Категории преступлений

Существенным недостатком других точек зрения по рассматриваемому вопросу является то, что их сторонники за исходный момент уголовной ответственности принимают различные субъективные обстоятельства. Возражая этим ученым, В.З. Лукашевич справедливо заметил, что органы дознания, следствия, прокуратуры и суд "не могут в результате своей деятельности создавать уголовную ответственность определенных лиц, а могут только ее устанавливать"[28].

Следствием противоположных взглядов оказывается искусственный отрыв ответственности от своего основания. Например, Ю.М. Ткачевский пишет: "С момента совершения преступления  возникает основание для уголовной ответственности, но таковая наступает только при установлении виновности лица, что возможно … только по приговору суда"[29]. В.С. Прохоров, Н.М. Кропачев и А.Н. Тарбагаев утверждают: "Когда возникновение уголовной ответственности связывается с фактами совершения преступления, тем самым лишь констатируется наличие основания возникновения уголовной ответственности - основания, но не самой ответственности"[30]. Получается,  что основание уголовной ответственности и сама ответственность существуют порознь, хотя одно лишь выражение "основание уголовной ответственности" уже свидетельствует об их единстве.

Позиция авторов ведет к стиранию грани между законным и незаконным применением мер государственного принуждения. Лицо, незаконно привлеченное к уголовной ответственности[31], может подвергнуться отдельным и даже всем негативным последствиям - быть осужденным, отбывать наказание, считаться судимым. Но было бы ошибкой думать, что оно тем самым несло уголовную ответственность, поскольку в силу прямого указания законодателя уголовная ответственность может возлагаться лишь на лицо, совершившее преступление, т. е. на действительного преступника (соответствующие выдержки из УК приводились).

Однако, с противоположной точки зрения, для возникновения уголовной ответственности значение имеет не факт совершения им преступного деяния, а то, было ли привлечено лицо в качестве обвиняемого, применялась ли к нему мера пресечения, выносился ли обвинительный приговор, вступил ли приговор в законную силу. Есть эти моменты - есть и уголовная ответственность. Неважно, что принятое решение на поверку оказалось необоснованным. В итоге, хотят того авторы или не хотят, но объективно их представления о моменте возникновения уголовной ответственности ведут к оправданию случаев незаконного применения мер государственного принуждения.

Аргумент седьмой. Критикуемые точки зрения неприемлемы и потому, что неосновательно ограничивают пределы дифференциации уголовной ответственности.

Дифференциация уголовной ответственности - разновидность правотворческой деятельности. Она представляет собой деление закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанное на учете характера и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника. Ее пределы определяются границами существования уголовной ответственности.

Если  возникновение уголовной ответственности связывать с моментами привлечения в качестве обвиняемого, применения мер пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления приговора в законную силу, вне границ ее дифференциации, особенно в двух последних случаях, неизбежно оказывается институт освобождения от уголовной ответственности, ибо нормы, образующие его, как отмечалось, применяются независимо от этих моментов и раньше них.

Между тем, названный институт является типичной формой дифференциации уголовной ответственности. Отказ от нее в будущем не просто нежелателен, а вообще недопустим, поскольку приведет к разрушению всей давно сложившейся и оправдавший себя на практике системы отечественного уголовного права. Можно, конечно, вести дискуссию по поводу того, насколько нужны некоторые общие виды освобождения от уголовной ответственности. Вмешавшись в нее, законодатель, например, отказался от тех из них, которые были связаны с применением мер общественного воздействия, с привлечением к административной ответственности. Но вряд ли без ущерба для борьбы с преступностью можно отказаться от освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, от специальных видов освобождения от уголовной ответственности.

Кроме того, нужно иметь в виду, что рамки названного института не ограничиваются только прямо указанными в законе общими и специальными видами освобождения от уголовной ответственности. Точно его границы пока еще предстоит определить. В частности, они охватывают многочисленные правовые нормы об иммунитете от уголовной юрисдикции Российского государства различных лиц (не только дипломатов), о добровольном отказе от продолжения преступления, об амнистии и т. д. Отказываться  от всего этого неразумно.

Так что институту освобождения от уголовной ответственности уготована долгая жизнь. Значит, придется согласиться с тем,  что возникает уголовная ответственность с момента совершения преступления.

Аргумент восьмой. Ученые, возражающие против этого, неоправданно уменьшают и границы индивидуализации уголовной ответственности.

Индивидуализация уголовной ответственности - разновидность уже правоприменительной деятельности. Ее можно определить как конкретизацию правоприменительными органами закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, учинившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, в отношении соответствующего правонарушителя с учетом тяжести совершенного им преступления, личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих его ответственность. Пределы индивидуализации уголовной ответственности полностью соответствуют границам этой ответственности.

А далее нужно будет вспомнить все критические замечания в адрес оппонентов, которые только что прозвучали в связи с рассмотрением вопроса о дифференциации уголовной ответственности. Приведенные в их обоснование доводы приложимы и здесь.

Аргумент девятый. Сопоставление критикуемых позиций с имеющимися нормативами приводит к парадоксальному выводу о том, будто момент возникновения уголовной ответственности сливается во времени с моментом ее прекращения.

1) Проиллюстрирую сказанное сначала на примере точки зрения "ответственность – осуждение"[32].

В науке почти единодушно признается, что за пределами погашения или снятия судимости уголовная ответственность уже не существует.

Согласно ч. 1 ст. 86 УК лицо, осужденное за совершенное преступление, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. В законе предусмотрено несколько видов освобождения от наказания. Так, лица, осужденные за совершение преступлений, могут быть освобождены от наказания на основании акта об амнистии (ч. 2 ст. 84 УК). В соответствии с ч. 2 ст. 86 лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым.

Если согласиться с тем, что уголовная ответственность возникает с момента вступления приговора в законную силу, придется признать, что в случае освобождения от наказания она тут же и прекращается.

2) Отмеченная нелогичность присуща и более широкой концепции "ответственность – принуждение".

Разделяя ее,  Ю.М. Ткачевский, например, уточняет, что есть два вида уголовной ответственности: без назначения наказания и с назначением наказания. В первом случае, ответственность, по его мнению, исчерпывается фактом осуждения, во втором в ее содержание входят осуждение, наказание и судимость. За точку отсчета уголовной ответственности для обеих ситуаций он предлагает взять обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу[33]. Но тогда получается, что первая разновидность уголовной ответственности, поскольку она заключается лишь в осуждении, с появлением этого документа (вступлением обвинительного приговора суда в законную силу) и возникает, и тут же прекращается.

Предельно ясно высказывается об этом А.В. Кладков, еще один сторонник критикуемой позиции. Он пишет: "Уголовная ответственность без наказания и судимости является одномоментной. Ее начало и окончание совпадают. Началом и одновременно окончанием является вступление в законную силу обвинительного приговора суда"[34].

Максимально допустимый предел второй разновидности уголовной ответственности авторы связывают с моментами погашения или снятия судимости[35]. Тут требуется выяснить, что же, с их точки зрения, на самом деле нужно было называть в качестве момента возникновения такой ответственности. Если в ее содержание включать осуждение, наказание и судимость, как делают Ю.М. Ткачевский и А.В. Кладков, следует признать, что она может возникнуть лишь при наличии всех этих трех компонентов. Выходит, в части определения момента ее возникновения позиция авторов противоречива. Если же точно следовать ей, придется согласиться с тем, что  с с погашением или снятием судимости уголовная ответственность  возникает и тут же прекращается. Значит, точки начала и окончания уголовной ответственности совмещаются во времени.

3) Сказанное полностью распространяется также на концепцию "ответственность – комплексное явление". Отличие состоит лишь в том, что, допустим, Т.Т. Дубинин и А.И. Рарог, поддерживающие ее, моментом возникновения уголовной ответственности считают не время вступления обвинительного приговора в законную силу, а момент совершения преступления[36]. Однако, если, в их трактовке, уголовная ответственность складывается из обязанности, осуждения, наказания (либо иной меры уголовно-правового характера) и судимости[37], тоже нужно признать, что возникает она, когда полностью есть все эти элементы, т. е. вновь при погашении или снятии судимости. Вывод, как и раньше, получается парадоксальный: моменты возникновения и прекращения уголовной ответственности совпадают во времени.

Естественно, тогда становится беспредметным говорить о правах и обязанностях субъектов уголовных правоотношений, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и т. п. Вероятно, от таких крайностей, которых им, увы, не избежать, сторонники даже указанных точек зрения будут не в восторге.

Аргумент десятый. Анализ высказываний ученых, разделяющих критикуемые взгляды, показывает, что многие из них либо прямо, либо косвенно связывают возникновение уголовной ответственности именно с моментом совершения преступления.

Только что отмечалось: некоторые из моих оппонентов (Т.Т. Дубинин, А.И. Рарог), проявив при этом, правда,  непоследовательность, за точку отсчета уголовной ответственности предлагают брать как раз  момент совершения преступления.

Со стороны представителей других позиций до прямого признания дело обычно не доходит. Например, В.С. Прохоров, Н.М. Кропачев и  А.Н. Тарбагаев пишут: "Никакие теоретические конструкции не могут поколебать принципа: "Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом"… . … Только обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу, возлагает уголовную ответственность на лицо, действительно совершившее преступление"[38] (выделено мною. - П.К.). Думается, что дополнение любыми научными противниками к своим положениям о моменте возникновения уголовной ответственности выделенных слов есть не что иное,  как фактическое признание ими таким обстоятельством момента совершения преступления.

Изложенное позволяет придти к следующим выводам.

1. Анализ различных точек зрения по вопросу о времени появления уголовной ответственности показывает, что наиболее удачной среди них является точка зрения, согласно которой эта ответственность возникает с момента совершения преступления.

2. Указанная позиция:  1)  полностью  согласуется с  представлением  об уголовной ответственности как закрепленной в источниках уголовного права обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости; 2) соответствует взгляду на правонарушение, разновидностью которого является преступление, как юридическом факте, порождающем правоотношение и юридическую ответственность; 3) основывается на действующем уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве; 4) максимально способствует защите прав личности в уголовном судопроизводстве; 5) позволяет четко различать законное и незаконное применение мер государственного принуждения; 6) исключает необоснованное ограничение пределов дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности; 7) препятствует появлению парадоксов типа "моменты возникновения и прекращения уголовной ответственности сливаются во времени".

* Правоведение. 2001. № 2. С. 147 – 163.

Проблема позитивной уголовной ответственности требует специального рассмотрения. В данной статье речь идет о так называемой негативной, ретроспективной уголовной ответственности – ответственности лица за свое прошлое преступное поведение (традиционное ее понимание).

По мнению некоторых ученых, ретроспективная уголовная ответственность наступает не только за преступление, но и за иное уголовно-противоправное поведение (уклонение от отбывания назначенного судом наказания, уклонение условно осужденного от исполнения возложенных на него обязанностей и т. п.). См.: Звечаровский И. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3. С. 37, 38. Однако, как будет показано далее, законодатель справедливо связывает уголовную ответственность лишь с фактом совершения преступного деяния.