Абсолютизм

Не состояние гражданского общества, опровергал Маркс Гейнцена, является продуктом политико-социальной деятельности монархии, но сама она есть продукт определенной ступени развития гражданского общества:

«Современная историография показала, как является абсолютная монархия в переходные периоды, когда старые феодальные сословия сходят со сцены и средневековое бюргерское сословие преобразуется в современный класс буржуазии без того пока, чтобы одна из спорящих сторон покончила с другой. Элементы, на которых выстроилась абсолютная монархия, ни в коем случае, итак, не являются ее продуктом; они образуют, скорее, ее социальную предпосылку, историческое возникновение которой слишком известно, чтобы о нем здесь вспоминать»[54][60].

В этом часто цитированном (правда, в переводе, грешащем важной неточностью именно для данного дискурса[55][61]) отрывке нельзя не узнать прежней мысли Маркса: не о постулировании  исторического качества процесса формирования абсолютной монархии, а о выявлении вообще политических форм в процессе отчуждения государства от гражданского общества. Именно этот ракурс подразумевается Марксом, когда он понимает переходный период. Для характеристики же исторического качества процесса он опирается на подразумеваемые выводы современной историографии.

Такой «современной историографией» для Маркса были труды французских историков эпохи Реставрации[56][62]. Отсюда были почерпнуты и определения абсолютной монархии как исторически рождающейся в ходе борьбы буржуазии за свои социальные права (для Гизо, Тьерри и т.д. в этом постулате историографического свойства был и нарочитый политический смысл: показать короне, насколько она обязана своей неограниченной властью буржуазии). Собственно Маркс привносит здесь лишь новое методологическое обоснование прежнего историографического наблюдения в русле занимавшей его мысль проблемы отчуждения вообще[57][63]. Поэтому когда в российской научной литературе последних десятилетий трактовали это высказывание Маркса как постановку вопроса о факторах, которые якобы обусловили формирование абсолютизма при чем именно как новой формы феодальной монархии[58][64], то как минимум упускали из виду, что сама проблема была поставлена Марксом иначе. Конкретно: именно так, как она ставилась и решалась им уже в течение пяти предыдущих лет научно-публицистического поминания абсолютной монархии.

Критикуя рассуждения Гейнцена о том, что монархический строй есть якобы подлинный источник современного состояния немецкого общества, Маркс однозначно определял связь прежних общественных порядков с монархией. Политическая роль государства была им оценена через вопрос  о взаимодействии монархии с социальными силами новоформирующегося общества:

«Насильственная реакционная роль, в которой выступает монархия, показывает лишь то, что в порах старого общества образовалось новое общество, которое должно воспринимать и политическую оболочку - естественный покров старого общества - как противоестественные оковы и должно ее взорвать. Чем меньше развиты эти новые разрушительные общественные элементы, тем более консервативной является даже самая свирепая реакция старой политической власти. Чем более развиты эти новые разрушительные общественные элементы, тем более реакционными являются даже самые безобидные консервативные поползновения старой политической власти»[59][65].

[1] 

[2] 

[3] 

[4] 

[5] 

[6] 

[7] 

[8] 

[9] 

[10] 

[11] 

[12] 

[13] 

[14] 

[15] 

[16] 

[17] 

[18] 

[19] 

[20] 

[21] 

[22] 

[23] 

[24] 

[25] 

[26] 

[27] 

[28] 

[29] 

[30] 

[31] 

[32] 

[33] 

[34] 

[35] 

[36] 

[37] 

[38] 

[39] 

[40] 

[41] 

[42] 

[43] 

[44] 

[45] 

[46] 

[47] 

[48] 

[49] 

[50] 

[51] 

[52] 

[53] 

[54] 

[55] 

[56] 

[57] 

[58] 

[59]