Жан-Жак Руссо о взаимодействии гражданина и государства

     Руссо клеймит частную собственность, порождающую роскошь и нищету, обличает "избыток праздности у  одних, избыток работы у других". Его критика была направлена при  этом не только против феодальных порядков, но и против растущего промышленного  капитализма. Отражая настроения крестьян, которым развитие капитализма несло  разорение, Руссо противопоставил  промышленной цивилизации (городской  культуре) простоту нравов и образа жизни свободных земледельцев.

     Переход в состояние свободы предполагает, по Руссо, заключение подлинного общественного  договора. Для этого необходимо, чтобы каждый из индивидов отказался от ранее принадлежавших ему прав на защиту своего имущества и своей личности. Взамен этих мнимых прав, основанных на силе, он приобретает гражданские права и свободы, в том числе право собственности. Его имущество и личность поступают теперь под защиту сообщества. Индивидуальные права тем самым приобретают юридический характер, ибо они обеспечены взаимным согласием и совокупной силой всех граждан.

     В результате общественного договора образуется ассоциация равных и свободных  индивидов, или республика. Руссо  отвергает учения, определявшие договор  как соглашение между подданными и правителями. С его точки  зрения, договор является соглашением  равных между собой субъектов. Подчиняясь сообществу, индивид не подчиняет  себя никому в отдельности и, значит, остается "таким же свободным, каким  он был раньше". Свобода и равенство  участников договора обеспечивают объединение  народа в неразрывное целое (коллективную личность), интересы которого не могут  противоречить интересам частных  лиц.

     По  условиям общественного договора суверенитет  принадлежит народу. Смысл всех предшествующих рассуждений Руссо о договоре заключался именно в том, чтобы обосновать народный суверенитет как основополагающий принцип республиканского строя. Эта  идея вместе с принципами равенства  и свободы составляет ядро его  политической программы.

     Суверенитет народа проявляется в осуществлении  им законодательной власти. Вступая  в полемику с идеологами либеральной  буржуазии, Руссо доказывал, что  политическая свобода возможна лишь в том государстве, где законодательствует народ. Свобода, по определению Руссо, состоит в том, чтобы граждане находились под защитой законов  и сами их принимали. Исходя из этого, он формулирует и определение  закона. "Всякий закон, если народ  не утвердил его непосредственно  сам, недействителен; это вообще не закон".

     Механизм  выявления интересов суверенного  народа Руссо раскрывает с помощью  понятия общей воли. В связи  с этим он проводит различие между  общей волей (volonte generate) и волей всех (volonte de tous). Согласно разъяснениям мыслителя, воля всех представляет собой лишь простую сумму частных интересов, тогда как общая воля образуется путем вычитания из этой суммы тех интересов, которые уничтожают друг друга. Иными словами, общая воля — это своеобразный центр (точка) пересечения волеизъявлений граждан.

     За  арифметическими расчетами у  Руссо стоит кардинальная политическая проблема, а именно, проблема согласования противоречащих между собой интересов (индивидов, сословий и общества в  целом). В "Общественном договоре" предложено следующее решение этой проблемы: если законы будут выражением общей воли, то правительственным  органам не придется согласовывать  частные и общественные интересы. Участие всех граждан в законодательной  власти исключает принятие решений, которые нанесли бы ущерб отдельным  лицам. "Подданные не нуждаются  в гарантии против суверенной власти, ибо невозможно предположить, чтобы  организм захотел вредить всем своим  членам". При народном суверенитете" соответственно отпадает необходимость  в том, чтобы верховная власть была ограничена естественными правами  индивида. Ее границами служит общее  соглашение граждан.

     Руссо отказывает философам вправе диктовать народу, что есть благо. Общее благо как цель государства, по его убеждению, может быть выявлено только большинством голосов. "Общая воля всегда права", - утверждал мыслитель. Народ не ошибается относительно своих интересов, он просто не умеет их правильно выразить, сопоставить различные мнения и т.п. Задача политики, следовательно, состоит не в том, чтобы просвещать народ, а в том, чтобы научить граждан ясно и точно излагать свою мысль. В связи с этим на первых порах, при переходе к новому строю, потребуется мудрый законодатель, которому предстоит раскрыть народу его же собственные интересы и подготовить граждан к осуществлению суверенной власти.

     Народный  суверенитет имеет, согласно учению Руссо, два признака — он неотчуждаем  и неделим. Провозглашая не отчуждаемость суверенитета, автор "Общественного договора" отрицает представительную форму правления и высказывается за осуществление законодательных полномочий самим народом, всем взрослым мужским населением государства. Верховенство народа проявляется также в том, что он не связан предшествующими законами и в любой момент вправе изменить даже условия первоначального договора. Подчеркивая неделимость суверенитета, Руссо выступил против доктрины разделения властей. Народоправство, считал он, исключает необходимость в разделении государственной власти как гарантии политической свободы. Для того чтобы избежать произвола и беззакония, достаточно, во-первых, разграничить компетенцию законодательных и исполнительных органов (законодатель не должен, например, выносить решения в отношении отдельных граждан, как в Древних Афинах, поскольку это компетенция правительства) и, во-вторых, подчинить исполнительную власть суверену. Системе разделения властей Руссо противопоставил идею разграничения функций органов государства. При народовластии возможна только одна форма правления — республика, тогда как форма организации правительства может быть различной — монархией, аристократией или демократией, в зависимости от числа лиц, участвующих в управлении. Как отмечал Руссо, в условиях народовластия "даже монархия становится республикой". В "Общественном договоре", таким образом, прерогативы монарха сведены к обязанностям главы кабинета.

     Разделяя  мнение большинства философов XVIII в., Руссо полагал, что республиканский  строй возможен лишь в государствах с небольшой территорией. Прообразом народовластия для него служили  плебисциты в Римской республике, а также коммунальное самоуправление в кантонах Швейцарии.

     К числу ближайших предшественников Руссо в области общественно-политической мысли следует отнести Гуго Гроция (1583-1645), Томаса Гоббса (1588-1679), Джона Локка (1632-1704), Ш.-Л. Монтескье (1689-1755).Кратко рассмотрим суть учений каждого из мыслителей. 

     Гуго  Гроций, крупнейший ирландский ученый-юрист, в 1625 году выпустил в свет свое главное сочинение – «О праве войны и мира», в котором утверждал, что в условиях первобытных отношений стихийно господствовало естественное право, коренящееся в самой природе человека, и, что нормы его неизменны и вечны. Затем главную роль в этих отношениях, по мнению Гроция, стала играть абсолютная верховная власть, возникшая якобы в результате добровольного отказа людей от своей естественной первобытной свободы. Отсюда следовало, что верховная власть представляла собой не продукт естественного права, а некий исторический факт.

     Соглашаясь  с некоторыми выводами Гроция, Руссо вместе с тем подвергал критическому разбору его учение о происхождении верховной власти, подчеркивая враждебность этого учения интересам народа.

     В «Общественном договоре» Руссо  довольно часто упоминает о политическом учении Т. Гоббса. Руссо резко критиковал антидемократические тенденции во взглядах Гоббса, его «презрение к свободе и равенству». Но это не мешало ему видеть сильные стороны учения английского философа-материалиста, а именно его антифеодальные взгляды на церковную гегемонию. Руссо писал, что Гоббс впервые «…осмелился предложить соединить обе головы орла (т.е. церковь и государство) и привести все к политическому единству, без которого ни Государство, ни Правление никогда не будут иметь хорошего устройства».

     В «Общественном договоре» и других сочинениях Руссо часто встречаются  ссылки и на другого английского  философа-материалиста – Джона Локка. Согласно системе обучения и воспитания Локка, изложенной в трактате «Несколько мыслей о воспитании», на детей следует  воздействовать главным образом  убеждением, обращаясь к их разуму. В этом вопросе Руссо расходился не только с Локком, но и со всеми  предшествующими ему авторитетами – Монтеем, Лабрюйером и др. В соответствии со своими морально-педагогическими взглядами он утверждал, что самая важная и первоначальная задача воспитания – сделать детей восприимчивыми к тому, что им внушают. «Сам Локк, мудрый Локк, - писал Руссо в романе «Новая Элоиза», - позабыл сию основу; он больше говорит о том, что следует требовать от детей, нежели о том, как этого от них добиться».

     Большое влияние на Руссо оказал выдающийся французский социолог Ш.-Л. Монтескье. Главное произведение Монтескье – «О духе законов» (1748) – представляет собой капитальное исследование об основных условиях и гарантиях политической свободы. Лучшей гарантией политической свободы Монтескье считал разделение и уравновешивание властей: законодательной, исполнительной и судебной. Он утверждал, что подобное разделение явится не только гарантией полного осуществления политической свободы, но и решающим условием успешного устранения всевозможных государственных злоупотреблений.

     Центр тяжести в политической доктрине Руссо перенесен на проблемы социальной природы власти и ее принадлежности народу. С этим связана и другая особенность его теории: в ней  нет детального проекта организации  идеального строя. В "Общественном договоре" Руссо стремился обосновать лишь общие начала "свободной республики". Он подчеркивал, что конкретные формы  и методы осуществления власти следует  определять применительно к каждой отдельной стране, с учетом ее размеров, прошлого и т.п. Принципы такого подхода  он изложил в проектах конституции  для Польши и Корсики. 
 
 
 
 
 
 
 

     Глава 3. Социально-политическая философия  Ж.-Ж. Руссо 

     Мысль, что государство возникает на добровольном союзе, отмеченная в «Рассуждении о неравенстве», более подробно описана  в «Политической экономии» и  позднее в «Общественном договоре» (1762).

     Ж.-Ж. Руссо выступил для своего времени  с радикальной политической программой, лейтмотивом которой была идея демократической  организации государственной жизни  посредством «общественного договора», утверждающего «царство разума»  и обеспечивающая народный суверенитет. Общественный договор появляется тогда  когда «человеческий род погиб бы не измени он своего образа жизни». В его основу положена общая воля, в результате которой «каждый член превращается в неразделимую часть целого».

     Переход от «естественного состояния» к гражданскому изменяет человека; но при этом награждает его многими преимуществами: а, именно, создает из «ограниченного животного разумное существо – человека». Человек же в гражданском состоянии приобретает моральную свободу, «ибо поступать лишь под воздействием своего желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода».

     И в связи с этим нужно отметить, что Руссо делает теперь ударение на «праве», которого он не признавал  ни за тем, кто совершил первую заимку – без согласия остальных людей, ни за тем, кто опирался впоследствии на так называемое право сильного. «Общественный договор, - поясняет Руссо, - устанавливает между гражданами такое равенство, в силу которого все они, принимая на себя обязательства, подчинены одинаковым условиям и все должны пользоваться равными правами».

     Любое правление, которое следует общей  воле, должно быть основано на законах. «Общественным соглашением, - пишет  Руссо, - мы дали Политическому организму  существование и жизнь; речь идет о том, чтобы при помощи законодательства сообщить ему движение и наделить волей».

     По  мнению Руссо, суверенитет неотчуждаем, един и неделим. Исходя из этого, он критикует идею разделения властей  Монтескье, а также тех политиков, которые «разделяют суверенитет  в его проявлениях». Они, как отмечает Руссо, разделяют его на силу и  на волю, на власть законодательную  и на власть исполнительную; на право  облагать налогами, отправлять правосудие, вести войну, на управление внутренними  делами и на полномочия вести внешние  сношения; они то смешивают все  эти части, то отделяют их друг от друга; они делают из суверена какое-то фантастическое существо, сложенное из частей, взятых с разных мест. С точки зрения Руссо, те права, которые нередко  принимают за части суверена, на самом деле все ему подчинены  и всегда предполагают наличие единой высшей воли, гегемонию верховной  власти, которую нельзя разделить, не уничтожив. «Если вся власть оказывается в руках одного человека, - пишет Руссо, - тогда частная воля и воля корпоративная полностью соединены и, следовательно, последняя достигает той наивысшей степени силы, какую она только может иметь… Наиболее активным из Правительств является правление единоличное.»

     В идее Монтескье о взаимном сдерживании  обособленных и противопоставленных  друг другу властей Руссо видел  нежелательные крайности, которые  ведут к их враждебным отношениям, дают силу частным влияниям или ведут  даже к раздроблению государства. Отвергая идею разделения властей в трактовке  Монтескье, автор «Общественного договора»  вместе с тем признает необходимость разделения государственных функций и разграничения органов, представляющих в пределах своей компетенции государственную власть. Руссо видит принципиальное различие между законодательной и исполнительной властью.