Основные  положения сформулированной Конституционным  Судом позиции отражаются в резолютивной части: «Часть первая статьи 251 ГПК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу не предполагает отказ суда, в том числе Верховного Суда Российской Федерации, в принятии заявления или возвращение заявления о признании незарегистрированного и неопубликованного в установленном порядке акта органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица противоречащим закону полностью или в части в случае, если заявитель считает, что этот акт, как содержащий обязательные правила поведения, адресованные персонально не определенному кругу лиц и рассчитанные на многократное применение, нарушает его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами»¹⁴. Таким образом суд не вправе отказать в принятии заявления и не может ограничиваться формальным установлением того, прошел ли обжалуемый акт государственную регистрацию и опубликован ли в установленном порядке. Также в обязанность суда входит выяснение, содержит ли этот акт нормативные положения, затрагивающие права и законные интересы граждан. При этом, выявив, что нормативный правовой акт федерального органа исполнительной власти, содержащий такие положения, не зарегистрирован и не опубликован в установленном порядке, суды должны признавать его недействующим. Возникает вопрос, зачем тогда вообще рассматривать содержание нормативного акта, если его форма противоречит закону, и он в обязательном порядке подлежит отмене.

      Определение КС РФ от 2 марта 2006 г. N 58-О, хотя и является общеобязательным и исключает любое иное истолкование ч. 1 ст. 251 ГПК РФ, подвергнуто жестокой критике как в

особом  мнении к нему¹⁵, так и в ряде публикаций. Особенно стоит заметить выступления в юридических газетах председателя Кассационной коллегии Верховного Суда  РФ А.И. Федина, прямо высказавшего сомнения в необходимости исполнять данное Определение Конституционного Суда РФ¹⁶.

      Также Конституционный Суд РФ имеет  свое особое мнение по поводу рассмотрения дел об оспаривании нормативных  правовых актов Правительства Российской Федерации Верховным Судом РФ. А именно: «Федеральному Собранию надлежит принять федеральный конституционный закон, в котором закреплялись бы полномочия Верховного Суда Российской Федерации по рассмотрению дел об оспаривании таких нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, проверка которых не относится к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации. Таким образом, взаимосвязанные положения статей 27, 251 и 253 ГПК Российской Федерации в системе действующего правового регулирования - в его конституционно-правовом истолковании - означают, что Верховный Суд Российской Федерации рассматривает дела об оспаривании нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, лишь если при этом не затрагивается вопрос об их конституционности или о конституционности федерального закона, на котором они основаны, и, кроме того, если соответствующие дела неподведомственны арбитражным судам¹⁷.

    По  этому Определению так же имеется  особое мнение судьи Конституционного Суда РФ. А.Л. Кононов усматривает ряд существенных недостатков присутствующих, по его мнению, в данном документе. Так забывается, что гражданин или организация в соответствии с Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации" вообще не являются надлежащими заявителями при оспаривании конституционности подзаконных актов, включая постановления Правительства Российской Федерации, и им поэтому в целях устранения имеющегося пробела законодатель и предоставил соответствующие полномочия по нормоконтролю Верховному Суду Российской Федерации и другим судам общей юрисдикции¹⁸.

    Позиция Конституционного Суда Российской Федерации  основана на различении понятий "законность" и "конституционность". При этом неоднократно подчеркивается недопустимость вторжения судов общей юрисдикции в сфере нормоконтроля в оценку конституционности нормативных актов, невозможность самостоятельного применения ими конституционных норм и принципов, особенно принципа разделения властей и разграничения компетенции между федеральными органами законодательной и исполнительной власти, что считается прерогативой конституционного судопроизводства. Так, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, если соответствующее регулирование делегировано Правительству Российской Федерации федеральным законом, то проверка законности такого акта невозможна, так как он автоматически выводится на конституционный уровень как спор о компетенции. Доказательства данного вывода, однако, не приводятся. Кроме того, такой вывод предоставляет Правительству Российской Федерации возможность увести любое постановление из-под контроля Верховного Суда Российской Федерации по формальным основаниям, придав ему внешний вид делегированного правотворчества. 

      В конце своей оценки этому Определению Конституционного Суда РФ судья говорит, что все эти рассуждения приведены для того чтобы показать, что аргументация основана на основаниях, которые уже утратили свою убедительность в свете современного понимания. Таким образом, обоснование ограничения установленной законом компетенции судов общей юрисдикции в сфере нормоконтроля путем различения понятий законности и конституционности акта, по его мнению, противоречит правовой природе нормоконтроля.

      Такие мнения судей самого Конституционного Суда РФ по поводу принимаемых им решений заставляет о многом задуматься и проверять самим все что издается в официальных документах.

      Так же можно отметить сложные отношения  между Конституционным и Верховным  Судами РФ. Далее приведена позиция Верховного Суда РФ которая также иллюстрирует их расхождение во мнении.  
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА 3. ПОЗИЦИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ВОПРОСАМ ПОДСУДНОСТИ СУДАМ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ ДЕЛ ОБ ОСПАРИВАНИИ ПРАВОВЫХ АКТОВ, КОТОРЫЕ НЕ БЫЛИ ОПУБЛИКОВАНЫ В УСТАНОВЛЕННОМ ПОРЯДКЕ 

      Разобравшись  с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, рассмотрим, какого же мнения придерживается Верховного Суда Российской Федерации по этому вопросу.  

      По  Обзору судебной практики Верховного Суда Российской Федерации¹⁹ видно, что заявления об оспаривании неопубликованных (незарегистрированных) нормативных правовых актов возвращаются лицам, их подавшим с рекомендациями использовать не главу 24 ГПК РФ, а главу 25 ГПК РФ. Мотивирует это Верховный Суд РФ это тем, что раз акт не был опубликован в установленном порядке – он не влечет за собой никаких правовых последствий. То же мнение содержится в Указ Президента РФ от 23.05.1996 N 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти»: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти…не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу»²⁰.

      Такая позиция также освещалась и на страницах юридических изданий некоторыми процессуалистами²¹. Такая точка зрения не однократно подвергалась критике со стороны к.ю.н. Медведева И.Р.²². По его мнению, оспаривание нормативных правовых актов в порядке главы 24 ГПК РФ и оспаривание решений и действий по главе 25 ГПК РФ являются абсолютно разными по своей сути способами судебной защиты. Это понятно, а иначе бы, зачем размещать их в разных главах ГПК РФ. В соответствии с частями 3 и 4 статьи 253 ГПК РФ, решение суда по делу влечет за собой утрату силы рассматриваемого нормативного правового акта или его части, и что, немало важно, других актов, основанных на нем или копирующих его содержание. Такое решение не может быть пересмотрено или отменено повторным принятием такого же акта. Другими словами, если производство идет по главе 24 ГПК РФ, то оно более эффективно защищает права как нарушенные, так и те, которые могут быть нарушены. Если же дело рассматривать с позиции главы 25 ГПК РФ, то решение, принятое в ходе судебного разбирательства, не влияет на аналогичные ситуации и «считается мерой не комплексного, а точечного характера»²³. И тем самым возникает возможность применения незаконных по форме актов в будущем. 

      Таким образом, мы видим, что выводами, которые содержаться в Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2006 г. № 58-О Верховный Суд РФ просто пренебрегает. Лишь в редких решениях Верховных Суд РФ упоминает это Определение и то толкует его в свою пользу. Аргументирует он это необходимостью учитывать только некоторые Постановления Конституционного Суда РФ. Так в Определении Кассационной коллегии Верховного Суда РФ говорится: «Ссылка…на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2006 г. № 58-О не может служить поводом к отмене Определения судьи, так как в силу пп. «а», п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» суду следует учитывать постановления Конституционного Суда РФ о толковании положений Конституции РФ, подлежащих применению в данном деле. и о признании соответствующими либо не соответствующими  Конституции РФ нормативных правовых актов, перечисленных в п. «а», «б», «в», ч. 2 и в ч. 4, ст. 125 Конституции РФ, на которых стороны основывают свои требования или возражения»²⁴.

      Как мы видим, упомянутое Определение Конституционного Суда РФ, по неоднократно выраженному мнению Верховного Суда РФ, можно не учитывать при вынесении решений. Это трудно признать правильным, поскольку нет никаких законных оснований ставить постановления Пленума Верховного Суда РФ выше, чем акты Конституционного Суда РФ. Анализ практики в свою очередь показывает, что Верховный Суд РФ руководствуется предписаниями Конституционного Суда РФ только при совпадении их позиций по конкретному вопросу. такое игнорирование Верховным Судом РФ Определений Конституционного Суда РФ ставит под сомнение всю деятельность Конституционного Суда РФ. Все это, как отмечает Медведев И.Р., провоцирует конфликт между двумя противоположно направленными обязанностями суда²⁵.

      Остается  добавить, что это неумение двух высших судебных инстанций нашей страны договориться, приводит к тому, что нарушаются права конкретного лица. И при сохранении такой ситуации и неспособности ее разрешить оставляет множество граждан и организаций попросту без судебной защиты. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Подводя итоги моей исследовательской работы, я могу сказать, что вопрос о подсудности  судам общей юрисдикции дел по заявлениям об оспаривании нормативного правового акта остается открытым. Это обусловлено многими факторами. Прежде всего, это отсутствие законодательного точного регулирования самого понятие нормативный правовой акт. А также существующие различия в судебных практиках высших судебных инстанция Российской Федерации.

      Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, регламентируя в главе 24 производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов, говорит о том, что в порядке данной главы можно обратиться в суд, если права и свободы гражданина (организации) нарушены нормативным правовым актом, принятым и опубликованным в установленном порядке (ч. 1 ст. 251). Сложно однозначно судить о том, что в действительности подразумевал под этой нормой законодатель: хотел ли он на самом деле исключить неопубликованные нормативные акты из сферы судебной проверки, либо фраза «принятым и опубликованным в установленном порядке» не должна была иметь под собой никакой реальной смысловой нагрузки. Но если так, зачем все-таки надо было ее включать в содержание нормы? Главное то, что последствия оказались самыми «плачевными»: граждане, равно как и другие субъекты, перечисленное в части 1 статьи 251 ГПК РФ, не могут в полной мере защищать свои права, права других лиц и неопределенного круга лиц посредством судебной проверки и дисквалификации нормативных актов, в отношении которых было нарушено такое важное требование к процедуре их принятия как официальное опубликование.

      На практике далеко не все акты органов государственной власти «публикуется в установленном порядке». По анализу публикаций помно сказать, что распространены две ситуации: первая - такой порядок официально не установлен (либо не существовал какое-то время), вторая - акты считаются внутриведомственными и не публикуются намеренно, независимо от того, затрагиваются ли их положениями права и свободы граждан и организаций.

      Еще задолго до ГПК РФ 2002 г. В.В. Ярков  в докторской диссертации предлагал включить в Кодекс норму о том, что суд применяет только официально опубликованные в установленном порядке законы и нармативные правовые акты²⁶. Но к сожалению, в ГПК РФ такого предписания как не было так и нет в современной публикации. Поэтому хотя и согласно Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения, иногда суды их применяют. И реально наказать их за это крайне сложно.

      Еще хочется отметить, что в настоящее время идет сложный процесс «слома» судебной нормоконтрольной практики судов общей юрисдикции и, в особенности, Верховного Суда РФ. Это отмечает и Качанов Р.Е.²⁷. Так, анализ судебной практики показывает, что в первые месяцы после издания Определения № 58-О Верховный Суд РФ и иные суды общей юрисдикции действовали по «наработанной» схеме, а именно, возвращали заявления об оспаривании неопубликованных нормативных актов.