Эмпиризм и рационализм философии Нового времени

Введение:

  В современном мире с каждым годом все более значимым становится знание. И это естественно – ведь именно оно определяет наше будущее положение в обществе, карьерный рост и жизненный успех. То есть тема знания, его структуры, процесс его приобретения, методы, при этом используемые актуальны как для нас, так и для любых людей, которые жили до нас или будут жить много позже.

Попытки изучения деятельности по «добыванию» знания, или познания, начались еще в античное время. XVII век в жизни общества характеризуется разложением феодализма, зарождением и развитием капитализма, что связано с прогрессом в  экономике, технике, ростом производительности труда. Происходят существенные преобразования в сфере политики и в с социальной сфере, меняется сознание людей. Иными словами, происходит рост в каждой сфере общественных отношений. Данный временной период интересен для рассмотрения тем, что именно тогда резко набирает дискуссия о научном познании, которое включает в себя два основных уровня – эмпирический и теоретический. Они хотя и связаны, но отличаются друг от друга, каждый имеет свою специфику.

Целью контрольной  работы является изучение философской  мысли Нового времени. В соответствии с ней определяются задачи:

1. Определить, что  есть эмпиризм и рационализм 

2. Обратиться  к их основоположникам и сторонникам. 

3. Описать основные  социально-политические концепции  в философии Нового времени. 
 
 
 
 
 
 

1. Эмпиризм  философии Нового времени:

Хронологически  Новое время начинается с XVII века, когда вполне зримыми становятся черты нарождающегося буржуазного  общества. «Новизна» этой эпохи —  в освобождении экономической, политической и духовной жизни от пут европейского феодализма. Что касается философии, то в Новое время у ее истоков  стоят два человека — англичанин Фрэнсис Бэкон и француз Рене Декарт. Но прежде, чем говорить об этих и других персоналиях, попробуем разобраться в своеобразии новоевропейской философии.

Дело в том, что философы эпохи Возрождения  не осмеливались, а, может быть, не находили в себе силы для развернутой критики  средневековой схоластики. Они еще  до конца не осознавали, что схоластическое мышление мешает развитию науки. И как  раз за это взялись философы Нового времени, которые решительно выступили  против схоластики как бесплодного  мудрствования, подкрепленного авторитетом  церкви и Священного писания. Если в  средние века вера возвышалась над  разумом, то теперь речь идет о развитии разума, независимого от веры. В таком  виде разум оказывается уже орудием  не богословов, а ученых. Соответственно, философия становится руководством в познании природы, а не божественных истин. И чтобы помочь ученым понять природу и социальную жизнь, философы смещают свои интересы в область методологии научного познания.

Но надо сказать, что в поле зрения философов Нового времени оказывается наука нового типа, отличная от того, что было, к  примеру, в античную эпоху. Особенности  науки Нового времени, а значит современной  науки, которая уходит своими истоками именно к XVII веку, есть результат своеобразной научной революции. В древнем  мире тоже была довольно развитая наука, достаточно вспомнить геометрию греков, юриспруденцию и естественную историю римлян, алгебру арабов. Но это были знания, слабо связанные с практикой, в особенности это касалось естествознания и математики. Иначе говоря, наука древних была по преимуществу созерцательной и умозрительной наукой.

В отличие  от нее, наука Нового времени с  самого начала сориентирована на активное «выпытывание» тайн природы и  на практическое использование ее результатов. Наука должна служить общественной пользе, а не только прославлять  мудрость творца, считали мыслители  Нового времени. И это радикально отличалось от положения науки в  средние века, когда даже зоология обрела фантастический вид, представляя животных как воплощение нравственных пороков и содействуя тем самым спасению человеческих душ. «Мышление, — писал о Новом времени Гегель, — таким образом, становится более независимым, и мы теперь покидаем его единство с теологией; оно отделяется от последней, подобно тому, как оно и у греков также отделилось от мифологии, от народной религии, и лишь в конце пути древней философии, в эпоху александрийцев, снова отыскало эти формы...».

Итак, уточним  основные черты науки Нового времени. Во-первых, наука Нового времени  основана на опыте и эксперименте. Во-вторых, она неотделима от математики, поскольку выражает закономерные связи  в природе с помощью чисел. Как выразился один из основателей  науки Нового времени Галилео  Галилей, книга природы написана языком математики. И, в-третьих, эта  наука сориентирована на практическую пользу. Именно в Новое время наука  становится производительной силой  общества, поскольку посредством  инженерной деятельности ее открытия целенаправленно внедряются в производство. А со временем она становится движущей силой обновления военной техники.

Естественно, что в этих новых условиях большинство  философов уже исходят из самостоятельности  разума по отношению к вере, а  науки по отношению к религии. И их интересы, повторим, перемещаются в область теории познания, логики и методологии науки. Но в решении  этой задачи философия Нового времени  с самого начала шла двумя путями — путем эмпиризма и рационализма. Что это за пути?

У истоков  методологии опытной науки Нового времени стоял английский философ  Френсис Бэкон (1561-1626). Он был страстным  сторонником научного прогресса  и непримиримым врагом схоластики. Стержень бэконовской методологии - постепенное индуктивное обобщение фактов, наблюдаемых в опыте. Однако философ был далек от упрощенного понимания этого обобщения и подчеркивал необходимость опоры на разум в анализе фактов. Разум позволяет так организовать, спланировать наблюдение и эксперимент, чтобы услышать голос самой природы и истолковать сказанное ею правильным образом. Свою позицию Бэкон иллюстрирует сравнением деятельности пчел, собирающих нектар со многих цветков и перерабатывающих его в мед с деятельностью паука, ткущего паутину из самого себя (односторонний рационализм) и муравьев, собирающих в одну кучу самые разные предметы (односторонний эмпиризм). Бэкон различал два вида опыта: плодоносный и светоносный. Плодоносным он называл опыт, цель которого - непосредственная польза; светоносным же - опыт, который имеет целью познание законов явлений и свойств вещей.

В исследовании природы, по мнению Бэкона, мы часто  руководствуемся ложными идеями и понятиями, названными им идолами. Он выделял четыре их основных вида: идолы рода, пещеры, площади и театра.

Идолы рода - это  предрассудки нашего ума, проистекающие  из смешения нашей собственной природы  с природой вещей. Человек склонен  судить о природе по аналогии с  собственными свойствами. Отсюда возникают  телеологические (целевые - зачем? для  чего?) представления о мире, другие ошибки, проистекающие из несовершенства человеческого ума и человеческих чувств и их подверженности влиянию  различных желаний и влечений.

Идолы пещеры - заблуждения, вытекающие из индивидуальных особенностей каждого человека (его  воспитания, круга чтения, авторитета тех, кем он восхищается, симпатий, антипатий и т. д.).

Идолы площади  или рынка вытекают из смысловой  многозначности и неправильного  употребления слов. Идолы, проникающие  в разум с помощью слов, бывают двух родов: это или имена несуществующих вещей («судьба», «вечный двигатель» и т. д.), или это имена вещей  существующих, но путанные и неопределенные, неподобающим образом абстрагированные.

Идолы театра - они вселяются «в души людей  из разных догматов философии, а также  из превратных законов доказательства»  в силу их пышного, прямо-таки театрального представления. Бэкон называет некоторые  философские системы баснями  и сказками, «предназначенными быть разыгранными на сцене, пригодными для  создания выдуманных театральных миров».

Искоренение всех этих идолов возможно только на пути опыта и его научно-индуктивного понимания. Идеалом для Бэкона был  беспристрастный ум, освобожденный  от всякого рода предрассудков, открытый и внимающий опыту. Истолковав опыт как конечный источник всех наших  знаний, Бэкон тем самым заложил  основы эмпиризма - одной из ведущих  философских традиций новоевропейской  философии. Эмпиризм — направление в теории познания, признающее чувственный опыт единственным источником достоверного знания.

В силу ряда исторических обстоятельств эмпиризм в Новое  время получил свое преимущественное развитие в Англии. Он стал продолжением средневекового номинализма, который  имел преобладающее влияние именно в этой стране. Представители эмпиризма  Нового времени, как и всегда, исходили из того, что основой и источником всех наших знаний о мире является опыт. Само слово «эмпирия» в переводе с греческого означает именно «опыт». Но поскольку опыт бывает внешний  и внутренний, интеллектуальный и  мистический, следует уточнить, что  в эмпиризме под опытом понимают прежде всего внешний опыт, который мы получаем посредством органов чувств. Иногда эту позицию в теории познания обозначают термином «сенсуализм» от латинского sensus, что значит чувство. Если исходить из того, что чувства — это главные свидетели и гаранты достоверности наших знаний о мире, то естественной будет убежденность в существовании этого внешнего мира, причем еще до нашего появления и участия в его судьбе. Тем не менее, не все эмпирики Нового времени были материалистами. История английского эмпиризма показала, что исходя из чувственного опыта, можно прийти не только к материализму, но и к скептицизму, а также к тому, что называют субъективным идеализмом.

Родоначальником эмпиризма, всегда имевшего своих приверженцев в Великобритании, был английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626). Как и большинство мыслителей его эпохи, Бэкон, считая задачей философии создание нового метода научного познания, переосмысливает предмет и задачи науки, как ее понимали в средние века. Цель научного знания — в принесении пользы человеческому роду; в отличие от тех, кто видел в науке самоцель, Бэкон подчеркивает, что наука служит жизни и практике и только в этом находит свое оправдание. Общая задача всех наук — увеличение власти человека над природой. Те, кто относились к природе созерцательно, склонны были, как правило, видеть в науке путь к более углубленному и просветленному разумом созерцанию природы. Такой подход был характерен для античности. Бэкон резко осуждает такое понимание науки. Наука — средство, а не цель сама по себе; ее миссия в том, чтобы познать причинную связь природных явлений ради использования этих явлений для блага людей. «...Речь идет,— говорил Бэкон, имея в виду назначение науки,— не только о созерцательном благе, но поистине о достоянии и счастье человеческом и о всяческом могуществе в практике… Итак, два человеческих стремления — к знанию и могуществу — поистине совпадают в одном и том же...»  Бэкону принадлежит знаменитый афоризм: «Знание — сила», в котором отразилась практическая направленность новой науки.

Благодаря опыту, восхваляемому Бэконом как истинный путь к познанию, восприятию чувственной действительности, стало целью и существенным объектом духа то, что мы вообще называем материальным, чувственным или являющимся в полной противоположности к внутренней религиозной и метафизической жизни средних веков, когда дух по ту сторону природы и настоящей, чувственной действительности был погружен, с одной стороны, в созерцание божественной сущности, как в мистицизме, а с другой — в исследование отвлеченных определений сущности вообще, как в схоластической метафизике. Дух, бывающий лишь тем и в таком виде, чем и каковым является его объект, стал теперь сам чувственным и материальным. Как человек, выйдя из школы, где он был отгорожен от жизни властью строгих правил и законов, теперь, сознавая и чувствуя свою самостоятельность, с головой бросается в жизнь, так и человеческий дух, покинув гимназию средних веков, освободившись от дисциплины церкви и формальной сущности старой метафизики, вступив в университет нового времени, лишенный всего недосягаемого и сверхчувственного, как бы охваченный угаром чувственности, окунулся в материализм и лишился самого себя.

Это опустошение  духа обнаруживается, прежде всего, в  форме системы эмпиризма и  материализма Гоббса, который хотел  невозможного, а именно выразить и  утвердить эмпирию как философию, но, несмотря ни на что, является, по мнению Л. Фейербаха, «одним из самых интересных и остроумных материалистов нового времени».

Эмпиризм Гоббса является отнюдь не абсолютным, но конечным, ограниченным эмпиризмом, ибо он везде  обращает определенные явления в  абсолютную сущность. Как философия  или, правильнее, материализм Гоббса не имеет своим содержанием и объектом ничего первоначального, безусловного и абсолютного, ничего само себя определяющего и движущего, так и философия его, или система (если только эти слова применимы к Гоббсу), не есть система, а мыслящая машина; его мышление — чистый механизм, столь же внешне и столь же слабо связанный, как машина, коей части, несмотря на их связь, остаются неживым разнородным соединением, лишенным единства.

Развивая идеи Т. Гоббса о связи языка и мышления, Дж. Локк выдвинул понятие семиотики как общей теории знаков и их роли в познании. Он оказал огромное влияние не только на последующее развитие философии, но и, наметив диалектику врожденного и социального, во многом определил дальнейшее развитие педагогики и психологии. В центре философских интересов Локка — проблема источника знаний, структуры опыта, построения абстракций .