Обвинительная речь прокурора

Обвинительная речь

1. Понятие и значение  обвинительной речи

Говоря о речи прокурора  в суде первой инстанции всегда имеют  в ви¬ду обвинительную речь. Это и понятно. Являясь органом уголовного пре¬следования, прокурор приходит в суд для того, чтобы поддержать то обви¬нение, которое было сформулировано органами предварительного рассле¬дования. Его деятельность в суде и выступление в судебных прениях в по¬давляющем большинстве случаев имеют обвинительную направленность. Однако нельзя не учитывать, что представляя государство, прокурор осу-ществляет уголовное преследование только до тех пор, пока оно находит основания в материалах уголовного дела и обязан отказаться от обвинения, если оно в судебном заседании не подтверждается. В этом случае прокурор тоже выступает с речью, но она носит принципиально иной, чем обвини¬тельная речь, характер. В дальнейшем изложении при отсутствии соответ¬ствующей оговорки речь прокурора употребляется в значении обвини¬тельной речи.

Обвинительная речь - это  речь государственного или частного об¬винителя, в которой он доказывает суду виновность подсудимого в совер¬шении преступления. В литературе встречаются и более развернутые оп¬ределения обвинительной речи, включающие указание на её содержание и значение, что представляется излишним, т.к. эти понятия имеют собствен¬ный смысл.

В чем значение обвинительной  речи? Очевидно, оно должно быть свя¬зано с целями и задачами участия прокурора в судебном рассмотрении де¬ла, вытекающими из его процессуальной функции. При всей спорности ьо-проса о функции прокурора в уголовном процессе обвинительная направ¬ленность его деятельности не вызывает сомнения. Являясь органом уго¬ловного преследования и обеспечивая присущими ему методами закон¬ность предварительного расследования, прокурор является в суд для того, чтобы доказать обоснованность предъявленного подсудимому обвинения. Его задача в судебном рассмотрении дела, следовательно, заключается в том, чтобы убедить суд, что обвинение основано на полученных законным способом доказательствах, которых достаточно для постановления обви¬нительного приговора. Прокурор в суде и поддерживает обвинение (в ма-териальном смысле счова), и осуществляет его (в процессуальном смысле). Это государственное обвинение, поскольку прокурор является представи¬телем государственного органа, цель существования которого - защита го¬сударственных и общественных интересов от правонарушений, совершае¬мых в том числе и отдельными лицами.

Исходя из этого, значение обвинительной речи прокурора состоит  в следующем:

- прокурор в своей речи подводит итоги не только судебного следст¬вия, но и предварительного расследования, дает оценк> этой деятельности, констатирует достижение её целей. Его речь свидетельствует о том, что длительная и трудная работа органов предварительного pat следоЕ1ания по раскрытию преступления и изобличению лица, его совершившее), завер¬шена успешно,

- прокурор подводит итоги и своей деятельности как государственно¬го обвинителя. Обвинительная речь - это кульминация всей предшествую¬щей деятельности прокурора, в ней в окончательном виде формулируется обвинение и выражается адресованная суду просьба о придании подсуди¬мого виновным и наказании его. В обвинительной речи прокурор имеет последнюю возможность с учетом данных судебного следствия уточнить формулировку обвинения, его юридические признаки,

- обосновывая обвинение перед судом, разворачивая перед ним цепь уличающих обвиняемого доказательств, прокурор способствует формиро¬ванию у судей внутреннего убеждения в виновности подсудимого, необхо¬димого для принятия правильного решения по делу,

-речь прокурора имеет  огромное воспитательное В1здей^твие  не только для присутствующих, но и общества в целом, она  убеждает в неот¬вратимости наказания, в торжестве закона и справедливое™.

Заметим, что такое значение, однако, может иметь ье любая обвини¬тельная речь, а лишь та, которая удовлетворяет предъявляемым к ней тре¬бованиям.

Первое (и основное) требование заключается в том, чтобы обвини¬тельная речь была аргументированной. Это значит, что ни одною тезиса, ни одного слова не должно быть произнесено без обоснования ею доказа-тельствами. Требование доказанности в равной мере относится ко всем выводам и предложениям прокурора: о виновности подсудимого, о квали¬фикации его действий, о характеристике личност л, о заявленном граждан¬ском иске, о причинах совершения преступления. Требование аргументи¬рованности, обоснованности обвинительной речи является пэямым следст¬вием лежащего на обвинителе бремени доказывания, ь г илу которого именно прокурор обязан доказать виновность подсудимого, недоказанная им вина равняется доказанной невиновности. Ни один другой участник уголовного процесса не несет обязанности доказать обвинение и бремя по¬следствий невыполнения этой обязанности в виде оправдательного приго¬вора суда. Предъявление этого требования к обвинительной речи проку¬рора тем более важно в условиях признания состязательдого характера уголовного судопроизводства и принципа презумпции невиновности. Как указал Конституционный суд РФ в постановлении от 20 апреля 1999 г. N 7-

П , при полной или частичной  недоказанности, а также сомнительности обвинения защита вправе рассчитывать на вынесение судом оправдатель¬ного приговора либо, соответственно, на признание подсудимого винов¬ным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследова¬ния. Такая позиция зашиты является допустимой формой отстаивания ин¬тересов подсудимого, ибо суд при этих обстоятельствах обязан следовать принципу презумпции невиновности, закрепленному в статье 49 Консти¬туции Российской Федерации, согласно которой обвиняемый в соверше¬нии преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Из этого принципа в сово¬купности с принципом состязательности (ст. 123 ч. 3 Конституции Россий¬ской Федерации) спедует, что суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование. Суд, инициируя продолжение следственной дея¬тельности по обоснованию обвинения, по сути выполняет не свойственную ему обвинительную функцию.

Рассматривая уголовные  дела, суд осуществляет исключительно  функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и  лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, поэтому не устраняемые  ими сомнения в виновности обвиняемого  в силу ст. 49 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, толкуются в пользу последнего. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность об¬виняемого в полном объеме, это должно приводить к постановлению в от¬ношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии.

Обвинительная речь, рассматриваемая  как одно из важнейших средств  осуществления уголовного преследования, не будучи аргументированной не способна выполнять эту важную роль, не сможет повлиять на решение суда и убедить  судей в справедливости требований обвинителя. Все то, что доказательствами не подтверждается, из обвинения должно быть исключе¬но. Являясь органом государства, прокурор обязан устранить все ошибки, допущенные в стадии предварительного расследования. Необоснованное обвинение не способствует возникновению доверия к позиции прокурора, умаляет его авторитет. Следует помнить, что убеждающим воздействием обладает не собственная убежденность прокурора, но та совокупность до¬казательств. на которых его убеждение основано. Как бы ни был красноре¬чив прокурор, любое его слово, не подтвержденное доказательствами, лег¬ко оспоримо.

1 См.: Вестник Конституционного  суда РФ. -1999. - №4.

Второе требование, предъявляемое  к обвинительней речи, это её объективность. Объективность свя*ана с аргументированностью, ибо оз¬начает, что содержащиеся в ней положения осноианы иг. материалах дела Вместе с тем, требование объективности имеет самостоятельное значение. Объективная речь всегда аргументирована, но не нсякая аргументирован¬ная речь объективна. Для того, чтобы обвинительная речь была признана объективной, она должна не просто опираться на доказательства, но опи¬раться на все доказательства, в том числе учитывать и те, которые проти¬воречат обвинительной версии лли опровергают обвинение. Прокурор не вправе не только исказить содержание док&затедьс гь, но опойти молчани¬ем те факты, которые ему невыгодны. Прокурор не впраЕе обвинять «во что бы то ни стало», защищая «честь мундира», прикрывая огрели, допу¬щенные и не выявленные им в стадии расследования. Не сл/чайно А.Ф.Ко¬ни называл прокурора публично говорящим судьей, что означает не вы¬полнение им общей с судьей функции, на то, что прокурор не вправе быть менее объективным и менее справедпивьем, чем судья. Провозгласив при¬оритет человеческой личности, Конституция РФ (сг.2) возложила на госу¬дарство в лице его органов обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 18) и гарантиронала каждому государственную защиту его интересов (ст. 45). Представляя в уголовном процессе обвинительную власть государства, прокурор защищает не толь¬ко общественные интересы как таковые, но и интересы отдельной лично¬сти, являющиеся важной частью общественного интереса. Необъектив¬ность прокурора означает, что он настаивает на незаконном и необосно¬ванном приговоре, а это извращает сущность прокуратуры как государст¬венного органа, призванного обеспечить в стране соблюдение законности.

Третье требование заключается  в том, что обвинительная речь долж¬на быть содержательной и конкретной. Хорошо известны слова Л.Ф.Кони' «Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего». Конкретная р;'чь всегда содержит четкое указание на то, в каких именно дейстмях обвиняется подсудимый, какие обстоятельства нуждаются в обосновании для того, чтобы вина подсудимого была установлена, и какими дэказательствами эти обстоятельства подтверждаются. Обвинитель!-ая речь, не мохет состо¬ять из общих рассуждений и ничего не значащих фраз. Цветами красноре¬чия не заменить скрупулезного, детального анализа доказательств и стро¬гого, последовательного изложения фактов. Примероу такой неконкретно¬сти обвинения может служить речь присяжного поверенного Урусова по известному делу Мироновича в качестве гражданского истца,

Миронович обвинялся в убийстве 13-летней Сары Бек|:ер. Единствен¬ным доказательством убийства выступал его сексуальный мотив, который объективно ничем не подтверждался, однако Урусов исходил из него, как из установленного факта. Он говорил: «Почему, ради чего он убил Сару Беккер7 Он убил ее не с обдуманным заранее намерением  а в запальчиво-

emu и раздражении, вследствие неудавшейся попытки воспользоваться невинностью, попытки, оставленной вследствие ее сопротивления (за¬метим, что подозрение на сексуальный мотив возникло лишь в рез>льтате позы трупа, лежавшего поперек кресла с раздвинутыми ногами и задран¬ной до колен юбкой, никаких следов полового насилия, нарушения девст¬венности потерпевшей, а также следов от её сопротивления на теле Миро¬новича не было обнаружено), «но не сопровождавшейся, по-видимом\, -продолжал он, - никакими реальными последствиями, и б которой он на суде не обвиняется (к чему же, если не обвиняется, об этом и говорить9) Еаи бы он не }>бил ее, он обвинялся бы в покушении на изнасилование, со-единенное с растлением и она бы против него свидетельствовала на cvde и он был бы осужден Чтобы этого не было, он ее убил Он убил ее в поры¬ве бешенства и страха, боясь быть застигнутым на месте преступления (бездоказательное предположение). Итак, хотя изнасилования нет (адво¬кат и сам признает пустоту своих рассуждении), хотя в судебно-медицинском смыс ге покушение на растление ничем не может быть до-казано, но тем не менее обстоятельства дела приводят к непоколебимому заключению, что в основе дела лежит чувственность Мироновича» (вот так доказательств нет, но уверенность непоколебима) Почему же избрал Урусов такой путь для своего выступления'' Он сам ответил на этот во¬прос" «    если нет мотива так не о чем говорить»

Защищая Мироновича, присяжный поверенный С А Андреевский в связи с этим заметил' «Прокурор рисует в своем воображении свои кар¬тины, не имеющие не единой опоры в вещественных следах, делает пред-положения признанные профессором Эргардтом (экспертом) «из всех не¬возможных невозчожностей самыми невозможными» и недопущенные никем из других ученых (т е.экспертов) А гражданский истец говорит прямо нам довольно одного мотива Лакомка на ребенка - и убил Но за что же9 Не касаясь к ребенку, не пытаясь завладеть им, ые получив ника¬кого отпора, ни одной царапины? Нет, так рассуждать невозможно Ма-ю ли кому чего хочется от живого существа, а другие его убивают Вам л отелось поскорее наследство получить от старого богача, а его убивает вор, - и вас буоут судить топько потому, что вы не огорчены его смер тью? Разве допустимо уличить одним мотивом, когда самого факта не существует /»

Требованиг конкретности не означает, что в обвинительной речи не¬уместны общие рас суждения. Напротив, они часто не только украшают об-винительн) ю речь, но и необходимы для правильного понимания сути об¬винения, если только связаны с обстоятельствами дела Рассуждения о ценности и неповт оримости человеческой жизни, например, уместны по

1 Речи известных русских  юристов    - С 528-542 : Там же -С 126

делу об убийстве, они  показывают общественную опэснсчть этого престу¬пления. Рассуждения об общих целях уголовного наказания помогают обосновать нравственную и юридическую оправданность предлагаемой прокурором меры наказания. Вопросы психологин полезнь для обоснова¬ния оценки того или иного доказательства, как. например, в следующем отрывке из речи Кони по делу о подлоге расписки в 35 тысяч р>блей се¬ребром от имени княгини Щербатовой.

«Если сравнивать действия человека, поступающего законно и  пра¬вильно, с уверенностью в своей правоте, с действиюни человека преступ¬ного, то в них всегда можно подметить резкие отличительные черты, яркие особенности Человек, сознающий правоту своих действий, не бу¬дет говорить о них с украдкою, не станет действовать, по возможности, без свидетелей, не будет стараться затем подговорить их «на всякий случай», не станет скрывать следов того, что совершил и запасаться такими данными, которые должны лишить веры всех, которые могут усомниться в правильности его действий

Совершенно в обратном направлении будет действовать  тот, кто сознает, что поступает  нечисто и дурно У него явятся и подставные свидетели, и сокрытие следов. Иногда на помощь правосудию придет и другое, довольно нередко встречающееся  в преступлениях свойство, ви¬новный проболтается, проговорится, и сам поможет таким образом разъяснить дело. Желание похвастать, неумение вовремя промолчать-слишком общие и частые явления в :>кизни человека. Иногда виновный да¬ет против себя оружие, проговаривается под влиянием отягощенной со¬вести, которая настойчиво требует з.оть косвенного признания Но чаще бывает, когда он совершит какое-нибудь ловкое действие и видит в том силу и торжество своего ума. С подобного обстоятельства приходится начинать исследование улик и по настоящему делу»'.

Четвертое требование к обвинительной  речи сосз оит в её нравствен¬ности, соответствии этическим требованиям. Речь может бь ть и страстной и пылкой, но не должна быть раздраженной, не должна свидетельствовать о личной неприязни прокурора к подсудимому. Известно, что А Ф. Кони, будучи обер-прокурором Сената, отстранил от дальнейшего участия в деле одного из товарищей прокурора за такое высказываний о подсудимом: «Ну, хоть я и проиграл, зато ему всю морду сапогом вымазан». Задача про¬курора в суде - не «морду подсудимого сапогом вымазать», но доказать его вину, помня, что подсудимый еше не есть виновный, что оскорбление под¬судимого, унижение его чести и достоинства употреблением бранных эпи¬тетов - есть оскорбление и унижение достоинства самой ^винительной власти. Поэтому недопустимо говорить о подсудимых так, как эго сделал будучи Генеральным прокурором СССР печально известный А.Я. Вышин-