Белорусские земли в составе Речи Посполитой во время войн 17 века

Летняя кампания 1655 г. для царя оказалась  очень удачной. Российское войско заняло Минск, Клецк, Ляховичи, Лиду, Слоним, Новогрудок и другие города. 8 августа штурмом была взята столица ВКЛ – Вильно. Алексей Михайлович принял титул самодержца «всея Великия и Малыя и Белыя России». Почти вся территория Беларуси оказалась под властью российского царя. На верность ему присягали не только православные крестьяне, мещане, но даже католическая шляхта.

Польша в то время не могла  оказать помощь Великому Княжеству  Литовскому, поскольку вела Северную войну 1655—1660 гг. со Швецией.

В этих тяжелых условиях двоюродные братья кальвинисты Януш и Богуслав Радзивиллы предложили заключить  унию со шведским королем. Она предусматривала  автономию Княжества под контролем  Швеции. Унию в октябре 1655 г. в Кейданах подписали 1172 человека, в основном представители  шляхты и католического духовенства. Януша Радзивилла шведы наградили  орденом «Имя Иисуса». [7, c. 102]

Но большинство шляхты и магнатов ВКЛ сохранили верность королю Речи Посполитой и не приняли Кейданскую унию. Оппозицию Радзивиллам возглавил  витебский воевода Павел Сапега. Борьба с Радзивиллами завершилась  упразднением унии и выводом шведских войск. Россия, готовившаяся к войне  со Швецией, предложила Речи Посполитой подписать перемирие. Оно было заключено  под Вильной в ноябре 1656 г. Договор  предусматривал двухлетнее приостановление  войны и совместные действия против Швеции. После этого воеводы Алексея  Михайловича начали активно действовать  на территории Прибалтики.[8]

На белорусских землях остались только российские гарнизоны и царская  военная администрация. Всех, кто  сражался против российских войск, принудительно  выселяли в глубь России. Грабежи  и самоуправство российской администрации, вывод населения в плен вызывали массовое сопротивление. По свидетельствам патриарха Никона, Алексей Михайлович планировал вывести около 300 тыс. человек  из белорусских земель. Чаще всего  забирали женщин и детей. Отдельную  группу пленных составляли ремесленники. Так в Москве появились кузнецы, оружейники, замочники и другие мастера  из белорусских городов. Историк  Л. Абецедарский подсчитал, что в  столице России в последней трети XVII в. белорусы составляли около 20 % населения.

На занятой российской армией территории Беларуси борьбу развернули крестьянские отряды самообороны. Их участников в  российских документах того времени  называли шишами. Особенно упорный  характер приобрело народное сопротивление  в Борисовском, Минском, Новогрудском и Витебском поветах. Уже в 1657 г. отряды самообороны взяли под  контроль большую часть Могилевщины. К ним присоединялись мещане и  шляхта, которая имела военный  опыт. Антироссийские выступления были вызваны разочарованием населения  ВКЛ в царской политике. Шляхта была лишена многих своих привилегий — например, избирать монарха, созывать сеймы и сеймики; крестьяне обременены новыми налогами. [6, c. 391]

Восставали против царских представителей и горожане. Жители Могилева, Шклова, Кричева, Мстиславля, Диены и других городов самостоятельно уничтожали или изгоняли российские гарнизоны.

В результате боевых действий, голода и болезней территория Беларуси превратилась в пустошь. От незахороненных трупов людей и животных началась эпидемия чумы (мор). Весной 1656 г. произошло нашествие  полевых мышей, которые сделали непригодным в пишу много зерна. Это вызвало страшный голод. Люди ели собак и кошек. Известны случаи каннибализма. В 1658 г. эпидемия настолько распространилась, что царское правительство вынуждено было ввести на дорогах заставы. [9]

1660 г. стал переломным в ходе русско-польской войны. Именно с этого времени русские теряют стратегическую инициативу, которая постепенно переходит к польско-литовской стороне. 
На северном участке военных действий кампания 1660 г. поначалу складывалась для русских успешно. Так, войска воеводы Ивана Хованского заняли сильную крепость Брест, а отряд стольника Семена Змеева нанес поражение полякам под Слуцком. Однако вскоре ситуация изменилась.

С 1660 г. ход войны изменился в  пользу Речи Посполитой. Этому способствовало не только сильное народное сопротивление, но и окончание Северной войны 1655—1660 гг., разногласия, возникшие между  российскими воеводами и казаками. После смерти Хмельницкого новый  украинский гетман Иван Выговский пошел  на сближение с Речью Посполитой.

В ходе боев польская армия  вытеснила российские войска из Литвы (кроме Вильно), а также большей  части районов западной и центральной  Белоруссии. Остановить польский натиск временно удалось осенью 1660 г. в битве  у села Губарево (район Могилева).

В 1660 г. российские войска во главе  с воеводой И. Хованским потерпели поражение в Полонковской битве (под Ляховичами), армия воеводы Ю. Долгорукого – на реке Басе (под Чаусами). Затем в ноябре 1661 г. войско Хованского было разбито в битве под Кушликами (возле Полоцка). А в декабре капитулировал российский гарнизон, размещенный в Виленском замке. После этого война приняла позиционный характер, так как ни одна сторона не имела ни сил, ни средств для ее дальнейшего ведения. [8]

2.3. Итоги и последствия войны.

Мирные переговоры начались в деревне  Андросово на границе Мстиславского  и Смоленского воеводств. Они  продолжались почти четыре года. Делегацию России представлял посол А. Ордин-Нащокин, Речи Посполитой – жемайтский староста Ю. Глебович. Состоялось 39 встреч-заседаний между сторонами.

В результате 30 января 1667 г. было подписано  Андрусовское перемирие.

Андрусовское соглашение гласило  перемирие между Московским государством и Речью Посполитой на тринадцать с половиной лет – до июня 1680 г., после чего предусматривалось подписание «вечного мира». Все Смоленское и Черниговское воеводства, Стародубский уезд и территория Украины по левый берег Днепра отходили к Московскому государству. Киев она все же уступала, но имела разрешение два года еще подержать там свое войско (до 5 апреля 1669 г.). Запорожье вот должна быть одновременно под властью обоих монархов. Речь Посполитая возвращала себе Витебщину, Полотчину, Динабург, Люцина, Рэжыцу, Мальборк, все Инфлянты и Украину по Днепр, с Киевом. Правда, царское правительство вопреки условиям Андрусовскому соглашению так и не вывел из Киева своей армии ни через два, ни через пять, ни через десять лет. Что до новой границы вообще, то она четко отразило компромиссный характер самого замирения: тот, кто напал, захватил далеко не все желаемое, однако и тот, кто защищался, не сумел отразить всего своего. Оба государства могли утешать каждая себя тем, что это была всего лишь временная граница, и надеяться на реванш.

18 февраля 1667 г. Ян Казимир  издал универсал, которым объявлял  по всей стране, что подписано  перемирие с Москвой. Он требовал, чтобы по дорогам не трогали царских ратников, которые должны были до 10 марта сдать города и пограничные замки и вернуться на территорию своего государства [3, т.34, с.439-440]. А в конце того же года, после того как царь обязался выплатить шляхте-изгнанникам 200 тысяч рублей, Ян Казимир ратифицировал договор. Москва праздновала.

Катастрофа –  иначе не назовешь состояние, в которое была ввергнута Беларусь тринадцатилетней войной. И самые страшные потери – это потери человеческие. В Беларуси в пределах примерно ее современной территории численность населения уменьшилась более чем наполовину: если перед войной оно достигало 2 миллионов 900 тысяч человек, то на 1667 г. осталось около 1 миллиона 350 тысяч. Это примерно 47 процентов. Городского жителей уцелело еще меньше: лишь 45 процентов. Знала ли хоть одна близкая к Беларуси страна такие убытки, или терял хоть один европейский народ 53 процента своих жителей? 

Некоторые города, казалось, безмолвны  навсегда, ибо разве можно ожить, когда потери жителей, судя по уничтожению  застройки, превысили, например, 93 процента – в Полоцке, 94 – в Витебске, 92 – в Ляховичах.  А на их восстановление не было откуда взять ни сил, ни средств, так как целый край стал одним сплошным пепелище. [7, с.99]. 

Пожалуй, не осталось в Беларуси и  ни одного более или менее целого города. Все они лежали в пепле и руинах. Для сравнения можно отметить, что в Мазовии доля уничтоженных или сожженных за войну городов достигало примерно одной трети [7, c. 101]. 

Чтобы хоть как-то поспособствовать восстановлению разрушен городов, сейм Речи Посполитой должен был 20 из них освободить от налогов. Минск, например, «несмотря на уничтожение мещан и самого города», освободили от обязанности выдавать хлеб, принимать войска на постой, освободили от солдатские переходов и от всех государственных налогов. 

Ляховичи за годы войны терпели  аж трижды, а четвертый раз Хованский  совсем выпалил город, так что  здесь осталось только 17 домов. Орша была также «бесконечными московскими нападениями не раз сожжена и полностью разрушена» [30, s.385]. Она лежала «пустой» еще и в конце XVII столетия. Подобная судьба постигла Гродно, Дубровну, Мстиславль, Пинск, Столин, Давид-Городок, Туров, которые уничтожались по несколько раз, и другие города и городки. 

Хозяйство всей страны оказалась в  катастрофическом состоянии, а для  ее восстановления не хватало людей, особенно ремесленников, и почти  совсем не осталось рабочего скота. После войны не обрабатывалась и половины от прежних площадей пашни земли. В наиболее пострадавших районах пустошью лежали чуть ли не все поля. Безлюдные деревни и крестьянские поля зарастали лесом и кустами. Чтобы как-то выжить, люди нередко оставляли свои места даже после окончания военных действий и управлялись в другой край. [7, с.119 – 120]. 

 На этой земле целое столетие  никак не могло восстановиться  населения. До 1700 г., когда Беларусь стала новым плацдармом, количество его достигло 2 миллионов 247 тысяч, однако война вновь уменьшило его чуть не до 1 миллиона 457 тысяч [48, с.99]. Погиб почти каждый третий... Даже спустя два века демографический потенциал Беларуси мало отличался от того, какой она имела в середине XVII в.: в 1835 г. количество ее жителей чуть-чуть превысило 3 миллиона, в 1858 г. в Беларуси проживало лишь 3 миллиона 300 тысяч человек...

Война окончательно и безвозвратно отбросило в прошлое времена  бывшей религиозной толерантности  и способствовала появлению принципиально  иных условий существования Православной Церкви на просторах Речи Посполитой. Если раньше положение православных в Великом Княжестве Литовском было относительно нормальным и даже при Яне Казимире они имели хоть какие-то гарантии свобод, то после войны отношение властей к ним начало круто меняться. И не удивительно. За годы оккупации большинство населения Беларуси была переведена из униатства и католичества в православие – единственное вероисповедание, которое признавалось царской властью. Священники же дискредитировали эту церковь коллаборационизмом. Поэтому правительство Речи Посполитой после войны, проводило политику, направленную на ограничение и нейтрализацию православия в стране. Могло ли быть иначе, если эта вера все больше отождествлялась с «московскими мыслями»? Москва настойчиво добивалась того, чего не смогла сделать за годы войны, – подчинения своему патриархату православной церкви Речи Посполитой. В 1685 – 1686 гг. этот план, в конце концов, был осуществлен. Девятый статья «Вечного мира», которым Москва брала под свою опеку православных жителей Великого Княжества и Короны, фактически подрывал суверенитет Польши. Так, конфессиональная политика Московского государства обусловила принципиально иное отношение к православию в Беларуси: дошло до открытого преследования.

Война будто преобразила всю  Беларусь. Край хорошо развитой хозяйства, ремесленного производства, далеко известен изделиями своих мастеров, совсем запустеет и стал незаметным окраиной. Сотни кузнецов, оружейников и  тысячи других ремесленников, насильно оторванных от своей земли, работали сейчас в Московии. В одной только Оружейной палате Кремля в 1660 г. было 68 высококвалифицированных мастеров «серебряного, оружейного дела и ствольной и замочной винтавальных пищалей ... и замочной дела до горница» из Полоцка и Витебска. Зато в самом Витебске к концу войны оставалось не более 70 всех ремесленников. Вообще, развитие ремесленного производства, его масштабы в разоренной Беларуси и за век не достигли довоенного уровня. Ряд белорусских городов в обще-экономическом развитии и в конце XVIII в. не достиг того уровня, который имел к московскому нашествию. Например, если в начале XVII в. в Могилеве было за 2 тысячи ремесленников, то в 1745 г.  – только 95 [7, с. 123 – 125]. 

Трудно сказать, когда же Беларусь окончательно оправилась от этой катастрофы. И выздоровела вообще. Уж очень долго пришлось преодолевать регресс – демографический, хозяйственный, культурный.

Список использованных источников:

1. Абецедарский, Л. С. – Белоруссия и Россия. Очерки рус.- бел. связей второй половины XVI–XVII / Л. С. Абецедарский (под редакцией З. Ю. Копысского) – Мн.: Выш.школа,1978. – 255 с.
2. Абецедарский, Л. С. – Борьба украинского и белорусского народов за объединение с Россией в середине XVII века / Л.С. Абецедарский. – Мн.: Выш.школа,1976. – 150 с.
3. Гiсторыя Беларусi – Са старажытных часоў да канца XVII стагоддз / пад рэд. I. П. Крэнь i iнш. – Мн.: РIВШ БДУ, 2000. – 656 с.
4. Документы об освободительной борьбе украинского народа 164 –1654 гг. – Киев.: Навукова Думка,1965. – 826 с.
5. Мальцев, А. Н. – Россия и Белоруссия в середине XVII века /А. Н. Мальцев. – М.: Изд-во Московского ун-та,1974. – 255 с.
6. Нарысы гісторыі Беларусі: у 2-х ч. Ч.1./ М .Л. Касцюк, У. Ф. Ісаенка, Г. В. Штыхаў [і інш.]. – Мн.: Беларусь, 1994. – 527 с.
7. Сагановiч, Г. – Невядомая вайна: 1654 –1667/ Г. Сагановiч. – Мн.: Навука і тэхніка, 1995. – 144 с.
8. Войны второй половины 16 – конца 18 вв. [Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.gistoryja.ru/vtoraya-polovina-XVI-konec-XVIII-v/sitemap.php ]
9. Войны на Беларуси середины 17 века. [Электронный ресурс. Режим доступа: http://gordost-belarusi.ru/VOINI_NA_BELARUSI_SER_17_V./VOINI_NA_BELARUSI_SER_17_V.PRODOLGENIE/VOINI_NA_BELARUSI_SER_17_V.III_CHAST/index.html]
10. Саганович Г. Казацко-крестьянская война. [Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.jivebelarus.net/history/gistografia/cosacs-war.html]