Брестская крепость

Для сравнения - в ходе польской кампании за 13 дней 45-я дивизия, пройдя 400 километров, потеряла 158 убитыми и 360 ранеными. Более того - суммарные потери германской армии  на восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых. То есть защитники  Брестской крепости убили более 5% из них. И то, что защитников крепости было около 8 тысяч, а вовсе не "горсточка", не умаляет их славы, а наоборот, показывает, что героев было немало. Больше, чем почему-то пыталась внушить  соввласть. И до сих пор в книгах, статьях и сайтах о героической обороне Брестской крепости постоянно встречаются слова "маленький гарнизон". Еще частый вариант - 3.500 защитников. 962 воина похоронены под плитами крепости.

Из войск первого  эшелона 4-й армии больше всего  пострадали те, что размещались в  цитадели Брестской крепости, а именно: почти вся 6-я стрелковая дивизия (за исключением гаубичного полка) и  главные силы 42-й стрелковой дивизии, ее 44-й и 455-й стрелковые полки.

В 4 часа утра 22.6 был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным  воротам крепости и домам начсостава. Этот налет вызвал замешательство среди  красноармейского состава, в то время  как комсостав, подвергшийся нападению  в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы  из-за сильного заградительного огня. В результате красноармейцы и  младший комсостав, лишенные руководства  и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая  под артиллерийским, минометным и  пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь. Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий, а также других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти.

Почти одновременно ожесточенные бои развернулись на всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны  отдельных ее укреплений без единого  штаба и командования, без связи  и почти без взаимодействия между  защитниками разных укреплений. Оборонявшихся  возглавили командиры и политработники, в ряде случаев - принявшие на себя командование рядовые бойцы.

В кратчайший срок они сплотили силы и организовали отпор немецко-фашистским захватчикам. Уже через несколько часов  боев командование немецкого 12-го армейского корпуса вынуждено было направить  на крепость все имеющиеся резервы. Однако, как доносил командир немецкой 45-й пехотной дивизии генерал  Шлиппер, это "также не внесло изменения в положение. Там, где русские были отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, водосточных труб и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались". Противник безуспешно передавал через радиоустановки призывы к сдаче в плен, посылал парламентеров.

Сопротивление продолжалось. Защитники Цитадели удерживали почти 2-километровое кольцо оборонительного 2-этажного казарменного пояса в  условиях интенсивных бомбардировок, артобстрела и атак штурмовых  групп противника. В течение первого  дня они отбили 8 ожесточенных атак вражеской пехоты, блокированной в Цитадели, а также атаки извне, с захваченных противником плацдармов на Тереспольском, Волынском, Кобринском укреплениях, откуда гитлеровцы рвались ко всем 4 воротам Цитадели. К вечеру 22 июня противник закрепился в части оборонительной казармы между Холмскими и Тереспольскими воротами (позже использовал ее как плацдарм в Цитадели), захватил несколько отсеков казармы у Брестских ворот.

Однако расчет врага на внезапность не оправдался; оборонительными боями, контратаками советские воины сковали силы противника, нанесли ему большие  потери. Поздно вечером немецкое командование решило оттянуть из крепостных укреплений свою пехоту, создать за внешними валами блокадную линию, чтобы утром 23 июня вновь с артобстрела и бомбардировки  начать штурм крепости.

Бои в крепости приняли ожесточенный, затяжной характер, которого враг никак не ожидал. Упорное  героическое сопротивление советских  воинов встретили немецко-фашистские захватчики на территории каждого крепостного  укрепления. На территории пограничного Тереспольского укрепления оборону держали воины курсов шоферов Белорусского пограничного округа под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М. Мельникова и преподавателя курсов лейтенанта Жданова, транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С. Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы, ветлазарета, сборов физкультурников. “ИСТОРИЯ СССР” Дж. Боффе. М., Международные отношения,1990. (стр 69) Им удалось очистить от прорвавшегося противника большую часть территории укрепления, но из-за недостатка боеприпасов и больших потерь в личном составе удержать ее они не могли. В ночь на 25 июня остатки групп Мельникова, погибшего в боях, и Черного, форсировали Западный Буг и присоединились к защитникам Цитадели и Кобринского укрепления.

На Волынском  укреплении к началу военных действий размещались госпитали 4-й армии  и 28-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, находилась немногочисленная часть состава  полковой школы младших командиров 84-го стрелкового полка, наряды 9-й  погранзаставы. На земляных валах у  Южных ворот оборону держал дежурный взвод полковой школы. С первых минут  вражеского вторжения оборона приобрела  очаговый характер.

Противник стремился  пробиться к Холмским воротам  и, прорвавшись, соединиться с штурмовой группой в Цитадели. На помощь из Цитадели пришли воины 84-го стрелкового полка. В черте госпиталя оборону организовали батальонный комиссар Н.С. Богатеев, военврач 2-го ранга С.С. Бабкин (оба погибли). Ворвавшиеся в госпитальные здания немецкие автоматчики зверски расправлялись с больными и ранеными. Оборона Волынского укрепления полна примеров самоотверженности бойцов и медперсонала, сражавшихся до конца в развалинах зданий. Прикрывая раненых, погибли медсестры В.П. Хорецкая и Е.И. Ровнягина. Захватив больных, раненых, медперсонал, детей, 23 июня гитлеровцы использовали их в качестве живого заслона, погнав впереди атакующих Холмские ворота автоматчиков. "Стреляйте, не жалейте нас!" - кричали советские патриоты. К концу недели очаговая оборона на укреплении затухла. Некоторые бойцы влились в ряды защитников Цитадели, немногим удалось пробиться из вражеского кольца.

По решению  командования сводной группы были предприняты  попытки прорвать кольцо окружения. 26 июня пошел на прорыв отряд (120 человек, в основном сержанты) во главе с лейтенантом Виноградовым. За восточную черту крепости удалось прорваться 13 воинам, но они были схвачены врагом.

Безуспешными  оказались и другие попытки массового  прорыва из осажденной крепости, пробиться  смогли только отдельные малочисленные  группы. Оставшийся маленький гарнизон советских войск продолжал сражаться  с необыкновенной стойкостью и упорством. О непоколебимом мужестве бойцов гласят их надписи на крепостных стенах: "Нас было пятеро Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22 июня 1941. Умрем, но не уйдем отсюда...", "26 июня 1941 г. Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умираем, как герои", об этом свидетельствуют обнаруженные во время раскопок Белого дворца останки 132 воинов и надпись, оставленная на кирпичах: "Умираем не срамя".

На Кобринском укреплении с момента военных  действий сложилось несколько участков ожесточенной обороны. На территории этого  самого большого по площади укрепления находилось много складов, коновязей, артиллерийских парков, размещались  в казармах, а также в казематах  земляного вала (периметром до 1,5 км) личный состав, в жилом городке - семьи начсостава. Через Северные и Северо-западные, Восточные ворота укрепления в первые часы войны выходила в предусмотренные пункты сбора часть состава гарнизона, оснвные силы 125-го стрелкового полка (командир майор А.Э. Дулькейт) и 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона (командир капитан Н.И. Никитин).

Жесткое прикрытие  выхода из крепости через Северо-западные ворота воинов гарнизона, а затем  и оборону казармы 125-го стрелкового  полка возглавил батальонный  комиссар С.В. Дербенев. Противнику удалось перебросить с Тереспольского укрепления на Кобринское понтонный мост через Западный Буг (по нему, срывая переправу, вели огонь защитники западной части Цитадели), захватить в западной части Кобринского укрепления плацдарм и двинуть туда пехоту, артиллерию, танки.

Руководили обороной майор П. М. Гаврилов, капитан И. Н. Зубачёв и полковой комиссар Е. М. Фомин. Героические защитники Брестской крепости в течение нескольких дней успешно отражали атаки немецко-фашистских войск. 29 - 30 июня враг предпринял общий штурм Брестской крепости Ему удалось захватить многие укрепления, обороняющиеся понесли тяжёлые потери, но продолжали сопротивление в неимоверно тяжёлых условиях (отсутствие воды, продовольствия, медикаментов). Почти месяц герои Б. к. сковывали целую немецкую дивизию, большинство их пало в бою, части удалось пробиться к партизанам, часть обессиленных и раненых попала в плен.

В результате кровопролитных боев и понесенных потерь оборона  крепости распалась на ряд изолированных  очагов сопротивления. До 12 июля в Восточном  форту продолжала сражаться небольшая  группа бойцов во главе с Гавриловым, позже, вырвавшись из форта,- в капонире за внешним валом укрепления. Тяжело раненные Гаврилов и секретарь комсомольского бюро 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона, заместитель политрука Г.Д. Деревянко 23 июля попали в плен. Но и позже 20-х чисел июля в крепости продолжали сражаться советские воины. Смирнов С. С. Рассказы о неизвестных героях. М., 1985. (стр. 73)

Последние дни  борьбы овеяны легендами. К этим дням относятся надписи, оставленные  на стенах крепости ее защитниками: "Умрем, но из крепости не уйдем", "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.11.41 г.". Ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся  в крепости, не досталось врагу. Знамя 393-го отдельного артиллерийского дивизиона  закопали в Восточном форту старший сержант Р.К. Семенюк, рядовые И.Д. Фольварков и Тарасов. 26.09.1956 года оно было откопано Семенюком. Смирнов С. С. В поисках героев Брестской крепости. М., 1959. (стр 43)

В подвалах Белого дворца, Инженерного управления, клуба, казармы 333-го полка держались последние  защитники Цитадели. В здании Инженерного  управления и Восточном форту  гитлеровцы применили газы, против защитников казармы 333-го полка и 98-го дивизиона, капонира в зоне 125-го полка - огнеметы. С крыши казармы 333-го стрелкового полка к окнам  были спущены взрывчатые вещества, но раненные взрывами советские воины  продолжали стрелять до тех пор, пока стены здания не были разрушены и  сровнены с землей. Противник вынужден был отметить стойкость и героизм  защитников крепости.

Именно в эти  черные, полные горечи дни отступления  в наших войсках родилась легенда  о Брестской крепости. Трудно сказать, где появилась она впервые, но, передаваемая из уст в уста, она  вскоре прошла по всему тысячекилометровому  фронту от Балтики до причерноморских  степей.

Это была волнующая  легенда. Рассказывали, что за сотни  километров от фронта, в глубоком тылу врага, около города Бреста, в стенах старой русской крепости, стоящей  на самой границе СССР, уже в  течение многих дней и недель героически сражаются с врагом наши войска. Говорили, что противник, окружив  крепость плотным кольцом, яростно  штурмует ее, но при этом несет огромные потери, что ни бомбы, ни снаряды  не могут сломить упорства крепостного  гарнизона и что советские  воины, обороняющиеся там, дали клятву умереть, но не покориться врагу и  отвечают огнем на все предложения  гитлеровцев о капитуляции.

Неизвестно, как  возникла эта легенда. То ли принесли ее с собой группы наших бойцов и командиров, пробиравшиеся из района Бреста по тылам немцев и потом  пробившиеся через фронт. То ли рассказал  об этом кто-нибудь из фашистов, захваченных  в плен. Говорят, летчики нашей  бомбардировочной авиации подтверждали, что Брестская крепость сражается. Отправляясь по ночам бомбить  тыловые военные объекты противника, находившиеся на польской территории, и пролетая около Бреста, они видели внизу вспышки снарядных разрывов, дрожащий огонь стреляющих пулеметов  и текучие струйки трассирующих пуль.

Однако все  это были лишь рассказы и слухи. Действительно  ли сражаются там наши войска и  что это за войска, проверить было невозможно: радиосвязь с крепостным гарнизоном отсутствовала. И легенда  о Брестской крепости в то время  оставалась только легендой. Но, полная волнующей героики, эта легенда  была очень нужна людям. В те тяжкие, суровые дни отступления она глубоко проникала в сердца воинов, воодушевляла их, рождала в них бодрость и веру в победу. И у многих, слышавших тогда этот рассказ, как укор собственной совести, возникал вопрос: "А мы? Разве мы не можем драться так же, как они там, в крепости? Почему мы отступаем?"

Бывало, что в  ответ на такой вопрос, словно виновато подыскивая для самого себя оправдание, кто-то из старых солдат говорил: "Все-таки крепость! В крепости обороняться  сподручнее. Стены, укрепления, пушек, наверно, много.

По свидетельству  противника, "сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так  как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора  скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...". Гитлеровцы методически целую неделю атаковали крепость. Советским воинам приходилось отбивать по 6-8 атак в день. Рядом с бойцами были женщины и дети. Они помогали раненым, подносили патроны, участвовали в боевых действиях. Фашисты пустили в ход танки, огнеметы, газы, поджигали и скатывали с внешних валов бочки с горючей смесью. Горели и рушились казематы, нечем было дышать, но когда в атаку шла вражеская пехота, снова завязывались рукопашные схватки. В короткие промежутки относительного затишья в репродукторах раздавались призывы сдаваться в плен.