Специфические признаки метафорической художественной картины мира А. и Б. Стругацких на материале романа «Трудно быть богом»

Американский исследователь  Дж. Лакофф поддерживает и развивает  идею, обсуждаемую М. Джонсоном, что  концептуальные структуры развиваются  отчасти из того, что называют «образ-схемами», иными словами, из базисных структур, создающихся в результате того, что  мы взаимодействуем с физическим миром, считая данными наше телесное существование и физические события  того мира, в котором мы живем. Как  объясняет М. Джонсон, «образ-схема  — это повторяющийся динамический образец наших процессов восприятия и наших моторных программ, который  придает связность и структуру  нашему опыту». Одна из схем, обсуждаемых  Дж. Лакоффом, — это схема «ЧАСТЬ — ЦЕЛОЕ». Мы воспринимаем наше собственное тело как целое и части, а далее семья и другие общественные организации также понимаются метафорически как целое с частями. Мы сталкиваемся еще и с другой схемой, «ИСТОЧНИК — ПУТЬ — ЦЕЛЬ» всякий раз как куда-либо движемся. Эта схема применяется по-разному: в ссылках на целеустремленную работу (когда цель понимается как место назначения, к которому мы стремимся), в процессах, связанных с переменой состояния (страна, например, может превратиться из аграрной в индустриальную; человек может приходить в восторг, в отчаяние и т. п.), и еще в выражении причинности (делать что-либо из любопытства, со злости).

Кроме образ-схем, Дж. Лакофф подчеркивает важность другого типа концептов, которые имеют для  нас значение из-за их роли в телесном опыте; эти концепты называются «концептами  базового уровня», поскольку уровень  сложности, на котором они могут  быть категоризированы, занимает промежуточное  положение в иерархии от общего к  конкретному. Антрополог Б. Берлин, когнитивный  психолог Э. Рош и их коллеги установили, что имеется такой уровень  категоризации, на котором человек  эффективнее всего взаимодействует  с окружающей средой и наиболее продуктивно  обрабатывает, хранит и передает информацию. Это тот уровень, на котором общие  очертания членов категории воспринимаются как подобные, и на котором единственный ментальный образ может отображать всю категорию: это действительно, например, на уровне, отражаемом словами кошка, собака, птица, но не на высшем, более обобщающем уровне животного (трудно представить себе обобщенное животное, которое не принадлежит конкретному роду), и не на нижнем, более конкретном уровне (не каждый может правильно идентифицировать рысь, эрдельтерьера или щегла). Человек также имеет сходные моторные программы для действий с членами категории базового уровня: мы умеем пользоваться стулом или столом, но у нас нет моторной программы для обращения с мебелью вообще. С точки зрения общения, слова для понятий базового уровня как правило самые короткие, самые распространенные и контекстно нейтральные, они усваиваются детьми в первую очередь и исторически появляются раньше других в лексиконе конкретных языков [Ченки 1996:70–71].

Р. Джакендофф следует тому подходу, что есть типы условий, которые  определяют членство категорий (то есть процесс категоризации, создания концептуальных структур). Одно из условий, которое  он приводит, есть градуальное условие. Оно применимо, например к цветонаименованиям, поскольку названия цветов различаются  центральными оттенками, от которых  другие примеры данного цвета  отличаются постепенно. Другой вид  условия — условие типичности. Такие условия называют черты, типичные для членов данной категории, но подверженные исключениям. У собак, например, обычно четыре ноги, но трехногая собака еще  собака. Он утверждает, что любая  категория определена присущим ему  сочетанием этих условий в «системе правил предпочтения»; в этой системе  самое стабильное суждение о членстве категории имеет место тогда, когда условия взаимно подкрепляют  друг друга и таким образом  представляют нам прототипический  пример категории [там же: 75].

Как отмечают З. Д. Попова и  И. А. Стернин, концепты в сознании человека возникают в результате деятельности, опытного постижения мира, социализации, а точнее, складываются из а) его  непосредственного чувственного опыта  — восприятия мира органами чувств; б) предметной деятельности человека; в) мыслительных операций с уже существующими  в его сознании концептами; г) из языкового знания (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме); д) путем сознательного познания языковых единиц [Попова, Стернин 1999].

Психофизиологическая основа концепта — это некий чувственный  образ, к которому «прикреплены»  знания о мире, составляющие содержание концепта. В связи с этим стоит  отметить, что концептосфера невербальна  и существует в сознании автономно, независимо от языковых средств ее выражения [Попова, Стернин 2001].

Разграничение терминов концепт и понятие

Ряд исследователей разграничивают терминологически концепт и понятие. Ю. С. Степанов [Степанов 2001: 43] пишет: «В отличие от понятий в собственном  смысле термина, концепты не только мыслятся, они переживаются. Они — предмет  эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт — основная ячейка культуры в ментальном мире человека».

В своем «Словаре…» Ю. С. Степанов рассматривает концепт  в аспекте культуры: «Концепт —  это как бы сгусток культуры в  сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт —  это, посредством чего человек —  рядовой, обычный человек, не „творец  культурных ценностей“ — сам входит в культуру, а в некоторых случаях  и влияет на нее» [там же].

Схожую позицию занимает Р. М. Фрумкина, которая считает, что  концепт — это понятие во всей его экстенсии.

Н. Н. Болдырев отмечает, что  введение термина концепт «призвано  устранить известную многозначность термина „понятие“. Если у понятия  в общенаучном смысле различается  его объем (совокупность вещей, которые  охватываются данным понятием) и содержание (совокупность объединенных в нем  признаков одного или нескольких предметов), то концепт скорее предполагает только второе — содержание понятия, а также понятийную часть значения, смысл слова» [Цит. по: Колодина 2001: 52].

Репрезентация концепта. Методы концептуального анализа

Концепт репрезентируется в  языке: лексемами и фразеосочетаниями; свободными словосочетаниями, текстами и совокупностями текстов (при необходимости  экспликации содержания сложных, абстрактных  или индивидуально-авторских концептов). Выделяют также синтаксические концепты, которые выражаются структурными и  позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции [Попова, Стернин 2001: 38–39,48].

Концепт богаче по содержанию, чем имеющиеся лексические средства, и каждое из них раскрывают какую-то его часть; только в совокупности они могут достаточно полно передать содержание концепта в речи.

Можно ли говорить о совершенно новых методах исследования в  когнитивной лингвистике? Пожалуй, это только метафорический анализ, предложенный Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. Они постулируют метафору в роли фундаментальной когнитивной операции, обеспечивающей перенос образных схем из одной концептуальной сферы в  другую. Среди других «новых» методов  — некоторые методы психологии и  нейролингвистики.

Чрезвычайно важно для  концепта ассоциативное поле, с которым  он связан, поэтому выявление ассоциативных  комплексов является основной задачей  описания концепта (русское горе давит, а совесть гложет и т. д.). [Попова, Стернин 2001]

Поскольку концепт имеет  «слоистое» (по определению Ю. С. Степанова) строение и разные слои являются результатом  культурной жизни разных эпох, то и  метод изучения концепта должен быть совокупностью нескольких методов, точнее, методик.

Концептуальный анализ Е. С. Кубрякова в общем видит  следующим образом: «аналитику необходимо пройти путь от обозначения к структуре  знания, за ним стоящей, соотнести  элементы этой структуры со способами  их выражения, а во всех этих действиях разложить <выделение автора — В. Р.> концепт на его составляющие. Сказанное означает, что по воле аналитика сами составляющие могут быть описаны в разных терминах и, конечно, для решения разных задач» [Кубрякова 2004: 317–318].

З. Д. Попова и И. А. Стернин  в «Очерках по когнитивной лингвистике» [Попова, Стернин 2001] сделали попытку  выявить основные методики анализа  концепта. Представим некоторые из них: 1) «анализ словарных толкований ключевого слова по возможно большему числу словарей. Из толкований делается выборка всех возможных характеристик  концепта»; 2) «изучение многозначности слов в процессе ее развития. Анализ очередности появления новых  значений слов позволяет установить определяющие это развитие черты  изучаемого концепта» [Попова, Стернин 2001: 14]; 3) анализ пословиц и поговорок, в которые входит изучаемое ключевое слово; 4) построение и изучение различных  полей (деривационного, лексико-грамматического, лексико-фразеологического) ключевого  слова; 5) эксперименты (свободный ассоциативный, заключающийся в предъявлении испытуемым слов — стимулов, в фиксации и  дальнейшем анализе реакций на эти  слова-стимулы, и рецептивный —  «экспериментальное исследование знания (понимания) значения языковых единиц носителями языка») [Попова, Стернин 2001: 117]

Оригинальную и обоснованную методику анализа концепта абстрактного имени предлагает Л. О. Чернейко [Чернейко 1997]. «Концепт — это конструкт, репрезентирующий ассоциативное поле имени, но не равный ему. Концепт — это парадигматическая  модель имени, включающая и логическую структуру его содержания, и сублогическую. Эти структуры выводятся соответственно и из свободной сочетаемости имени, и из несвободной, то есть из синтагматических отношений имени, фиксированных  в тексте», — отмечает Л. О. Чернейко.

При анализе концепта используются разные методы, но общий принцип  исследования заключается в том, что после выбора ключевого слова, наиболее полно отражающего интересующий нас концепт, мы обращаемся к языковому  материалу. Источниками языкового  материала могут быть разговорная  речь, художественный текст, словари (или, как в нашем случае, комплекс источников). Ключевое слово должно быть связано  с лексемами, представляющими поле концепта, общими семами. После сбора  языкового материала мы проводим анализ его семантики, выявляя содержание концепта. После этого возвращаемся к семантике ключевого слова, дополняя ее новыми данными, собственно моделируем концепт. Такую методику условно можно назвать «челночной»  — от понятия к языковому материалу, затем снова к понятию на новом  уровне [Трипольская 1999, Трипольская 2005]. Как отмечает О. В. Гофман [Гофман 2003: 214–215], «концептуальный анализ следует  отличать от семантического анализа  слова. При всей внешней близости их содержательных задач и целей, они в определенном смысле противоположны друг другу. Лексическая семантика  идет от единицы языковой формы (лексемы) к семантическому содержанию, а концептуальный анализ — от единицы смысла (понятия, образа, концепта) к языковым формам их выражения». При этом концептуальный анализ не отвергает признаков, носящих  недифференциальный характер, и если семантический анализ связан с разъяснением слова, то концептуальный анализ идет к знаниям о мире.

Структура концепта

Поскольку концепт представляет собой сложное явление, в нем, вычленяются отдельные признаки, которые находятся друг с другом в определенных отношениях, по-видимому, можно говорить о структуре концепта, как и о структуре любого сложного объекта. Но вопрос в том, насколько лингвистическая когнитология может описать структуры изучаемых концептов.

Рассмотрев всю доступную  нам совокупность языковых средств  выражения концепта, а также тексты, в которых раскрывается его содержание, мы можем, получить определенное представление  о содержании концепта в сознании носителей языка и описать  его. Но это всегда будет лишь «часть»  этого концепта, т. к. никакой концепт не выражается в речи полностью, а с другой стороны, ни один исследователь и ни один лингвистический анализ не может выявить и зафиксировать, а затем проанализировать полностью все средства языковой и речевой репрезентации концепта в языке, всегда что-то остается не зафиксированным и, следовательно, неучтенным.

Концепт имеет нежесткую  структуру и его структурное  моделирование в принципе невозможно. Возможно лишь перечисление некоторых (возможно, основных) слоев и концептуальных признаков, подвергшихся вербализации и зафиксированных нами в языковом материале. Такая операция является не моделированием структуры концепта, а описанием его содержания [Стернин 2000: 13–15], или нежестким моделированием. Концепт все время функционирует, актуализируется в разных своих  составных частях и аспектах, соединяется  с другими концептами и отталкивается  от них. В этом и заключается смысл  мышления.

Согласно Ю. С. Степанову, концепт имеет «слоистое» строение, его слои являются результатом, «осадком»  культурной жизни разных эпох. Он складывается из исторически разных слоев, отличных и по времени образования, и по происхождению, и по семантике. Структура  концепта включает в себя: основной (актуальный) признак; дополнительный (пассивный, исторический) признак; внутреннюю форму (обычно не осознаваемую) [Степанов 1997:21].

Внутренняя форма, этимологический  признак, или этимология открывается  лишь исследователям, для остальных  они существуют опосредованно, как  основа, на которой возникли и держатся остальные слои значений.

Дальнейшее осмысление «слоистой» природы концепта осуществляется З. Д. Поповой и И. А. Стерниным, концепт  состоит из концептуальных признаков, которые образуют концептуальные слои (слои состоят из признаков). Концептуальные признаки в условиях вербализации концепта предстают как семы, а концептуальные слои иногда могут совпадать с  семемами (но далеко не всегда — концептуальных слоев обычно больше, чем семем).

Концепт может получить полевое  описание — в терминах ядра и  периферии. К ядру будут относиться слои с наибольшей чувственно-наглядной  конкретностью, первичные наиболее яркие образы; более абстрактные  семантические слои составят периферию  концепта. Совокупность базового слоя и дополнительных слоев и признаков  составляют объем концепта. Кроме  ядра и концептуальных слоев концепт  имеет объемную интерпретативную часть  — совокупность слабо структурированных  предикаций, отражающих интерпретацию  отдельных концептуальных признаков  и их сочетаний в виде утверждений, установок сознания, вытекающих в  данной культуре из содержания концепта. Периферийный статус того или иного  концептуального признака вовсе  не свидетельствует о его малозначности  или маловажности в поле концепта, статус признака указывает на степень  его удаленности от ядра по степени  конкретности и наглядности образного  представления [Стернин 2000: 14; Попова, Стернин 2001: 60–64].

Типы когнитивных  структур