включала краевую ретушь, тщательная обработка сплошной ретушью нетипична.   При изготовлении резцов применялась техника резцового скола.

 Своеобразие комплексу  придаёт лампа-жирник, изготовленная на плоской гальке, у которой точечно-ударным приёмом оформлено углубление и намечен желобок для фитиля. Это пока первый и единственный каменный жирник в неолите Чукотки – прообраз более поздних керамических жирников.

   На раздернованной поверхности стоянки Большой Нутенеут I, пункт 1 площадью в 16 м² собрано 76 предметов из обсидиана, кремнистого сланца, халцедона, яшмоидов и был заложен раскоп.

         Если рассматривать комплекс всех данных стоянок совокупно как целое, то можно выделить следующие моменты: от предыдущего периода сохраняется традиция использования призматических нуклеусов, ножевидных пластинок в качестве заготовок, остаётся и совершенствуется приём шлифования орудий (тёсел). В технике вторичной обработки, по-прежнему, используется краевая ретушь. В наборе охотничьего инвентаря продолжают бытовать наконечники на пластинах (трёхгранные черешковые, но менее выработанной формы), на ножевидных пластинах, а так же вкладыши и ножи на ножевидных пластинах.

   Вместе с тем отмечается много нового, не характерного для  известных на сегодняшний день ранненеолитических памятников Западной Чукотки. В технике первичной обработки появляется новый тип нуклеуса – карандашевидной формы. Вводится такой технический приём, как пикетаж, в технике вторичной обработки широкое применение получает резцовый скол.

   Орудийный набор  пополняется новыми типами: в массовое употребление входят листовидные наконечники.  Появляются микроскребки, изготовленные на отщепах, у отдельных экземпляров выделяется “ушко” – шипик.  Впервые в быт входит лампа-жирник. Некоторым изделиям придаются дополнительные функциональные нагрузки – появляются многофункциональные инструменты.   Применяются новые приёмы в изготовлении посуды: для уплотнения теста используется колотушка с намотанным на неё шнуром.

   Основным сырьём, по-прежнему, остаётся камень, иногда используются речные базальтовые гальки. Кость, как сырьё для изготовления орудий, очевидно, не характерна для данной эпохи.

   Все рассмотренные  компоненты находят аналогии в белькачинской культуре Якутии, которая существовала в III тысячелетии до н. э. (Мочанов, 1969. С. 181). Сильное влияние белькачинской культуры на Чукотке связывается исследователями с проникновением туда отдельных племён из Якутии (там же. С.182). С учётом времени, необходимого на адаптацию культуры, чукотский комплекс можно датировать серединой или даже второй половиной III тысячелетия до н. э..

   В результате сравнительно-сопоставительного метода напрашивается вывод, что в развитом неолите миграционные потоки со стороны Якутии усилились. Транзитными путями, судя по расположению стоянок, становятся речные долины. Основным занятием остаётся охота на северного оленя, о чём свидетельствует массовое присутствие на стоянках дроблёных костей этого животного и набор охотничьих орудий определённой направленности. Незначительное количество керамики на стоянках, отсутствие следов развитого рыболовства, преобладание в орудийном наборе охотничьего инвентаря, а также отсутствие следов сооружений жилищ свидетельствуют о подвижном образе жизни средненеолитических племён.

 

5. Поздний неолит.                                                               

 

    Период позднего неолита Западной Чукотки составляют три этапа, из которых два последних, руководствуясь хронологической шкалой А.П. Окладникова для неолитических памятников Забайкалья, можно отнести ко времени бронзы (Мочанов, 1969. С. 163).

    Самый ранний  этап представлен несмешанным  комплексом, полученным  из заполнения  углублённого жилища на стоянке Тытыль IV и частью сборов с поверхности этой же стоянки (Кирьяк, 1993. С. 45). Рассмотрим данный период древней истории Западной Чукотки на примере стоянки на озере Тытыль, которая является доминирующей для этого времени.

    На стоянке  Тытыль IV Западно-Чукотским отрядом СВКНИИ ДВО РАН собран подъёмный материал с поверхности общей площадью около 1000 м² , сделано два шурфа и заложен раскоп площадью 36 м² на территории жилища, выявленного по округлой западине.

    Раскопом была  охвачена вся территория углублённого жилища. Всего было собрано 713 предметов.

    Тытыльский  комплекс каменного инвентаря  представлен нуклеусами, ножевидными  пластинами и изделиями из  них, ребристыми пластинами, наконечниками  стрел, дротиков, копий, ножами, тесловидными  изделиями, скребками, резцами, вкладышами, проколками, отбойниками, топорами.

    В комплекс  также входят фрагменты керамики.

    Основным сырьём  остаётся камень, но техника его  обработки совершенствуется: наряду  с ретушированием и шлифованием  применяются новые приёмы – пиление и сверление.

    Кость используется в незначительной степени – в жилище было найдено всего одно изделие из кости – наконечник из ребра северного оленя.

    Результатом  техники первичной обработки  у отдельных экземпляров отмечается  уплощённость корпуса, вытянутая подовальная рабочая площадка.

    Техника вторичной  обработки включает краевую (одно- или двустороннюю) или сплошную  ретушь. Тщательная обработка поверхности  изделий не типична. Исключение  составляют только наконечники.  Приёмы пиления и сверления зафиксированы только на отдельных предметах. Применялся резцовый скол.

    Керамика представлена  гладкостенными фрагментами с  вафельным отпечатком, следами крапчатых  вдавлений, штрихованными.

    Все эти материалы составляют единый поздненеолитический комплекс, характеризуемый одинаковыми технико-типологическими показателями. На смену угловым, боковым и срединным резцам приходят резцы полиэндрической формы. Совершенствуется техника ретуширования. Сплошной ретушью покрываются не только наконечники, но и ножи, скребки, рукоятки резцов. Наряду с ретушированием применяется шлифование, пиление, сверление, пикетаж. Ассортимент инвентаря обогащается за счёт новых типов орудий.

    Аналогии западно-чукотскому  поздненеолитическому комплексу  про-сматриваются в северо-чукотской и усть-бельской культурах, памятники которых находятся на относительно близких сопредельных территориях. (Диков, 1979)

        Западно-Чукотские материалы находят  аналогии на территориально отдалён-ных памятниках Лены - жертвенник Суруктаах-Хая, стоянка Уолба, в погребениях Бугучанском, Иччиляхском. Но стоит особенно выделить Чучур-Муранский могильник, в котором присутствуют все элементы поздненеолитического Западно-Чукотского комплекса. (Федосеева, 1980)

        На основе аналогий западно-чукотский поздненеолитический комплекс можно датировать II тысячелетием до н.э. Этому не противоречит и дата, полученная по углю из очага на стоянке Тытыль IV – 4290 ⁺ 100 лет назад (МАГ-1094)(Кирьяк, 1993. С. 55). Тытыльским комплексом знаменуется нижняя граница позднего неолита на Западной Чукотке.

           Позденеолитические стоянки Западной Чукотки дислоцируются на речных террасах и мореных валах вблизи озёр. Судя по жилищу на стоянке Большой Нутенеут III, проживание здесь было довольно продолжительным. Орудийный набор, свидетельствуют о том, что ведущей отраслью хозяйства была охота. Селились неподалёку от оленьей плави, которая функционирует и в наше время. Основной пищей было мясо северного оленя. Орудия изготавливались как в жилище, так и за его пределами. На стоянках зафиксированы камни-наковальни, вокруг которых группировались отщепы и чешуи.

     Дополнением к охоте могла служить рыбная ловля, о чём косвенно свидетельствует расположение стоянок вокруг богатых рыбой озёр. Прямым свидетельством существования рыбной ловли является рыбный позвонок, найденный на стоянке Тытыль V.

 Наряду с охотой и рыбной ловлей занимались собирательством ягод, съедобных кореньев и трав, добавляемых в пищу. 

 Таким образом, хозяйство носило комплексный характер.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Пережиточный  неолит

 

    Наиболее выразительным памятником этого периода является стоянка Большой Эльгахчан VI, на раздернованной поверхности которого собран “чистый” (без примесей материалов других эпох) комплекс артефактов на площади около 100 м².

    Коллекцию  инвентаря составляют следующие  изделия: скрёбла и их заготовки,  отбойники, лощитель для кожаных  изделий (проработка швов), резец,  чоппинг, расщеплённое ядрище, которое  аппликативным путём поддаётся  частичной реконструкции. Очень незначительную часть коллекции составляют отщепы.

    Производственным  сырьём служили базальтовые и  ороговикованные гальки, которые  можно собрать в двух километрах  от стоянки, на берегу реки. При изготовлении инвентаря использовалась древняя техника расщепления гальки по продольной оси и отделение от ядрища крупных отщепов-заготовок методом оттёски.

    Техника вторичной  обработки включала ударную ретушь, реже применялся отжим. На единичных орудиях отмечен резцовый скол и шлифование.

    У скрёбел  для удобства зажима в руке или крепления в обойме подработана только утолщённая часть, в качестве рабочего лезвия использовался острый  край отщепа. Разнообразие типов скрёбел обусловлено формой заготовки: лезвия скрёбел прямые, овально-выпуклые и подтреугольные.

    В орудийном  наборе отсутствуют наконечники,  ножи, микроскребки.

     На стоянке Орловка I отмечены две кольцевые кладки наземного жилища округлой формы до 3-х метров в диаметре без следов очага, а рядом скопление растрескавшихся от огня галек. Керамики ни на одной из стоянок не выявлено.

    Мелкие формы наконечников исчезают совсем. По всей вероятности, они заменяются металлическими. Очевидно, эти особенности носят стадиальный характер.

    Такие орудия  железного века, как грубые галечные  скрёбла, сохранялись у аваамских самоедов до 19 века. Подобный скребок кэрдиэ употреблялся в 19 веке и у юкагиров (Окладников, 1955а. С. 204). Аналогичными скребками для обработки шкур (выквыпойгын – чук.) коренные жители Чукотки пользуются и в настоящее время.

    Отсутствие наконечников стрел, массовое присутствие в комплексах скрёбел могут рассматриваться как косвенные свидетельства зарождения оленеводства, когда нужда в охоте отпала, и появился постоянный приток сырья, потребовавшего обилие обрабатывающего инвентаря, каким и являлись грубые скрёбла на галечных сколах. Материал, шедший на их изготовление, находился тут же под рукой и не требовал длительных поисков. В более сложных операциях по обработке шкур использовались скребки из металла (энанвенан – чук.). Пастушеское оленеводство требовало подвижного образа жизни, поэтому керамика в таких условиях становилась не практичной и была вытеснена деревянной посудой. Приготовление пищи производилось с помощью раскалённых камней. Прямых доказательств становления оленеводства (конструктивных деталей нарт или элементов упряжи) не найдено. Скорее всего это связано  с тем, что после смерти хозяина нарт и упряжи всё это оставлялось на его могиле или передавалось по наследству, т. к. изготовление нарт и упряжи требовали огромных затрат времени и редкого, для изготовления нарт, материала – дерева.   

    Большой хронологический  разрыв не позволяет рассмотреть  связи данного комплекса с  предшествующим временем. В качестве  яркого отличия здесь выступает  резкая смена каменной технологии, обеднение ассортимента инвентаря, определённая направленность орудийного набора.

7. XVII – XVIII века.

 

    К этнографически обозримому времени относится погребальный комплекс из юкагирской сайбы – воздушного погребения в деревянном сооружении из брёвен найденного в 80-х годах 20 века Западно-Чукотским отрядом экспедиции СВКНИИ (г. Магадан, рук. М. А. Кирьяк) на берегу озера Большая Бобрянка.

    Комплекс включает  изделия из кости, дерева и  железа. Костяные наконечники стрел  из бивня мамонта двух типов – трёхгранные и листовидной формы. Составной наконечник из рога оленя имеет железное копьецо. Вильчатый наконечник – из железа. В коллекцию входят двухрядный гребень из бивня мамонта, костяной выпрямитель ремней, игольница из трубчатой кости лебедя. Деревянные предметы в комплексе – древка стрел, обойма для вкладывания металлического предмета, два идола-охранителя, сложный лук.