Феминистский подход к роли женщин в обществе

Феминистский подход к роли женщин в обществе.

Исследование  темы "Женщины и политика" в  рамках политической науки было стимулировано современным женским движением и развивалось параллельно с ним.

В 1970-х и 1980-х  годах работы по этой проблематике получили официальный статус внутри американской политологической дисциплины, и уже к началу 1990-х годов количество докладов, статей и книг по данному вопросу значительно увеличилось. Феминистское направление в политической науке поднимает ряд вопросов, бросающих вызов теоретическим и эпистемологическим основам, на которых построена эта дисциплина.

В политологии, как и в других науках, феминистское направление возникло из-за несогласия с философскими и эмпирическими канонами политической теории бихевиористского направления политической науки, исключившими женщин и их деятельность из сферы внимания, пользуясь расхожими представлениями об их аполитичной "природе. "Неприметность" женщин в политике, равно как и сексистское к ним в этой сфере отношение, многие феминисты и феминистки объясняли историческими традициями западной политической теории, оправдывавшими исключение женщин из общественной жизни. Большинство политических теоретиков - от Платона до Гегеля - изображали женщин существами не вполне очеловеченными, недостаточно политизированными.

Женщинам  приписывали разрушительную сексуальность, отсутствие чувства справедливости и благоразумия; они считались лишенными качеств, обязательных для активного участия в жизни гражданского общества. Феминистки, сосредоточившие внимание на "явно устарелых, или откровенно женоненавистнических элементах" классических текстов, осудили "сексизм политической теории" и объявили западную традицию "полностью несостоятельной" как средства для развития феминистских теорий гражданства и равенства полов. Такие понятия, как справедливость, право и согласие, не только были сформулированы в отсутствии женщин на политической арене, но их значение было определено через это отсутствие. Подобный ключевой подход, хотя и не полностью разработанный в феминистской литературе в конце 70-х и начале 80-х годов, был решающим для учения о гендере по крайней мере по трем причинам: во-первых, он позволил феминисткам воспротивиться подходу к политической теории на основе рецепта -"добавь женщин и размешай"; во-вторых, он заставил задуматься над нынешним статусом женщин как второсортных граждан; в-третьих, подсказал мысль о том, что наследие западных традиций в политической науке обусловило восприятие женщин как политических аутсайдеров, для которых наиболее подходящим местом является семья.

Ученые-феминистки показали, что такой политический портрет женщин базируется на исследованиях, изобилующих непроверенными предположениями  и методологическими ошибками, которые  привели к преувеличению различий между мужчинами и женщинами. 

Разоблачение  мифа о незаметных, аполитичных женщинах

Многие из теоретических и эмпирических работ 70-х и 80-х годов по проблеме "женщины и политика" стремились сделать женщин заметными фигурами в политической теории и бихевиористских исследованиях и исправить предубеждения прошлых лет; такого рода работа продолжается и сейчас. Исследователи использовали при этом существующие дисциплинарные установки и подходы для изучения как портрета женщин в работах ведущих теоретиков политологии, так и для описания политического поведения женщин на уровне элит и простых граждан. Эти ученые пытались рассеять и представления об аполитичности женщин, и идею о том, что роль женщин (и мужчин) в обществе продиктована природой и потому неизменна. Стремясь усложнить знакомый образ общественного мужчины и приватной женщины, специалисты по политической теории по-новому взглянули на развитие современной общественной сферы сквозь историческую оптику политической активности и опыта женщин.

Исследования 70-х и 80-х годов показали, что  женщины в такой же или почти  такой же степени, как мужчины, склонны к политической деятельности. Причем в той мере, в какой изменялась социализация женщин, возможности и доступные им роли, в такой же степени изменялось их политическое поведение. Точно так же выявили и влияние образования, обнаружив, что рост образованности ведет к росту участия женщин в политической жизни и к более высокому уровню политического интереса. Выяснилось, что работа вне дома также связана с вовлеченностью женщин в обычные формы политической активности. Работающие женщины активны в той же мере, что и мужчины, а те из них, кто полностью занят домашней работой, участвуют в политике в значительно меньшей степени. Наконец, исследования показали, что наличие детей имело обратное влияние как на политическую активность, так и на различные политические ориентации. Таким образом, немногие существующие различия между мужчинами и женщинами в политических ориентациях и в участии вполне могут исчезнуть по мере изменения ролевых функций женщин и их социализации в этих ролях.  

Пересмотр традиционных стереотипов  и подходов

За последние годы многие исследователи темы "женщины  и политика" и теоретики феминизма проделали работу, которая оспаривает преобладающие стереотипы и подходы, имеющиеся в политической науке. Зачастую под влиянием междисциплинарных перспектив исследований женской проблематики эти ученые задавали новые вопросы и применяли новые стереотипы при изучении гендера и политики. Их работы показывают, что мы нуждаемся в переосмыслении и пересмотре концепций различных подходов, исходных положений и установок, образующих ядро данной науки.

Хотя и  не вполне отчетливо сфокусировав свое внимание на взаимоотношении между общественным и личным, ряд других исследователей усомнились в доминирующих в политике концепциях, используя перспективы женщин как исходную точку своего анализа политики. Одной из них была Д. Фолкс, которая опросила 27 белых женщин-активисток с различным политическим опытом. Фолкс признала, что ее целью было "не подвергать сомнению теорию, а отобразить и-объяснить в этом исследовании политический мир различных белых женщин" и что выводы, сделанные в результате опроса, "имели целью объяснить различный смысл, который эти женщины придают своим политическим мирам, и различной динамики, формирующей их политическую деятельность". В своем исследовании Фолкс позволила женщинам в открытой форме высказаться о том, как они истолковывают слово "политический".

Способы, которыми эти активистки определяют политику, были весьма разнообразны и красочны. Некоторые считали политикой  то же самое, что и политологи, т.е. работу на кандидатов, претендующих на выборную государственную должность, пребывание в должности, управление или защиту каких-либо интересов. Другие, однако, рассматривали политику таким образом, что вырисовывалась более широкая или даже альтернативная концепция политики - как связующего звена между личной и общественной сферами, как проявление власти для осуществления перемен и как проведение изменений через их повседневную жизнь. Поскольку концепции большинства женщин-активисток тем или иным образом затрагивали тему власти, Фолкс отметила, что темы образования и пробуждения сознания, реже рассматриваемые современными политологами как часть политики, также идут вразрез с их концепциями политики. Позволяя женщинам высказываться с собственных позиций и в рамках их представлений, Фолкс наводит на мысль, что дисциплина политической науки должна расширить свою концепцию политики, если она намерена охватить то, что опрошенные женщины относят к политике.

Многое из того, что женщины сделали в  истории, рассматривалось как "филантропия", или "услуга", или "хулиганство", но редко воспринималось как политика. В значительной степени это явилось  результатом раскола на общественное/личное; деятельность мужчин рассматривалась  как общественная, тогда как у женщин это было продолжением их домашних ролей. Историки, внимательно изучавшие опыт женщин, быстро обнаружили, что это определение слишком узко для охвата политической деятельности женщин. Наряду с этим пересмотром определения "политический", историки феминизма обратили внимание на участие женщин, помимо другой деятельности, в добровольных ассоциациях, движениях трезвости, женских клубах, в движении за социальное согласие и в профсоюзном движении. Политологи могли бы также обратиться к опыту своих коллег историков как к руководству при создании широкой концепции политики, включающей гендер.

Помимо вызова, брошенного политологам за их традиционный подход к политике, в недавних эмпирических работах по теме "женщины и политика" "гендер" стали использовать как аналитическую категорию для изучения политических структур и процессов. Это сравнительно новое достижение, поскольку ранее "тендер" широко использовался как аналитическая категория только для исследования поведения

отдельных лиц.

Последние исследования электорального поведения женщин вообще и женщин на выборных государственных постах, зачастую использовавших бихевиористские методологии, традиционно применяемые для изучения голосования и должностного поведения, показали, что они бросили новый вызов этой отрасли науки. В то время как многие из ранних эмпирических исследований по нашей теме опровергали имидж женщин, отличающихся от мужчин, и старались убедить политологов в том, что женщины и мужчины во многих отношениях одинаковы с политической точки зрения, новые исследования заставили политологов снова задуматься о гендерных различиях. В отличие от своего прежнего образа, новая инкарнация гендерных различий обычно расценивается как достоинство, а не как порок: женщины рассматриваются как открыватели новых перспектив в политике. Например, ученые, которые изучали так называемый гендерный разрыв в электоральном поведении и общественном мнении, часто приписывали этот факт различиям в ценностях и приоритетах женщин и мужчин. Хотя они разошлись во мнении по вопросу, является ли гендерный разрыв следствием большего пацифизма женщин, сочувствия нуждающимся, воспитания, феминизма, привязанности к государству благоденствия и т.п., в целом исследователи-феминистки согласились, что гендерный разрыв является проявлением явно не одинаковых перспектив для женщин и мужчин. Аналогично изучение поведения женщин, занимающих официальные должности, обнаружило, что для этих женщин наиболее приоритетными оказываются так называемые женские проблемы, а также вопросы, связанные с традиционной ролью женщины как лица, проявляющего заботу о членах семьи и общества в целом.

Авторы этих исследований предположили, что большая  вовлеченность женщин в такую деятельность, как репродуктивные права, насилие над женщинами, уход за детьми, здравоохранение, благополучие детей и образование, отражает различия в опыте и перспективах, которые сохраняются у женщин и при вступлении в должность. Более того, влияние этого различия на процесс формирования политики позитивно и повышает общее качество их работы. Эмпирически ориентированные политологи выяснили, что женщины - и как избиратели, и как должностные лица в политической сфере (в настоящее время там недостаточно представленные) - оказались в большой степени подвержены влиянию трудов теоретиков так называемого гендерного различия.

Довод о том, что у женщин другое ощущение морали, основанное на восприятии повседневной жизни и паутины человеческих связей оказал глубокое воздействие на работы многих теоретиков феминизма, которые оспаривают широкий спектр абстрактных моделей в социальных науках.

Первая причина, почему феминистки правы, пытаясь проникнуть в суть категории (женщины), которая, на первый взгляд, является теоретическим фундаментом их собственных исследований, связана с пониманием сущности вопроса "что общего у женщин как женщин?". Б. Хукс так представляет себе смысл этой фразы: «Центральным принципом современной феминистской мысли было утверждение, что "все женщины подвергаются угнетению". Это утверждение подразумевает, что у женщин, невзирая на такие факторы, как класс, раса, религия, сексуальные предпочтения и т.д. - общая доля, и нет различий, которые определяют, в какой степени сексизм окажется угнетающей силой в жизни отдельных женщин. Даже когда феминистки пытаются учесть разнообразие женщин, включая в свой анализ такие факторы, как раса и класс, они не в состоянии подробно осветить проблему категории женщин. Если к гендеру (по утверждению феминисток) нельзя подходить просто как к одной из переменных величин, то точно так же нельзя относиться к расе и классу. Так же, как феминистки показали, что применение гендера в качестве аналитической категории исследований означает пересмотр традиционных стереотипов политологии, такие критики, как Спелман (1988), Хукс (1984), Э. Хиггинботам (1992), П. Коллинс (1989) и Дж. Мальво (1990). утверждали, что использование расы и класса в качестве аналитических категорий феминистской теории заставляет пересмотреть существующие стереотипы феминизма. Для некоторых политических теоретиков-феминисток этот пересмотр повлек за собой разработку новых стратегий исследования исторических и современных свидетельств различия, по признаку пола, которые изучают актуальные отношения социальных субъектов с социосимволическими конфигурациями мужественности и женственности. Нестабильность категории "женщины" и натурализованного различия полов, как это было показано в работах теоретиков феминизма, имеет важные последствия не только для теоретиков политики, но также для эмпирически настроенных политологов. Хотя эти последствия будут более определенными по мере того как в ближайшие несколько лет завершатся дебаты вокруг категории "женщины", мы можем высказать некоторые предварительные соображения с удобной позиции начала 90-х годов.

Работы теоретиков феминизма дают основания предположить, что в 90-х годах исследователи более осторожны и самокритичны относительно использования категории "женщины", чем это было в прошлом. Большинство эмпирических работ по женщинам и гендеру (или даже те, которые включали пол как контрольную переменную величину) предполагали, что категория "женщины" имеет неотъемлемый политический смысл, что существует нечто политически значимое, проще говоря, "интересы", которые разделяются всеми женщинами. Большинство эмпирических исследователей полагают, что статистически отслеживая такие показатели, как раса, возраст, доходы и образование, они могут выделить и измерить влияние гендера. Однако применение только статистического контроля для выделения эффекта гендера недостаточно для решения проблемы категории "женщины" так, как ее поставили теоретики феминизма. Вернее, феминистки, которые изучали категорию "женщины", задались вопросом, существует ли вообще этот гендерный эффект, свободный от влияния других тесно взаимосвязанных переменных, существуют ли какая-либо общность, какая-то сущность или просто какие-то интересы, которые разделяют все женщины, после того как приняты во внимание все различия в их расе, возрасте, образовании, доходах и т.п. Вместо этого они полагают, что раса, класс и гендер, например, так тесно переплетены, что работают вместе и определяют идентичность (т.е. в данном случае их политическую идентичность). Женщины существуют в историческом и культурном контексте, и устранение или игнорирование этого контекста затушевывало бы важные различия между женщинами. Что все это означает для тех, кто занят эмпирическими исследованиями? Во-первых, что нам следовало бы меньше уделять внимания сравнению женщин с мужчинами и больше изучать политическое поведение разных подгрупп женщин в различных ситуациях. Ученые-эмпирики, весьма чувствительные к критике категории "женщины", смогут более самокритично и осторожно употреблять этот термин и более внимательно отнестись к контексту и культурной специфике в своем подходе к исследованиям. В то же время существуют, как было отмечено ранее, убедительные доводы не отказываться полностью от категории, которая помогла им в работе. Использование категории "женщины" позволяло политологам-феминисткам ставить под сомнение некоторые из центральных положений и стереотипов этой дисциплины. Согласованная точка зрения феминисток на женщин и их опыт помогла нам как специалистам увидеть и избавиться от предвзятых подходов, характерных для дофеминистских работ. Точно так же нынешний феминистский интерес к категории "женщины может привести к исследованиям, которые расширят и улучшат базу знаний в нашей дисциплине за счет более полного учета исторической и культурной специфики большего внимания к игнорировавшимся до сих пор слоям населения. Для исследовательниц-феминисток наиболее важными остаются вопросы, связанные с категорией "женщины"; возможно, это будет путь компромисса между некритическим принятием данной категории и полным ее отрицанием. Действуя в этом направлении, ученые-феминистки, вероятно, будут ставить новые важные вопросы в рамках политологии.