Источники финансового права

Действующая Конституция Российской Федерации отражает плюрализм собственности на средства производства, сочетает требования эффективности производства и социальной защиты граждан, указывает на участие государства в регулировании хозяйственной жизни. Какого-либо источника по данной отрасли права в целом, типа кодекса, не имеется. Однако в настоящее время разработаны проекты кодифицированного законодательства по отдельным, главным направлениям финансовой деятельности – проекты Налогового кодекса РФ И бюджетного кодекса РФ.

Основное содержание принципов определяется Конституцией РФ, как ее общими положениями, так и специально относящимися к финансовой деятельности государства, конкретизированными в нормах финансового права.

Принцип приоритета публичных интересов в правовом регулировании общественных отношений, возникающих в области финансовой деятельности государства и муниципальных образований, предполагает использование финансово-правовых институтов в целях государственного регулирования экономики, исходя из общезначимых задач общества.

Принцип федерализма (ст. 5 ч. 3, 7, 72, 73) предполагает направленность финансово-правового регулирования на сочетание общефедеративных интересов с интересами субъектов Федерации, на обеспечение необходимыми финансовыми ресурсами как выполнение функций, имеющих значение для Федерации в целом, так и для жизнедеятельности и самостоятельности (в рамках Конституции РФ) субъектов Федерации.

Единство финансовой политики и денежной системы (ст. 8).[12] Согласно финансово-правовым нормам самостоятельность субъектов Федерации не должна выходить за рамки основ федеральной финансовой политики, а также установленных совместно общих принципов налогообложения и сборов.

Равноправие субъектов Федерации в области финансовой деятельности определяется ст. 5 Конституции РФ.[13] На каждого из субъектов Федерации в равной мере распространяется федеральное финансовое законодательство. Вне пределов ведения РФ и совместного ведения каждый из субъектов Федерации осуществляет собственное правовое регулирование финансовых отношений и самостоятельную финансовую деятельность, утверждает бюджет, устанавливает налоги и т. д.

Самостоятельность финансовой деятельности (ст. 12, 130–133) органов местного самоуправления гарантирована Конституцией РФ. Эти органы руководствуются в своей деятельности законодательством РФ и соответствующего субъекта Федерации. Они самостоятельно утверждают и исполняют местный бюджет, образуют и используют внебюджетные целевые фонды, устанавливают местные налоги и сборы в соответствии с федеральным законодательством и законодательством субъекта Федерации.

Социальная направленность финансовой деятельности (ст. 7) в РФ вытекает, как уже отмечалось, из положений Конституции РФ, характеризующей РФ как социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Распределение функций в области финансовой деятельности осуществляется на основе разделения законодательной и исполнительной властей. Конституция РФ, исходя из этого принципа определяет полномочия законодательных и исполнительных органов власти.

Участие граждан РФ в финансовой деятельности (ст. 32) государства и органов местного самоуправления вытекает из положения Конституции РФ о праве граждан РФ участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей.

Принцип гласности (ст. 15).[14] Основы его установлены нормами Конституции РФ, требующими официального опубликования законов, что непосредственно относится и к законам, регулирующим финансовую деятельность.

Принцип плановости (ст. 71, 114,132)[15] выражается в том, что деятельность государства и муниципальных образований по формированию, распределению и использованию финансовых ресурсов осуществляется на основе финансовых планов, разрабатываемых в соответствии с государственными и местными планами и программами, а также планами предприятий, организаций и учреждений.

Принцип законности (ст. 1, 15, 57)[16] означает необходимость строгого соблюдения требований финансово-правовых норм всеми участниками отношений, возникающих в процессе финансовой деятельности.

2.2.           Международные договоры как источник финансового права

В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ[17] общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Исходя из общего правила, закрепленного п. 4 ст. 15 Конституции РФ, в основных источниках финансового права данная норма продублирована, в частности, в ст. 7 Налогового кодекса РФ, ст. 4 Бюджетного кодекса РФ, в ст. 4 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле".[18] Приоритет норм международного договора РФ проявляется и в сфере деятельности Центрального банка РФ с кредитными организациями иностранных государств. В соответствии со ст. 9 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" взаимоотношения Банка России с кредитными организациями иностранных государств осуществляются в соответствии с международными договорами Российской Федерации, федеральными законами, а также с межбанковскими соглашениями.[19]
Следует отметить, что в иных источниках финансового права, в частности в федеральных законах, регулирующих банковскую и страховую деятельность в Российской Федерации, принцип приоритета норм международного договора не закрепляется. По нашему мнению, это связано с определенной неконкурентоспособностью нашей банковской и страховой систем с аналогичными финансовыми институтами зарубежных стран, что предусматривает регулирование обозначенных отношений исключительно внутренним законодательством. Тем не менее, процессы интеграции Российской Федерации в международное экономическое пространство способствуют появлению норм о приоритете норм международного договора РФ. Так, в соответствии со ст. 2 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" на отношения об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств распространяется приоритет норм международного договора РФ.[20] В соответствии с п. 5 ст. 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 7 марта 2005 г. N 12-ФЗ) на страховые организации, являющиеся дочерними обществами по отношению к иностранным инвесторам (основным организациям) государств - членов Европейских сообществ, являющихся сторонами Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, учреждающего партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны (заключено 24 июня 1994 г. Корфу)[21], не распространяются ограничения, предусмотренные указанным Законом для иных иностранных страховщиков.[22]
Международные договоры могут быть как двусторонние, так и многосторонние. Для России сохранили свое действие международные договоры, в которых Российская Федерация является стороной в качестве государства - правопреемника СССР. В частности, Российская Федерация ратифицировала соглашения об избежание двойного налогообложения более чем с 50 странами, включая ведущие страны Западной Европы, бывшие республики СССР, а также с США и Японией. Интенсивно проводятся переговоры о заключении соглашений об избежание двойного налогообложения с рядом стран. С 1 января 2004 г. на территории Российской Федерации применяются шесть новых Соглашений об избежание двойного налогообложения, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами: Сирийской Арабской Республикой, Австралией, Государством Кувейт, Республикой Таджикистан, Новой Зеландией, Республикой Исландия.
Огромное практическое значение для обеспечения эффективного сотрудничества России с иностранными государствами имеют международные договоры по налоговым вопросам, особенно договоры об устранении двойного налогообложения. Проблема двойного налогообложения представляет собой комплекс законодательно закрепленных мер по зачету уплаченных за рубежом налогов в счет суммы налогов, подлежащих перечислению в бюджет, либо освобождение от налогообложения организации в связи с тем, что ее прибыль (доходы) обложена налогом за рубежом.
Методы устранения двойного налогообложения позволяют разрешать конфликты, которые могут возникнуть в ситуациях, когда один и тот же доход облагается у одного и того же лица более чем в одном государстве. Распределение права налогообложения между договаривающимися государствами посредством отказа от права налогообложения, либо на основании ситуации постоянного представительства или постоянной базы, или государства резиденции, либо посредством раздела прав налогообложения между двумя государствами позволяет устранить возникающие конфликты.
При использовании соглашений об устранении двойного налогообложения применяются три основных метода устранения: налоговый кредит, налоговый вычет, налоговое освобождение.
Налоговый кредит представляет собой уменьшение суммы подлежащих перечислению в бюджет налогов на сумму налогов, уплаченных за рубежом. При данном методе устранения двойного налогообложения налоговый кредит предоставляется, как правило, не на всю сумму уплаченного за рубежом налога, а только на ту его часть, которая не превышает максимально возможную сумму налога с такой же суммы прибыли в стране резидентства, где организация уплачивает налоги со всей полученной прибыли вне зависимости от места ее получения.
Налоговый вычет представляет собой уменьшение суммы совокупной налогооблагаемой прибыли организации в государстве, в котором компания является налоговым резидентом, на суммы налогов, уплаченных в других странах.
Налоговое освобождение есть закрепляемое на межгосударственном уровне соглашение о том, что государство, где зарегистрирована организация, облагает определенные виды прибыли (дохода), в том числе зарубежные, при этом доходы, полученные в зарубежных государствах, не будут подлежать налогообложению в этих других государствах.
Анализ применяемых методов устранения двойного налогообложения показывает, что наиболее приемлемым и экономически обоснованным в качестве способа устранения двойного налогообложения для организации-налогоплательщика является метод налогового освобождения, что находит свое отражение в международных договорах об устранении двойного налогообложения, заключенных Российской Федерацией.
В качестве примера приведем порядок налогообложения доходов физического лица (налогового резидента РФ), находящегося за пределами России менее 183 дней, например в Испании. В настоящее время действует Конвенция от 16 декабря 1998 г. между Правительством РФ и Правительством Королевства Испании об избежание двойного налогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов в отношении налогов на доходы и капитал. Согласно п. 2 ст. 15 Конвенции вознаграждение, получаемое резидентом РФ в отношении работы по найму, осуществляемой в Испании, подлежит налогообложению только в Российской Федерации.
Практически все действующие Соглашения об избежание двойного налогообложения, заключенные Российской Федерацией с иностранными государствами, разработаны на основе принципов, заложенных в Модели Конвенции по двойному налогообложению дохода и капитала, разработанной Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в целях единого подхода при решении вопросов избежание двойного налогообложения, ясности и стандартизации в этой области. Российская Федерация не является членом ОЭСР. В то же время Постановлением Правительства РФ от 28 мая 1992 г. N 352[23] был одобрен проект типового Соглашения об избежание двойного налогообложения доходов и имущества, на основе которого Российской Федерацией ведутся переговоры и заключаются международные соглашения в области избежания двойного налогообложения. В типовом Соглашении использованы структура, основные принципы и способы избежания двойного налогообложения, заключенные в Модели Конвенции.
Необходимо отметить, что все действующие соглашения об избежании двойного налогообложения охватывают только налоги на доходы и капитал, то есть налоги, взимаемые с общей суммы доходов (капитала) или с отдельных их элементов, включая налоги с доходов от отчуждения движимого или недвижимого имущества, налоги, взимаемые с общей суммы заработной платы, а также налоги, взимаемые с доходов от прироста капитала. Такое ограничение применительно к действующему в Российской Федерации налоговому законодательству позволяет определить перечень налогов, уплачиваемых организациями, на которые распространяются соглашения об избежание двойного налогообложения, а именно: налог на доходы физических лиц, налог на прибыль организаций и налог на имущество предприятий. Налоги, взимаемые с оборота (налог с продаж), а также косвенные налоги (НДС и акциз) не попадают в сферу действия соглашений об избежание двойного налогообложения. Все вышесказанное и относящееся к устранению двойного налогообложения имеет непосредственное отношение к вопросам налогового планирования при осуществлении деятельности во внешнеэкономической сфере.
Вместе с тем развитие и формирование финансовых институтов в современных условиях объективно связано с расширением сфер деятельности, субъектного состава участников финансовых правоотношений и другими факторами. Закрепленные в Конституции РФ положения о верховенстве норм международного договора РФ над внутренним законодательством являются следствием последовательно проводимой в Российской Федерации политики интеграции в общемировые процессы, что, безусловно, предполагает унификацию норм как частного, так и публичного права.

2.3.           Судебный прецедент как источник финансового права

В качестве источника российского права в последние годы в теории права все чаще признается судебный прецедент.

Судебный прецедент – это правило поведения, сформулированное судом при рассмотрении конкретного дела в судебном решении, имеющее общеобязательное значение. Судебный прецедент как источник финансового права представлен главным образом решениями Конституционного Суда РФ.

Решения Конституционного суда РФ удовлетворяют требованиям источника финансового права в качестве судебного прецедента по следующим признакам:

- принятие решения осуществляется высшей по статусу судебной инстанцией.

- прецедент может быть создан как единственным решением, так и серией решений.

- публикация прецедентов в регулярных судебных отчетах.

- обязательность решений.

- прецедент рассчитан на многократное применение.

- юридическая сила прецедента выше, чем у закона.

Общеобязательность решений Конституционного Суда РФ выражается в том, что в соответствии со ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации»[24] акты или отдельные положения, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, утрачивают силу. Таким образом. Конституционный Суд РФ формулирует для всех обязательное правило не применять эти акты.

Кроме того, Конституционный Суд РФ часто в ходе рассмотрения дела формулирует правило поведения общего характера, которое ранее не было зафиксировано в каком-либо нормативном акте.

Более того, многие из этих правоположений затем находят свое закрепление в нормативно-правовых актах. Особое значение имеют правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации в отношении проблем законодательства о налогах и сборах.

В целом, как мировая, так и отечественная юридическая наука признает судебное правотворчество в качестве источника права. Общепризнанно, что право проявляет себя в разных формах, в том числе и в судебных прецедентах, обычаях, на основе которых суды рассматривают конкретные дела. Но данные формы не характерны для стран континентального права и наиболее распространены в странах англосаксонской и традиционных правовых семей. Тем не менее, в последнее десятилетие усиливаются процессы конвергенции, проявляющиеся в возрастании роли закона в странах состязательной системы правосудия, а в континентальной – роли судебного прецедента. Эти явления в полной мере проявляются и в России, вызывая оживленные дискуссии среди ученых-правоведов.

Советская теория общего и финансового права исходила из аксиомы, что судебный прецедент в социалистической правовой системе не рассматривается в качестве источника права, так как обратное подрывает авторитет законности и неуклонное соблюдение законов и иных нормативных актов и привносит эффект произвола, связанный с одновременным выполнением судом правоприменительных и правотворческих функций. Преобладала позиция, согласно которой советские судебные органы осуществляют правосудие как одну из форм применения законов, не связанную с правотворческими полномочиями суда при разрешении конкретных дел.[25]

Современная российская финансово-правовая наука и практика пока не выработали однозначного отношения к судебному правотворчеству как источнику финансового права. Взгляды ученых разделились на две противоположные точки зрения. Согласно одной из них судебное правотворчество, результат которого выражен, прежде всего, в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, являются источниками права, в соответствии с другой - нет. Для обоснования своих взглядов ученые приводят различные аргументы.

Чаще всего сторонники рассмотрения судебной практики в качестве источника права вообще, и финансового в частности, указывают на возрастающую роль судебных органов в новых политических и социально-экономических условиях. В связи с этим приведем мнение Л.В.Смирнова, который указывает, что признание правотворческой функции судов в качестве источника российского права отвечает существующим тенденциям его развития, будет способствовать обеспечению основных прав и свобод человека и гражданина.[26]

М.В.Карнаухов подчеркивает, что вопрос о возможности существования судебных прецедентов в правовой системе России как формы права уже решен правоприменительной практикой.[27]

С.В.Мирошник справедливо отмечает, что «судебное правотворчество «корректирует рамки правового поля», своеобразным образом «уточняет волю законодателя», выступая в силу занимаемого положения и выполнения, возложенных на них функций органом правового контроля деятельности законодательной ветви власти.  Что является закономерным результатом творческого развития принципа разделения властей, связанного со значительным усложнением социальных связей, складывающихся в обществе двадцать первого века».[28]

Противники рассмотрения судебного правотворчества в качестве источника права указывают на то, что оно противоречит конституционному принципу разделения государственной власти, вступает в конфликт с законодателем – парламентом РФ.[29] Однако при этом не поясняется, почему такого вопроса не возникает в тех странах, где бесспорно имеются как прецедент, так и разделение властей (Великобритания, США, Канада и др.). Как представляется, современное понимание концепции теории разделения властей не предполагает «чистого» разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную. На практике активная реализация правотворческих функций осуществляется помимо представительных органов и органами государственного управления. Принимая подзаконные нормативно-правовые акты, они обеспечивают приближение закона к реальной жизни, его эффективную реализацию. На наш взгляд, эту функция присуща и судебному правотворчеству.

Как показывает анализ деятельности российских судов, де-факто судебное правотворчество уже является источником финансового права. В целях правовой аргументации практикующие юристы ссылаются в подтверждение или опровержение своей правовой позиции по делу на положения судебной практики. Наличие по рассматриваемому судебному делу определенной судебной практики во многом определяет позицию судьи при вынесении аналогичного судебного акта.

              Судебное правотворчество можно рассматривать в качестве источника финансового права лишь тогда, когда сформированная в решении суда норма права выходит за рамки одного конкретного дела и приобретает характер правил общего поведения. То есть, система прецедентного права основана на обязательности следования нижестоящих судов прецедентам, создаваемым высшими судами.

Сегодня общеобязательным характером обладают акты высших судебных инстанций – решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. 

Источником финансового права следует признавать судебный прецедент, выраженный в решениях Конституционного суда РФ о признании неконституционными федеральных законов и иных нормативных актов, предусмотренных ст. ст. 3, 22 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде РФ».[30] Правовая природа решений Конституционного Суда РФ определяет их свойство выступать в качестве источника финансового права. Признание правового предписания неконституционным влечет утрату им юридической силы (ст.79 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде РФ). Отменяя норму права, Конституционный Суд осуществляет, по сути, правовое регулирование, создает новую норму.

 Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ не только занимаются толкованием законов, но и создают новые финансово-правовые нормы, обязательные для применения нижестоящими судами. Примерами такого правотворчества являются Постановления Пленума ВАС от 20 октября 2006 г. № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды»[31] и от 10 апреля 2008 г. № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения  споров, связанных с применением ст. 169 ГК РФ».[32] В указанных Постановлениях ВАС РФ устранил имеющиеся правовые пробелы, фактически изменил правила налогового регулирования, введя в механизм правового регулирования финансовых отношений положения об «обоснованности налоговой выгоды, запретив налоговым органам в правоприменительных актах использовать оценочные понятия «добросовестность налогоплательщиков» и «асоциальность сделок».

Важным шагом на пути к официальному признанию судебного правотворчества в качестве источника финансового права следует признать  принятие По­становления Пленума ВАС РФ от 14 февраля 2008 г. № 14 «О внесении дополнений в постановление Пленума ВАС РФ от 12.03.2007 № 17 «О приме­нении Арбитражного процессуально­го кодекса РФ при пересмотре всту­пивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоя­тельствам». В данном Постановление разъяснена необходимость учета практики приме­нения законодательства Высшим Арби­тражным Судом РФ в судах апелляци­онной и кассационной инстанций.