Стратегия сотрудничества Евросоюза со странами Центральной Азии

     Стратегия сотрудничества Евросоюза со странами Центральной Азии 

     Состоявшийся  здесь 21-23 июня саммит глав государств и правительств ЕС утвердил стратегию  Евросоюза по сотрудничеству с Центральной  Азией. Об этом говорится в полученном ИТАР- ТАСС итоговом документе саммита.  

     Общеевропейская стратегия развития отношений со странами Центральной Азии была первоначально  принята на заседании министров  иностранных дел Евросоюза в  Люксембурге 23 апреля. Этот документ охватывает период до 2013 года и предусматривает  два уровня сотрудничества: межгосударственный и региональный.  

     Среди основных векторов выделяются такие  направления, как укрепление демократических  институтов, законности и соблюдение прав человека, сотрудничество в сфере  образования, экологии, транспорта и  энергетики, борьба с вызовами безопасности, включая содействие в охране границ, противодействие преступности и  наркомафии, и передача опыта регионального  сотрудничества. Составной частью стратегии  является пакет целевой помощи странам  региона в размере 750 млн евро.  

     Ранее комментируя ИТАР-ТАСС этот документ, верховный представитель ЕС по внешней  политике и безопасности Хавьер Солана подчеркивал, что Брюссель нацелен  на сотрудничество с РФ в Центральной  Азии. "ЕС не рассматривает международную  политику как поле для конкуренции. Мы настроены на взаимодействие и  верим, что у нас есть множество  направлений, измерений и возможностей для сотрудничества с Россией  в этом регионе", – сказал Солана.  

     Программа не задает принципиально новых направлений  сотрудничества, а лишь корректирует и дополняет уже сложившиеся  его формы. "Мы видим, что Россия и Китай активно работают с  этим регионом. США, Япония и Турция тоже налаживают отношения с ним, – сказал после заседания министров  иностранных дел Евросоюза в  апреле Франк-Вальтер Штайнмайер. –  Представляется правильным, чтобы в  этой ситуации Европа также приложила  усилия для повышения уровня сотрудничества со странами региона". Глава германского  МИД особо выделил важную роль Центральной Азии как источника  углеводородов. Он отметил, что ЕС считает  этот регион ключевым с точки зрения усилий по нормализации обстановки в  Афганистане, противодействия распространению  экстремизма и борьбы с транзитом  афганских наркотиков. Значительную часть пакета целевой помощи в 750 млн. евро предполагается пустить на реализацию проектов модернизации энергетической и транспортной инфраструктуры в  Центральной Азии.  

     Стратегия предусматривает два уровня сотрудничества Евросоюза с государствами региона: двусторонний и региональный. Среди  обозначенных в качестве основных векторов сотрудничества – укрепление демократических  институтов, законности и соблюдение прав человека, сотрудничество в сфере  образования, экологии, транспорта и  энергетики, борьба с вызовами безопасности.  

     В итоговом заявлении по сотрудничеству со странами региона Совет ЕС, состоявшийся в апреле, приветствовал "хорошие  результаты, достигнутые в ходе встречи 28 марта в Астане "тройки" ЕС с министрами иностранных дел пяти государств Центральной Азии: Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана". Главы МИД 27 стран ЕС подчеркнули, что встреча в Астане стала "новой вехой на пути развития отношений европейского сообщества с государствами региона".  

     Новая стратегия ЕС включает в себя такие  направления, как энергетическое партнерство, "содействие развитию демократии и  гражданского общества", сотрудничество в сфере образования и передача странам Центральной Азии европейского опыта регионального сотрудничества. Эта стратегия опирается на базовые  интересы ЕС в Центральной Азии. В первую очередь, Евросоюз сегодня  озабочен диверсификацией источников энергии и способов их доставки, имея в виду, что в Центральной  Азии сосредоточено до 5 проц. мировых  запасов углеводородов.  

     Что касается вопросов укрепления демократических  институтов в странах Центральной  Азии и развития там гражданского общества, то в Брюсселе указывают  на два мотива для активной работы в этом направлении. Во-первых, ЕС рассматривает  распространение демократии как  один из основных приоритетов своей  внешней политики. Чем больше стран  будут разделять европейские  либеральные ценности, тем более  понятным и безопасным станет остальной  мир для стран Евросоюза, уверены  в ЕС. Во-вторых, руководство ЕС считает, что создание "жизнеспособной демократической  системы" в странах Центральной  Азии значительно снизит риск распространения  в этих государствах экстремистских неоисламистских идеологий. Сотрудничество в сфере образования служит, в  сущности, той же цели – расширению европейской системы ценностей.  

     Сегодня взаимоотношения ЕС со странами Центральной  Азии выстраиваются в рамках единой европейской внешней политики. В  качестве главных задач в Брюсселе называют поддержание нормальных политических отношений с каждым из государств этого региона, содействие их экономическому развитию и процветанию, направленному  на обеспечение мира и стабильности в регионе, стимулирование демократических  преобразований, включая укрепление гражданского общества, свободы прессы, независимости судебной власти.  

     Один  из основных инструментов – программа  технического сотрудничества ТАСИС (Tacis). Получателями помощи являются 12 бывших республик СССР (за исключением государств Прибалтики, которые входят в состав ЕС с 2004 года). Эта же программа некоторое  время финансировала отдельные  проекты на территории Монголии. Всего  в период с 1991 по 1999 год ее бюджет составил 4,2 млрд. евро, а бюджет на 2001-2006 годы – 3,1 млрд. евро.  

     В СМИ нередко высказывается мнение, что бюджет ТАСИС незначителен, если сравнивать его, например, с выделением Евросоюзом ежегодно 500 млн евро Палестинской автономии. Опираясь на это сравнение, ЕС упрекают в недостаточном внимании к странам постсоветского пространства. На самом деле размеры финансирования ТАСИС свидетельствуют, что в  Брюсселе вполне признают страны, участвующие  в этой программе, как нормальные дееспособные государства, чего нельзя сказать о той же Палестинской автономии, где иностранные дотации составляют львиную долю доходов госбюджета.  

     ТАСИС направлена на целевые проекты. В  качестве примера можно назвать  финансирование мер по повышению  безопасности ядерных объектов, развитие трансграничного и регионального  сотрудничества. Помимо ТАСИС ЕС регулярно  выделяет гуманитарную и техническую  помощь на неотложные нужды стран  Центральной Азии. Так, в начале 2006 года Еврокомиссия выделила 66 млн. евро Казахстану, Киргизии, Таджикистану, Туркмении  и Узбекистану. Эти средства предназначались  на борьбу с бедностью, укрепление социальных институтов, а также на финансирование реформы административных и юридических  систем. В политическом отношении  Брюссель считает Центральную Азию стабильным регионом, что в современном  мире имеет большую ценность. При  этом как Еврокомиссия, так и страны – члены ЕС отдают себе отчет  в том, что РФ играет в этом регионе  роль стабилизирующего фактора. ЕС считается  с мнением России, признает это  и нередко напрямую призывает  ее использовать свой авторитет, как  это было, например, во время "тюльпановой  революции" в Киргизии.  

     Несмотря  на финансовую мощь Евросоюза, лишних денег у него нет – все "лишние" ресурсы оттягивает помощь проблемным регионам. Это, в частности, Экваториальная Африка, Афганистан, Палестина. В экономическом  смысле ЕС не только не готов, но и не способен заменить РФ в Центральной  Азии. Поэтому помощь ЕС странам  Центральной Азии направлена в первую очередь на программы, выгодные самому Евросоюзу, – снижение риска социальных взрывов и эскалации нестабильности, укрепление ядерной безопасности и  т.п.  

     Если  же говорить о таких актуальных для  ЕС темах, как продвижение демократии и поставки энергоресурсов, то на них  следует остановиться подробнее. Стоит  начать разговор с любым европейским  чиновником на темы демократии и прав человека, как его речь внезапно наполняется огромным количеством  клише и заготовленных фраз, что  является первым признаком идеологизированного, возможно, неосознанно, подхода к  проблеме.  

     Сегодня в массовом сознании европейской  элиты "демократический" – это  синоним слова "хороший" применительно  к государственному устройству. С  другой стороны, признавая наличие  национальных особенностей в устройстве любого государства, в Европе, эти  особенности воспринимают скорее как  некие "помехи" на пути к "истинной универсальной и высокой демократии". Развитие государства сегодня представляется европейским чиновникам в первую очередь как прямолинейное движение от хаоса к демократии, любые отклонения от этой прямой воспринимаются как  неразумная попытка сбиться с  естественного пути.  

     Европеец  способен признать, что общество может  быть "не вполне готово" к функционированию такой системы, но как человек  действия он сразу начнет продумывать  пути ускоренной подготовки к этому. Сегодня "прогрессивный европеец" уверен, что такие особенности  отдельных обществ, как традиция коррупции, клановости в госуправлении, политической пассивности, или укоренившееся  в общественном мнении убеждение  о невозможности для "простого человека" что-либо изменить во власти, – это явления, которые можно преодолеть за 10-15 лет (то есть за одно поколение) при помощи простого изменения системы обучения, свободного обсуждения проблем и международного контроля за справедливостью выборов.  

     Этим  объясняется настойчивость, с которой  Евросоюз стремится подтолкнуть  все зарубежные страны, включая государства  Центральной Азии, к проведению ускоренных демократических реформ. С точки  зрения ЕС, демократия способствует стабильности, более понятной внешней политике государства, снижению социальной напряженности. Хотя события в Ливане, Палестинской автономии, Афганистане и Ираке, где разными методами Евросоюз и  США пытаются ускоренными темпами  создать демократические системы  западного образца, сильно пошатнули  этот стереотип, до его пересмотра или  хотя бы до понимания "разумных" сроков перестройки традиционного общества еще очень далеко.  

     При этом, конечно, не следует забывать и о том, что Евросоюз нередко  использует риторику борьбы "за демократию и права человека в мире "в  качестве прикрытия для обеспечения  собственных интересов в различных  регионах. Сказывается это обстоятельство, в частности, на энергетической стратегии  Евросоюза. За время, прошедшее после  российско-украинского газового кризиса, ЕК и Совет ЕС приняли огромное число документов по энергетической тематике. Все это изобилие сводится к нескольким тезисам:  

     – ЕС зависел, зависит и будет зависеть во все возрастающей степени от внешних  поставок энергоресурсов;  

     – чтобы смягчить эту зависимость, в краткосрочной перспективе  необходимо максимально диверсифицировать  источники поставок энергоресурсов и пути их доставки;  

     – для этого в среднесрочной  перспективе необходимо расширить  инвестиции в энергетическую и транспортную отрасли стран-производителей и  транзитных государств;  

     – для реализации этой концепции ЕС нуждается в согласованных принципах  энергетической внешней политики, подразумевающей, в частности, противодействие формированию международных энергетических картелей;  

     – ЕС должен развивать новые технологии производства энергии и ее сбережения;  

     – странам ЕС стоит вновь задуматься о будущем непопулярной в ЕС ядерной  энергетики.  

     Таким образом, страны Центральной Азии автоматически  становятся фигурантами энергетической внешней политики ЕС. К примеру, в  Казахстане помимо запасов углеводородов  большой интерес у Евросоюза  вызывают запасы урана.  

     Между тем все вопросы, касающиеся экспорта углеводородов из Центральной Азии в ЕС, упираются в транзит. В  большинстве случаев оптимальный  путь транзита энергоресурсов – это  маршрут через территорию России. Поскольку это в значительной мере лишает идею диверсификации в  данном регионе практически всякого  смысла – ведь Россия и так является ведущим поставщиком нефти и  газа в Евросоюз, сегодня в ЕС считают полезным строить трубопроводы в обход российской территории. Ущерба российским интересам в этом не усматривается: импорт энергоресурсов из России в  растущем потреблении Европы заменить фактически нечем. В то же время Брюссель признает, что большинство "обходных" маршрутов являются дорогостоящими и в плане надежности уступают российским. Поэтому в отличие  от СМИ официальный Брюссель предпочитает рассматривать эти проекты не как конкурирующие с российскими, а как дополняющие их.