Реформа Государственного Совета 1906 Года

Манифест 17 октября, придавая Думе законодательный характер и расширяя круг ее избирателей, делал  реформу Гос. совета, с точки зрения власть имущих, еще более настоятельной. Накануне, 16 октября, отзываясь по просьбе царя на проект манифеста и записку Витте, Трепов одобрил мысль о введении в состав Гос. совета выборных членов и советовал уже в манифесте объявить этот орган верхней законодательной палатой 23 . 
 

28 октября 1905 г. для выработки "необходимых  изменений" в действующем учреждении  Гос. совета было создано особое совещание под председательством Сольского. И. И. Толстой связывал это с Витте, который, зная стиль работы Гос. совета и желая "уменьшить зло неизбежной и, в данном случае, страшно опасной волокиты", с одной стороны, а с другой, не имея ни законной, ни фактической возможности совершено игнорировать Гос. совет при издании важнейших правительственных актов, "выхлопотал" у царя учреждение такого совещания ("комиссии") 24 . В него вошли председатель Совета министров Витте, председатели департаментов Гос. совета Фриш, Чихачев, Тернер и Голубев, старейшие члены Гос. совета Пален и Рихтер, бывшие гос. секретари Половцов и Коковцов, министры барон В. Б. Фредерике, граф В. Н. Ламздорф, П. Н. Дурново, А. Ф. Редигер, А. А. Бирилев, барон А. А. Будберг, А. С. Танеев, граф И. И. Толстой, князь А. Д. Оболенский, Д. А. Философов, С. С. Манухин (замещенный с 23 ноября 1905 г. М. Г. Акимовым), В. И. Тимирязев, И. П. Шипов, К. С. Немешаев и Н. Н. Кутлер, гос. секретарь Икскуль. Делопроизводство возлагалось на товарища государственного секретаря Харитонова. С 11 января 1906 г. в состав совещания был включен, по докладу Сольского, управляющий делами комитета министров барон Э. Ю. Нольде. Выработанные совещанием предложения должны были быть представлены царю. Заседания его продолжались с 4 ноября по 19 января 25 . 
 

Как заметил  А. Д. Степанский, "самым острым был вопрос о сравнительных правах и взаимоотношениях" Думы и Гос. совета. На первых заседаниях Витте, игравший в качестве "премьера" главную роль в совещании, опасался уравнивать Гос. совет с Думой: войск для подавления революции не хватало, и он рассчитывал опереться на умеренную часть общества - превратить Думу в придаток Совета было опасно. Консервативная часть совещания возмущалась. "Приходится слушать невероятные наивности, - записал в дневнике 7 ноября Половцов. - Витте хочет созвать выборное собрание, долженствующее составлять вторую половину Гос. совета. Он думает, что одного того, что явятся люди, избранные населением, достаточно будет, чтобы служить опорою правительству. Полное пренебрежение к условиям таких выборов, ценз ничтожный, гарантии независимости никакой. Это будет вторая Гос. дума с примесью старых чиновников и генералов". Однако когда Половцов в следующем заседании предложил некий компромисс, Витте "внезапно" высказался за уравнение в правах Совета и Думы 26 . Вряд ли это "была уступка Витте правым". Причина, скорее, была в том, что в эти дни Витте начинает расставаться с надеждой на активную поддержку либералов. 
 

На декабрьских  заседаниях этот вопрос был снова  поднят. Главноуправляющий землеустройством и земледелием Н. Н. Кутлер, соглашаясь с необходимостью верхней палаты, способной пресечь "односторонности и увлечения" нижней, высказался против уравнения в правах Совета и Думы. Указывая на "неизбежно" демократический характер предстоящей Думы и уже предрешенный аристократический - Гос. совета, он предупреждал: "Может случиться, что законопроекты, принимаемые Думой, будут систематически отклоняться Гос. советом и всякая законодательная деятельность прекратится, а государство окажется вследствие этого в самом отчаянном положении". Для устранения такой опасности Кутлер предложил (как предлагал в виде компромисса и Половцов) наделить Гос. совет правом окончательно отклонять вторичное постановление Думы, если оно принято простым большинством голосов, однако вторичное постановление, принятое квалифицированным большинством 2/3 голосов наличного состава Думы, представляется монарху, даже если Гос. совет вновь не согласится.  
 

Кутлера поддержал только обер-прокурор Синода А. Д. Оболенский. Все другие члены совещания (в их числе и Витте) выступили против, защищая "начало равноправности" Совета и Думы и пугая неизбежным в этом случае умалением значения Совета и переносом "тяжести разрешения разногласий между Думой и Советом... на верховную власть" 27 . 
 

Итак, определяя  место Гос. совета в ряду высших органов власти, особое совещание решило поставить его "на равную с Думой ступень". Вместе с тем совещание установило "общее правило": рассмотрение законопроектов в Думе должно предшествовать рассмотрению их в Совете, что превращало последний в верхнюю палату. 
 

Вопрос о составе  Совета совещание решало руководствуясь царским указанием (утверждение 17 октября  всеподданнейшего доклада Витте) реформировать  Гос. совет "на началах видного участия в нем выборного элемента". Совещание рассудило, что от последнего "можно ожидать действительной пользы лишь в том случае", если члены по выбору будут представлять "наиболее устойчивые по взглядам и направлению слои населения". Это соображение предопределило повышенный (по сравнению с выборами в Думу), возрастной (40 лет) и образовательный (не ниже среднего) ценз и предоставление права избирать членов Гос. совета православной церкви, губернским земским собраниям, съездам землевладельцев в неземских губерниях, дворянским обществам, Академии наук и университетам, торговым и промышленным организациям. При этом выборы членов Гос. совета от дворянских обществ, АН и университетов, землевладельцев губерний Царства Польского, торговых и промышленных организаций предполагались двухстепенные. 
 

Проектируемое место Гос. совета в системе высших государственных учреждений как второй законодательной инстанции обусловило борьбу за представительство в нем внутри контрреволюционного блока. Разумеется, бюрократы, привлеченные к разработке реформы, руководствовались прежде всего интересами самодержавия как самостоятельно организованной силы. Это не могло не вызвать беспокойства дворян и верхов буржуазии. По мере того, как вырисовывались контуры будущей реформы, лидеры последних активизировались. 
 

С самого начала работ по подготовке реформы само собою разумелось, что удельный вес  дворян в составе реформированного Гос. совета будет весьма высокий, и поэтому, надо полагать, в первоначальных наметках реформы особое представительство дворянства не предусматривалось. Мысль о нем появляется в записке Крыжановского. В "Проекте переустройства Гос. совета" мы вновь не видим особого дворянского представительства. Нет мысли о нем и в "Проекте указа Правительствующему Сенату", составленном 19 октября 1905 года. В особом совещании Сольского в заседании 6 ноября вопрос этот пытался поднять Половцов, но "без успеха" 28 . 
 

Естественным  в этих условиях представляется демарш дворянства: 10 ноября 1905 г. губернские предводители петербургского и московского  дворянства граф В. В. Гудович и князь П. Н. Трубецкой обратились к Сольскому с "Докладной запиской" 29 , где, ссылаясь на слухи, будто в проекте "представителям дворянства всей России вовсе не предполагается уделить места", указывают, что это, во-первых, лишает дворянство "значения в будущей политической жизни"; во-вторых, "несправедливо" и, в-третьих, "не соответствовало бы... общим пользам государственным". Напомнив об "исторических" заслугах дворянства (и "труд" 120 дворянских предводителей, и "великую реформу Александра II", и земское дело), авторы записки настаивали на особом дворянском представительстве в Гос. совете в числе 20-25 членов: если меньше - дворянство будет сведено к нулю, больше - Гос. совет приобретет нежелательный оттенок дворянско- сословного представительства". "С первого слова, - свидетельствует Половцов,- чиновники оказывают поголовное сопротивление". И только после выступлений Оболенского и Палена в защиту особого дворянского представительства оппозиция ослабела и было решено "допустить в Совет 12 членов от дворянства" 30 . 
 

17 ноября 1905 г.  управляющий МВД Дурново представил  в совещание "Проект правил  о дворянском представительстве  в Государственном совете": губернии  с дворянскими собраниями и  9 западных разбивались на 12 округов,  в каждом из которых для  избрания одного члена Гос. совета составлялось окружное избирательное собрание из депутатов от дворянских обществ губерний, входивших в состав округа 31 . Однако опасение придать Гос. совету сословно-дворянский характер побудило совещание с включением в Гос. совет представителей дворянства отказаться от земского представительства. 
 

В заседании  совещания 10 декабря 1905г. приглашенные Трубецкой и Гудович категорически возражали и против сокращенной нормы, и против идеи порайонных собраний дворянских уполномоченных для выборов членов Гос. совета (необходим был общеимперский съезд) 32 , и против замены представителей земства дворянскими. Находя последнюю "неправильной", Трубецкой и Гудович в письме Сельскому от 11 декабря уверяли, что представители дворянства пойдут в Гос. совет "вовсе не для защиты своих сословных интересов, или даже местных". Они, утверждалось далее, "могут иметь законное нравственное право участвовать в общей государственной работе как представители отдельной культурной единицы". А главное - "включение представителей от дворянства в Государственный совет в равном числе с земскими представителями даст контингент людей, связанных с прошлым России и могущих относиться к законодательной работе с государственным смыслом и разумом" 33 . В итоге совещание Сольского "признало необходимым назначить 18 членов Совета от дворянства", которые должны были избираться на общеимперском съезде уполномоченных дворянских обществ (по два от губернии). И хотя было очевидно, что большинство членов Гос. совета от земств и съездов землевладельцев "окажутся принадлежащими к дворянскому сословию", совещание тем не менее не нашло оснований "к устранению дворянства, искони отдававшего свои силы на служение родине, от самостоятельного избрания членов Гос. совета". Вторым мотивом этого решения был прогноз: "По преобразовании земских учреждений, процентное отношение гласных из дворян к общему составу земских собраний, вероятно, понизится, а потому вполне возможно ожидать уменьшения числа дворян между членами" Совета от земства 34 . 
 

И хотя съезд  дворянских предводителей в январе 1906 г. одобрил деятельность Гудовича и Трубецкого и благодарил их, дворянство достигнутым не удовлетворилось, и позднее было немало по их адресу сетований, и досады 35 (надо было по крайней мере по 1 представителю от каждого губернского общества), и настойчивых попыток под разными предлогами увеличить дворянское представительство в Гос. совете. 
 

Что касается буржуазии, то ввести ее представительство предполагалось сразу, еще на стадии "предварительного обмена мнениями" - правда, весьма незначительное: 10 членов в "Проекте главных оснований" и "Проекте переустройства Государственного совета", 15- 17 - в записке Крыжановского. Тайны это не составило. И уже 29 октября 1905 г. председатель Московского биржевого комитета обратился к Сольскому с письмом, где, указывая на крайне неопределенный состав будущей Думы и допущение в Гос. совет земских представителей, в "число которых едва ли будут в состоянии войти лица торгово- промышленного сословия", выразил тревогу: "Внутренняя промышленность может оказаться в совершенно беззащитном и подавленном состоянии" 36 . Тревога эта была общей - с 5 ноября 1905 г. по 19 апреля 1906 г. на имя председателя Совета министров, председателя Гос. совета, министров торговли и промышленности, финансов и внутренних дел поступило 67 ходатайств, представлений, докладных и памятных записок, прошений, писем и телеграмм от различных торгово-промышленных и банковских организаций, городских голов и отдельных видных представителей буржуазии 37 . 
 

Конечно, слабость класса при этом обнаруживалась со всей очевидностью: преобладало стремление обеспечить интересы прежде всего своей отрасли, своего района, своей группы (иногда даже за счет собратьев в других отраслях и районах). Однако несмотря на все противоречия между собой представители буржуазии сплачивались против дворянства. Весьма примечательна в этом отношении докладная записка Саратовского купеческого общества 38 , с которой, кстати сказать, солидаризировалось большое число ходатайствовавших. "Если даже, - говорилось в ней, - и решить, что эти маленькие интересы (выше речь шла о дворянстве.- А. Б.) нуждаются в защите, то разве мало дворянского элемента в Гос. совете и без этих отдельных дворянских, так сказать, депутатов? " Подчитав, что 156 членов "будут принадлежать к дворянскому сословию", авторы записки заключали: "Кажется, достаточное большинство для обеспечения незыблемости привилегий Дворянского банка, Училища правоведения и Пажеского корпуса! Передача этих 18 голосов торговле и промышленности русской была бы не только простым актом справедливости, но и вполне целесообразной для правильной деятельности Гос. совета, прямо необходимой мерой". Вся эта серия прошений производит в целом впечатление настойчивой, обстоятельной и аргументированной попытки буржуа доказать бюрократам, что незначительное число их представителей в Гос. совете "совершенно не соответствует тому значению, которое торговля и промышленность имеют в хозяйственной жизни государства", отчего интересы экономического развития страны "безусловно пострадают". 
 

Нельзя сказать, что все это не замечалось. Все прошения принимались, препровождались по назначению; министр финансов и временно управляющий Министерством торговли и промышленности свидетельствовали свое сочувствие этим запискам и подтверждали действительность обрисованных в них нужд; Тимирязев, участвуя в совещании Сельского, "не оставлял, - по его словам, - указывать на недостаточность участия 12 членов от торгово-промышленного сословия для всестороннего и успешного разрешения нужд отечественной торговли и промышленности"; Витте в Совете министров поднимал вопрос о назначении в Гос. совет видных деятелей торгово-промышленного мира; в совещании Сельского эти ходатайства рассортировали по четырем категориям, выделив для каждой типичные; последние перепечатали и сброшюровали 39 . Однако в итоге совещание "не усмотрело оснований к увеличению числа членов Совета от торговли и промышленности". Было решено предоставить Совету торговли и мануфактур, его московскому отделению, комитетам торговли и мануфактур, биржевым комитетам и купеческим управам право избирать выборщиков (от 1 до 4), с тем чтобы съезд последних в столице избирал из своей среды 12 членов Гос. совета. Попытка Витте пересмотреть вопрос в Царскосельском совещании 14 февраля 1906 г. результатов не дала 40 .