Византийская и арабская философия в Средние века

Арабская философия  средних веков.

В VIII—IX вв., в то время как культурное развитие Западной Европы находилось еще на крайне низком уровне, на Востоке расцветала мощная и своеобразная арабская культура.

В начале VII в. в Аравии возникла новая религия ислама. Ислам не был, конечно, продуктом личного творчества «пророкам Мухаммеда (Магомета), но был обусловлен крупнейшими социально-экономическими сдвигами.

Мусульманство («муслимы», — «покорные» Аллаху) возникло в условиях кризиса арабской торговли, столкновений кочевников-бедуинов с городскими феллахами и пробуждения арабского национального самосознания в борьбе против нашествия персов и абиссинцев.

В течение первых шести столетий христианской эры общемировые материальные условия заставили предпочесть торговый путь через Персию к Черному морю и через Персидский залив в Сирию и Малую Азию торговому пути через Красное море. Изменение торговых путей и нашествия соседей привели к упадку южноарабской транзитной торговли. Городская аристократия переключает свои средства на усиленную ростовщическую эксплуатацию кочевого и земледельческого населения и городского хлеба. Обостряется классовая борьба, принимающая религиозную форму «пророческого» движения, отражающего одновременно начинающийся национальный подъем арабов.

Победа ислама явилась компромиссом демократического движения с аристократией Мекки. В конечном счете самой аристократии удалось стать во главе широкого народного движения и направить его в сторону внешней экспансии. Ее первыми объектами были Иран и Византия.

Во второй половине VII в. под знаменем ислама развертываются грандиозные завоевательные войны арабов. Периодические нашествия арабских кочевников происходили и раньше, но на этот раз нашествие достигло исключительного размаха. Его успеху в сильнейшей степени способствовали восстания трудящихся в завоеванных странах против местных эксплуататоров.

К концу первой трети VIII в. Арабский халифат превышал прежнюю Римскую империю. Он охватывал Аравию, Иран, Армению, северо-западную Индию, Сирию, Египет, Палестину, все северное побережье Африки и Пиренейский полуостров. В это время в руках арабов находился торговый путь от Атлантики до Китая, и арабский язык стал господствующим от Гибралтара до Инда.

Торговля и мореходство достигли у арабов огромного развития. В IX в. арабские купцы проникают в Западную Европу, на востоке они достигают Цейлона и Китая, на юге — Центральной Африки, на севере арабские караваны доходят до Новгорода.

Значительных успехов достигла у арабов городская ремесленная промышленность. Искусные и разнообразные изделия арабского ремесла вывозились в Европу в обмен на сырье и рабов. Техника земледелия, в особенности орошение, стояла у них неизмеримо выше европейской. Значительно лучше европейских были организованы армия и флот.

Высокий уровень торговли и промышленности сопровождался развитием науки. Средневековая арабская наука значительно превосходила тогдашнюю западноевропейскую науку. Арабы дали «...десятичное исчисление, начала алгебры, современную систему счисления и алхимию; христианское средневековье не оставило ничего»,— пишет Энгельс.

Арабская культура была такой же многонациональной, как арабское государство. Ее творцами были и арабы, и иранцы, и берберы (мавры), и тюрки, и египтяне.

Объединяющими моментами были арабский язык и мусульманство. Таким образом, термин «арабский» является в данном случае условным. Это скорее языковая, чем национальная, категория. С другой стороны, арабская культура своеобразно синтезировала и развивала культуру древнего Востока и античного мира (в особенности периода эллинизма).

В начале IX в., при халифе Аль-Мамуне, Багдад превращается в крупный научный центр с рядом школ и библиотек, с сотней книжных лавок, со своими научными обществами. Большинство халифов покровительствовало росту и распространению научных знаний. Сохранилось множество характерных в этом отношении изречений халифов. «Величайшее украшение человека — знание». «Чернила ученого столь же достойны уважения, как кровь мученика». Одним из условий мира с Византией было обязательство передать арабам по одному экземпляру всех наиболее выдающихся греческих книг.

В Багдаде образовалась деятельная группа переводчиков и переписчиков, издавшая на арабском языке произведения Платона и неоплатоников, Аристотеля и его комментаторов, врачей Гиппократа и' Галена, классические работы по математике и астрономии Эвклида, Архимеда и Птолемея. Любопытно, что изучение арабами греческих философов шло ретроспективно: начиная с эпигонов и комментаторов и заканчиваясь классиками. В большинстве случаев переводчики пользовались сирийским текстом.

В X в. создается второй центр арабской образованности на Пиренейском полуострове, в частности в Кордове. Таким образом, арабская наука и философия разветвляются на два потока: восточный, и испанский. В XII в. последний получает решающее значение.

Внимание к опытному знанию и естественнонаучным дисциплинам резко отличает арабских философов от их европейских современников.

Если обратиться к отдельным наукам, развитию которых способствовали арабы, то на первое место придется поставить географию, Это вполне естественно, если принять во внимание обширные размеры завоеванных ими областей и характер их торговли. Географический кругозор арабов был гораздо шире эллинско-римского.

Арабский писатель Хордадбе в IX в. оставил описание торговли арабов с русскими. Ибн-Фодлен в X в, описал болгар, Аль-Бируни—Индию, Ибн-Батута в XIV в.— почти весь тогдашний мир, в том числе и Китай. Арабы не довольствовались чисто эмпирическим знанием отдельных частей земного шара; в 827 г. ими было произведено новое градусное измерение с целью определения размеров земли. Было найдено, что окружность земли равняется 20 409 арабским милям (44064 километра). Сириец Абульфеда (1273—1331 гг.) доказывал, что если два человека совершают путешествие вокруг земли, один в восточном, а другой в западном направлении, и затем снова сойдутся в исходной точке, то первый отстанет от календаря на один день, а другой опередит его на тот же промежуток времени. Насколько в этом отношении Абульфеда опередил европейцев, видно из того, что в 1522 г. аналогичное наблюдение, сделанное на корабле Магеллана, вызвало необычайное возбуждение.

В тесной связи с географией находится астрономия. И в этой области арабы дали много. Основной труд древности, творение Птолемея, сохранился благодаря арабам и известен под арабским названием «Альмагесты». В Багдаде при Аль-Мамуне была основана астрономическая обсерватория. Астроном Аль-Батани в 879 г. исправил астрономические вычисления Гиппарха; Аль-Зуфи в X в. изготовил звездный каталог, где не только дано положение звезд, но и указана их величина.

Общеизвестны заслуги арабов в математике. Они ввели арабские цифры в арифметику; в геометрии ими был дан перевод Эвклида. Нассир-Эддин (в XIII в.) занимался постулатом Эвклида о параллельных линиях; в тригонометрии арабы ввели синусы вместо хорд и упростили служебные тригонометрические вычисления греков. - В физике Аль-Казини в 1121 г. дал определение удельного веса около 50 тел; определения эти отличаются большой точностью. В оптике Аль-Гайтам (965—1038 гг.) дал законы отражения и преломления света, занимался анатомией глаза, физиологией зрения, теорией смешения цветов.

Особенно велики успехи арабов в области химии. Арабские алхимики придерживались теории превращения элементов, которая в фантастической форме предвосхищала позднейшие научные открытия. Особенно отличались арабы в приготовлении различных благовонных веществ — мазей, элексиров, сиропов. Алхимик Гебер (Джебер) изготовлял серную и азотную кислоты и их соли. Арабы умели также обрабатывать нефть алкоголем и знали растворы ртути.

Арабы ввели в, европейский обиход ряд важных технических новинок: магнитную иглу, порох, водяные и механические часы, хлопчатую, а затем и льняную бумагу.

В медицине арабы также добились значительных достижений. Многие арабские философы славились и как медики (Авиценна). Наблюдения и описания болезней, сделанные арабскими врачами, отличаются большой точностью. Они описали корь, оспу, рахит. Обогащена арабами также фармакология.

Некоторые успехи мы наблюдаем и в гуманитарных науках. Хронологические таблицы Аль-Вакады (IX в.) отличаются большой точностью. В XIV в. выдвинулся Ибн-Халдун, представляющий первоклассную величину в философии истории. По широте взглядов он, несомненно, значительно превосходит как классических, так и средневековых историков. В области филологии и грамматики заслуги арабов общепризнанны.

Первой формой арабской философской мысли был «налам», словесное обсуждение и логическое подкрепление религиозных догматов корана. Калам — своего рода магометанская схоластика. Приверженцы калама назывались мутакалимами.

Возникновение калама относится к началу VIII в. Калам ставил себе целью служить опорой религии, оправдывая богословские положения спекулятивным путем. Один из арабских авторов определяет калам как «учение, в котором рассуждают о сущности бога, его атрибутах и об условиях возможных вещей по закону ислама, чтобы отвергнуть метафизику философов». Это определение правильно подчеркивает непримиримую враждебность мутакалимов к последователям языческой мудрости, приверженцам античных учений, которых мусульманские догматики называли «философами». Именно в борьбе с ними калам и получил значение религиозной философии.

Движение мутакалимов пестро и противоречиво, в нем различается ряд исторических стадий и отдельных направлений.

Часть мутакалимов, допускавшая более свободное обсуждение религиозных догматов и выражавшая известный скептицизм в отношении некоторых догм ислама, рассматривалась ортодоксами в качестве шутпазгилитов», «отделившихся» от традиционной веры, раскольников. В ходе дальнейшего развития мутазилиты превращаются в своеобразных свободомыслящих мусульман, в магометанских рационалистов.

Борясь против ортодоксальной концепции предопределения, они утверждали, что воля человека неограниченно свободна, что человек—сам творец своих поступков, иначе его ответственность перед божеством была бы несправедлива. Бог же необходимо должен быть справедлив. Таким образом, человеческой свободе противопоставляется необходимость справедливости бога.

Стараясь очистить понятие бога от антропоморфизма и настаивая на его абсолютном единстве, мутазилиты пришли к отрицанию множественности атрибутов бога. В конце концов можно утверждать, говорили они, лишь одно: «бог есть». Такое «опустошение» идей божества также шло в разрез с ортодоксией.

Но одновременно мутазилиты решительно отвергали аристотелевские идеи: божества как неподвижного перводвигателя, вечности мира и непреложности его законов.

Мутазилиты, довольно свободно относясь к традиционным верованиям, в то же время категорически настаивали на абсолютной непреложности своей догматики и отличались полной нетерпимостью. «Кто не мутазилит, того нельзя назвать верующим». Это положение они постарались подкрепить жестокими насильственными мерами в эпоху трех абассидских халифов, когда мутазила была временно признана господствующей.

Попытка поддержать ортодоксальную веру путем прибавления к ней небольшой дозы рациональных элементов была предпринята в X в. Аль-Ашари (873—936 гг.). Сколь незначительны были рациональные элементы, допущенные Аль-Ашари, видно хотя бы из того, что он оставлял неприкосновенной веру в магию и в чудеса святых, давно отброшенную мутазилитами.

Ашариты решительно отрицали вечность мира и его закономерность. Свободная божья воля не только создала мир, но и беспрерывно и непосредственно воздействует на все явления. Всякое событие является особым творческим актом бога. Нет пребывающих свойств вещей, они постоянно вновь и вновь создаются богом. Он придает субстанции положительные и отрицательные акциденции (жизнь и смерть, движение и покой). К примеру, тень не есть следствие отсутствия освещения, а создается в каждом отдельном случае богом. Если мы опустим кусок ткани в черную краску, то она станет черной не потому, что краска повлияла на нее, а потому, что бог придал в этот момент вещи акциденцию черноты. Нет никакой необходимой связи между причиной и следствием. Вполне возможно сверхъестественное нарушение хода вещей. То, что считается закономерностью, есть простая «привычка», вложенная богом в природу. Нил разливается и снова входит в берега по привычке, а не по законам природы. Эта «привычка» необязательна: бог может в любое время нарушить ее и совершить чудо.

Гегель остроумно называет эти взгляды «шатанием, головокружением всего существующего».

Ортодоксальные богословы вначале относились подозрительно к попыткам внести какую-либо рациональную струю в религиозную догматику. «Беги от калама во всяком виде, как ты бежишь от льва», — говорили они. Однако в дальнейшем значение умеренных мутакалимов для обоснования и защиты ортодоксии от всяких «еретиков» было оценено по заслугам религиозными организациями.

В конечном счете учение ашаритов стало господствующей философской догмой ислама, и название «мутакалимов» применяется в дальнейшем преимущественно к ашаритам.

Первым знакомством с произведениями Аристотеля арабы обязаны сирийским христианам, которые переводили сочинения греческих авторов сначала на сирийский язык, а затем на арабский. В первую очередь были переведены медицинские сочинения, а затем уж философские. Сохранившийся арабский манускрипт перевода сочинений Аристотеля снабжен подробным критическим аппаратом и служит убедительным доказательством того, что арабы обладали переводами,  сделанными очень тщательно.

Постепенно у арабов развилась рядом с Геологией собственная - арабско-аристотелевская философия.

В арабском аристотелизме различимы две струи: восточная (X—XI вв.), связанная с именами Аль-Кинди, Аль-Фараби и Авиценны, и испанская (XII в.), представленная Ибн-Ваджей, Ибн-Туфайлем и Аверроэсом (мы приводим лишь наиболее значительные имена). Арабский аристотелизм на всех своих этапах был в той или иной степени оппозиционным по отношению к исламистской ортодоксии.

Самый термин «аристотелизм» требует по отношению к ранней арабской философии больших оговорок. Арабы воспринимали Аристотеля преимущественно в неоплатоновской его интерпретации, или, вернее, искажении.

Характерно, что среди арабов под именем Аристотеля имели хождение такие работы, как «Теология» и «Liber de causis». На самом же деле первая содержит выдержки из «Эннеад» Плотина, а вторая из «Institutio theologica» Прокла.

По сути дела ранний арабский «аристотелизм» представляет собой синкретизм элементов перипатетического учения, платонизма и индоиранской традиции. В дальнейшем усиливается аристотелевская струя за счет соответственного ослабления чужеродных примесей.

Первым арабским философом, пролагавшим путь к аристотелизму, был разносторонний ученый Алъ-Кинди, живший в Басре и в Багдаде и умерший в 873 г. Круг научных занятий Аль-Кинди необычайно широк, что доказывается несколькими десятками написанных им книг по геометрии, астрономии, оптике, метеорологии, медицине, психологии и музыке. В подавляющем большинстве до нас дошли лишь заголовки этих сочинений. Собственно философские произведения Аль-Кинди касались логических и гносеологических проблем, разрабатываемых им в связи с комментированием Аристотеля. Аль-Кинди в противовес сторонникам калама подчеркивал непреложность причинных связей.