Указом 17-го мая 1856 г. Александр II взял народные школы под свое особое покровительство. Сам он абсолютно не знал, что, собственно, нужно народным школам, его министры и советники тянули в разные стороны, словно лебедь, щука и рак, и весь поднятый шум окончился введением наблюдательных советов и школьной инспекции. О том, чтобы распространить начальное образование, чтобы вывести русский народ из векового мрака и невежества, было столь же мало речи, как и о распространении высшего образования путем увеличения университетов и высших технических школ. Но нельзя отрицать, что известные реформы в университетском деле, хотя бы и незаконченные и недоделанные, были проведены Александром II. Министром народного просвещения был назначен, бравый солдат, адмирал граф Путятин. По старческому беспамятству и умственному слабосилию счел профессоров и студентов за своих матросов и начал настолько ограничивать университетскую свободу, что студенты устроили в Петербурге и Москве массовые демонстрации. Казаки, правда, одержали в обоих местах легкую победу над безоружными студентами, но Путятин слетел с своего поста в том же году, когда был назначен. Его преемник Головнин ввел два года спустя известный университетский устав 1863 г., более либеральный, чем прежний устав, и даже более либеральный, нежели нынешний. И как слабохарактерный Александр, еще только недавно соглашавшийся на всяческие ограничения университетов, дал теперь свое согласие на введение новых, более свободных порядков, так студенты не могли и не хотели верить в искренность правительства, изменившего столь быстро взгляды и перешедшего так легко от военной субординации к университетской свободе. Эта была как раз та эпоха, когда вся интеллигентная Россия увлекалась естественными науками, когда началось в русской жизни то историческое явление, которое известно под именем нигилизма. Влиятельные реакционеры, враги всего свободного и либерального, обвиняли министра Головнина, что атеизм и материализм распространились только по его вине. Но Головнин умел держаться на своем посту, пока не случилось покушение на жизнь Александра, и придворные шептуны поспешили объявить Головнина отцом нигилизма. Преемником его был ни кто иной, как Дмитрий Андреевич Толстой, оставленный одновременно на посту обер-прокурора святейшего синода. Весьма характерно для русских порядков было то, что граф Толстой обязан был своим новым назначением женщине, и именно графине Блудовой. Эта умная и хитрая женщина сумела приобрести влияние на императрицу и сделать из нее послушное орудие в своих руках.

      Русский чиновничий мир был, да и продолжает до сих пор быть теми авгиевыми конюшнями, которые ждут еще своего Геркулеса, имеющего достаточно сил и энергии, чтобы освободить русский народ от этой колоссальной тучи паразитов, высасывающих из него последние соки. В России все чины и чиновники подкупны, начиная с последнего полицейского и писца и кончая губернаторами и министрами. Все это было известно Александру II.

      — В России, — воскликнул он однажды, — все подкупны, кроме меня одного, и то только потому, что я в этом не нуждаюсь.

      Но уничтожить подкупность русской администрации и взяточничество русского чиновного мира он не умел, да в сущности серьезно и не замышлял. Это доказывает хотя бы следующий факт: Александр, превосходно знавший, что Крымская война закончилась несчастьем в значительной мере вследствие грабительства интендантов высшего и низшего рангов, допустил с легким сердцем, чтобы подобный же безбожный грабеж имел место и во время русско-турецкой войны

       В конце 1864 г. введены были новые суды, делившиеся на мировые суды и окружные суды. Судебный авторитет освобожден был от всякой связи с законодательной, административной или исполнительной властью, но освобождение это носило и носит до сих пор один лишь внешний характер. Казалось бы, что при существовании мировых судей и мировых посредников, суда присяжных и суда сословных представителей, мировых съездов и судебных палат можно было бы все проступки и преступления передать в ведение той или иной судебной категории. Но проступки печати предоставлены были по-прежнему ведению администрации, как равно и над политическими преступниками господствовал по-прежнему грубейший и величайший произвол. Суд скорый для них не существовал, ибо месяцами и годами длилось не только следствие, но даже и ожидание ими следствия. Суд гласный для них не существовал, ибо где-то в тиши прокурорских и жандармских канцелярий совершается суд над политическими и произносятся приговоры над ними. Нет для них и суда милостивого, ибо произвол и каприз вполне заменяли и заменяют право и законность. Гласность нового суда была тем более проблематической, что Александр, никогда не имевший энергии и силы воли, чтобы провести начатое дело хоть сколько-нибудь до конца, дал министру юстиции право назначать любой процесс при закрытых дверях. Самого себя и своих преемников он наделил правом постановлять, чтобы и приговоры по тем или иным процессам не были публичны. Все это, как и полная зависимость судей от администрации и своего прямого начальства, повели к тому, что судебная реформа была каким-то недоноском. Впрочем, как мы видели выше и как мы еще увидим ниже, подобными же недоносками было все то, к чему ни прикладывал свою руку безвольный Александр II.

      Возьмем хотя бы введенное им городское и земское самоуправление. Этого самоуправления ждала и жаждала вся Россия, — конечно, самоуправления государственного и законодательного. Но о введении парламентского режима Александр и слышать не хотел. Он лично был даже против того, чтобы крестьянам, горожанам и земствам дана была хотя бы иллюзия самоуправления. Некоторые лица, имевшие на него влияние, сумели, однако, убедить его, что центральная власть не может из Петербурга руководить разными мелкими делами и вопросами, интересующими мелкие города, так как понадобилась бы целая армия чиновников, чтобы дать возможность администрации управлять всем колоссальным количеством крестьянских общин. Народу дана была лишь одна иллюзия самоуправления и чтобы именно не дать этим различным родам самоуправления сделать хоть сколько-нибудь свободные и самостоятельные шаги, создана была целая армия чиновников различного ранга, надзирающих за самоуправлением, контролирующих его и, главным образом, препятствующих ему. Земское самоуправление было и останется пустым звуком до тех пор, пока губернаторы будут иметь право налагать свое veto на любое решение и постановление, в виде тормоза для городского самоуправления созданы присутствия по городским делам, как равно губернаторы и градоначальники имеют всегда возможность наложить свою тяжелую руку на принятые решения. Одновременно с этим жалким подобием самоуправления Александр вводил и реформу административного разделения России с единственной и очевидной целью подчинить все и вся центральной власти. Опасаясь влияния интеллигентных людей на крестьян, Александр возможно сильнее старался разграничить сословия. Так, например, постановления волостных сходов обязательны только для крестьян, но не для дворян, духовенства, мещан и купцов, как равно участие в волостных сходах предоставлено исключительно крестьянам.

      Предварительная цензура существовала в обеих столицах до 1865 г. Надо правду сказать, она не доходила до такого абсурда и такого насильничества, как при Николае, но и она не могла воспрепятствовать тому расцвету литературы и публицистики, который был особенно велик в 60-е годы. Это меньше всего нравилось Александру и его окружающим, как равно и начало многозначительного развития русской прессы. С 1867 г. цензура опять начала справлять свои дикие оргии и, не имея возможности окончательно искоренить вольный дух русских публицистов, великие реформаторы придумали очень милое средство: три месяца подряд петербургская почта не отправляла в провинцию никаких газет. До 1863 г. дела печати были подведомственны министру внутренних дел. Реформа, введенная два года спустя, создала особое главное управление по делам печати. Нечего сказать, недурная это была реформа: с одной стороны столичную прессу освободили от предварительной цензуры, но с другой стороны ввели систему трех предостережений и для надзора за проступками печати обратили названное главное управление по делам печати в настоящий полицейский институт. Но и это казалось кое-кому слишком либеральной реформой, и им нетрудно было повлиять на уступчивого Александра, чтобы Валуеву, давшему печати свободу, предложено было выйти в отставку. Вместо него министром внутренних дел назначен был Александром абсолютно неспособный генерал-адъютант Тимашев. Последний, однако, был достаточно способен, чтобы понимать, что из возлюбленного монарха при его безволии можно веревки вить. Он предложил усилить власть губернаторов, усилить власть полиции, создать для деревень конных стражников и т.д. Позже все это было проведено в жизнь, но с самого начала большинство министров было против подобных реформ.

      К великому счастью для русского народа, в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов сумели приобрести неограниченное влияние на Александра некоторые либеральные, честные и энергичные люди, искренно желавшие освобождения крестьян от крепостной зависимости, настойчиво проводившие его и действительно добившиеся того, что с 24 миллионов человек пали цепи рабства. Но это дело не рук Александра, чья роль свелась к подписи манифеста и новых законоположений, а других лиц, чьи имена вовеки не забудет освобожденный русский народ. Мы же здесь рисуем именно Александра, а не историю русского народа, а к тому же реформа 19-го февраля 1861 г. слишком велика и светла, чтобы ей было место в описанном мартирологе полуреформ и полумер, проведенных и произведенных Александром.

      Эпоха реформ 60-70-х годов XIX века была действительно  великой, ибо самодержавие впервые  сделало шаг навстречу обществу, и общество поддержало власть. В  этом состоит одна из причин успеха реформ Александра II. Другая причина - комплексный характер реформ, которые коснулись всех сторон жизни российского общества. Особенно значительной была реформа по освобождению крестьян от крепостной зависимости. Реформа 1861 г. удовлетворяла важнейшим экономическим интересам помещиков и освобождала русское крестьянство от рабства. Последующие либеральные реформы 1860 – 1870-х гг. в социальной и экономической сфере были тесно связаны с крестьянской реформой.

      Значение  либеральных реформ состоит в  том, что они способствовали развитию капиталистических отношений в  России. Процесс капитализации отечественной экономики принял бурный характер особенно в 1880-е гг. В русской деревне развернулась борьба между двумя способами развития в ней капитализма: прусским и американским. Эта борьба определяла жизнь российской деревни вплоть до 1917 г. Гораздо активнее развивалась промышленность страны; особенно успешно этот процесс шел в отраслях легкой промышленности. Значительные изменения произошли в торговле и финансовой областях.

      В результате преобразований в 1860 - 1880-е  гг. экономика России сделала заметный рывок, стремясь догнать ушедшие вперед развитые страны мира. К концу 80-х гг. XIX в. в России завершился промышленный переворот. Однако пережитки крепостничества и отставание страны в первой половине XIX в. не позволили ей встать вровень с Англией, Францией, Германией.

      С течением времени Александр II все  более отходил от реформаторской деятельности. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, с 1866 на него был совершен ряд злодейских покушений, включая взрывы на железных дорогах и в Зимнем дворце. Во-вторых, Александру II была присуща внутренняя слабость. Как личность он не был глубоко православным человеком и, зараженный либеральными веяниями, не осознавал своеобразия исторического пути России. Отличался женолюбием, имел несколько незаконных детей. Александру нелегко далось решение, но коль скоро он принял его, то почувствовал облегчение. Конечно, нельзя переоценивать значение предлагаемой реформы - до введения конституции в России было еще очень далеко, но все же она означала новый шаг на пути либеральной перестройки государства. Как знать - успей Александр осуществить программу Лориса-Меликова в полном объеме, и, быть может, история России пошла бы совсем другим путем. Но ему не суждено было продолжить свои начинания - время, ему отпущенное, подошло к концу.

      Реформы Александра II много изменили в России. Если бы не Крестьянская реформа кто бы знает как мы жили, может быть, мы до сих пор бы были крепостными. А судебная реформа привела нас к тому судоустройству, которым мы пользуемся сейчас: суды приобрели гласность, состязательность, следствие было отделено от суда. Простой крестьянин, если ему это было интересно, мог узнать, как проходит заседание суда по какому-либо делу. На судебные заседания публика стала ходить как на спектакли в театры. Каждая из реформ дала будущее России, все они по характеру уравнивали граждан России перед законом – главный принцип проведения реформ – всесословность.

        .  
Глава 3. Александр II и революционное движение

      В высшей степени характерно, что ни один русский царь не реформировал, не исправлял и не переделывал Русь так много, но и в тоже время ни один из них не подвергся столь крупному числу покушений.

      Первое покушение на жизнь Александра произведено было 16-го апреля 1866 г. Когда он прогуливался в Летнем саду в Петербурге, студент Дмитрий Каракозов сумел найти удобный момент, чтобы выстрелить в него. 15-го сентября того же года Каракозов был повешен, а все его товарищи и заговорщики были сосланы в Сибирь. Ушли туда, конечно, десятки невинных людей, почему-либо неприятных правительству. В комиссии, которой поручено было расследование покушения, председателем назначен был граф Муравьев, известный своими зверскими жестокостями.

      Своего любимца князя Долгорукого Александр обвинил в том, что он не сумел предотвратить покушение, так как не сумел заранее раскрыть, каким образом Герцен поддерживал сношения со всем тем, что было свободного и свободомыслящего в России. Князь Долгорукий вышел в отставку, и на его место назначен был начальником Третьего отделения граф Шувалов. Последний хорошо понимал, чем он может в данный момент отличиться и выслужиться, и он быстро раскрыл заговор и заговорщиков. Сотни невинных людей погибли в тюрьмах и крепостях, но зато граф Шувалов приобрел такую силу и влияние, что его стали называть, согласно его имени, Петром IV.

      Когда Александр возвращался 6-го июня 1867 г. вместе с Наполеоном III с какого-то смотра, поляк Березовский дал второй выстрел по Александру II. И на этот раз Александр остался цел и невредим, покушавшийся же на его жизнь Березовский был приговорен к пожизненной ссылке. Его поступок легче всего было объяснить жаждой мести со стороны поляков, а к сожалению русское общество придерживалось в то время того взгляда на польскую политику русского правительства, какой проповедовался Катковым и его единомышленниками. Это исторический факт, что появление в свет известных статей Каткова повлияла неблагоприятным образом на распространение в России "Колокола", проповедовавшего миролюбивое и дружелюбное отношение к полякам.

      Временное прекращение "Колокола" через месяц после покушения Березовского также ставили в связь с возмущением русского общественного мнения против Герцена. Но "Колокол" возобновился и находил себе по прежнему доступ негласными путями в Россию. А там не только молодежь, но и старики зачитывались "Колоколом", и влияние Герцена на умы было чрезвычайно велико. Один заговор составлялся за другим, недовольство, изо дня в день и захватывало все более и более широкие круги, доходило до открытых демонстраций, но следствием всего этого были все новые и новые жертвы. Тем временем и постепенно возникла в России крупная революционная партия. Сначала все члены ее были единодушны. Но 1876 г. одна группа членов нашла программу тайной партии недостаточно радикальной. Отделившись от своих товарищей, эта группа основала особую самостоятельную партию, органом которой было периодическое издание "Земля и воля". Но нашлись смельчаки, которые находили, что программа новой партии все еще слишком слаба и мягка. В середине 1878 г. они выделились в особую группу под названием Партии террористов. Программа ее ясно была уже выражена в этом имени, и, действительно, орган этой партии "Народная воля", расходившийся в весьма значительном количестве экземпляров, проповедовал насилие над насильниками, террор и цареубийство. Почва для этой партии была превосходно подготовлена политикой царя и его правительства. Недовольство полуреформами, новыми стеснительными ограничениями и жестоким искоренением всего свободного и либерального охватило весьма широкие круги и, казалось, достигло своего апогея. Происходившие в различных местах поджоги, демонстрации, ловкие побеги и т.д. приписывались народом Партии террористов. Слава ее росла, а вместе с ней росло количество активных и пассивных приверженцев ее. Полиция и жандармерия свирепствовали с удесятеренными силами и с небывалой жестокостью. Так, например, Боголюбов, осужденный и отправлен на каторжные работы, был по приговору градоначальника подвергнут розгам еще на месте в Петербурге: Подобное наказание было не только отменено реформой 1863 г. (это лишний раз показывает, как искренни были реформы Александра II и как честно они проводились в жизнь), но и все петербургское общество было возмущено подобной гнусностью.