Кризис современной макроэкономики

Основная масса прикладных экономических формул, дающих выверенные количественные результаты, отличается примитивностью, громоздкостью, корявостью, а иногда и нелогичностью. Чего стоит  такое научное направление, как  эвристическое программирование, которое занимается созданием количественных алгоритмов оптимизации, не имеющих серьезного теоретического обоснования. С другой стороны, большинство по-настоящему элегантных экономических моделей и теорий дает результаты, не стыкующиеся с действительностью. Конечно, объяснить возникающие нестыковки можно; вот только применять соответствующие теории нельзя.

К сожалению, почти все  захватывающие, интригующие экономические  проблемы совершенно не предполагают автоматического применения их решений  на практике. Например, изучение проблемы общего равновесия, исследование роли свободного времени, понимание закономерностей конверсии социалистической системы в капиталистическую, не предполагают каких-либо серьезных практических рекомендаций. С другой стороны, целый ряд жизненных проблем в научном плане оказывается совершенно беззубым и неинтересным.

К примеру, экономические  аспекты приватизации имеют первостепенное значение для развития национальной экономики, но с чисто научной  точки зрения они не несут в  себе ничего нового.

2.3 Психологические признаки кризиса макроэкономики

Современная макроэкономическая наука обладает рядом особенностей, которые в последующие годы, по-видимому, будут тормозить ее дальнейшее развитие. Наиболее важными, на наш взгляд, являются следующие [1, с. 72]:

1. Беспомощность человека  перед лицом накопленных экономических  знаний. Выше уже говорилось, что современный арсенал макроэкономики достиг невероятных размеров. Чтобы получить достаточно полное представление о состоянии современной макроэкономической мысли, нужно перевернуть столько литературы, что это не под силу уже ни одному человеку. Например, знакомство с классиками политической экономии весьма желательно, но это означает изучение многотомных трактатов Дж.С. Милля, Т. Мальтуса, А. Смита, Д. Рикардо, А. Маршалла, Дж.М. Кейнса.

Однако, это лишь начало. Затем необходимо изучить основополагающие труды нобелевских лауреатов по экономике, а число этих лауреатов уже близко к сорока. Это при том, что знакомство с творческим наследием любого из них само по себе уже тяжкий труд. Нельзя забывать и работы крупнейших экономистов современности. Одновременно нужно штудировать различные разделы математики, истории, права, социологии и статистики. Даже идейный багаж макроэкономики огромен, а если сюда добавить весь ее методический инструментарий, то получится и вовсе неподъемный груз.

На первый взгляд, можно  предположить, что современные учебные  пособия должны помочь в решении  проблемы освоения экономической науки. Однако на поверку это оказывается не так. Во-первых, многие положения в экономике не являются настолько бесспорными и классическими, чтобы их можно было включить в учебник. В то же время и не рассматривать такие положения тоже нельзя. Во-вторых, сами учебники, «сжимая» исходный материал, часто недопустимо упрощают и вульгаризируют обсуждаемые результаты. Итак, учебники не снимают проблему изучения первоисточников.

Для рядового исследователя-экономиста основная проблема состоит, прежде всего, в том, что практически по любому вопросу, который он берется рассматривать, уже имеются разработки. Поэтому сказать что-то принципиально новое крайне затруднительно. Это с самого начала предполагает копание исследователя в частностях, что не может дать большого научного эффекта. Психологически данное положение дел приводит к тому, что у любого здравомыслящего человека опускаются руки перед бездной существующей экономической литературы. Глубокое разочарование постигает и опытных экономистов.

Таким образом, перенасыщенность экономической науки всевозможными разработками имеет вполне определенный психологический результат: в начале пути исследователя - страх, в конце – разочарование [1, с. 72].

2. «Неблагодарность» экономической науки. Одной из особенностей экономики является неблагодарность последующих поколений. В основе такого феномена лежит следующий факт. Дело в том, что когда перед экономистами встает какая-то проблема и они не знают, как ее решить, то эта проблема всеми признается как чрезвычайно сложная. Таковой она и считается до тех пор, пока не появляется человек, находящий решение этой проблемы. Но в экономике все фундаментальные идеи, лежащие в основе любых теорий и позволяющие раскрыть самые запутанные вопросы, являются, как правило, очень простыми. И как только ключевая идея высказана и с ее помощью исходная проблема решена, то внешне простое решение создает иллюзию его очевидности. В результате проходит немного времени, и пионерные идеи становятся общепринятыми и даже самоочевидными. Теперь человек, впервые высказавший их, уже не воспринимается в качестве оригинального мыслителя, а его вклад в экономическую науку не кажется столь значительным.

Особенно ярко проявляется  эта тенденция при смене поколений  экономистов. Например, вряд ли теорема  эквивалентности Д. Рикардо или  закон Л. Вальраса современным молодым экономистам покажутся гениальными открытиями. Для них это скорее некие банальные факты. Многими экономистами революционное разделение понятий «рыночных товаров» и «конечных благ», введенное Г. Беккером, уже сейчас воспринимается как вполне естественное, само собой разумеющееся. Таким образом, в экономике действует принцип: когда все неясно, то все трудно; когда кто-то прояснил непонятное, то все легко и банально. Разумеется, и в других науках есть нечто подобное, но в экономике этот принцип проявляется особенно ярко [1, с. 72].

Непосредственным результатом  подобного положения вещей является быстрое забвение имен, даже самых крупных экономистов. В этой связи характерно высказывание М. Леонтьева, ведущего передачи «На самом деле», по поводу заслуг его знаменитого однофамильца - В. Леонтьева. По словам телеобозревателя, умерший экономист разработал никому не нужную межотраслевую табличку. И это сказано об одном из самых крупных экономистов, которого многие сравнивают с Дж.М. Кейнсом, и об одном из значительнейших достижений экономической мысли - межотраслевых моделях. Самое неприятное в этих словах - то, что в них есть правда. Межотраслевые балансы давно утратили свою научную привлекательность и все реже используются на практике.

Психологический итог рассмотренной особенности экономической науки прост: в начале пути - сомнение, в конце - обида. Надо сказать, что преодолеть эти эмоции не так просто.

3. Усиление меркантильных  наклонностей в среде экономистов. Вполне логично предположить, что хорошие экономисты, которые знают об экономике больше других, должны зарабатывать хорошие деньги. Вся история экономической мысли - это череда сменяющих друг друга ученых-бессребренников и удачных дельцов. Однако, похоже, что академическая карьера все меньше устраивает профессиональных экономистов. Степень доктора наук, ученое звание профессора, членство в различных академиях и ассоциациях все меньше заботит прагматически настроенных людей. Абстрактный статус ученого, подкрепленный соответствующими дипломами, может быть интересен только на начальной стадии профессиональной карьеры экономиста. Значительно важней зарабатывать большие деньги и заниматься «настоящим» делом [1, с. 72].

Так как «чистая» наука не может сравниться по уровню заработка с бизнесом, то подобные умонастроения могут иметь далеко идущие последствия. Во-первых, на стадии выбора жизненного пути уже сейчас многие экономисты предпочитают коммерческий сектор и государственную службу кабинетным занятиям наукой. Во-вторых, даже кадровые профессора испытывают постоянные импульсы к тому, чтобы уйти из науки в более оплачиваемые сферы деятельности. Причем если для астрофизика, палеонтолога, спелеолога, зоолога, историка и философа это не очень актуально, то для экономиста такие центробежные тенденции проявляются чрезвычайно сильно.

Примечательно, что в  последние годы все явственней просматривается  тенденция крупных экономистов  к отходу от чисто академической  карьеры и использованию своих  знаний в целях личного обогащения. Так, Л. Клейн в 1960-х гг. продавал свои эконометрические модели частным корпорациям и государственным учреждениям [7, с. 123]. В 1970-х гг. У.А. Льюис, как уже упоминалось, имел свой банк на Барбадосе [7, с. 112].

III. Основные направления преодоления кризисных явлений в экономике России

Несоответствие между целями экономической теории и ее возможностями многими экономистами воспринимается как внутренний конфликт. Для его преодоления был сделан ряд попыток переформулировать цели, снизить уровень претензий [4, с. 18].

Так еще на заре обсуждаемого периода в 1947 году Самуэльсон писал, что экономическая наука может претендовать лишь на качественное знание реакций экономической системы на внешние воздействия. Как уже указывалось, эта программа оказалась нереализуемой. Казалось бы, минимальную задачу экономики сформулировал Фрэнк Найт: выяснить, чего делать заведомо не следует.

Иную формулировку основной задачи теории предлагает Р. Лукас. В одной из недавних работ он пишет:

«Можно ли рассматривать эти два параграфа как краткое изложение того, что известно об экономическом росте? Ведь это всего лишь заметки о некоторых свойствах математических моделей, полностью вымышленных миров, придуманных экономистами. Можно ли приобрести знания о реальности с помощью пера и бумаги? Конечно, имеется кое-что еще: некоторые данные, которые я приводил, являются результатами многолетних исследовательских проектов, и все рассмотренные мной модели имеют важные следствия, которые могли бы быть, но не были сопоставлены с наблюдениями. Несмотря на это, я полагаю, что процесс создания моделей, в который мы вовлечены, совершенно необходим, и я не могу представить себе как без него мы могли бы организовать и использовать массу имеющихся данных» [Цит. по 4, с. 20]

Таким образом, по Лукасу, теоретические модели необходимы как средство «организации и использования эмпирических данных». Однако, не очевидно, что эту функцию могут выполнять модели, которые никогда «не были сопоставлены с наблюдениями» [Цит. по 4, с. 20].

Нет сомнения, что экономическая теория выполняет полезные функции, создавая необходимый инструмент для понимания реальности. Несомненно, также, что непосредственно воспользоваться этим инструментом удается лишь в сравнительно немногих случаях. Если верно, что основная причина состоит в отсутствии универсальных экономических законов, необычайном многообразии и быстрой изменчивости экономических объектов, то, возможно, выход состоит в принципиально иной организации научного исследования. В настоящее время и в естественных науках, и в экономике ведущая роль принадлежит индивидуальным исследователям. В физике, химии, биологии они делают открытия, а в экономике, как заметил Малинво, нет. Возможно, что экономические открытия по самой своей природе должны носить краткосрочный характер.

Таким открытием могло бы быть, например, обнаружение причин нынешнего спада в России и разработка эффективных мер по его преодолению. Но если период жизни изучаемого явления 4 - 5 лет, то у индивидуального исследователя слишком мало шансов на успех [4, с. 20].

В качестве альтернативы можно представить себе следующую организацию макроэкономических исследований, включающую базовый институт, исследовательские команды и группы советников. Базовый институт создает исследовательскую среду, включая базы данных, системы опросов экономических агентов, системы обработки информации, другие средства макроэкономического исследования. Исследовательская среда включает небольшое число высококвалифицированных экспертов по основным направлениям. Институт организует исследовательские команды на ограниченный срок для решения конкретных научных задач.

Группы советников создаются при органах экономического управления (например, министерствах) и крупных фирмах. Взаимодействие исследователей и советников должно обеспечить быстрое использование научных результатов.

Коллективный стиль исследований имеет очевидные недостатки, в частности, меньшие стимулы для индивидуальной инициативы («проблема зайца»). Однако, развивая эту идею в деталях, мы хотел бы лишь наметить направление.

Стоит заметить, что такие гиганты как Мировой Банк и МВФ фактически используют близкие принципы; создание своих аналитических групп стало обычной практикой для многих типов правительственных и частных организаций; широко практикуемая на западе система грантов предполагает создание проблемных исследовательских команд на сравнительно короткий срок. Иными словами, все элементы системы, схематично описанной выше, уже существуют. Нужно осознать, что экономика - необыкновенно быстро меняющийся объект, изучение которого требует особой организации [4, с. 21]

Снятие претензий экономической теории на открытие универсальных законов могло бы способствовать разрешению обсуждавшийся выше этической коллизии.

Осознание факта кризиса  и понимание его природы особенно важно для России. Российское общество и в 1917, и в 1992 гг. отчасти стало жертвой естественнонаучной формы экономического знания, веры в то, что есть источник, где найден точный и правильный ответ. Теперь наступило разочарование. Впрочем, и сейчас еще приходится слышать ссылки на несуществующие теоретические доказательства, например, отрицательной связи между инфляцией и ростом. Для России, ищущей выхода из кризиса, особенно важно сбалансированное отношение к экономической теории. Экономисты сами должны заботиться об этом и не создавать завышенных ожиданий.