Немецкие заимствования в русском языке

1. Слова, утратившие  какие бы то ни были признаки  нерусского происхождения: картина, кровать, стул, тетрадь, школа.

2. Слова, сохраняющие  некоторые внешние признаки иноязычного происхождения: не свойственные русскому языку созвучия (вуаль, жюри, джаз); нерусские суффиксы (техникум, студент, директор); нерусские приставки (трансляция, антибиотики); некоторые из этих слов не склоняются (кино, пальто, кофе).

3. Общеупотребительные слова из области науки, политики, культуры, искусства, известные не только в русском, но и в других европейских языках. Такие слова называются европеизмами, или интернационализмами: телеграф, телефон. Приметой времени является их стилистическая нейтрализация. Заимствованные слова рассмотренных групп не имеют русских синонимов и относятся к межстилевой, нейтральной в эмоционально-экспрессивном отношении лексике. Они используются в речи без всяких ограничений. 
 
Развитие русской военной терминологии во многом определено многовековым германо- российским сотрудничеством в области военного дела, начиная с первых контактов германских и славянских племен и далее, особенно в периоды царствования в России Ивана III, Петра I, Екатерины II и Александра I. Часть немецких лексических заимствований сохраняет актуальность в наше время (фланг, штаб), часть из них стала историзмами и архаизмами (рекрут, шомпол, аксельбанты).

1. Отдельные немецкие заимствования четко сохранили следы своего происхождения и воспринимаются носителями русского языка как явные заимствования (фельдшер). Другие слова в значительной степени подверглись преобразованиям как в фонетическом, так и морфологическом планах (гаубица, шлем). Интерес представляют
2. также семантические сдвиги при переносе слов из одной языковой системы в другую. Так, слово "гауптвахта" означает в русском языке помещение для содержания военнослужащих под арестом. Изначальное же значение этого слова, пришедшее из немецкого языка, было связано с обозначением караульного помещения.
3. При исследовании происхождения и путей проникновения в русский язык немецких заимствований из области военного дела было обнаружено, что из всех собранных нами заимствований лишь половина имеет собственно немецкое происхождение. У наиболее древних заимствований (броня) иногда трудно установить, пришло ли слово из древненемецкого или из какого-либо другого германского языка. Значительная часть заимствований имеет французское, итальянское, латинское, английское и др. Происхождение, но пришла в русский язык через немецкий. Об этом свидетельствует и немецкая манера произношения этих слов в русском языке, и чисто историческая обусловленность более раннего вхождения этих слов в немецкий язык (итальянское происхождение имеет слово "шпион", латинское - "тактика", английское - "шрапнель", французское - "алебарда" и т. д.).
4. Отдельные немецкие заимствования имеют явно диалектальную отмеченность. Особенно это проявляется в словах французского происхождения. Так , в русский язык вошло слово "ренадер", а не "гренадир", что бы французскому и литературному немецкому языку. Такой вариант звучания слова, унаследованный в русском языке, обусловлен нижненемецким диалектом.
5. В содержательном аспекте немецкие заимствования в области военного дела в русском языке можно сгруппировать следующим образом: холодное оружие, огнестрельное оружие, амуниция, приборы, служебные звания, военные подразделения, тактические и стратегические термины, военное инженерное дело, военная канцелярия и право, общие понятия. При этом соотнесение приблизительного времени возникновения того или иного заимствования в русском языке с исторической ситуацией позволяет делать выводы о степени интенсивности и направленности в тот или иной период германо-российского сотрудничества. Так, с эпохой Петра I соотносится большинство понятий из области военной канцелярии, служебных званий, стратегических и тактических терминов.
6. Обогащение словарного запаса языка путем заимствования слов из других языков есть процесс, сопровождающий культурное, экономическое, политическое и научно- техническое развитие народа-носителя данного языка. Именно характер, степень интенсивности продолжительность лексических заимствований часто служат отправной точкой, индикатором в исторических исследованиях. В свою очередь, в решении сугубо лингвистических задач исследования заимствований невозможно обойтись без исторических данных

 
3. Признаки иноязычной лексики

 
Несмотря на то, что иноязычное слово передается средствами заимствующего языка и приобретает самостоятельное значение, в его облике нередко сохраняется "иностранность" - фонетические, морфологические признаки, не характерные для русского языка. 
Существуют такие черты звукового облика слов, которые принадлежат не к какой-то отдельной группе (немецкой, английской, тюрской, и т.д.), а вообще характеризуют слово как иноязычное (или заимствованное). 
Вот некоторые "межнациональные" признаки заимствованных слов: 
      1. Начальное а почти всегда свидетельствует о нерусском происхождении слова: абажур, алмаз, анкета, анкета, астра и др. Исконно русские слова с начальным а - редкость. Это некоторые служебные слова, междометия (и слова, образованные от междометий): а, ах, ага, ай, ахнуть, аукаться и немногие другие.  
      2. Наличие в слове буквы ф - яркая иноязычная черта. За исключением немногих междометных и звукоподражательных слов (фу, уф, фыркать), слова с буквой ф заимствованные: февраль, кафе, факт, графика, фонарь, форма, софа, кефир, шкаф, рифма, фокус, графин, фильм и др. 
      3. Сочетание ке, ге, хе в ракета, кедр, герб, герой, схема, трахея, На стыке основы и окончания (но не в корне) сочетания ке, ге, хе, конечно, бывают и в незаимствованных словах: руке, песке, строке, дороге, овраге, снохе, мухе, смехе. 
      4. Зияния (соседство двух и более гласных) в корнях слов: поэт, дуэль, какао, аут, диета, баул, караул, ореол, театр и др. На стыке морфем (например, приставки и корня) такие сочетания возможны и в русских по происхождению словах: поэтому, наука, неуч, заахать, поахать, приучить и т.п. 
      5. Некоторые сочетания согласных: анекдот, экзамен, рюкзак, зигзаг, пакгауз и т.д.  
      6. Буква э встречается почти исключительно в заимствованных словах: эра, эпоха, этаж, эволюция, элемент, эхо, пэр, этика, алоэ, каноэ и др. В незаимствованных словах э встречается редко - в словах междометного и местоименного характера: э, эх, этот, этакий, поэтому и т.п. 
      7. Сочетания кю, пю, бю, вю, кю, мю и др.: пюре, купюра, бюро, бюрократ, бюст, дебют и др.  
      8. Двойные согласные в корне слова: аббат, коллега, коррозия, тоннель, сумма, касс, диффузия, интермеццо. 
      9. Несклоняемость существительных: кофе, жюри, депо, колибри, кенгуру. 
      10. Морфологическая невыраженность числа и рода существительных: пальто, кофе. 
Словам немецкого происхождения свойственны сочетания начальных шт и шп: штамп, штемпель, штык, штаб, штраф, штоф; конечное -мейстер: гроссмейстер, капельмейстер, концертмейстер и др.

 
4. Освоение иноязычных лексем в русском языке 
 
Процесс освоения иноязычной лексики - это очень сложное взаимодействие фонетических, грамматических, семантических систем двух и более, иногда очень различных, языков. В связи с тем что фонетические, грамматические и другие явления в системах разных языков не совпадают, при переходе в русский язык иноязычные слова подвергаются обработке, приспосабливаясь к его нормам и законам: заимствованные слова подвергаются графическому, фонетическому, морфологическому и семантическому освоению. 
Звуки, чуждые русскому языку, при заимствовании заменяются другими, имеющимися в фонетической системе русского языка, или исчезают. Так, в русском языке нет придыхательного звука [ h ], который есть во многих других языках. При заимствовании слова с таким звуком он заменяется и передается то как [ г ], то как [ х ] нем. Herzog - герцог, Horst - Хорст, Heine - Гейне, Hulse - гильза, hurra - ура). Западноевропейский [ l ] передается то как [ л ], то как [ л' ]: лат. klassis, нем. klasse, нем. - lack - лак; итал. valuta - валюта. 
 
Народной этимологией иногда пользуются писатели. Так, К.Федин в романе "Первые радости" в речи больного звонаря обыгрывает слово перетомит - "воспаление брюшины": 
Студенты мне говорят, что у тебя большой сделался перетомит. И правда, я тогда сильно перетомился. 
Н.Л.Лесков превращает народную этимологию в нарочитый стилистический прием, создавая комическую подделку под народную речь, построенную на словесной игре: гувернянька, долбица умножения, мотариус, Квазиморда, буреметр, верояция: 
«А те лица, которым курьер нимфозорию сделал, сию же минуту рассмотрели её в самый мелкий мелкоскоп и сейчас же в публейские ведомости описание, чтобы завтра же на всеобщее известие клеветон вышел». 
 
Графическое освоение. 
 
Графическое освоение заимствованного слова - это передача его на письме средствами русского алфавита, русскими буквами: нем. Jager - русск. егерь, польск. frant - русск. франт и т.п. Большинство иноязычных слов, становясь достоянием русского языка, сразу приобретает русский графический облик. Это особенно характерно для заимствования, происходящего в настоящее время. В некоторых случаях, однако, графическое освоение чужого слова происходило не сразу: в течение некоторого времени слово передавалось не русскими буквами, сохраняя на письме иноязычный облик. Слова бюллетень и портфель зафиксированы русскими словарями в самом начале ХХ в, но, видимо, русский вид этих слов был еще не очень привычен. В письмах А.С.Пушкина 30-х годов читаем: :с нетерпением ожидаю твой bulletin:Постарайся порастрепать его portefeuille, полный европейскими сокровищами. Слова портфель и пикник Пушкин и Лермонтов еще не решались писать по-русски. 
 
Морфологическое освоение  
 
Заимствованные слова, входя в состав русского языка, подчиняются его грамматическим нормам. Несвойственные русскому языку иноязычные суффиксы отбрасываются или заменяются русскими (греч. paradoxos -парадокс, paidagogos - педагог, лат. oraculum - оракул. 
Некоторые французские и немецкие слова приобретают русские флексии, являющиеся показателями грамматического рода: существительные женского рода: нем. die Bucht - бухта, die Rakete - ракета. 
При заимствовании в соответствии с имеющимся в слове окончанием меняется категория рода.

Изменили категорию  рода многие слова, пришедшие из немецкого  языка; немецкие существительные женского рода die Klasse, die Losung, die Tomate в русск.яз мужского рода: класс, лозунг, томат; немецкие слова среднего рода das Halstuch, das Fartuch, das Hospital в русск.яз. мужского рода: галстук, фартук, госпиталь и др.  
Изредка при заимствовании происходит изменение грамматических форм числа. Формы единственного числа имен существительных локон, клапан, и др. в языке-источнике являются формами множественного числа (из нем. Locken, klappen).

Следует отметить, что процесс освоения охватывает не все слова. Некоторые заимствования  надолго сохраняют присущие им фонетические и морфологические особенности. Так, в ряде слов сохраняется твердое произношение согласных перед е: ателье, полонез, коктейль, майонез, термос, отсутствует аканье: радио, какао, оазис, Вольтер, полонез, некоторые заимствованное русским языком существительные и прилагательные не изменяются: жюри, кино, пальто, кофе, мини, плиссе, хаки и др.

 
Лексическое освоение

 
Под лексическим освоением мы имеем  в виду освоение слова как единицы  лексики. Лексически освоенным слово  можно считать тогда, когда оно называет вещь, явление, свойственное нашей русской действительности, когда в значении его не остается ничего, что указывало бы на его иноязычное происхождение.

Большинство заимствованных слов в русском языке лексически освоено. Ничего специфически немецкого нет в значениях слов галстук, фартук, планка, стамеска, рубанок, локон, проба.

Наряду с лексически освоенными заимствованными словами  в нашем языке есть некоторое  количество экзотизмов. Это такие слова, которые хотя и употребляются в русском языке, но в значении своем имеют нечто не русское, напоминающее об их иноязычном происхождении. Например: хурал, сантим, фрау , гопак. 
Экзотизмы обычно используются авторами, когда речь идет не о русской действительности, а о жизни какого-нибудь другого народа. 
Экзотизмы бывают заменимые и незаменимые. К заменимым отнесем такие слова, которые можно перевести на русский без особого ущерба для смысла: мистер - господин, фрау - госпожа, консьерж - привратник и т.д. Употребление таких экзотизмов вызывается только потребностью передачи местного колорита. Другое дело -- экзотизмы "незаменимые", т.е. непереводимые. Нельзя слово франк перевести как рубль, лаваш заменить в тексте хлебом или лепешкой, хаши назвать просто супом. Ещё примеры непереводимых экзотизмов - сари, лявониха, чонгури, тамтам, чалма, иена, доллар. 
 
 
 

5. Отношение к иноязычной лексике.

Чаще  всего потребность в назывании  предметов и понятий возникает в различных отраслях науки и техники, поэтому среди научно-технических терминов так много иностранных. От близких к ним по смыслу русских слов они как раз и отличаются строгой определенностью, специфичностью значения. Сравним, например, слова трансформатор и преобразователь: трансформатор — особый прибор для преобразования электрического тока, а преобразователем можно назвать и такой прибор, и человека; локальный и местный (математики говорят: локальная переменная, но не местная переменная) и т. п.

Процесс лексического заимствования нормален для развития языка. Правда, не все  языки в равной мере восприимчивы к иноязычному влиянию. Это зависит от разных факторов. Например, от географического. Так, Исландия вследствие своего островного положения и обособленности от других европейских стран на протяжении многих веков была слабо связана с «материковыми» народами. Поэтому в исландском языке мало заимствований из других языков. Отношение к заимствованным словам в общеcтве меняется. Бывают времена, когда к ним относятся вполне терпимо, но в иные эпохи они оцениваются отрицательно. Тем не менее, несмотря на ту или иную реакцию общества, одна часть заимствованных слов органично входит в язык, а другая отторгается им.

Политику, направленную на борьбу с заимствованиями, назвали языковым пуризмом (от лат. purus — «чистый»). Пуристы считают, что заимствования портят язык и что слово можно отменить или запретить волевым усилием.

Русский писатель Александр Петрович Сумароков  писал по поводу заимствований: «...восприятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обогащение, но порча языка... Язык наш толико сею заражён язвою, что и теперь вычищать его трудно; а ежели сие мнимое обогащение ещё несколько лет продлится, так совершенного очищения не можно будет надеяться». А. П. Сумароков предлагал избавляться от слов фрукты, сюртук, суп, гувернантка, еложь, пассия и заменять их соответственно словами плоды, верхнее платье, похлёбка, мамка, похвала, страсть. Как видно, язык реагировал на эти слова выборочно, избавившись от модных в XVIII в. галлицизмов (заимствований из французского языка) — еложь, пассия, в то время как другие были им освоены (сравните родовидовые пары плоды — фрукты, верхняя одежда — сюртук; стилистическую пару похлёбка — суп; пару гувернантка — мамка, в которой слова разведены по значению в зависимости от рода занятий).