Международные отношения

большей продолжительности, чем в мультиполярной системе.

   С точки  зрения К. Уолца, никакого качественного  различия между биполярной и мультиполярной системами фактически не существует  —  кроме,  может  быть, того, что первая более стабильна, чем вторая.Со  своей  стороны,  Р.  Роузкранс  предложил теоретическую модель  так называемой «релевантной утопии», которая  объединяла  бы  преимущества  как биполярной (прежде всего,  возможности  контроля  периферийных  для  данной системы конфликтов), так и мультиполярной (более  значительные  возможности предотвращения всеобщего конфликта) систем, и одновременно была  бы  лишена недостатков их обеих. Результатом явилась бы «бимультиполярная система»,  в которой два «главных» актора могли бы играть роль регуляторов конфликтов за  пределами  своих  блоков,  а государства, представляющие мультиполярную конфигурацию  системы,  выступали бы посредниками в конфликтах между двумя полюсами. Подводя  итоги   рассмотрению   проблемы   законов   функционирования   и

трансформации международных систем, следует признать плодотворной  уже  саму ее постановку, которая позволила показать зависимость  поведения  государств на мировой арене от формируемой ими международной системы, связь  частоты  и характера межгосударственных конфликтов с ее структурными  характеристиками, необходимость учета системообразующих факторов в дипломатии. Уже  сама  идея о  существовании  системных  законов   в   международных   отношениях   дает возможность  рассматривать  международные  системы  как  результат  принятия рядом   государств    определенного    политического,    экономического    и идеологического  статус-кво  на  международной  арене,  на  общепланетарном,

региональном  или  субрегиональном  уровне.  С  такой  точки  зрения,  каждая международная   система    является   ничем    иным,    как    неформальной институализацией  соотношения  сил  между  государствами  в  соответствующем пространственно-временном контексте .В то же время было  бы  наивным считать,  что существующие  в науке о международных   отношениях   законы   функционирования    и    трансформации международных систем обладают такой степенью  строгости,  которая  позволяла бы делать на их основе безошибочные  прогнозы.  Более  того,  они,  по  сути дела, оставляют «за скобками»  исследование  основных причин  международных конфликтов.   Сводя    международные    отношения    к    межгосударственным взаимодействиям,  они  неоправданно   ограничивают   понятие   международной системы  только  теми  государствами,  между  которыми   существуют   прямые

регулярные сношения и прямой взаимный  учет  военной  силы.  Но,  как  верно подчеркивает  Б.Ф.  Порш-нев,  «есть  обширная  область  косвенных,   подчас несознаваемых  действующими  лицами  зависимостей,  без   которых,   однако, представление о системе остается неполным» ¹⁹. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

   Таким  образом, применение системного  подхода дает  исследователю   богатые теоретические и методологические возможности.

   И все  же системная теория не может  похвастаться слишком большими  успехами в  анализе  международных  отношений.  Пожалуй,  можно  назвать  только  две области,  где  она  достигла  бесспорно   положительных   результатов:   это стратегия и процесс принятия международно-политических решений .  В остальном же ее  заслуги  до  сих  пор  были  весьма  скромными.  Гносеологически  это объясняется  тем,  что  ни  одна  система,  достигшая  определенного  уровня сложности, не может быть познана полностью. Отсюда  —  то  противоречие,  на которое  обратили  внимание  Б.  Бади  и  М.-К.   Смуц:   системный   подход рассматривается  как  метод   выявления   определяющих   состояние   системы различных способов сочетания ее элементов, однако как  только  исследовательвыходит за рамки относительно простых  систем,  основания  для  того,  чтобы считать правильными делаемые им выводы, значительно  уменьшаются  .

   Кроме  того, в науке о международных  отношениях  до  сих  пор   отсутствует общепринятое понимание структуры международной системы, а  то,  по  которому имеется достаточно высокая степень согласия,  является,  как мы  уже могли убедиться, слишком узким даже с учетом всех своих измерений. Поэтому  многие исследователи  отказываются   от   него,   не   предложив,   однако,   более приемлемого.

   Новизна  современного этапа в  истории   международных  отношений со  всей очевидностью   обнаруживает   ограниченность   основанных   на   методологии политического реализма таких понятий, как  «конфигурация  соотношения  сил», «биполярность» или «мультиполярность». Распад советского  блока  и  крушение сложившейся в послевоенные годы глобальной биполярной системы  (впрочем,  ее глобальность всегда была относительной) выдвигают  на  передний  план  такие вопросы, которые не могут быть решены  в  традиционных  терминах  «полюсов», «баланса сил». Исчезла линия четкого  раздела  между  «своими»  и  «чужими», союзниками и  противниками,  гораздо  менее  предсказуемым  стало  поведение малых государств, региональных средних и «великих»  держав.  Мир  вступил  в

полосу  неуверенности  и  возросших   рисков,   обостряемых продолжающимся распространением  ядерных,  химических,  бактериологических  и  иных   видов новейших вооружений. Широкое распространение западных ценностей (таких,  как рыночная   экономика,   плюралистическая   демократия,    права    человека, индивидуальные  свободы,  качество  жизни)  как  в  бывших  социалистических

странах, так  и в постколониальных государствах  не  только  не  способствует

стабильности  глобальной международной системы  за счет увеличения степени  ее гомогенности. Напротив, оно имеет следствием  все  более  массовую  миграцию населения из менее развитых в экономическом отношении стран в более богатые, порождает конфликты, связанные  со  столкновением культур, утратой идеалов, подрывом традиций,  размыванием  самоидентичности, всплесками  реакционного  национализма.  Глобальная  международная   система испытывает глубокие потрясения, связанные с трансформацией своей  структуры, меняющимися взаимодействиями со средой.