Байкал: столкновение интересов

Байкал: столкновения интересов

«Транснефти» и РЖД

12 апреля 2006 года Государственная Дума неожиданно — в обход Регламента — вернулась к обсуждению уже принятого неделю назад в третьем чтении Водного кодекса и приняла важную поправку, снимающую законодательные ограничения на строитель­ство вблизи озера Байкал. Причиной такого решения стала под­держка властями намерений компании «Транснефть» провести нефтепровод в Китай в непосредственной близости от озера. Тогда мало кто догадывался, что у компании есть противник, влияние которого открылось в дальнейшем...

Суть вопроса

31 декабря 2004 года премьер Михаил Фрадков подписал рас­поряжение о строительстве нефтепровода Восточная Си­бирь — Тихий океан (ВСТО). Согласно документу нефтепро­вод общей мощностью до 80 миллионов тонн нефти в год будет строиться поэтапно. В рамках проекта должно быть также построено ответвление на Китай с объемом прокачки 30 миллионов тонн нефти в год. Заказчиком и проектиров­щиком нефтепровода выступила госкомпания «Транснефть», которая предложила проложить трубу всего в 800 метрах от озе­ра Байкал.

В январе 2006 года государственная экологическая экспертиза вынесла отрицательное заключение по проекту, однако глава Ростехнадзора Константин Пуликовский отменил это решение. В итоге 3 марта 2006 года Ростехнадзор утвердил положительное заключение экспертной комиссии, проводившей государственную экологическую экспертизу технико-экономического обоснования проекта.

22 марта и 5 апреля 2006 года в Государственной Думе был принят Водный кодекс во втором и третьем чтении. По ини­циативе депутатов от Иркутской области в закон о введении кодекса в действие была внесена ст. 11, которая установила, что водоохранная зона озера Байкал включает в себя дельты рек, впадающих в озеро, и проходит по вершинам хребтов, склоны которых примыкают к озеру. Иными словами, теперь в соответствии с законом запрещалось строить что-либо бли­же чем в 20 километрах от береговой линии озера Байкал. Таким образом, была поставлена под угрозу реализация про­екта ВСТО.

Лоббизм «Транснефти»

Принятые кодекс и закон о введении его в действие уже должны были уйти на одобрение в Совет Федерации, когда в «Транснефти» обнаружили угрозу. По всей видимости, это был просчет вице-президента компании Сергея Григорьева, курирующего связи с органами государственной власти.

В результате, по данным газеты «Коммерсантъ», главе «Тран­снефти» Семену Вайнштоку пришлось добиться аудиенции у президента Владимира Путина и объяснить ему ситуацию.

После этого 11 апреля 2006 года было проведено срочное за­седание Комитета Думы по природным ресурсам и природополь­зованию, на котором Комитет рекомендовал Думе вернуть оба водных закона к процедуре второго чтения для того, чтобы ис­ключить из текста злополучную ст. 11 о защите Байкала. Соот­ветствующую поправку инициировали депутаты Михаил Бугера («Единая Россия», депутат всех созывов из Башкирии) и Валерий Прозоровский («Единая Россия», бывший топ-менеджер НК «Лу­койл», Москва).

В качестве формального обоснования возвращения было при­ложено заключение думского Правового управления, где гово­рилось, что водоохранная зона озера Байкал должна устанавли­ваться правительством в соответствии с действующим Законом «Об охране озера Байкал». Однако, как известно, правительство ее не установило.

Справка. Прецеденты возвращения к рассмотрению уже при­нятых в окончательной редакции законов очень редки (можно вспомнить историю с Земельным кодексом — но тогда его вернул Совет Федерации, обнаружив отсутствие одного листа). Соот­ветственно, Регламент Думы порядка действий в таких ситуа­циях не предусматривает.

Следуя заключению Правового управления Государственной Думы, 12 апреля 2006 года председатель Комитета по природным ресурсам Наталья Комарова предложила депутатам исключить из закона о введении в действие Водного кодекса 11-ю статью. Вот как, по словам очевидцев, это произошло.

На утреннем заседании Государственной Думы в среду, 12 ап­реля Борис Грызлов предложил депутатам вернуть только что принятый Водный кодекс во второе чтение для внесения в него, как выразился спикер, «технических поправок». Наруше­ние Регламента и сложившегося годами порядка рассмотрения законопроектов были столь демонстративными и грубыми, что запротестовали даже самые послушные. Предложение спикера собрало чуть больше 100 голосов и тем самым было отверг­нуто.

Борис Грызлов, действуя в духе своего любимого постула­та — «Дума не место для политических дискуссий!» — с легкостью пошел на компромисс и обещал вернуться к вопросу на вечернем заседании, после 16 часов.

Вечером, примерно через четыре часа после стихийного протестного голосования, праздник депутатского непослушания за­кончился. Председатель Госдумы Борис Грызлов и почти все его заместители Думу покинули, доверив ведение заседания опытной Любови Слиске.

Во время обсуждения законопроекта Наталья Комарова нахо­дилась в состоянии, близком к истерике, особенно когда отвеча­ла на вопросы о том, позволит ли снятие ст. 11 осуществить «Байкальский проект» Вайнштока. Депутат Николай Сапожников (КПРФ) усомнился в заявлении Комаровой о том, что «Байкаль­ский проект» трубопровода прошел общественную экспертизу. Председатель Комитета ответила буквально следующее: «Я ни­когда не говорила, что оно [заключение экспертизы] положи­тельное. Это относительно того, что мы говорили, что мы не говорили. Я никогда не скрывала того факта, о котором сейчас говорю».

Ее поддержал депутат Дамир Шадаев (ленинградский водо­чный и лесной магнат, прошедший в Думу по списку ЛДПР): «Имея на руках заключение общественной экологической экс­пертизы, мы не можем утверждать, какое это заключение — положительное или отрицательное». Председательствующая Лю­бовь Слиска далее настолько молниеносно поставила поправку Бугеры — Прозоровского на голосование, что некоторые депу­таты подумали, что голосуют еще только за прекращение об­суждения. В итоге более 300 думцев (документ поддержали 323 депутата, 98 были против) безо всяких политических дис­куссий проголосовали три раза подряд: за возврат законопро­екта во второе чтение; за внесение в него «технических попра­вок»; за одновременное принятие во втором и в третьем чте­ниях уточненной редакции Водного кодекса РФ и закона о введении его в действие.

Таким образом, «Транснефть» во главе с Семеном Вайнштоком получила все правовые основания для строительства нефтепро­вода в непосредственной близости от озера Байкал.

Перенос нефтепровода повышает стоимость проекта почти на миллиард долларов. Лоббируемая «Транснефтью» поправка ликвидирует этот запрет. Стоит отметить, что компания дейс­твует вопреки логики большинства госкомпаний, всегда заинте­ресованных в раздувании бюджета.

Первоначальный протест против строительства трубопрово­да поднял губернатор Иркутска Александр Тишанин, близкий к главе РЖД Владимиру Якунину, и местное отделение партии «Единая Россия». Строительство трубопровода невыгодно РЖД, ведь чем дольше не будет трубы, тем больше железная дорога сможет получать с каждой цистерны.

Откровенный лоббизм интересов «Транснефти» в Государ­ственной Думе возмутил коммунистов, представителей фракции «Народная воля — СЕПР» и независимого депутата Владимира Рыжкова.

Владимир Рыжков заявил: «В условиях, когда правительство не определило водоохранную зону озера Байкал, это позволит "Транснефти" проложить нефтепровод вблизи озера, и при любом прорыве (вокруг Байкала сейсмоопасная зона) миллионы тонн нефти окажутся в нем. А отдавать решение вопроса о раз­мерах водоохранной зоны в правительство — это все равно что бандиту дать ключи от сейфа с деньгами. Правительство лобби­рует интересы нефтяных компаний».

Олег Смолин от КПРФ напомнил, что власти Иркутской об­ласти категорически против строительства нефтепровода рядом с озером Байкал и в регионе уже прошли митинги против строи­тельства нефтепровода.

Анатолий Трешневиков («Народная воля») заявил, что Байкал находится под охраной ЮНЕСКО, которая также выступала про­тив строительства нефтепровода вблизи Байкала.

Владимир Кашин от КПРФ считает, что документ подготовлен в угоду олигархам и покрывает позором всю Думу.

Виктор Тюлькин от КПРФ предложил провести проверку на коррупционность поправок в Водный кодекс РФ. По его словам, законопроект «пахнет чьей-то заинтересованностью».

Иван Мельников от КПРФ заявил: «Прокладка трубы в этом районе грозит экологической катастрофой. В случае строитель­ства трубопровод пройдет по самой сейсмоопасной зоне, где землетрясения достигают 12 баллов по шкале Рихтера».

Иркутский научный центр последовательно боролся против прокладки этого нефтепровода. Ученые считают, что нефтепро­вод может быть построен, но должен пройти значительно север­нее. Если вдруг вблизи Байкала произойдет прорыв трубы, то вся вылившаяся нефть окажется в озере.

Послесловие

26 апреля 2006 года Владимир Путин, выступая на саммите в Томске, внезапно приказал изменить маршрут трубы так, чтобы она не приближалась к озеру менее чем на 40 километров. Вот как эти события описывают очевидцы. Семен Вайншток, уверенный в своих договоренностях с Кремлем и только что успешно преодолевший сопротивление Госдумы, упирал на то, что никакой угрозы для озера нет. Возможность загрязнения Байкала он исключил, заметив, что это может произойти только в результате «невероятного со­бытия».

Выслушав Вайнштока, Путин передал слово его главному оппоненту губернатору Александру Тишанину. «Наш главный аргумент в том, что участок [около Байкала] сейсмически опас­ный», — коротко изложил свою позицию губернатор.

Потом дошла очередь до вице-президента Российской акаде­мии наук Николая Лаверова. Подойдя к карте, ученый сказал, что проект «Транснефти» не выдерживает критики сейсмологов и «строить надо севернее», не ближе чем за линией водозабора (порядка 40 километров от северного берега Байкала).

«А есть ли возможность уйти на север?» — неожиданно спро­сил Путин Вайнштока, подойдя к карте и всматриваясь в помет­ки Лаверова.

«Вы поставили меня в тупик», — растерялся президент «Транс­нефти». «Если заколебались, значит, такая возможность есть», — прервал Путин Вайнштока и поручил проработать маршрут, при котором труба пройдет за линией водозабора Байкала, к северу.

«Но нам потребуется такая концентрация усилий...» — пред­принял последнюю попытку переубедить президента Вайн­шток.

«Я же сказал — севернее. А где там севернее, значения не имеет», — отрезал Путин.

Как после этих событий писала газета «Коммерсантъ», ссы­лаясь на свои источники в Администрации Президента, о пере­носе маршрута ВСТО, а точнее, за увеличение сроков его строи­тельства, связанное с новым маршрутом, перед президентом хлопотал глава АО РЖД Владимир Якунин. Еще осенью 2005 го­да Семен Вайншток резко потребовал от РЖД прекратить развитие всех проектов, связанных с расширением перевалки нефти в КНР железнодорожным транспортом, а к 2008 году и вовсе сдать все потоки в трубопровод.

Версия о вмешательстве Владимира Якунина хороша тем, что она объясняет довольно многое — от выглядевшей самоубийс­твенной активности нового иркутского губернатора Александра Тишанина, ранее начальника Восточно-Сибирской железной до­роги, до демонстраций протеста против ВСТО на крупном же­лезнодорожном узле Ростов-на-Дону.